СОВЕЩАНИЕ
Интересней всего бывает не то, о чём люди говорят, а то, о чём они умалчивают.
Василий Осипович Ключевской
«Проснись, Виктор! Проснись!..» — эхом пронеслось в голове Виктора. Яркий свет ударил в глаза. Неземной голос Аманды сменился тревожным голосом Аллы, которая, сотрясая Виктора за плечи, громко восклицала:
— Проснись, Виктор! Проснись! Вы проспали!
Эти слова заставили Виктора подскочить как ошпаренного.
— Сколько времени?! — вопросил он, озираясь; лицо Аманды по-прежнему стояло перед глазами.
— Уже девять!
— Чёрт!.. — вырвалось у Виктора.
Только сейчас до него дошло, что по привычке он, видимо, сам того не осознавая, снял ночью слуховые кольца, отчего и не услышал будильника, который вчера, вне всяких сомнений, активировал на браслете. Благо Вячеслав, уехавший на работу пораньше, вовремя позвонил Алле, так и не сумев связаться с Виктором.
Вставив слуховые кольца, Виктор принялся судорожно искать свой костюм, попутно вспоминая сон; в темени у него по-прежнему что-то вибрировало.
В комнату тем временем, натягивая штаны, вбежал Сергей; за ним скользила четырёхрукая Ника, держа в верхних руках два тёмно-серых костюма, а в нижних — чёрные туфли.
— Насколько мы опаздываем? — возбуждённо спросил Сергей.
— На час! — раздражённо бросил Виктор, продолжая рыться в шкафу. — Где же этот проклятый костюм?!
Ника, оставаясь на месте, вытянула Виктору правую верхнюю руку с костюмом.
— Спасибо, Ника, — обрадовался Виктор, снимая с плечиков брюки и думая при этом: «Да, многорукость порой весьма кстати!»
— Вик, я буду в гараже! — крикнул Сергей и, выхватив у Ники свой пиджак и туфли, выбежал из комнаты.
Взяв предложенный Аллой пакет с завтраком, Виктор вскоре спустился в подземный гараж, где Сергей вместе с заспанным и решительно непонимающим, отчего такая спешка, Дмитрием уже сцепил два гоночных кресла, сотворив из них похожий на серебристую рыбу-молот гоночный болид, с открытым верхом, приплюснутым носом и двумя короткими боковыми крыльями.
— Прыгай, Вик! — весело крикнул Сергей, попутно отдавая команды ПИМу. — Прокачу с ветерком!
Лихо запрыгнув в соседнее кресло, Виктор протянул Сергею бутерброд:
— Квантов хватит?!
— Нас же двое! — усмехнулся Сергей. — Закончатся мои — перейдём на твои!..
Резво тронувшись с места, гоночный болид под азартные возгласы Дмитрия вылетел из гаража и, миновав ушедшие в сторону ворота, стремительно заскользил по центральной улице посёлка.
Через минуту серебристая «рыба-молот» уже мчалась на всех парах по скоростному Пятницкому шоссе, направляясь в центр Москвы.
Сергей, используя проверенную временем тактику «джигов», прытко лавировал меж других магнитомобилей, стараясь не задействовать СУС, в чём ему весьма кстати помогали «глаза Шивы», как выяснилось, ещё и подсвечивающие вихревые магнитные токи. Виктор тем временем связался с Вячеславом и выяснил, что самый быстрый способ добраться до центра — это воспользоваться метро, одна из станций которого была уже неподалёку.
— Мышь, сразу за шестым кольцом сворачивай направо, — быстро говорил Виктор, доедая бутерброд и следя за навигационной картой. — Поедем на метро.
— На метро? — недовольно бросил Сергей и, одним глазом следя за штрафной таблицей, снова ускорился. — Ты уверен?
— Славка сказал, что так быстрее. Да ты и сам глянь, за пятым кольцом уже совсем тесно…
И действительно, поток магнитомобилей с каждой секундой сгущался. Несмотря на навыки Сергея, скользить быстрее ста восьмидесяти у него уже не получалось. Пролетев по высокой, будто невесомой, эстакаде, дугой зависшей над широким многорядным полотном, Сергей дождался заветного поворота и резко ушёл вправо, юркнув в тоннель, ведущий к станции метро «Жилино», что располагалась недалеко от Зеленограда. Оказавшись в тоннеле, Сергей, как и подобает настоящему гонщику, инстинктивно занял свободное верхнее полотно, чего явно не одобрил только что позавтракавший Виктор, который к тому же не успел допить сок… Скрепив недовольство парой крепких словец, он, всё же понимая, что на счету каждая секунда, с честью выдержал испытание.
