После разговора со следователем сохранить присутствие духа Кире было сложно: стало совершенно очевидно, что надеяться на беспристрастное расследование глупо. Она понимала, что надо действовать, но не понимала как.
Хорошо бы получше узнать о делах Слонкина, о его проблемах и врагах. Но что она может? Ходить по квартирам, расспрашивать людей? С кого начать? И кто ее впустит, кто будет с ней разговаривать? Она не работает в полиции, и у нее нет никаких полномочий, а по корочкам налогового инспектора люди не то что в квартиру не дадут войти, но как бы с лестницы, чего доброго, не спустили. Таково отношение общества к налогам, которые теперь в России всегда и всем мешают.
Поздно вечером ей позвонил Костя. Он по своим каналам навел справки о Слонкине и нашел следователя, который вспомнил, что лет десять назад от Завьялова Николая Ивановича, преподавателя сто тридцать седьмой школы, где училась племянница Лерка, неоднократно поступали в полицию сигналы о том, что на территории школы организована продажа наркотиков. В качестве одного из подозреваемых фигурировал Слонкин Виталий Семенович. Его задержали, допросили, однако доказать причастность к продаже наркотиков не смогли. Следователь тогда чуть не схлопотал выговор от начальства за проявленную инициативу. Видимо, откуда-то сверху поступил телефонный звонок уважаемого человека, возмущенного творимым милицией беспределом, и добропорядочный гражданин Слонкин, дрожащий от праведного негодования, был с извинениями отпущен восвояси.
После звонка Кости Кира никак не могла заснуть. Она вертелась в постели, переворачивалась с боку на бок. Старалась не думать ни о чем, понимая, что организм нуждается в отдыхе, но сна не было: мозг интенсивно перерабатывал полученную информацию и лихорадочно искал выход.
Измученная бессоницей, она встала, накинула халат и пошла на кухню. Заварила чай, села у стола, задумчиво размешивая ложкой сахар. Значит, Слонкины - и Маргарита, и ее муж, - занимались организацией проституции. Роза говорит, что девушкам дают наркотики для продажи клиентам. Слонкин был причастен к распространению наркотиков в школе…. У него аптечный бизнес, в рамках которого могут легально закупаться наркосодержащие препараты….
А что, если попробовать поговорить с тем учителем, который когда-то пытался бороться с этим злом? Видно, он неравнодушный человек. Может, он помнит, кто из школьников пристрастился к дурману? Нужно узнать их судьбу. Конечно, прошло уже лет десять, и вряд ли это как-то связано с убийством Слонкина, но с чего-то же надо начать? Только бы он никуда не уволился!
…Рано утром невыспавшаяся Кира, которой удалось за всю ночь забыться лишь минут на двадцать, позвонила Лерке и, узнав, что Завьялов Николай Иванович все еще работает учителем физкультуры, договорилась, что проводит ее в школу. Лерка, мгновенно заподозрив суперопеку, начала было возникать, но Кира быстро утихомирила племянницу, сказав, что ей нужно поговорить с учителем как со свидетелем по делу Олежки. А охрана может не впустить ее в школу, если она будет одна, без Лерки.
Лерка была заинтригована и всю дорогу расспрашивала Киру, зачем ей понадобился Николай Иванович, и какое отношение он может иметь к Олежке.
- Да я и сама пока ничего не знаю, - отвечала Кира, - Вот когда узнаю что-нибудь, тогда обязательно тебе расскажу, а пока держи язык за зубами, понимаешь?
- Конечно, понимаю, не маленькая, - недовольно надулась девочка.
Николая Ивановича они нашли в спортзале. Он проветривал помещение, готовясь к занятиям. Это был коренастый мужчина лет шестидесяти, седой и голубоглазый. До начала занятий оставалось минут пятнадцать, и, отправив Лерку на урок, Кира приступила к сути разговора сразу, без вступления.
- Николай Иванович, вам знаком этот человек? - она показала ему фото Слонкина на своем сотовом телефоне.
