Кара-Мурза сказал, что мы живем в эру постмодерна. Действительно, двадцатый век стал переломным в манипуляции общественным сознанием. Начатые Лебоном работы по социальной психологии толпы развиваются огромными темпами. Совершенствуются методы атомизации общества (превращение их в толпу, «толпообразование») и управления толпой. Сеть СМИ опоясала весь мир. Человек доступен даже в глубокой провинции. Сегодня с помощью СМИ одновременно охватываются пропагандой или дезинформацией миллионы, сотни миллионов людей. Борьба за народную поддержку переросла в борьбу за владение СМИ и их рейтинги. СМИ стали принадлежать исключительно слою богатых людей и проводят в жизнь их политические позиции с помощью психологических приемов: манипулирования, НЛП, PR и др. Они ловко вклиниваются в информационные потоки небольшими фрагментами. Таким образом управляют с помощью СМИ огромными массами людей. Возникли организации, специализирующиеся на разработках и применении психологического воздействия на массы, множество методов, теорий. Появились политтехнологи и режиссеры разыгрываемых спектаклей. Режиссеры могут ставить невероятные по масштабам политические спектакли в виде массовых действ и зрелищ или в виде кровавых провокаций. Все труднее становится обывателю различить где заканчивается реальность и начинается спектакль. Рассмотрим эти вопросы поглубже.
Эра постмодерн – это переход в с совершенно новые, непривычные нам этическими и эстетические нормы. Это прежде всего, постоянные разрывы непрерывности. Действия с огромным "перебором", которых никак не ожидаешь. Человек не может воспринимать их как реальность и потому не может на них действенно реагировать - он парализован. Так, отброшен принцип соизмеримости "наказания и преступления". Пример - танковый расстрел Дома Советов. Ведь никто тогда и подумать не мог, что устроят такую бойню в Москве. Бомбежки Югославии, гуманитарная помощь Ливии, приведшая к краху высоких социальных достижений страны.
В СНГ (эксСССР) одним из первых разрывов непрерывности произошел на почве элитарного подхода в оценке преступлений и наказаний. Этому способствовало создание слоя депутатов разных уровней и их помощников неподконтрольных милиции и защищенных законом. Укрепилось телефонное право в органах правопорядка и правозащиты, неприкосновенная элита обрастала родственниками, хорошими друзьями родственников, ну и теми кто хорошо оплачивает такие звонки. Разрыв непрерывности атомизировал, а шок деморализовал органы, активизировал местную бюрократию. В массы внедрялось уголовное мышление - «беспредел». Общество настолько увлеклось такой перестройкой что появилась иерархия связи с преступным миром. Законопослушных наделили мемом – лох, а имеющих связь (крышу) – крутыми. За несколько лет мы увидели заговоры и интриги немыслимой конфигурации, многослойные и «отрицающие» друг друга с полным нарушением и смешением всех ном мышления. Эра постмодерна вступала в свои права – этические правила и нормы нещадно рушились..
В эпоху постмодерна СМИ отведена главная роль, но многие в этом сомневаются. Приведу пример : После взрывов в Москве и Волгодонске летом 1999 г. манипулирующие действия телевидения перешли все границы. В Совете Федерации показали снятую бандитами видеоленту о том, как они пытают заложников и отрубают им головы. После этого один из ведущих телевидения (кажется, Доренко), заявил: "После
этого можно было ожидать, что Совет Федерации одобрит ядерный удар по
Чечне". Это откровение можно считать доказательством, что журналисты и режиссеры знают силу воздействия телевизионной стряпни и даже пытаются с ее помощью
разжигать эмоции членов Совета Федерации. Ведь о преступлениях бандитов депутатам и так хорошо известно, но после показа ленты они, как предполагалось, могли бы принять какое-то фатальное решение не на основе зрелого рассуждения, а под влиянием нахлынувших чувств. Влияние психологического воздействия СМИ на массы велико, особенно, если они атомизированы, превращены в толпу. Расширим анализ психологической темой об аутизме.