А впереди уже виднелось несколько овальных входов с ярко-красной буквой М вверху. Все кресла, лишь только они пересекали жёлтую предупредительную линию, автоматически сбрасывали скорость, послушно выстраиваясь друг за другом и толково сортируясь по многочисленным дорожкам.
На экранах Сергея и Виктора между тем появилась подробная карта метро и замигала надпись «Укажите станцию назначения». Узнав от своих владельцев, что им нужен Белый дом, догадливые ПИМы самостоятельно подсветили станцию «Краснопресненская» и голосами Зака и Миры сообщили, что через десять секунд будет включена обратная трансформация. «Рыба-молот» тут же ушла в крайний правый ряд, встав за похожим на кузнечика зелёным магнитомобилем.
— Что-то сомневаюсь, что так быстрее, — заворчал Сергей, тщетно дергая заблокированные автоматикой джойстики, которые вскоре скрылись в подлокотниках.
— По крайней мере спокойно доешь свой завтрак, — протянув ему пакет с едой, приободрил Виктор; но, взглянув на часы, и сам занервничал, отчасти соглашаясь с Сергеем.
Забегая вперёд, скажу: зря они так беспокоились; успеют, ещё как успеют они на своё совещание. За десять лет, что Виктор и Сергей прожили на Марсе, многое изменилось в Москве, в том числе и в метро. Скоростной транспорт Москвы! Это гордое название метро теперь оправдывало на все сто, и даже больше… Только вообразите: стремительные, белоснежные — тишайшие магнитопоезда, разгоняющиеся до трёхсот километров в час; двухэтажные вагоны, в которых люди уже не стояли толчеей, а, как и подобает, удобно сидели в своих персональных креслах, без которых вход в метро был строго-настрого воспрещен, и, конечно же, много-много света, озарявшего просторные и по-прежнему прекрасные станции, сохранившие первозданную архитектуру двадцатого и двадцать первого веков…
Дождавшись обратной трансформации и комфортно разместившись в своих креслах, Сергей и Виктор, скользя вниз по одной из линий многоуровневого подъёмника, были просто поражены тому, что движение под землёй ни на секунду не останавливалось: оно лишь то замедлялось, то ускорялось. Как только поезд прибывал на станцию, партия кресел, по-видимому, та, что совершенно точно должна была разместиться в его вагонах, ускорялась и стремительными потоками вливалась через строго отведённые двери, при этом остальные кресла продолжали двигаться с прежней скоростью, ожидая следующего поезда, который появлялся уже через несколько секунд! Как в прекрасно отрепетированном балете, всё двигалось в полном согласии, грации и тишине.
— Да, многое здесь изменилось, — заключил Виктор, наблюдая, как стремительные ручейки кресел уносят прибывших пассажиров к многочисленным выходам и переходам.
Заглотнув сэндвич, ехавший впереди Сергей утвердительно кивнул и, прожевав, добавил:
— Интересно, что будет ещё через десять лет?
— Наверное, начнём передвигаться на крон-драконах! — усмехнулся Виктор и, почувствовав, как кресла их ощутимо ускорились, весело прибавил: — Или сами приладим полимерные крылья…
Попав в изящный, эксцентричный танец кресел, Сергей и Виктор змейкой пронеслись к центру зала и, взобравшись по кручёному пандусу, плавно въехали в раскрывшиеся двери одного из двухэтажных вагонов; кресла их самостоятельно заняли свободные места в центральном ряду. Внутри было просторно, приятно свежо и светло; мягкий жёлтоватый свет исходил от бесчисленных светорезонаторов, прятавшихся в скруглённом потолке вагона. Через пару секунд двери бесшумно закрылись — поезд резво тронулся… да и как тронулся! Ни толчков, ни рывков, ни покачиваний — ровным счётом ничего, хотя поезд уже вовсю мчался по извилистым тоннелям. И всё это благодаря волшебным компенсаторам перегрузок, которые и позволяли поездам почти мгновенно ускоряться и останавливаться.
— Похоже, зря мы беспокоились, — с облегчением вздохнул Виктор. — Ещё будет время умыться и причесаться!
Сергей лишь отрешённо кивнул, вертя головой и восхищаясь живописной иллюзией голубого неба и заснеженных горных вершин, что так натурально имитировали похожие на окна активные боковые полосы вагона; поезд будто мчался не под землёй, а где-то высоко в горах.