- Может, да, а может, и нет, -помолчав, хмуро ответил учитель.
- Это Слонкин Виталий Семенович. Он убит, и в его смерти обвиняют моего сына. Мальчик ни в чем не виновен.
- А я-то чем могу вам помочь?
- Мне стало известно, что вы обвиняли этого человека в распространении наркотиков среди школьников.
Николай Иванович закрыл двери зала изнутри шваброй, чтобы дети, переодевавшиеся в раздевалке, не мешали их разговору.
- Интересно, откуда это вам «стало известно»? Мне же никто тогда не поверил. Вот уж не думал, что кто-то до сих пор помнит об этом.
- Помнит следователь, который занимался проверкой вашего заявления.
- Помнит он, ишь ты! А сделать ничего не захотел! Куда я только ни писал - все без толку! Столько детей, столько судеб загублено с тех пор! Да что говорить, никому до простых людей дела нет! - махнул он рукой.
- Слонкин действительно продавал наркотики детям? Почему же его не поймали?
- А почему вы сейчас сами тут ходите и расспрашиваете? Почему? Не доверяете следствию? И правильно делаете. Если мы не будем сами спасать своих детей и любимых, кто же это сделает за нас, ведь все мало-мальски имущие власть думают только о наживе? У этого негодяя прикрытие наверху имеется. Он же не один свои делишки успешно проворачивал, правда? Этот гад был обаятелен, умел найти общий язык с подростками. Такой добрый старший товарищ, гнида. А после того, как я его раскрыл, он стал осторожнее. Сам никогда дурью не торговал, только через мальчишек, которых уже втянул в это дело. Пойди, докажи его причастность. Расчетливый, хитрый, циничный.
- Кто мог желать его смерти?
- Да кто угодно! Много он жизней загубил. И если настигло его возмездие, то туда ему и дорога, прямиком в преисподнюю.
- Николай Иванович, скажите, неужели Слонкин так и продолжал в течение многих лет снабжать ваших школьников наркотиками?
- Я же говорю, он после моих сигналов в милицию к школе ходить перестал. В последние годы наркоторговцы лично товар стараются не передавать, на территории школы не появляются, это теперь запрещено. Условные места заводят, прячут туда дозу, и ребята, расплатившись, сами достают ее из тайника. Доказать факт передачи сложно, и, если количество небольшое, всегда можно наврать, что это для личного употребления, а не для продажи. У нас законы либеральные по отношению к преступникам, а вот проблемы их жертв мало кого волнуют.
- И что, Слонкин так никогда и не попадался? Весь белый и пушистый?
- Получается так. Уважаемый бизнесмен. На этом свете, видно, некому с него спросить было. Примерно полгода назад девушка одна, наша выпускница, говорят, его клиентка, захотела бросить такую жизнь. Видно, обидели ее сильно, если она заявление в полицию написать собиралась. Только не успела: труп на стройке нашли, будто бы умерла от передозировки. Ерунда это все, не верю я. Сам ли Слонкин ее убил или поручил кому – неважно, все равно он виновен.
- А вы-то откуда все это знаете?
- Люди шептались на похоронах. А кто слух такой пустил, не знаю. Все боятся этих бандитов.
- Ну, а вы-то не побоитесь? Скажете мне ее имя?
- Ну, что же, скажу. Олесей ее звали. Олеся Овчинникова. В нашем районе она жила, на улице Воровского.
- Ну, а еще фамилии пострадавших назвать можете?
- Да много их было, так сразу и не вспомнить. Могу сказать, кто умер уже от наркотиков: Коля Самсонов, Андрей Черных, Володя Усадов. Жалко ребят.
Тут прозвенел звонок, и учитель пошел открывать спортивный зал. Мальчишки и девчонки класса из шестого, наверное, с криками и визгом ввалились в открывшуюся дверь, а Кира заспешила к выходу, чтобы не мешать занятиям.
Продолжение http://www.proza.ru/2012/08/17/1605