- Слушай, братюнь, ну чего ты за нее держишься? Ей тридцатник, тебе двадцать два. Ты правда думаешь, что это твоя судьба?
- Не думаю...
Да, я уже вообще ни о чем не думаю, влюбленный сопляк, любящий умную, красивую и сексуальную женщину почти на десять лет старше.
Что меня привлекает в тебе? Не знаю. Не хочу знать, не хочу даже догадываться, иначе привяжусь к тебе еще больше, а я хочу избавиться от этого наваждения. А ты... Я не могу тебя понять. Ты витаешь где-то там, где не доступны телефоны и отсутствует время. Там, где есть такое понятие, как Свобода, и ценятся безумства. Захочешь — вернешься, осчастливишь меня на длинный, но короткий, запредельно прекрасный день, и... вновь упорхнешь, на месяц, на полгода, на год. Пока не соскучишься по мне, склонному к суициду парню. Из-за тебя, между прочим, склонному. Знала бы ты, как надоело мне это ожидание! Каждый раз, когда ты уходишь, я обещаю себе на следующий твой звонок холодно ответить: «Извини, я занят, не смогу прийти». И уверенность в том, что я так и сделаю, живет во мне ровно до того момента, пока я не услышу на мобильном поставленную специально на твой номер мелодию, а потом и твой нежный голос, зовущий меня к тебе, а вместе с тобой — к странному, неизмеримому, необозримому, необъятному, манящему счастью. И я бросаю все и мчусь к тебе, окрыленный, опьяненный, мчусь выполнять те безумства, о которых ты меня попросишь. И каждый раз я надеюсь, что ты не упорхнешь снова, не исчезнешь, останешься со мной.
Ты не понимаешь, - говоришь ты, - Так ты убьешь во мне все то, что любишь. Я опущусь, опопсею, стану толстой счастливой мамой, научусь готовить, а меня, такой, какую ты знаешь, не станет.
Да, я не понимаю. Я никогда не пойму твоей логики. И единственное, что мне остается — это ждать твоего возвращения из неведомого мира.
Сколько уже раз я клялся себе забыть тебя! Сколько раз пытался начать другую жизнь, заводил подружек, но все они разве сравнятся с тобой, эти пустоголовые хохотушки, у которых на уме лишь деньги, секс, вино да Роберт Паттинсон.
Я твой раб, навсегда, а ты, может быть, даже об этом не догадываешься.
=================================
«Почему ты так ценишь свободу?» - неизменно читается между строк во всех наших разговорах. Милый, давай посадим тебя в карцер и выкачаем из него весь кислород. Что? Дышать не можешь? Просишь вернуть? Зачем же? Ты не можешь обойтись без него? Ну потерпи, ну ради меня!
Не понимаешь?
Любишь? Ценишь? Шепчешь: «Моя», а я слышу: «Моя рабыня». Просишь стать твоей женой, а я понимаю, что хочешь видеть меня в роли твоей домохозяйки, любовницы, мамы для твоих отпрысков.
Я тоже люблю тебя. Но по-своему. Ты называешь меня Кошкой, и я полностью согласна с такой формулировкой. Да, я сама по себе. И меня вовсе не напрягает такой образ жизни. И не будет напрягать. Нет, не пытайся меня переубедить. Нет, родной, не выйдет.
Я возвращаюсь, ведь даже Кошкам нужна ласка. Я уйду, и вернусь когда-нибудь. Попытайся понять. Не надо меня держать, так только... Хуже? Больнее? Невоспитанней?
Хуже. Больнее. Да, нам обоим больно. Но, мальчик мой, ты ничего не сможешь изменить.
Я приду к тебе, обязательно. Не грусти. Но просто знай – я всё равно уйду…
===============================
Сижу на кухне, курю. Нервно сбрасываю пепел в банку из-под майонеза, глубоко затягиваюсь. Отхожу от свидания с очередной "любимой". Устал... устал от череды бесконечных шлюх, любовниц, подружек...
Вдруг лежащий на столе мобильник начинает вибрировать. Три секунды, пока не начала играть мелодия, можно надеяться, что это кто-то с универа или друзья. Три секунды проходят чересчур быстро, и начинает играть песня, которая так тебе подходит, а без этого и не нравилась бы вовсе. «Она сама по себе, она со всеми и ни с кем, она нужна всем и не нужна никому, в ее зеленых глазах легко можно прочесть, что она принадлежать никогда не сможет одному...»
- Привет, Кошка!
- Почему ты меня так называешь?
- Хочу, нравится, - и улыбаюсь, черт возьми, как идиот.
Сейчас ты назначишь встречу, и я приду, свежеумытый, свежевыбритый, с иголочки одетый, ни на секунду не опоздавший. Но на этот раз я позволю себе хотя бы попытаться играть по своим правилам. В ящике рабочего стола уже месяц пылится коробочка в виде сердца, а в нем — предложение. Откажешься? Значит, попытка будет неудачной. А вдруг ты согласишься, Кошка, которая «вернется опять, и снова будет молчать...»