— Слушай, Вик, — наконец-то выйдя из гипноза, взволнованно начал Сергей. — Насчёт совещания. Мне же не нужно рассказывать о проекте, его подготовке…
— Ты, главное, не волнуйся, — спокойно говорил Виктор. — Доклад начну я, а ты продолжишь, расскажешь о планете: её атмосфере, орбитальных характеристиках, — Виктор улыбнулся, — вероятности жизни. Только постарайся говорить понятней: учёных там точно не будет.
— Хорошо, пап… — кивнул Сергей и, поняв, что оговорился, покраснел и быстро прибавил: — Попробую вспомнить школу, когда я замещал учителей!
— Отличная идея, — похлопал его по плечу Виктор и откинулся в кресле.
Едва заметная улыбка и светлый блеск в глазах озарили его лицо. Эти неловкие, но столь приятные для Виктора моменты, когда Сергей называл его папой, пробуждали в нём трогательные отцовские чувства. Глубоко вздохнув, он, глядя на проплывающие за окном снежные склоны, стал размышлять о том, как, наверное, прекрасно ощущать себя настоящим отцом: заботиться о своём сыне, отвечать на его бесконечные вопросы, служить ему примером во всём и чувствовать за это гордость — светлую отцовскую гордость…
Задумался о своих чувствах и Сергей. Думая об отце, он вновь вспомнил о загадочном слове — вдруг неожиданная мысль пронзила его голову: «А что если НАЙЯ — это планета?!. — Сергей почувствовал, как меж бровей у него что-то отчётливо запульсировало. — Что если наша планета — и есть спасение?!. Ведь и та девушка в лесу говорила, что путь к спасению укажут нам звёзды…» Мысли Сергея оборвались: кресла, сорвавшись с места, лихо вынесли их с Виктором через раскрывшиеся двери, направляясь, видимо, к какому-то переходу. Поднявшись по спиральному пандусу выше, они вскоре спокойно заскользили вдоль длинного стеклянного коридора, ожидая очередного ускорения. Отстранённо наблюдая за стремительным водоворотом кресел и кронов внизу, Сергей вернулся к прежним мыслям. Несомненно, между словом НАЙЯ и планетой SR-1709b была какая-то связь, причём связь очень чёткая. И пульсация меж бровей, которую Сергей с каждым разом ощущал всё яснее, как будто указывала на эту связь. «Наверное, третий глаз открывается!.. — мысленно усмехнулся Сергей, никогда не веривший в эти глупости. — Ну конечно, скоро достигну просветления!..» Сергей перевёл взгляд на скользившую рядом рыжеволосую девушку в ярко-красной куртке. Активно водя руками по воздуху, она, похоже, перемещалась по какому-то виртуальному меню, которое проецировалось перед ней не визорами, а неким подобием зеркального шлема. Уловив на себе взгляд Сергея, девушка посмотрела на него чёрным забралом и приветливо помахала рукой…
Пересев на другой поезд, Виктор и Сергей в скором времени добрались до станции «Краснопресненская» и, поднявшись на поверхность, поспешили к остроконечному белокаменному зданию, раскинувшемуся на берегу Москвы-реки и торжественно сиявшему на голубоватом фоне небоскрёбов; это и был знаменитый Белый дом. Оставив кресла в холле и пройдя многочисленные этапы проверок, они поднялись на тридцать шестой этаж и направились в зал заседаний, к которому вела длинная, залитая светом стеклянная галерея. Навстречу им уже спешил Вячеслав.
— Молодцы, что успели, — немного обеспокоенно заговорил он, — президент вот-вот прибудет. Вик, на пару слов… Серёж, проходи в зал, это до конца коридора и налево.
— Что случилось, Слав?
— Слушай, Вик, там будет Шандарёв, — взволнованно сообщил Вячеслав.
Виктор тут же нахмурился, опустив взгляд.
— Ты уж постарайся держать себя в руках, — с тревогой продолжал Вячеслав. — И будь аккуратней, он сейчас возглавляет совет…
Приблизившись к притемнённой стене, Виктор, глядя на окутанные дымкой зеркальные небоскрёбы, невесомые мосты и белёсые дроги, отрешённо-задумчиво заговорил:
— Зря… зря всё-таки я тебя послушал… (Вячеслав всем своим видом выразил недоумение.) Надо… надо было… захватить свой меч!.. — неожиданно рассмеялся Виктор.
Вячеслав почти обиделся:
— Это ж надо, я о нём беспокоюсь, а он издевается!