Аутизм
Аутизм - болезненное состояние психики, при котором человек концентрируется на своей внутренней жизни, активно уходит от внешнего мира, атомизируется. В тяжелых случаях вся жизнь человека полностью сводится к его грезам. Существует также коллективный аутизм, искусственно вызываемый с помощью манипуляции сознанием масс. Нам будет наиболее интересен коллективный аутизм
Игра человеческого воображения сильно зависит от степени удовлетворения его потребностей. Удовлетворенные потребности воображения не рождают, а вот если
человеку чего-то недостает, в его сознании возникают образы - как недостающего предмета, так и путей к обладанию им. Обычно манипуляторы стремятся как можно быстрее обострить неудовлетворенность людей до стадии фрустрации - ощущения подавленности и безысходности. В этом состоянии начинает доминировать
пассивное воображение - миражи, грезы, мечты. Возникает и повышенное
стремление искусственно "улучшить настроение".
Сильная фрустрация сужает сознание - почти все внимание сосредоточивается именно на неудовлетворенной потребности, восприятие действительности резко искажается. Когда жмет ботинок, человек не думает о том, как хорошо греет его пальто. Фрустрация
порождает такое упорство и упрямство, которое со стороны кажется
патологической тупостью. При этом неважно, является ли неудовлетворенная
потребность фундаментальной или второстепенной, а то и "наведенной" – важно, что она давит и требует поиска выхода из болевого состояния.
Вспомним, как в годы перестройки у большой части интеллигенции было создано ощущение страшного горя оттого, что был затруднено оформление выезда из СССР. Стало действительно казаться, что это - вопрос жизни и смерти, все остальное почти не важно. Ради того, чтобы удовлетворить острую потребность в свободе выезда, было не жалко лишиться работы, зарплаты, мирной жизни.
Манипулятор искажает шкалу ценностей, заставляет людей "захотеть того, чего они не хотят". Воображение - один из объектов, которые "обрабатываются" в ходе манипуляции
ради решения этой задачи. Воображение наиболее полно задействуется в игре. В
игре человек с помощью фантазии, воображения постигает возможности будущих
событий. Сложность этого состояния в том, что человек находится одновременно
в двух мирах - в обычной действительности и в сфере воображаемого. И
бесполезно пытаться "поправить" его поведение, указав на его несоответствие
реальности - мы же не знаем его "второго мира".
Особенно богат и насыщен порожденный творческим воображением мир, когда
игра носит коллективный характер. Умело давая пищу воображению, дирижируя
игрой, политики-манипуляторы могут вовлечь в нее целые народы. При этом игра
может стать страшной, разрушительной и даже самоубийственной - и тем не
менее народ может быть ею увлечен до такой степени, что бесполезно взывать к
его рассудку. При этом чуть ли не каждый согласится с разумными оценками
реальной действительности. Иными словами, дело не в обмане и не в недостатке
информации, а в разрыве между реальностью и воображением.
В совершенно другом положении оказываются люди во время кризиса, когда
маски важных для их жизни фигур вдруг срываются, и теряется граница воображаемого и реального. Когда главный идеолог компартии вдруг объявляет себя рьяным антикоммунистом, секретари обкомов КПСС и ВКСМ начинают захватывать народную собственность, а офицеры армии-защитницы нанимаются бомбить города своей страны. Эта реальность порождает в воображении фантастические картины, расщепляет сознание, дает возможность эффективно манипулировать тем, кто обладает средствами информации.
Еще больше сознание расщепляется, когда после первого шока люди
начинают понимать, что под сорванными масками - новые маски. И переход от
одной маски к другой происходит скачкообразно, без тех промежуточных
состояний, которые можно наблюдать на лице человека. Процесс сбрасывания оказывает на общественное сознание завораживающее действие, резко увеличивает возможности для манипуляции сознанием. Поэтому политики, заинтересованные в манипуляции, даже подчеркивают, иногда с большим перебором, что они - маски.
Маска.
