Прошлое встречается с настоящим
Поезд прибывал рано утром. Андрей заранее вышел в тамбур, простившись с соседом-храпуном, который на протяжении двух ночей мешал ему спать. Опустив объемную спортивную сумку в ноги, он прильнул к грязному стеклу, рассматривая окрестности, медленно проплывающие за окном. Вот и Москва. Ее окраины практически не изменились за то время, что его здесь не было. Поезд очень медленно подползал к Белорусскому вокзалу. Рельсов было так много, что, пересекаясь, они напоминали паутину, в которой легко заблудиться. Но труженик тепловоз медленно и уверенно тащил одиннадцать вагонов за собой, четко зная, куда ему нужно.
В поле зрения попало здание вокзала. Выскочила проводница, заспанная и взлохмаченная. Она ловко отпихнула плечом могучую фигуру Андрея, отодвинув ногой его сумку. Стоило отнестись с пониманием и не реагировать на грубость. Проспала девушка, бывает. Подобный труд можно отнести к категории тяжелого. Но волна возмущения поднялась в душе Андрея, лишний раз напоминая куда он едет. Здесь грубость - явление привычное, как прием пищи. В России люди на каждом шагу грубят друг другу, просто потому, что привыкли так разговаривать. Андрей понимал, что суровая жизнь, постоянные реформы и незащищенность накладывают неизгладимый отпечаток на характер нации. Это проблема общества в целом, а не каждого отдельно взятого человека. Но понимание не приносило облегчения. Симпатичная девушка, ждущая, когда поезд полностью остановится, чтобы открыть дверь и выпустить пассажиров, казалась Андрею монстром. Она типичный представитель прослойки, к которой совсем недавно и он сам относился и из которой с таким трудом вырвался.
Поезд прибыл на первый путь. Выйдя к зданию вокзала, Андрей оказался под мелким моросящим дождем. Он застегнул рыжую кожаную куртку, надел кепку, защищая непослушные темно-русые волосы от влаги, и зашагал вдоль поезда к входу в вокзал.
Для тридцатого сентября холодновато. «Даже погода сурова ко мне, - усмехнувшись, подумал Андрей, - встречает холодом и дождем, как нежеланного гостя. Хотя, глупости все это. Тогда и остальные пассажиры тоже нежеланные. Что-то я вконец расклеился». Он сам себя не узнавал. Откуда такая враждебность? Ведь, в сущности, он оказался дома, в том месте, где родился и вырос. Здесь у него нет врагов, как, впрочем, и друзей.
Андрей в курсе всего нового, что происходит в России. Даже живя в Бельгии, можно регулярно слушать новости о любом уголке земли. Так, например, он знал, что на Белорусском вокзале построили новый терминал, который стал одним из центральных звеньев в железнодорожном сообщении между Москвой и аэропортом «Шереметьево».
А вокзал-то стал намного чище и осовременился с тех пор, как Андрей последний раз был здесь. Сколько же лет прошло? Шестнадцать? Точно, тогда ему исполнилось четырнадцать. Большую группу воспитанников детдома отправили на экскурсию в город-герой Брест. В жизни Андрея это была первая поездка на поезде. Он помнил, как пытался тогда скрыть бешеный восторг, как ему все нравилось: переполненный плацкартный вагон, влажная постель, пыльные одеяла, грязные занавески на окнах… И стук колес – ритмичный, уютный, успокаивающий.
После того случая, прошло еще много лет, прежде чем он опять отправился в путешествие. В Бельгию он улетал на самолете. С тех пор решил по возможности больше никогда не летать, а передвигаться на поезде или на машине. Висеть на высоте десяти тысяч метров, находясь в замкнутом пространстве, слушать гул турбин, который навевал лишь опасения - все это не рождало в душе романтику. Даже великолепная панорама, открывающаяся взору из иллюминатора, и колоссальная экономия времени не могли склонить его на сторону чуда техники.
Андрей вспомнил, что у него нет русских денег. Он направился к пункту обмена валюты, работающему круглосуточно, и обменял всю наличность на рубли. А дальше что? Времени в запасе предостаточно, встреча назначена на час дня, а сейчас только восемь утра. Можно пойти позавтракать.