— Ладно, не злись. — Виктор решительно зашагал по коридору. — Кто ещё будет?
— Ну, мой шеф, конечно, — отвечал Вячеслав, поспевая рядом, — министр обороны, советник президента Колотов, ты его не знаешь, руководит отделом стратегических разработок в ЦКР…
А в это время впереди, из высоких стрельчатых дверей, в сопровождении многочисленной крон-охраны выходил президент, оживлённо беседовавший со своим помощником. Несколько телохранителей, заметив приближающихся Виктора и Вячеслава, преградили им путь. Президент, похоже, узнав Вячеслава, что-то сказал своим молодцам, которые тут же застыли статуями.
— Здравствуйте, господин президент, — угодливо-торопливо подошёл к нему Вячеслав и, пользуясь случаем, представил своего друга: — А это и есть Виктор Самойлов — наш герой!
— О, как же, как же! — не скрывая восторга, заговорил Анатолий Фомич, пожимая крепкую руку Виктора. — А я вас представлял иначе. Думал, вы худой, бледный учёный с безумными глазами! — рассмеялся президент, а вместе с ним рассмеялся и его помощник.
— Ну, лет десять назад так и было, — улыбнулся Виктор.
— Ну что, Виктор, готовы поведать нам о вашей «исторически важной» миссии?! — воодушевлённо спросил Анатолий Фомич, припомнив слова Вячеслава.
Виктор кивнул:
— С удовольствием, господин президент…
Недоумение отобразилось на лице Сергея, когда увидел он входящего в зал президента и идущего рядом с ним улыбающегося Виктора. Все присутствующие тут же встали.
Огибая похожий на подкову стол по центру, Виктор краем глаза уловил недобрый взгляд щупловатого мужчины с бледным, как будто измождённым какой-то болезнью, суховатым лицом и приглаженными назад пепельными волосами. Это и был Шандарёв Аркадий Григорьевич, глава совета российского космического агентства, о присутствии которого Вячеслав и предупреждал Виктора. Немало насмешек, обвинений в некомпетентности, наивности, а говоря прямыми словами — откровенной грязи и лжи вылил он на Виктора, защищавшего двенадцать лет назад свой проект полёта к Сириусу. А два года назад, добравшись до кресла главы совета, этот «человек» закрыл-таки ненавистный ему проект, убедив совет в том, что миссия к Сириусу потерпела неудачу, и подписав приказ о понижении Виктора в должности.
Выслушав вводную речь президента, Виктор вышел к трибуне и начал вкратце рассказывать собравшимся об основных этапах четырёхгодичной работы, используя для наглядности интерактивную консоль трибуны и бесчисленные визоры комнаты, с помощью которых он спроецировал внушительного «Пса-Призрака», угрожающе нависшего над центром стола.
На тех, кто не был знаком с проектом, похожий на чешуйчатый титановый жёлудь корабль произвёл довольно сильное впечатление. Особенно на министра обороны Александра Михайловича Васаренко — кряжистого седовласого мужчину в чёрном мундире. Включив на столе персональные визоры, он, сдвинув брови, стал изучающе вертеть неуязвимый корабль.
Закончив рассказ о подготовке проекта, Виктор перешёл к главному, к тому, от чего Шандарёв ещё больше изменился в лице и теперь уж точно стал похож на безнадёжно больного, которому жить осталось совсем недолго…
— …Несмотря на то что через год после запуска связь с кораблём была утеряна, — продолжал Виктор, — а через шесть лет не вернулся и сам корабль, две недели назад мы получили сигнал корабля, не долетевшего до Марса всего полпарсека…
— Гм, стойте, стойте, — прервал Виктора громогласный голос министра обороны, — вы утверждаете, что ваш корабль добрался до созвездия, находящегося в девяти световых годах?!
— «Пёс-Призрак» не просто добрался до созвездия, — уверенно-звучно отвечал Виктор, — он выполнил свою главную задачу — нашёл в бескрайнем космосе жизнь… — Посмотрев на президента, «шелестом» заговорившего со своим советником, Виктор замер: странное, необъяснимое дежавю завладело им. Этот зал, трибуна, говорящий «шелестом» президент, даже Шандарёв, сидящий потупив голову, — всё это Виктор уже видел… И в тот же миг в темени его что-то отчётливо завибрировало — точь-в-точь как в недавнем сне, когда Аманда молча говорила ему: «Просни-и-ись…» Словно сон наяву видел он. «И сейчас… — в каком-то предвкушении подумал Виктор, оглядывая зал, — должен последовать вопрос… о планете… нет, о жизни; и задаст его… — взгляд Виктора остановился на представительном мужчине в серой тройке; это был министр космического развития. — Верно, Казарин Владимир Алексеевич…» Невероятно, но только Виктор подумал об этом, как тот действительно задал вполне логичный вопрос:
— Виктор Станиславович, о какой жизни идёт речь?
