Когда лес был непроходимым, я зря не рисковала - шла вдоль железной дороги. Когда
теряла равновесие на рельсах,- шла по шпалам. Но они никак не хотели подстраиваться под
мой шаг и, устав прыгать, я переходила на гравий. Но он был самым противным. Ноги в
кедах начинали болеть. Тем не менее, около тридцати километров в день оставались
позади.
Мысли...Были разными. Одни - как белые снега. Они лечили душу. Другие налетали, как
стая ворон. Тогда отгоняла их, что-нибудь напевая.
Вот так, напевая, топала между скалой и рельсами, когда услышала сначала шум
товарняка, потом - его свист и гудки. Расстояние между скалой и товарняком было
адекватным, я знала, что поезд пронесется мимо, но на всякий случай пошла вплотную к
скале.
Свист нарастал.
- Здоровается,- подумала я, повернулась махнуть рукой, и увидела, как на меня
несутся бревна.
- Меня размажет. Лягу - огромный рюкзак все равно зацепит.- Примерно так
происходила оценка ситуации, только в миллион раз быстрее. И в доли секунды я
скинула рюкзак и упала на этюдник. Бревна пролетели, обдав меня ветром и запахом
смолы.
Я села. Ноги были ватными и вставать не было резона. Тупо смотрела перед собой и
думала: а кто мешал идти с другой стороны дороги...
Где ты, машинист, который сигналил мне до последнего, и у которого я убила немало нервных клеток? -
Низкий поклон тебе.