Немецкий философ и писатель Э.Канетти, пишет: "Маска воздействует в основном вовне. Она неприкосновенна и устанавливает дистанцию. Она может, например, в танце, приблизиться к зрителю. Однако сам зритель должен оставаться там, где он находится. Застылость формы выливается в постоянство дистанции; дистанция не меняется, и в этом завораживающий характер маски. Ибо сразу за маской начинается тайна. В острых ситуациях, то есть когда маска воспринимается всерьез, человеку не положено знать, что за ней скрывается. Она многое выражает, но еще больше скрывает. Она представляет собой раздел: скрывая за собой опасность, которую не положено знать, препятствуя установлению доверительных отношений, она приближается к
человеку вплотную, однако именно в этой близости остается резко от него
отделенной. Она угрожает тайной, сгущающейся за нею. Поскольку ее нельзя
прочесть, как подвижное человеческое лицо, человек гадает и пугается
неизвестного...
Никто не знает, что могло бы вырваться из-под маски. Напряжение между
застылостью маски и тайной, которая за ней сокрыта, может достигать
необычайной силы. Это и есть причина ее угрожающего воздействия... Никто не
смеет ее тронуть. Смертью карается срывание маски кем-то другим. Пока она
активна, она неприкосновенна, неуязвима, священна. Определенность маски, ее
ясность заряжена неопределенностью. Власть ее в том и заключается, что она в
точности известна, но непонятно, что она в себе таит".
Канетти излагает приемы и побуждения тех "властителей", которые
используют манипуляцию сознанием как средство господства с помощью масок.
Для самого властителя такого типа надо выполнять два условия: застылость его
собственной маски и непредсказуемость действий. В отношении же его
соратников один из принципов - регулярное их разоблачение, "срывание масок".
Все это связано с важным действием в политическом театре - превращением.
Представления современного человека о властителе: «Это тот, кто
неизменен, высоко вознесен, находится в определенном, четко ограниченном и
постоянном месте. Он не может спуститься "вниз", случайно с кем-нибудь
столкнуться, "уронить свое достоинство", но он может вознести любого,
назначив его на тот или иной пост. Он превращает других, возвышая их или
унижая. То, что не может случиться с ним, он совершает с другими. Он,
неизменный, изменяет других по своему произволу".
Последние пару десятилетий мы наблюдали становление прекрасно организованного театра масок и превращений. Вознесение людей, обретение ими маски, последующее их разоблачение и низвержение - все это стало захватывающим зрелищем, каждый акт которого полностью парализует и разум, и волю миллионов людей и множество политиков разных цветов. Назначили Чубайса - разоблачили Чубайса - простили Чубайса - уволили Чубайса - назначили Чубайса и т.д. Кто такие все эти поднятые из ничего Чубайсы? Это маски. Над ними есть одна застылая маска "властителя". А режиссеры в этом театре тщательно следят за тем, чтобы никто не превратился в нечто самостоятельное и важное, ускользающее от их контроля. . ЛеБон считал, что "нереальное действует на толпу почти так же, как и реальное, и она имеет явную склонность не отличать их друг от друга". Наше сознание не может освободиться, пока мы не сбросим наваждение этого театра.
Элементы спектакля масок. Карнавал.
Вот пример инцидента в ЮАР, который привел психологическому шоку оппонентов и устранил всякую возможность не только сопротивления, но даже дебатов. Перед выборами белые расисты съехались на митинг в один бантустан. Митинг вялый и бессмысленный, ничего противозаконного. Полиция приказала разъехаться, и все подчинились. Неожиданно и без всякого повода полицейские обстреляли одну из машин. Когда из нее выползли потрясенные раненые пассажиры - респектабельные буржуа -
белый офицер подошел и хладнокровно расстрелял их в упор, хотя они умоляли
не убивать их. И почему-то тут же была масса репортеров. Снимки
публиковались в газетах и все было показано по ТВ. Всему миру был показан
великолепный спектакль.