Не веря ушам своим, Виктор, едва заметно улыбнувшись, сделал пару прикосновений к интерактивной консоли — и над центром стола, сместив «Пса-Призрака», зависла проекция планеты SR-1709b. Ропот изумления пробежал по залу. Многие привстали с кресел, в том числе и Аркадий Григорьевич, который от удивления даже раскрыл рот. Не обращая внимания на планету, президент между тем продолжал «шелестеть» со своим советником, которому, похоже, обо всём уже было известно.
— О найденной жизни вам расскажет участник проекта и главный техник на МКЦ Сергей Теодорович Фарнезе, — внушительно сказал Виктор, отчего вставший из-за стола Сергей занервничал ещё больше.
Уступив ему место за трибуной, Виктор сел рядом с Вячеславом и, слушая доклад, снова погрузился в раздумья. Ощущая себя по-новому, он сразу подметил, что необъяснимая тревожность и болезненная обеспокоенность зеркальным эффектом, мучившие его всё это время, как будто отступили. Причём отступили они именно в тот момент, когда Виктор проникся дежавю, очередным, но очень ярким, вместе с которым к нему пришло смутное ощущение, будто он участвует в чьей-то игре, правила которой ему пока не были ясны. «И Мышь, кажется, тоже в этой игре», — задумался он, наблюдая за необычно серьёзным Сергеем, который, вкратце рассказав о физических и орбитальных характеристиках планеты, перешёл к её атмосфере.
— Подробные данные об атмосфере приведены на ваших персональных экранах, — уже вжившись в роль, спокойно объяснял Сергей. — Как видите, состав её очень близок к составу атмосферы Земли, причём кислорода и озона заметно больше и значительно меньше углекислого газа. Сравнительный анализ показал, что атмосфера планеты очень похожа на атмосферу Земли в начале мезозойской эры…
— Вы хотите сказать, что эта планета — копия древней Земли? — приглушённым гнусавым голосом отозвался Аркадий Григорьевич, не отрываясь от экрана.
— Если не считать того, что планета зажата между двумя звёздами, наклон оси вращения её почти нулевой и период обращения составляет около пятидесяти лет, то вполне возможно, — убедительно отвечал Сергей.
— А что насчёт разумной жизни? — с явным нетерпением спросил президент.
Сергей немного замешкался, но не оттого, что вопрос ему задал сам президент, а оттого, что в голове его снова всплыла эта навязчивая фраза о вероятности жизни.
— А-а-а… если говорить о жизни как о благоприятной среде для существования разумных форм, — волнуясь, отвечал Сергей, — то станция установила вероятность жизни — восемьдесят девять процентов…
— Почему же так мало?! — с язвительным прищуром усмехнулся Шандарёв.
— Потому что планета зажата между двумя звёздами, — вступился Виктор, не сводя со своего недруга холодного взгляда, — к тому же она движется по очень вытянутой эллиптической орбите, со значительным эксцентриситетом, о чём Сергей уже говорил. При расчёте вероятности жизни за эталон брались условия, в которых находится Земля, а они отнюдь не идеальны. — Виктор дал знак Сергею, чтобы тот продолжал.
Аркадий Георгиевич лишь скривил губы и, опустив взгляд, раздражённо мотнул головой.
Сергей снова занервничал.
— К сожалению, из-за сильной удалённости от планеты станция не обнаружила следов разумной жизни… Но это мало о чём говорит… — Сергей отдал несколько голосовых команд своему ПИМу — и в ту же секунду рядом с планетой завис голубоватый шар Земли. — Я смоделировал схожую ситуацию с Землёй, — уверенно продолжал Сергей, — как если бы «Пёс-Призрак» добрался до Солнечной системы и обнаружил нашу планету, к примеру, в том виде, в каком она находилась в девятом-десятом веках… Разумная жизнь в то время точно была, — с улыбкой подметил Сергей. — И вот что увидела бы станция, — он с нетерпением нажал на кнопку консоли, и на персональных экранах собравшихся появились подробные данные о Земле и её атмосфере. — Как видите, общая вероятность жизни на Земле составила бы девяносто девять процентов, что вполне логично, в то время как вероятность разумной жизни — чуть больше трёх процентов…
Президент, которому убедительные слова Сергея пришлись по душе, снова «зашелестел» с Колотовым.
