Поутру над городом навис густой перезвон шестидесяти и трех церквей старой Венеции: воскресенье. Наш мотоскафо продвигался медленно, словно на ощупь - непроглядный туман обступил берега, оставляя лишь кое-где просвет для купола, лоджии, башни. Казалось, Некто до сих пор сыпет сверху несчетные залежи муки и известки, хоть специально для этого предназначенный ритуальный Giovedi Grasso отошел еще полторы недели тому назад. Я его не застал.
Венеция погружалась в ничто. Прибившись к берегам Сан Джорджо Маджоре, мы увидели только остатки и обрывки - основания зданий были сглоданы туманом и словно не существовали. И только ангел на самом верху звонницы продолжал свое вечное вращение, недосягаемый страж Островов.
……………………………………………………………………………
Туман открывал все новые куски венецианского берега. В расчищенных солнцем воздушных просторах все яснее проглядывали южный фасад дворца, стена библиотеки Марчиани и Дзекки, три мачты с флагами, даже башня с часами и выступ Льоджетты, даже Мост Вздохов - немного в глубине, справа от дворца. Но во всем этом пейзаже не было места для Ады. Ей вообще нигде не было места. Я не видел ее в небе, на площади, в воде я тоже ее не видел. Она не: покупала мимозу, смотрела на голубей, плыла в моторке, в гондоле, ела пиццу, позировала уличным портретистам, флиртовала с карабинерами, входила в церковь, из нее же выходила, делала прическу у парикмахера. Даже на панели она не: стояла. И это мучило меня сильнее всего остального.
С украинского