Западные философы, изучающие современность, говорят о возникновении
общества спектакля. Мы, простые люди, стали как бы зрителями, затаив дыхание
наблюдающими за сложными поворотами захватывающего спектакля. А сцена - весь
мир, и невидимый режиссер нас втягивает в массовки, а артисты спускаются
со сцены в зал. И мы уже теряем ощущение реальности, перестаем понимать, где
игра актеров, а где реальная жизнь
Речь идет о важном сдвиге в культуре, о сознательном стирании грани
между жизнью и спектаклем, о придании самой жизни черт карнавала, условности
и зыбкости. Это происходило, как показал М.Бахтин, при ломке традиционного
общества в средневековой Европе. Сегодня эти культурологические открытия
делают социальной инженерией. В свое время Ю.Любимов устранил рампу, стер грань. У него по площади перед театром на Таганке шли матросы Октября, а при входе часовой накалывал билет на штык. Актеры оказались в зале, а зрители - на сцене, все
перемешалось. Сегодня эта режиссура перенесена в политику, на улицы и
площади.
Огромную роль в смешении реальности и спектакля играет насилие. Оно
занимает важное место в жизни человека современного общества - и в то же
время его преувеличенный и художественно соблазнительный образ умножается
средствами культуры. Американский писатель Б.Гиффорд сравнивает процесс,
превращающий клубок страстей, пороков и преступлений в огромный спектакль. В супермаркете, куда ходит писатель, старик, собирающий коляски на стоянке перед магазином, обнаружил в такой коляске две отрезанные руки. Просто шутка. Неизвестно даже, было ли перед этим совершено убийство или так, шутник где-то раздобыл "ненужные" руки. Публикация информации порождает шок, обсуждение, грезы.
Французский философ Ги Дебор считает, что современные технологии
манипуляции сознанием способны разрушить в атомизированном человеке знание,
полученное от реального исторического опыта, заменить его искусственно
сконструированным "режиссерами" знанием. В человеке складывается убеждение,
что главное в жизни - видимость, да и сама его общественная жизнь -
видимость, спектакль. При этом историческое время превращается в совершенно новый тип времени - время спектакля, пассивного созерцания. И оторваться от него нельзя, так
как перед глазами человека проходят образы, гораздо более яркие, чем он
видит в своей обычной реальной жизни в обычное историческое время.
Ценность этой технологии для власти в том, что человек, погруженный в
спектакль, утрачивает способность к критическому анализу и выходит из режима
диалога, он оказывается в социальной изоляции. Время спектакля, в отличие от исторического времени, становится не общей ценностью, благодаря которой человек вместе с другими людьми осваивает мир, а разновидностью товара, который потребляется индивидуально в стандартных упаковках. Один "пакет" спектакля "стирает" другой. Общество спектакля - это "вечное настоящее". Как пишет Г.Дебор, "оно достигается посредством нескончаемой череды сообщений в СМИ, которая идет по кругу от одной банальности к другой, но представленных с такой страстью, будто
речь идет о важнейшем событии". Вспомним: семь лет Россия живет в спектакле,
который называется "здоровье Ельцина", а сегодня массами Украины овладел спектакль «Тимошенко в тюрьме» и «здоровье Тимошенко».
В "обществе спектакля" есть обман - оно не имеет обратной связи, не имеет ответа. Результатом его повторения становится исчезновение общественного мнения. Сначала оно оказывается неспособным заставить себя услышать, а затем, очень скоро, оказывается неспособным сформироваться".
К обману примыкает, как ритуал спектакля, обстановка секретности.
Секретность становится важнейшей и узаконенной стороной жизни, так что
задавать вопросы и требовать ответа становится чем-то неуместным и даже
неприличным. Мы давно уже не знаем, кто, где и почему принимает важнейшие
для нашей жизни решения. О чем говорил Горбачев с Папой Римским? Какое
соглашение он подписал с Бушем на Мальте? Когда и зачем был взят на Западе
огромный кредит? Никаких объяснений не дается, но, чудесным образом, никто их и не просит - ни оппозиция, ни свободная пресса. Мы лишь можем смотреть на сцену и гадать. Это часть действа спектакля.
