Говорят, что все давно известно,
И начертано судьбою наперед.
Что поступкам диким нет здесь места,
Все что делаем – все взято на учет...
Только я не верю почему-то,
Что на каждого гроссбух здесь заведен,
И что все так строго, подотчетно,
Что «без галочки» мы ни едим, ни пьем...
И зависли в паутине, словно мухи,
Дергаясь по воле паука,
Что следит за нами так, от скуки,
С деревянного прогнившего креста.
Нет, не верю в то, что мы покорны,
Что рабы, безумцу, для утех.
Что душой мелки, и слабовольны,
И что каждый наш поступок – грех.
Нет, не верю, в то, что все – по воле,
По единому желанию Христа,
Все кто может – тонут в адской боли,
Кто не может – грешник бытия...
Нет, не верю, в то, что не способны
Разорвать порочный этот круг.
Если все мы так «богоподобны»
Почему берут нас «на испуг»?
Можно сбросить рабские оковы,
Против ЕГО воли поступить,
Истин веры растерзать покровы,
И Грааль святой на пыль разбить?..
Можно... Нужно... Только бесполезно.
Предпочтительнее всем плестись вослед,
За одним или другим... И в бездну,
Нисходить, виня их в море бед.
А на самом деле, может, сможем,
Мы задуматься над тем, что даже сны,
Могут быть настоль правдоподобны,
Что увязнем в них, как Чжуан-цзы...
И проснуться, улыбаясь миру.
Не сгибая спину под кнутом -
Поклоняясь блеклому кумиру.
А пойти вперед своим путем.