(Из книги "Четыре музыкальных Христа")
О Моцарте можно сказать: не проходил никаких земных посвящений – были сложены в его сердце до прихода на землю; не нуждался в просветлении ума – просветлен от рождения.
…В музыкологичности его писем свои синкопы, паузы, трели. Слова так и напрашиваются на музыкальное переложение. Гениально!
Сам не разберу: то ли слова ложатся на бумагу, то ли музыку пишу на нотном стане…
Братская могила. Потрясшие 30-летнего Бетховена похороны: черные дроги с черным извозчиком в бонапартовской шляпе, два чернющих унылых полудохлых коня, грязновато-белая забитая собачка, плетущаяся вслед, и дешевый гробик из нетесаных досок. Траурная процессия въезжает на кладбище, а позади – никого. Ни один из друзей или врагов не удостоил своим присутствием...
Что ж, голгофа Моцарта сознательна. Не только его горькая смерть, но и прижизненная пустыня, одиночество в подобие Христу. В общечеловеческой братской могиле похоронили гениального мыслителя, уникального гиперборея, величайшего из посвященных. По сравнению с ним столпы европейской культуры – Сенека, Шекспир, Гёте, Вольтер – кажутся мелкими, преходящими.
Моцарт абсолютно неповторим и сверхгениален. Единственный подход к нему – сошедший с неба аталант*, дважды рожденный. Его музыка возбуждает в человеке высочайшие архетипические начала. Пройдите галерею гениев мировой истории с первого по двадцатый век – не встретите ничего подобного.
Другой привычный штамп искусствоведческого ‘осиного гнезда’ – будто на Моцарта повлияли масоны.
Действительно, письма Моцарта свидетельствуют: величайший из солнечных светильников богочеловечества нещадно бичевал римскую церковь вместе со всеми ее прелатами, кардиналами, архиепископами и пр., выводил их на чистую воду, иронизировал над ними. Но духовно созрел он задолго до знакомства с Игнацем фон Борном и другими выдающимися умами современного ему иллюминизма**.
Можно говорить, скорее, о влиянии Моцарта на духовность масонов. Я бы сказал, Моцарт пользовался масонством для выражения своих идей. Он настолько оригинален, первичен, совершенен, что, уверяю вас, не может быть речи о каких-то внешних инспирациях. Этот музыкальный светоч в трехлетнем возрасте сочинял оратории и симфонии, недоступные никаким Гайднам и Бахам, проживи они хоть сто и тысячу лет. Не менее уникален и его духовный дар. Но жемчужина Моцарта поныне зарыта по вине его извечного оппонента – Рима.
Взгляните без предвзятости на его письма (из каждых ста уцелело едва ли одно, из чуть более тысячи сохранившихся – не больше половины оригинальных, остальные с исправлениями и привнесениями католической цензуры). Какой светлый уникальный язык! Что ни письмо – гениальная соната. Письма по поводу кончины матери, или адресованные отцу и сестре, или духовные послания дорогим его братьям, любезным друзьям – живые кантаты и симфонии.
Его стиль абсолютно сюрреален. Такому могли бы позавидовать Рильке и Гарсиа Лорка. В конце XVIII века Моцарт творит с языком чудеса, насыщая его неологизмами и удивительными метафорами. Он и здесь ломает привычные штампы. Смею сказать, эпистолярное его наследие не менее гениально, чем музыкальные опусы.
Феномен Моцарта может быть понят только целостно – как сиятельное солнце Божества божеств, сошедшее на землю. Да, музыкальный бог, музыкальный христос. Светлейший учитель богочеловечества. Музыкальный пророк. Литературный гений. Духовный мессия... Вот слова, подобающие величию его свидетельства за каких-то 35 лет.
Следовало бы написать музыкальное евангелие от Амадея*** – любвеобильного в Божестве.
Текст Лакримозы пишет собственноручно:
"Днём слез –
таким грядущий будет день,
когда из праха человек восстанет
и грешник будет шествовать на суд.
Прости ему грехи, Господь
всемилостивый Иисусе,
упокоение даруй…" ****
Рассчитан каждый час его земного бытия. Последние слова – консоламентум, прошение об упокоении всего человечества.
Так светло умирает этот зальцбургский зэк, сподобившийся удела в ледяной зимней братской могиле...
Или возьмите завещание Моцарта – финальный акт его последней оперы ‘Волшебная флейта’. Слова, составляющие кредо культуры будущего:
"Мы проходим земной путь
с помощью волшебной силы музыки,
радостными, минуя мрачную ночь смерти."
Дальше можно не читать. Никакие масонские рамки не могут вместить эту гениальную формулу.
Текстуально речь в либретто идет о посвящении принца Тамино и птицелова Папагено. С помощью волшебной флейты и золотого колокольчика они должны пройти испытания огнем и водой и победить страх смерти. Но этими словами Моцарт преподносит завещание человечеству:
‘Братья, пройдем земные испытания с помощью великого музыкального жезла. И он – о радость! – подаст нам победу над черной дырой смерти.
Всевышний приготовил нам много испытаний: неадекватность, слезы, одиночество, болезни, наконец, смерть с ее вакуумными воронками и черными пустотами. Но братья, не выпускайте из рук инструмент менестреля – волшебную флейту! Да звучит она во внутренних ваших замках – и земные испытания будут побеждены.
Наш обожаемый Отец привел нас на землю, чтобы увенчать победой. Волшебная флейта ведет к ступени об'оженного, победителя адаптационной перелепки, страхов, травм, дьявольских искушений, кошмарных химер мира сего и самой смерти’.
Какая выстраданная радость! Низкорослый философско-музыкальный гений – пророк и апостол Второй Голгофы. Как обойтись без него двумстам миллионам зэкам анзерским да соловецким? Вольфганг Амадей лично преподнес свою волшебную флейту Серафиму Умиленному, и тот рыдал горячими слезами, слушая его музыкальную шкатулку…
* - аталант - житель Атлантиды, пренепорочной цивилизации, 72-й из 84 бывших на Земле.
** - братство Иллюминатов.
*** - второе имя Моцарта Amadeus переводится как ‘любящий Бога‘.
**** - "Lacrimosa dies illa, // Qua resurget ex favilla // Judicandus homo reus. // Huic ergo parce, Deus, // Pie Jesu Domine, // Dona eis requiem (лат.).
Wir wandeln durch des Tones Macht // Froh durch des Todes d;st're Nacht" (нем.).