Когда к действу теряется интерес, запускается следующая часть. В СССР во времена перестройки ложь политиков по важным вопросам нашей жизни перестала вызывать какую бы то ни было общественную реакцию. Когда оказалось, что общественное мнение уже не формируется, можно было переходить к следующему этапу.
Глобализация спектакля
Изучающий "общество спектакля" итальянский культуролог Дж.Агамбен так пишет о глобализации спектакля, т.е. объединении политических элит Запада и бывшего соцлагеря: «То, что весь мир видел в прямом эфире на телеэкранах как истинную правду, было абсолютной неправдой. И, несмотря на то, что временами фальсификация была очевидной, это было узаконено мировой системой СМИ как истина - чтобы всем стало ясно, что истинное отныне есть не более чем один из моментов в необходимом движении ложного. Таким образом, правда и ложь становятся неразличимыми, и спектакль легитимируется исключительно через спектакль.
Спектакль - система очень гибкая. У режиссеров нет детальных планов, какие бывают у строителя. Вся перестройка и реформа есть цепь действий по дестабилизации, а для нее не нужна ни мощная социальная база, ни большая сила - взорвать мост в миллион раз легче, чем построить. При этом точно нельзя предвидеть, по какому пути пойдет процесс, есть лишь сценарии. Но режиссеры готовы к тому, чтобы действовать по любому сценарию, и быстро определяют, какой из них реализуется. Особенность глобалистского спектакля в его множественности сценариев и вероятностном течении всего спектакля. Он завораживает зрителя развязкой, словно он смотрит детективный фильм. Промежуточные сцены глобалистского спектакля становится несущественными: подумаешь какие-то жертвы, вот в чем развязка?
КАРНАВАЛИЗМ
Власть, насилие, авторитет никогда не говорят на языке смеха. В серьезности официального всегда есть элемент страха и устрашения. В средневековой серьезности этот элемент резко доминировал. Смех, напротив, предполагает преодоление страха. Не существует запретов и ограничений, созданных смехом. Человек в смехе чувствует победу над страхом. И не только как победу над мистическим страхом и над страхом перед силами природы, – но прежде всего как победу над моральным страхом, сковывающим, угнетающим и замутняющим сознание человека: страхом перед всем освященным и запретным, перед властью, перед авторитарными заповедями и запретами, перед всем, что страшнее земли. Побеждая этот страх, смех проясняет сознание человека и раскрывает для него мир по-новому. Эта победа смехом эфемерная, так как за нею снова следовали будни страха и угнетения, но из этих праздничных просветов человеческого сознания складывалась другая неофициальная правда о мире.
Острое ощущение победы над страхом – очень существенный момент средневекового смеха. В ней страх побеждается смешным в форме вывернутых наизнанку символов власти и насилия, в комических образах смерти, в веселых растерзаниях. Все грозное становится смешным. К числу обязательных аксессуаров карнавала относилось гротескное сооружение, называвшееся «адом»; «ад» этот обычно торжественно сжигался в кульминационный момент праздника. Вообще нельзя понять гротескного образа без учета этого момента побежденного страха. Со страшным играют и над ним смеются: страшное становится «веселым страшилищем». Победа над страхом не есть его отвлеченное устранение, но это есть одновременно и его развенчание, и его обновление, его переход в веселье: лопнул «ад» и рассыпался рогом изобилия.
Карнавалия в Украине
Украина после обретения ею независимости стала ареной множества спектаклей, где доминируют масочные и гротесковые формы. Есть спектакли глобального(мирового) масштаба, например - «присоединение Украины к ЕС, обретение ею статуса новой Франции». Есть поменьше: «Здоровье Тимошенко», «Суд над Тимошенко», Русский язык в Украине». Есть спектакли местного уровня, где местные власти борются с разворовыванием общественного добра или борются с коррупцией. Страна полностью поглощена огромным карнавалом – наступил, я бы сказал, режим канавализма. Страна живет не идеей созидания нового, а собственными масками и ролью в карнавале. Режиссеры закручивают сцены поярче. В глобалистких спектаклях участвуют высшие лица Германии, России, ЕС, даже НАТО и комитет по Нобелевским премиям.
