Научно-фантастический роман, рассказы. – Воронеж: Издательско-полиграфический центр «Научная книга», 2014. – 344 с. ISBSN 978-5-4446-0368-0. Усл. печ. л. 20,0, тираж. 500 экз.
Аннотация
Благодаря психотерапевту Иннокентий Кашкин узнаёт о двойной реинкарнации, и открывает у себя необычные экстрасенсорные способности. Оказывается, в одной жизни он был успешным конкистадором, завоевавшим Новый Свет, а во второй – он талантливый испанский художник, разбивший сердце герцогини и покоривший Париж. Со своей подругой он отправляется в Колумбию на поиски спрятанных сокровищ, а когда накал страстей переполняет чашу: прошлое, настоящее и будущее сходятся воедино, попадает в другую жизнь. Возвратившись из прошлого, Иннокентий становится «человеком ниоткуда», но на пути к своему счастью преодолевает все препятствия.
1. Новогодняя вечеринка
Новогодняя вечеринка была в самом разгаре. После быстрого танца приглушённо заиграла тихая музыка. Все снова потянулись к столу, а Иннокентий, слегка покачиваясь, от выпитого кружилась голова, повёл Катю на кухню.
В этой компании он был впервые, Светка, Катина подруга, жила одна в трёхкомнатной квартире, которую её родители купили для себя, но уже несколько лет здесь не показывались. Было похоже, что Север затянул их окончательно. Иннокентию хотелось провести новогоднюю ночь наедине с Катериной у себя дома, но обстоятельства сложились так, что в последний момент родители никуда не пошли.
На кухне, обставленной дорогой мебелью из красного дерева, они были одни и Иннокентий, обняв девушку, стал её целовать. Стройная, выше среднего роста, с пухлыми щёчками и искрящимися серыми глазами, подведёнными круто изогнутыми бровями – Катя была красавица. Пшеничные волосы блестели, словно спелые колосья. На Кате было тёмное платье, подчёркивающее все выпуклости её стройной фигуры. Тонкий аромат духов, к которому примешивался запах ёлки и новогоднего застолья возбуждал.
Она, закрыв глаза, молча отдалась его ласкам. Молодой человек был на седьмом небе, от возбуждения захватывало дыхание. А потом Кате, будто шлея попала под хвост, и, как необъезженная лошадка, девушка взбрыкнула и заартачилась.
- Ну, пойдём, потанцуем, - выскользнула из его объятий девушка. - Вся ночь впереди, успеешь.
Она потащила его в холл. Иннокентий упирался, но Катя решительно шагнула за порог. Когда он заглянул в комнату, Катя танцевала с высоким темноволосым парнем в чёрных джинсах. Он давно засматривался на его девушку и воспользовался случаем. Катя не возражала. Иннокентий бочком протиснулся к столу.
Соседи разливали вино, Светка обнималась с каким-то молокососом и пила с ним на брудершафт, а лысоватый мужчина с толстой золотой цепью на шее развлекал молодую девицу. Все были заняты собой, до него никому не было дела. На душе у парня стало тоскливо. Он потянулся к рюмке, выпил, налил ещё. Огненная жидкость ударила в голову. Полегчало. Настроение, будто столбик термометра, от разогрева пошло вверх: сейчас его окружали милые, душевные люди, они веселились, радуясь наступившему Новому году, и вместе с ними радовался он - Иннокентий. Катя снова стала самой красивой и любимой.
«Она только моя и ничья больше, я не отдам её никому», - нежно глядя на свою любимую подругу, кружившуюся в танце, думал он в ту минуту. Иннокентий хотел её увести у того длинного, а ноги не слушались и в голове шумело. Он тяжело опустился на стул и, покачиваясь из стороны в сторону, головой ткнулся в пустую тарелку. Веки сделались тяжёлыми, глаза сами собой закрылись. Сколько он пробыл в таком состоянии, Иннокентий не знал, неожиданно тело налилось силой, голова стала свежей и ясной.
Впереди себя он увидел светлое пятно. Как бывало при аутотренинге, которым увлекался в последнее время, все посторонние мысли, куда-то ушли, он поднялся над суетой и теперь легко парил в невесомости. Только для того, чтобы добиться такого состояния, он сейчас не приложил ни малейшего усилия - всё пришло само собой, словно было послано господом Богом.
Иннокентий сконцентрировался на светлом пятне. Ясность ума его поразила. Ведь всего несколько минут назад в голову приходили разные мысли, а сейчас перед глазами стояло только одно светлое пятно. Оно медленно увеличивалось в размере, и неожиданно прямо перед ним открылась дыра. Он увидел шумную улицу какого-то южного города, толпу людей в масках, одетых в праздничную одежду странного покроя. На площади кружились танцовщицы в ярких нарядах.