В завершение доклада Сергей рассказал о том, что вода на планете занимает всего тридцать восемь процентов всей площади, б;льшую часть которой из-за жаркого и сухого климата охватывают пустыни. Ответив на несколько вопросов, довольный своим выступлением Сергей уступил место вышедшему к трибуне президенту.
— Господа! — не скрывая восторга, начал Анатолий Фомич. — Полагаю, я выражу общее мнение. Эта планета и первый в истории межзвёздный полёт — поистине бесценны для человечества! И мне будет вдвойне приятнее заявить всему миру, что именно Россия… — гордо выделил президент, оглядывая зал, — откроет новую, великую веху в истории!..
«Ну вот и свершилось, — задумался Виктор, ждавший этого момента целых двенадцать лет. — Теперь начнутся бесконечные разъезды, конференции, интервью… Да, от славы нам теперь не скрыться, — улыбнулся он и подмигнул счастливому Сергею. — Но разве к этому я стремился?.. Хотел вписать своё имя в историю, чтобы меня помнили как человека, открывшего путь к звёздам? — Виктор усмехнулся своим мыслям. — Нет, этого мне точно не нужно… Тогда для чего всё это?..» Несмотря на очевидный успех, казалось бы, невыполнимой миссии, Виктор ясно чувствовал, что не это приятное, но всё же далёкое от истинной цели событие звало его, когда он только задумывался о полёте к Сириусу; нет, не оно одаривало его той бесконечной энергией, которую вложил он в каждую частичку корабля-мечты. Нечто более удивительное, волнующее, будоражащее воображение ждало его впереди…
— …И с сегодняшнего дня, — звучно и торжественно продолжал президент, — я снимаю статус секретности с проекта и завтра же созываю пресс-конференцию…
Закончив пылкую речь, Анатолий Фомич подошёл к Виктору.
— От всей души поздравляю вас! — крепко пожал он ему руку. — Прекрасный доклад, особенно о планете… — подметил президент и также пожал руку вставшему Сергею. — Да, Виктор, вы, кажется, хотели поговорить со мной?
— Да, господин президент; если можно, наедине…
«Прошелестев» что-то своим телохранителям, президент направился к выходу. Виктор проследовал за ним. Пройдя в соседнюю комнату, Анатолий Фомич попросил Виктора присесть, а сам, сняв пиджак, подошёл к высокому окну.
— О, кажется, скоро громыхнёт! — обрадовался он, увидев на горизонте завесу сизых туч. — Наконец-то, первый дождь за две недели… — Анатолий Фомич облегчённо вздохнул. — Ну, так о чём вы хотели поговорить?
Подождав, пока президент устроится в кресле напротив, Виктор, собравшись с мыслями, как можно доходчивее рассказал ему о том, какую смертельную угрозу таит в себе зеркальный эффект и что представители корпорации «Зеркало» нарочно умалчивают о ней, продолжая утверждать, что это всего лишь редкий побочный эффект, встречающийся только среди октантов.
Надо сказать, что с первых же слов Виктора Анатолий Фомич был озадачен. «Надо же, учёный, посвятивший свою жизнь космосу, — и вдруг обеспокоен тем, о чём, скорее, должны беспокоиться доктора… — недоумевал он, поглядывая на Виктора. — Причём рассказывает так, словно от этого зависит его жизнь…» Но именно решительность и самозабвенность, с которой говорил Виктор, и тронула Анатолия Фомича, ценившего эти качества в людях.
Виктор между тем уверенно продолжал. Приведя в качестве доказательства исследования американского октантолога Аманды Шеридан, он объяснил президенту, что просит его со всей серьёзностью отнестись к проблеме, которая без должного вмешательства может обернуться угрозой не только России, но и всему миру.
Выслушав Виктора, Анатолий Фомич, задумчиво нахмурив брови, встал и снова подошёл к окну; какое-то тягостное, гнетущее чувство завладело им: где-то глубоко в душе он как будто соглашался с Виктором, но в силу известных — и в то же время каких-то неведомых — ему причин противился этому. Анатолий Фомич почувствовал, как его бросило в жар. Голосовой командой приоткрыв окно, он ослабил удавку галстука и глубоко вдохнул влажноватый воздух.