В это время работало только тесное вокзальное кафе с двумя круглыми столиками. Из съедобного они могли предложить гамбургеры, хот-доги и бутерброды. Сурового вида продавщица плюхнула на тарелку два бутерброда с маслом и сыром и высыпала в стакан с кипятком пакетик кофе «три в одном». «Ну, хоть так, - вздохнул Андрей, слегка пожав плечами, - еще раз здравствуй, Родина».
Заканчивая поглощать нехитрый завтрак, Андрей посмотрел на часы и с удовлетворением отметил, что убил еще полчаса лишнего времени. Тетка за барной стойкой бросала на него убийственные взгляды, будто ей не терпелось избавиться от единственного утреннего посетителя. Казалось, она даже вздохнула с облегчением, когда он, наконец, встал из-за столика и направился к выходу.
Андрей задумался, что же делать дальше? Гулять по Москве нет ни малейшего желания. Да и погода к этому не располагает. Он решил поехать туда, куда направлялся уже почти двое суток. Не видел смысла тянуть время, если в конечном итоге все равно окажется там. Тем более что путь предстоял неблизкий: перебраться на Казанский вокзал, станция метро «Комсомольская», сесть на пригородный поезд и полтора часа ехать к конечному пункту путешествия.
Уже сидя в электричке, и, глядя на проплывающий за окном по осеннему унылый пейзаж, Андрей задумался, что же больше всего отравляет ему настроение? То, что саму поездку в Россию он считал авантюрой? То, что ему, возможно, предстоит встретить людей, которых в течение долгих лет пытался забыть? Или то, что предстоит увидеть место, где прошло детство, с которым связано столько воспоминаний? Чем больше он думал, тем сильнее склонялся к мысли, что не каждая причина по отдельности, а их совокупность вносит дискомфорт в спокойную, уравновешенную жизнь, полную достатка и удобства.
Станция, так хорошо знакомая Андрею, где он мальчишкой облазил каждый закуток, практически пустовала. Одна тучная женщина с большими клетчатыми сумками, которые так любят «челночники», едва не смяла его, втискиваясь именно в ту дверь, из которой он пытался выйти. «Еще один закон подлости» - усмехнулся Андрей, едва выскочив на платформу в уже закрывающиеся двери электрички.
Дождь перестал, небо заметно посветлело. Запахло чем-то до боли знакомым. Наверное, детством, у которого есть свой неповторимый аромат. Это как вернуться в родной дом после многих лет отсутствия и вдохнуть его запах, такой знакомый, присущий только ему.
Через сто метров по узенькой тропинке, ведущей через лесопосадку, взору Андрея открылось двухэтажное здание, построенное буквой «г», с небольшим, гектаров двадцать, участком вокруг. «Ничего не изменилось, - пронеслась мысль, - немного более обшарпанный, чем раньше, но все тот же. А вот сад раньше казался гораздо больше. Наверное, потому что сами мы были меньше».
Слева от того места, где стоял Андрей, виднелось небольшое кладбище, с ветхой покосившейся часовенкой. Туда он и направился, вспоминая, как в детстве они бегали подсматривать за бабой Марфой, часами простаивающей на коленях перед иконой, замаливая непонятно какие грехи. Она монотонно бормотала молитвы, периодически припадая лбом к полу. Уходя, оставляла одиноко горящую свечу. На следующий день все повторялось с маниакальной точностью в ритуале и времени его проведения.
Подойдя ближе, Андрей заметил, что не один здесь. На сиротливо стоящей возле часовни деревянной лавочке, закинув ногу на ногу, сидел причудливо одетый парень. Обтягивающие светло-голубые джинсы и рыжие сапоги с острыми носами, делали его похожим на ковбоя, что плохо сочеталось с черной кожаной курткой, в молниях и заклепках, как у заправского рокера. Довершал картину стриженный коротким ежиком затылок и некрасивые круглые очки на переносице, больше похожие на пенсне с дужками. Парень увлеченно читал книгу, не замечая ничего вокруг. Манера плевать на указательный палец, прежде чем перевернуть страницу, показалась Андрею до боли знакомой.
- Иван? – негромко позвал он.
Парень оторвал взгляд от книги и уставился поверх очков на Андрея детскими небесно-голубыми глазами. Секундное замешательство сменилось робкой надеждой, а потом радостным узнаванием. Парень аккуратно загнул уголок страницы в книге, положил ее на лавку и встал, демонстрируя нелепость своего наряда.
