Конкурс Копирайта -К2
– Вкусно ест, – сказал Маноло и кивнул в сторону пожилой женщины в сомбреро.
Антон поднял голову.
– А ты сам их пробовал? – спросил он без особого интереса.
– Конечно! – сказал Маноло. – Я их обожаю. Но если уколоться об иголку – долго заживает.
Женщина почувствовала, что на нее смотрят, и повернула голову. Маноло сделал вид, что рассматривает ногти. Под скалой проплыл седой мужчина в ластах, он греб одной рукой, а в другой держал над водой двух морских ежей, сверху было видно его волосатую спину.
– Правда, он похож на Пикассо? – спросил Маноло, глядя, как мужчина кладет ежей на камень и подтягивается. Мужчина сел рядом с женщиной, что-то сказал по-испански и игриво подтолкнул ее мокрым плечом. Она не ответила и брезгливо отстранилась, продолжая слизывать содержимое ежовой скорлупы.
– Не знаю, как выглядел Пикассо, – сказал Антон.
Женщина тем временем бросила в море вылизанную половинку и принялась за следующую, а мужчина взял нож и стал колоть пополам ежей, как орехи. Потом он опять уплыл в дальний угол бухты, где смыкались, подобно рукам католика, стены сквозного грота. И снова приплыл с двумя ежами.
– Я слышал, что ежи могут жить вечно, – сказал Маноло. – То есть пока их не съедят.
Антон пожал плечами.
– Тебе не интересно? – спросил Маноло.
– Не люблю думать о старости. И вообще стариков, – сказал Антон.
– А эти мне нравятся. Я бы и сам так хотел через лет сорок…
– …прислуживать старой тетке? – перебил Антон.
– Почему старой? – Маноло перевел взгляд на прозрачно-зеленую воду и задумался. –Я бы ее любил и не замечал морщин.
– Ну-ну.
– Да что с тобой сегодня? – воскликнул Маноло. – Может, перекупался? Всё ему не так. Оглянись, Антонио, мы в раю!
– Она меня раздражает. Села на наше место, еще и мусорит.
Маноло посмотрел на него внимательнее.
– Ты сегодня звонил домой?
– Да, – ответил Антон в сторону.
– И вы поссорились.
– Да.
– Так позвони еще раз и помирись!
– Не хочу.
– Она тебя обидела?
– Она сказала, что я плохой сын.
– Так и есть! Сколько раз я говорил тебе звонить чаще. Вы, русские, все такие упрямые? – Маноло сокрушенно вздохнул.
– Я не хочу ей звонить. И не хочу делать вид, что я ее люблю. Я ее не люблю.
– Как ты можешь! Нельзя так говорить о матери. Ты очень не прав.
– А ты не прав, что осуждаешь меня.
– Это плохо, Антон.
– Она заслужила, – Антон отвернулся и обхватил руками колени. – Ты не знаешь всего, Маноло.
– Да, не знаю. Но я вижу, как ты меняешься, стоит тебе позвонить домой. Расскажи мне.
– Зачем? Ничего не изменится. Ты меня не переубедишь.
– Ладно, делай, как знаешь. Обещаю больше не спрашивать, – Маноло полез в сумку за сигаретой.
Антон хмыкнул, поднялся на ноги, оттолкнулся и прыгнул в воду. Маноло показалось, что он сейчас ударится головой о подводный камень, но Антон вовремя выставил руки и вынырнул, коснувшись препятствия. Это был тот камень, под которым они видели вчера осьминога. Но поймать его так и не удалось: он сначала забился в щель, а потом проворно уплыл, оставив их с носом. Жарили на обед купленную дораду. Маноло сглотнул, думая о еде. Антон как-то быстро вернулся и сел рядом, его волосы были похожи на струйки стекающей воды.
– Я на нее очень обижен. За отца, – сказал он. – Она мне сказала, что отец умер.
Он помолчал, словно обдумывая. Маноло тоже молчал, стараясь смотреть мимо Антона на воду, чтобы ему было легче говорить.