С экспрессией проходят карнавалы «Издевательства над оппозицией и Тимошенко», «Русский язык в Украине», «Власть в Украине коррумпированная». СМИ формируют яркие психологические сцены, чтобы удержать внимание зрителя. Поражают поворотами сюжетов вызывая фрустрации у обывателя не только Украины, но и мира. Мир представляет Украину непредсказуемым адом . Достаточно вспомнить удивление футбольных фанатов, пересиливших страхи, нагнетаемые СМИ Англии, Германии, Франции. Самые отважные приехали на ЕВРО -2012 и шок, разрыв непрерывности: украинская реальность с миролюбием, гостеприимством и радушием граждан явно не совмещалась с внушенным образом страны проституток, фашизма, бесчинствующих молодчиков. Спектакль, разыгранный в СМИ этих стран, оказался далек от реальности. Маски у лжецов были сброшены. Англичанами были поданы заявления в суды на СМИ.
Что же с остальными спектаклями? Спектакль с Тимошенко находится у порога - развязка (ИМХО). Посетили камеру узницы осужденной за воровство именитые врачи, лица высшего эшелона власти Германии, Польши, США, НАТО, ЕС . Делаются жесткие заявления президенту Украины, отказываются пожимать руку увязывают все освобождением Тимошенко. Конечно, как в классическом карнавале, никто не замечает фактов и причин осуждения. Как бы и нет доводов со стороны Януковича, хотя туда ездит с докладами и разъяснениями Кузьмин, депутаты Верховной рады и др. Доводы власти как бы не существуют. Спектакль идет по классическому сценарию карнавала, гротеск зашкаливает, публика погрязла в поворотах и забросила реальные события. В карнавалии правительству удалось увеличить возраст выхода на пенсию женщин, изменить налоговое законодательство, провести выборы в местные советы с большим количеством нарушений, на подходе выборы в Верховную раду.
Русский язык стал темой другого карнавала, где оппозиционная сторона всеми средствами пытается внушить массам (зрителям), что русский язык – инструмент разрушения Украины. Здесь можно встретить утверждение: «Без законодательного закрепления жить в стране хорошо» или « Закон разжигает гражданскую войну». Можно услышать, что увеличение прав на русский язык уничтожит украинский и эталон украинскости. Конечно, не обходится без стенаний оппозиции на немыслимо тяжелые финансовые условия украинских издательств. Требуется равенство возможностей, что на обыденном языке звучит – нужны инвестиции в экономику западной части Украины. Интересно, в этих спектаклях голос противоположной стороны не слышан- все как в классическом манипулирующем спектакле. Как бы нет возражений противоположной стороны. Так происходит наглая манипуляция сознанием граждан, внушение своего коллективистского шаблона и закрепление его принятием новых законов. Манипуляция облегчается шоковым состоянием «зрителя» (украинского обывателя). В многосценовости происходящего, он не понимает, что происходит в стране, буквально прилип к новостям, участвуя в виртуальном как в реальном. В это время делаются темные делишки. СМИ, конечно, о них умалчивает или преподносит так чтобы обывателя ввергнуть в новый шок. В таком состоянии рядовой украинец не успевает пошелохнуться и сгруппироваться – в этом суть украинского постмодерна.
Россия
Не столь радужны дела у восточного соседа Украины – России. Последние годы там удалось запустить, по крайней мере, четыре крупных спектакля: «Путин-вор и главный коррупционер», «РПЦ - коррумпирована и смыкается с мафиозным кланом Путина», «Путин продает Россию американцам», «Газовая труба с Украиной». В первом - главные актеры: Навальный, Удальцов, Собчак, Немцов и др.,; во втором – «Пуси Райт» со своим перфомансом в Храме Христа Спасителя; в третьем – либералы, противоборствующие вступлению России в ВТО.