— Очень приятно видеть человека, которому небезразлична судьба России… И мира, — спустя время спокойно, но с тревогой в голосе сказал он. — Но, полагаю, вам известно, что за последние шесть лет экономика страны выросла на семьдесят процентов. — Анатолий Фомич перевёл взгляд на Виктора. — И это именно благодаря «зеркалам», которые я, откровенно сказать, тоже недолюбливаю. Преступность за это время снизилась на шестьдесят процентов… Только вдумайтесь в эту цифру, — подчеркнул президент и отошёл от окна. — Теперь люди не жаждут убийств, не нужны им наркотики, алкоголь, они хотят лишь одного — зеркальных путешествий. И позвольте же спросить вас, — присаживаясь в кресло, продолжал президент, — что будет, лиши мы их этого? Вернёмся в старые времена? Опять начнётся насилие, грабежи, убийства?.. Нет уж, Виктор, — отрицательно качнул головой Анатолий Фомич и, стуча пальцем по подлокотнику кресла, распалённо прибавил: — Если человек хочет убивать, то пусть делает это в проклятых «зеркалах»! А коли он убивает, так пусть и сам будет готов умереть!..
— Господин президент, — удивляясь своему спокойствию, прервал его Виктор, — я всё прекрасно понимаю и ни в коем случае не призываю вас лишать людей того, к чему они стремятся. Но страшная правда зеркального эффекта состоит в том, что он забирает жизни не тех, кто испытывает сомнительное удовольствие от убийств и насилия, а тех, — хочу подметить, пока немногих, — кто ощущает себя в путешествиях по-настоящему счастливым, испытывает светлые чувства радости, любви — всего того, чего им, возможно, и недостаёт в реальной жизни…
От этих слов Анатолий Фомич ещё больше помрачнел и, снова встав, начал нервно расхаживать по комнате, опустив голову и уперев руки в бока; новый всплеск противоречивых чувств захлестнул его. И Виктор ясно уловил это: он как будто ощутил эти чувства в себе…
— Именно благодаря исследованиям Аманды Шеридан, — увлечённо продолжал он, — и её «чёрным меткам» можно остановить то, что в будущем может обернуться катастрофой. Но корпорация в силу своей финансовой заинтересованности отвергает её исследования и будто нарочно запускает программу «Жизнь после смерти», благодаря которой в путешествиях теперь можно воскрешать погибших родных, близких, детей, тем самым только пополняя ряды потенциальных жертв…
— И что вы предлагаете? — раздражённо-мрачно отозвался президент, остановившись.
— Призвать корпорацию принять должные меры, — ответил Виктор, снова уловив ясную связь с чувствами и мыслями президента. — Ведь уже сейчас можно использовать «чёрные метки» для предупреждения зеркального эффекта. Что Аманда Шеридан и пытается сделать, но корпорация…
— Хорошо, Виктор, — неожиданно и звучно отозвался президент. — Завтра же я поговорю об этом с министром здравоохранения. — Направляясь к Виктору, он твёрдо прибавил: — А если потребуется, вынесу эту проблему на предстоящий саммит.
От таких внушительных слов Виктор даже растерялся. Быстро поднявшись, он вынул из браслета диск и протянул его президенту:
— Здесь всё подробно изложено.
— Только передайте вашему октантологу, — забрав диск, говорил президент, — чтобы он, вернее, она была готова в любой момент прилететь на Землю.
— Обязательно передам, господин президент, — кивнул Виктор.
Анатолий Фомич сел в кресло.
— Садитесь, садитесь, — указал он Виктору на кресло. — У меня к вам тоже есть небольшая просьба, точнее, предложение… — Немигающе глядя на него, Анатолий Фомич задумался. — Знаете, Виктор, за шесть лет, что я нахожусь на посту, я довольно неплохо научился разбираться в людях. Мне кажется, вы один из тех, кто чётко знает, что в жизни ему выпал уникальный шанс изменить что-то в этом мире… — Анатолий Фомич сделал паузу, изучая реакцию Виктора. — Вы не побоялись и, я уверен, не побоитесь взяться за то, что для других кажется невозможным. И я голову даю на отсечение, что вам не нужны ни богатства, ни слава… — Президент усмехнулся. — Хотя, полагаю, от славы вам уже не скрыться!
— Это я уже понял, — с улыбкой кивнул Виктор.
— Вы — первопроходец, Виктор, — продолжая неотрывно смотреть на него, выделил Анатолий Фомич, — к тому же прирождённый лидер. Поэтому именно вам я и предлагаю возглавить новую миссию к Сириусу…
От этих слов Виктор замер, почувствовав, как по спине его пробежал тревожный озноб.