– Я рос с этим. Понимаешь? Это сидело глубоко в голове. Мой отец умер. Я ходил на каток и делал уроки, или мылся в душе, но всегда знал одно: его нет. Это было, словно общий знаменатель: мой отец умер. Как это будет по-испански?
– Mi padre ha muerto, ты знаешь.
– Звучит так же паршиво. Но у тебя безразлично. А меня заставляли говорить это вслух, потому что людям всегда интересно знать, кто твой папа. Я его никогда не видел, даже на фото. Вместо него я представлял себе насыпанную груду земли. А если видел яму на дороге, обязательно старался заглянуть в нее, хоть даже там просто меняли канализацию. Я и сейчас так делаю, автоматически.
Он замолчал на целую минуту. Маноло попытался представить себе что-то другое вместо своего отца Рамона и понял, что это невозможно.
– А когда я приехал сюда работать, шесть лет назад, она написала мне письмо. О том, что отец жив! И я узнал правду, что он все это время жил в соседнем городе. Но из-за ее бесконечной дурости… если не сказать хуже… он даже не знал, что я родился! И вот, через тридцать лет, она призналась ему, чтобы очистить совесть. Послала мою фотографию. Ты можешь себе представить? Человек жил-жил, и тут ему приходит такое письмо! Он с этой фотографией оббежал всех родственников. Он радовался больше, чем собственной дочке. В той его семье получилась только одна дочка, ей сейчас двадцать семь. Конечно, он сразу поехал к моей матери, и они весь день обо мне говорили. Как она ему в глаза смотрела, я не знаю. Я вообще ее отказываюсь понимать.
– Может, она у тебя гордая? Или боялась, что он не женится. А потом искала другого мужчину…– Маноло все-таки посмотрел на Антона, очень сочувственно.
– А мне что до ее гордости? Знаешь, я верю в параллельные жизни. Так вот: она украла у меня жизнь, подсунув взамен другую. Без выбора. Перечеркнула мое право иметь отца. И точно так же поступила с ним. Я не смогу ей этого простить.
– Но она ведь поняла свою ошибку, Антон!
– Я сразу попросил отпуск. Но мы только начали объект, отпуска мне не дали. Я смог приехать летом, через полгода. И сразу, не заезжая домой, поехал к отцу. Я очень волновался по дороге. Смогу ли узнать его… наша встреча, какими будут первые слова. Прокручивал в голове тысячи раз одно и то же, но понимал, что тут репетиции бесполезны, вживую все будет иначе. По адресу в письме нашел его дом, помню, что вечерело, в окнах уже горел свет. Я не стал заглядывать, сразу постучал в дверь. В этот момент мое сердце колотилось намного громче. Открыла девушка, похожая на меня. Я сначала как-то глупо улыбнулся, мы поздоровались. Но когда я спросил отца, она вмиг переменилась и обожгла меня ледяным взглядом. А потом позвала свою мать. Та даже не поздоровалась, просто сказала, чтобы я оставил их в покое и ехал домой. Дверь закрылась. Я подумал, что они меня узнали по той фотографии и просто ревнуют. Что отца нет дома, и стоит подождать его на улице. Но когда они увидели в окно, что я стою в нерешительности посреди двора, то женщина вышла на порог и очень холодно сказала, чтобы я уходил и не появлялся больше в их жизни, и что тот, кого я называю отцом, умер от инфаркта через неделю после визита к моей матери. Теперь ты понимаешь, почему я не могу ее любить?
Наступила тишина. Где-то за скалой вскрикнула и заплакала чайка. Совсем как ребенок, невпопад подумал Маноло. Ему впервые в жизни было трудно выбрать сердцем, кто прав. В их сторону шли те двое. Седой мужчина нес в одной руке маску с ластами, а другой придерживал жену за локоть. Они осторожно переступали с камня на камень. Проходя мимо, женщина тихо сказала: «Adios».
© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2012
Свидетельство о публикации №21201251031
Рецензии на произведение «18. А. Кайданский. Краденая жизнь»
http://www.proza.ru/comments.html?2012/01/25/1031