- Андрей? – произнес он глубоким баритоном. - Честно говоря, до конца и не верил, что ты приедешь. - Подошел ближе и, не выдержав, бросился обнимать Андрея, который в первый миг опешил. Он не сразу сообразил, что нужно делать с руками, как плети висящими вдоль тела, в то время как его тискали в крепких объятьях.
- Я думал, что единственный, как дурак, приехал так рано, - сказал Андрей, когда смог высвободиться, - а тут ты…
- Да я тут с самого утра, - усмехнулся Иван. - Дома не сиделось, вот и приехал на первой электричке. Дай-ка посмотреть на тебя как следует… - Он с любопытством и без ложной скромности начал осматривать Андрея со всех сторон. - Ну, ты… ты стал таким… Как бы это сказать? Классным! – в его глазах плескался откровенный восторг. - Ты просто красавец!
- Скажешь тоже?! – засмеялся Андрей. Кем-кем, а красавцем он никогда себя не считал. - А ты все такой же… немного странный. Поди, сейчас ты настоящий предсказатель?
- Что ты, – смутился Иван, вмиг посерьезнев. - Теперь я это скрываю. Люди, понимаешь… они очень странные. Когда узнают, кто я, начинают шарахаться, как от огня. А я что?.. Ведь, я никогда не говорю ничего плохого, даже если вижу это. Ну… короче, скрываю свой дар, или проклятие… - Он усмехнулся. - Да, ерунда все это. Про меня неинтересно. Как ты живешь?
- Нормально живу. Работа, дом… Как все люди живу.
- Понятно… - протянул Иван. - Жена, дети есть?
- Да, нет. Как-то не получилось. Семья – это очень серьезно, а на серьезное у меня нет времени.
- Но сюда-то приехал, - усмехнулся Иван. - Или ты считаешь наше предприятие несерьезным?
- Честно говоря, сомнений было великое множество, - ответил Андрей, глядя в удивительные глаза Ивана – детские и одновременно мудрые. - Решение ехать пришло в последний момент.
- Я знал, что ты приедешь, но все-таки… А вон и Алина идет. - Иван смотрел в сторону детдома, откуда к ним направлялась высокая женская фигура.
- Это Алинка? Та самая девчонка–отличница, которая нас вечно воспитывала? – удивился Андрей, разглядывая приближающуюся к ним симпатичную женщину в стильном бежевом пальто, в лакированных черных сапожках и с маленькой сумочкой в руках. Только вот гладко зачесанные волосы, собранные в пучок на затылке, делали ее чересчур строгой. Дополняли картину очки в дорогой оправе, которые удивительно шли к овалу лица. Сквозь затемненные стекла на Андрея смотрели серьезные карие глаза.
- Привет, Вань, - сказала девушка, мазнув быстрым взглядом по Ивану, и тут же возвращаясь к Андрею.
- Я тоже рад тебя видеть, - немного обиженно произнес Иван.
- Ты приехал? – строго обратилась она к Андрею. - Снизошел до нас? Что так? Мы бы и без тебя справились.
- Алин, перестань… - встрял было Иван.
- Не лезь! – оборвала его девушка, - В другом месте будешь выступать в роли адвоката. Так, зачем же ты приехал? – Она, не мигая, смотрела прямо в глаза Андрею. - Ты пропадал ровно пятнадцать лет. С тех пор, как ты ушел, обиженный на весь белый свет, мы ничего о тебе не слышали. А сейчас что? Что изменилось? Зачем приехал?
Андрей опешил в первый момент. Не думал он, что столкнется с явной враждебностью. А о чем он, собственно говоря, думал?
В этот же день, тридцатого сентября, ровно пятнадцать лет назад, директриса Зинаида Сидоровна вызвала Андрея к себе в кабинет.
- Собирай вещи! – сказала она без предисловий. - Ты сегодня уезжаешь. Твои документы уже в ПТУ. Будешь учиться на электрика. Они тебя ждут.
- Но, я… - начал было Андрей.