— Вы имеете в виду подготовить новый корабль? — спросил он взволнованно.
— Нет, Виктор, — усмехнулся президент (ему понравилась реакция Виктора), — не просто корабль, а настоящую, полноценную экспедицию, с астронавтами на борту… Вы сами полетите на найденную вами же планету! — воодушевился Анатолий Фомич, приподняв брови. — Вместе с другими учёными исследуете её флору, фауну…
«Вот оно! — пронзило голову Виктора. — Вот, о чём я мечтал всё это время!..» И вместе с этим из темени его снова что-то вырвалось — да так, что Виктору на миг показалось, будто мир вокруг содрогнулся в каком-то неистовом ликовании; перед глазами его всё задрожало, яркий звон приглушил слова президента…
— …Вы только представьте, что может скрываться на этой планете! — упоённо продолжал президент. — Представьте хоть на секунду, что будет, если вы найдёте там… разумную жизнь! Даже если не найдёте, — махнул рукой Анатолий Фомич, — всё равно эта планета может стать для нас вторым домом!..
— Господин президент, — по-прежнему в волнении отозвался Виктор, — но, насколько мне известно, на сегодняшний день не существует технологий, позволяющих человеку путешествовать…
— Поверьте мне, Виктор, — прервал его президент, таинственно улыбаясь, — такие технологии уже существуют. — И интригующе прибавил: — Хотя об этом я вам не должен говорить…
Виктор задумчиво улыбнулся:
— Звучит заманчиво.
— Ещё бы! — усмехнулся Анатолий Фомич. — Сказать откровенно, окажись я на вашем месте, то не раздумывая бы согласился. Но… — президент поднялся с кресла, — полагаю, вам надо подумать?
Виктор встал:
— Если можно.
— Можно, но недолго… — кивнул президент. — Как там говорится в книге самураев, — лукаво посмотрел он на Виктора, — решение надо принимать в течение семи вдохов?
— И выдохов, — дополнил Виктор и тонко подметил: — Но решение я уже принял, осталось только согласиться с ним…
Анатолий Фомич от души рассмеялся остроумным словам.
— Тогда постарайтесь согласиться с вашим решением до завтрашней пресс-конференции, — пожал он Виктору руку и, провожая до двери, пояснил: — Я хочу, чтобы вы поняли: вопрос о новой экспедиции уже решён, но я искренне надеюсь, что именно вы займётесь её подготовкой и поведёте за собой тех, чьи имена будет помнить каждый живущий на Земле…
Выйдя из комнаты и миновав аллею будто замороженных охранников, задумчивый Виктор вернулся в зал, где его дожидались Вячеслав и Сергей.
— Ну, как разговор? — подошёл к нему Вячеслав.
— Всё отлично, Слав, — отрешённо отозвался Виктор.
— А почему такой невесёлый?!
Виктор улыбнулся, выйдя из размышлений.
— Кто сказал «невесёлый»?! — он обнял друга. — Ну что, Славка, пора тебе готовить ещё одну комнату — завтра приезжает дядя Саша!
— Не вопрос!..
— Вик, а кто останется за главного? — поинтересовался Сергей.
— Думаю, Николай, — весело отвечал Виктор, — пусть теперь и сам побудет в шкуре начальника!..
— Так, мужики, — взглянув на часы, заторопился Вячеслав, — мне надо бежать; но сегодня вечером не опаздывайте — будем отмечать!..
Попрощавшись с Вячеславом, Виктор и Сергей спустились вниз и, забрав свои кресла, выехали на улицу. Кучные грозовые облака, перекрыв палящее солнце, уже готовились к дождевому представлению.
Виктор, уловив прохладный ветерок, глубоко вдохнул.
— Ну что, едем к Славке?
Сергей безрадостно качнул головой:
— Хочу немного прогуляться.
Виктор подъехал к нему ближе.
— Снова скучаешь?
Сергей, вздохнув, кивнул.
— Потерпи немного, — приободрил его Виктор, — послезавтра уже будешь на Марсе.
— Хорошо, если бы так, — попытался улыбнуться Сергей и, посмотрев на играющих у фонтана детей, задумчиво прибавил: — Но у меня такое ощущение, что на Марс я уже не вернусь…
Виктор лишь двусмысленно улыбнулся и, похлопав Сергея по плечу, заскользил к метро.
— Не задерживайся долго, — крикнул он, — завтра важный день.