Первый спектакль, из перечисленных, был неплохо сыгран в предвыборную и выборную кампании России (президентские и парламентские). Были марши миллионов, Болотная, Сахарова, масса митингов и упорно отстуканных на клавиатуре слов для Интернет, слеза победы президента. Завораживающие события постепенно утихли. Нет обещают осеннюю активность, но кто его знает как себя поведут массы, что скажет зритель. Может ему надоело это действо, и он давно переключился на другой канал СМИ.
А суд над Пусси Райт? Он завораживает по-особому. Ну разве не может быть особым циничное воровство курицы в супермаркете, снятое на видеокамеру? Или разве не особенное когда актрисы (Пусси Райт) отказываются от воли, затягивают рассмотрение дела. Все силы СМИ положены на раскручивание карнавала. Задействованы высшие лица РПЦ, намекают на участие президента. Ну как в таком спектакле вчерашним никто, а сегодня Пусси Райт не хотеть подольше участвовать в главной роли - жертва жестокостей РПЦ, прогнившей коррупцией.
Вот уже более 15 лет Россия обсуждает вступление страны в ВТО. Разные позиции партий, но всегда виновная власть. В одних случаях власть обвиняют в умышленном затягивании вступления в ВТО, в других – в спешке, мол вступление в ВТО на данном этапе ведет гибели страны. В этом спектакле не поучаствовал лишь самый глупый, все успели высказаться, стать активными актерами. Кто-то выбился на главные роли. Обойдусь без фамилий, всё и все на виду.
Спектакль с газовой трубой рассчитан на массовку и представляет огромный интерес широким слоям населения не только России, но и Украины. Люди влипают в информацию после новых обещаний и надежд Азарова либо Бойко, смакуют в ожидании новый сериал. Он приходит. В нем либо премьер-министр либо Миллер, срывают маску украинских политиков-актеров, а зрители в шоке от происходящего. Жилы стынут от происходящего. И нет ему конца и края. Санта-Барбара.
Сирия
Здесь режиссеры спектакля вначале решили сыграть ливийскую партию, но не пошло действо по нужному руслу. Завораживает, но не идет, как хочется режиссеру. Эти победы в Сирии никак не были запланированными и Асад с женой тяжело поддаются гротеску: нет на них компромата серьезного. Так по мелкому что-то скубанут, но оно не вызывает шок. И еще, вдобавок, часто срываются маски актеров-лжецов, и правда просачивается к зрителям со всего мира. Задействованы ООН, Совбез, НАТО, ЕС, США и еще уйма стран. То ли ливийский опыт вредит спектаклю из-за вскрытого массового обмана зрителя, то ли очень плохи дела в реальности военных столкновений, но режиссеры нервничают. Да, и политически Асад оказался не тем кем вначале представляли офтальмолога. Крепкий орешк: больше надеется на оружие и организованную оборону, чем на патриотичность масс, подвергаемых шквалу дезинформации и манипулированию. Понял значимость и силу психологических войн. Возможно, ему помогает разобраться в этом его медицинское образование? Все может быть.
Мир после распада СССР превратился в огромную театральную мультисцену, где на каждой сцене играется свой спектакль. Богатый опыт США в проведении информационной войны с СССР вылился на глобальные просторы. А что же режиссеры? Хорошие режиссеры сейчас имеют огромадный спрос – настала эпоха постмодернизма, где человек – ничто. Он просто зритель или зомбированный участник, выполняющий нейролингвистически запрограммированную (НЛП) роль. Весь прильнул к источнику информации (компьютерные сети, ТВ, газеты, радио…) и не решается оторваться от событий где он часть целого. Спектакль в котором он подразумевает реальность, но далек от нее. Он вне реальности и не способен участвовать в реальном коллективном. В этом главная ценность заказчикам спектакля. Зритель настолько занят виртуальным, внушенным, что не способен защитить свою страну, так как не понимает, где он находится и что с ним происходит. Реальность давно оставила его… .
03.08.12
Никузькин