- Это не обсуждается! – строго прикрикнула женщина, которая даже в хорошем расположении духа внушала опасение грозным видом. А в тот момент и подавно. - Решение принято! Я не хочу видеть тебя тут ни дня больше. В том, что произошло, только твоя вина. Это пятно на репутации нашего заведения. – Она никогда не называла детдом иначе, как заведением. Это создавало налет казенности, и мешало детям считать приют домом. - Собирайся и уезжай. Двенадцатичасовой электричкой. Вот тут все инструкции и деньги с твоего счета. - Она протянула тонкий конверт и отвернулась к окну, всем видом показывая, что разговор окончен.
Через два часа Андрей навсегда покидал это место, с душой, переполненной обидой, с мыслями в голове одна мрачнее другой. Друзья вышли проводить, но он даже не обернулся. Его путь лежал в новую жизнь, в которой не осталось для них места.
- Встретимся возле часовни, в час дня, ровно через пятнадцать лет, - услышал он голос Ивана, прокричавший ему в спину.
Тогда он не обернулся, просто ушел, не собираясь возвращаться ни через год, ни через два, никогда.
Что он мог ответить сейчас Алине, чем оправдать свое поведение? Ничем. Если он даже мимолетные воспоминания гнал от себя. Так есть ли ему прощение?
- Молчишь? – Девушка пристально наблюдала за реакцией Андрея. - Значит, осознаешь. - В голосе немного прибавилось тепла. - Ладно, добро пожаловать домой. Я, несмотря ни на что, рада тебя видеть. - Она нерешительно подошла ближе. И, лишь когда Андрей развел руки в стороны, робко улыбаясь, крепко обняла его, прижав ровно на мгновение.
- Смотрите! - весело воскликнул Иван. - Какой дурак погнал сюда машину?
В их сторону, подскакивая на лесных кочках, рискуя перевернуться или врезаться в дерево, грозно рыча, ехало такси. Все молча стояли, с любопытством наблюдая, чем же закончится это необычное ралли. Машина подъехала прямо к часовне, резко замолчав. Создавалось впечатление, что она уже никогда не сможет зазвучать снова. Распахнулась передняя дверца, и выскочил пижонски одетый парень: в кожаном блестящем пальто почти до пят, лакированных ботинках, с длинным шарфом на шее, завязанном на французский манер поверх воротника. Тряхнув длинными волосами и улыбнувшись полными губами во всю ширь, обнажая при этом белые зубы с щербинками между ними, он весело произнес:
- Ребята, добавьте две тысячи. Не хватает, чтобы расплатиться.
Андрей, не задумываясь, протянул деньги, все еще находясь под впечатлением картинного появления. Парень отдал их водителю, громко хлопнул дверцей, отчего старая семерка едва не развалилась. Последнее, что заметили молодые люди, это как водитель выругался в адрес пассажира, и машина начала с трудом выруливать, направляясь в обратный путь.
- Ты что, с самого Питера едешь на такси? – весело, вместо приветствия спросил у парня Иван.
- О чем ты думал, вообще? – набросилась Алина. - По-твоему, мы кто, миллионеры? А если бы денег ни у кого не было? Что бы ты тогда делал?
- Вау-вау, успокойтесь! Я еду из Москвы. А на такси потому, что опаздывал на встречу и не хотел, чтобы вы ушли без меня. Откуда же я знал, что он заломит цену? Раскричались тут в два голоса!
- Здравствуй, Виктор, - весело сказал Андрей, протягивая парню руку. - Ты совсем не изменился. Все такой же любитель эффектных появлений.
- Привет, Андрюха! - Виктор пожал протянутую руку с таким видом, будто они только вчера расстались. На мгновение Андрею показалось, что он все еще ребенок, что не было всех этих лет, и он никуда не уезжал. Перед ним стоял все тот же вечно выпендривающийся Виктор, просто немного подросший и возмужавший.
Оглянувшись, он посмотрел на Ивана с Алиной и узнал в них мальчика с девочкой, с которыми вместе лазал по деревьям и играл в прятки. Время повернуло вспять, лихорадочно откручивая пятнадцать лет назад, давая ему мысленную возможность уйти по-другому, простившись со всеми и пообещав никогда не забывать о них, встречаться периодически, как они и делали все эти годы, только без него. Но это была иллюзия, лишь его внезапно возникшее желание. А действительность не изменилась. Ему еще только предстояло получить прощение.