«Интересно, что же я вижу? – подумал парень. – Какой-то карнавал, наверное, Новый год отмечают».
Картинка быстро сменилась, и перед глазами появилась улица какого-то старого города, по ней сновали обычные люди.
«Кстати, праздник закончился, а они по-прежнему разгуливают в карнавальной одежде, но только без масок. Чтобы это значило? – спросил он себя. - Весельем тут даже не пахнет, одни трудовые будни: весь народ какой-то озадаченный, как будто главная цель их жизни - добыть на пропитание. Похоже, так и есть на самом деле, каждый занимается своим делом.
Иннокентию показалось, что в толпе мелькнуло знакомое лицо. Это был довольно высокий худощавый мужчина с чёрной бородкой клинышком. Он уже его видел, а вот где - не знал.
Присмотревшись, понял, мужчина чем-то похож на него. Такое же волевое лицо, крупный нос с горбинкой и чёрные живые глаза. Только вот эта необычная бородка отличала его от современников. Из-под широкополой шляпы у незнакомца выбились чёрные волосы. На вид ему было лет тридцать. Иннокентий посмотрел по сторонам, за это время ничего не изменилось. Мужчина с чёрной бородкой по-прежнему был в поле его зрения. Факт его присутствия он отрицать не мог.
- Очень странно, - разглядывая незнакомца, произнёс парень, - с чего бы такое привиделось. – Он даже пожал плечами, как делал всегда, когда не знал ответа на вопрос. – Говорят, сон – отражение чего-то яркого, глубоко запавшего в душу, парализовавшего всё сознание. А что у меня? Самое яркое пятно в моей жизни – это, конечно, Катька; я её люблю больше всех на свете. И это не сон, она, как огромная звезда, затмившая собой весь небосвод. А потом… - Он пытался вспомнить ещё что-нибудь значительное, но больше ничего не шло на ум. Даже родители отошли куда-то далеко-далеко, а остальное растаяло, как в тумане. - Вокруг одна серость – обычная повседневная жизнь, - неожиданно пришёл он к заключению, - дом, работа, приятели и никаких тебе просветов. Раньше было гораздо интересней: я выступал генератором идей и исполнителем в одном лице. Вот были времена! –
Он потянулся, всматриваясь в увиденное. – Что же это такое? Так интересно, так необычно, но объяснения я этому не нахожу. Вот что значит перебрал! У меня, наверно, белая горячка, - мелькнуло в голове, - перебрал и погнал чертей. Ай-я-яй, до чего же я дошёл!
Иннокентий размышлял бы ещё в таком же духе, если бы в эту же дыру не увидел, как открылась калитка во двор, и к тому мужчине сразу направился ожидавший его бородатый здоровяк. Подняв руки вверх, он его поприветствовал. Мужчины остановились возле беседки, обвитой виноградной лозой. Хозяин пригласил вошедшего здоровяка к столу, налил в бокалы вино. Смакуя, они выпили и продолжили беседу на незнакомом языке. Собеседник вошедшего мужчины говорил очень темпераментно, жестикулируя руками. Один раз он даже постучал себя по голове, видно показывая, что у кого-то «не все дома».
Сейчас они находились в неизвестном ему месте и оба разговаривали на незнакомом языке. Самое интересное случилось потом: услышав несколько слов, Иннокентий сразу понял, что они говорят о выгодном заказе, который здоровяк Хосе, как его звали, предлагал художнику Диего. Тот долго отказывался, а потом они ударили по рукам. Всего несколько минут назад Иннокентий не знал этого языка, а теперь даже стал думать на том же языке. Получалось, он знал его раньше и не хуже своего родного, на котором разговаривал сам и говорили окружающие его люди.
Вначале он видел всё со стороны, потом как-то незаметно Иннокентий ощутил себя в том времени, где стал не простым наблюдателем, а непосредственным участником событий. В его сознании враз всё перевернулось: на своё пребывание за этим новогодним столом он теперь смотрел, как на путешествие в будущее, совершённое из того времени, где он жил всегда. Он был действующим лицом в том прошлом, в котором сейчас оказался. Он, Иннокентий Кашкин - и есть тот самый художник Диего. Это был его дом.
Он зашёл в просторную прихожую, украшенную картинами в массивных рамах, по гранитным ступеням поднялся на второй этаж, и перед ним открылся длинный коридор. По нему он прошёл в большое помещение с высокими потолками. Окна были прикрыты, солнечный свет струился в узкий проём между плотными шторами, освещая внутренне убранство этой огромной комнаты. Повсюду стояли и висели картины, а перед ним сидела молодая женщина в пышном платье с глубоким вырезом на груди. Её плечи покрывал чёрный платок, шею украшали тёмные бусы. В руке незнакомка держала золотой крест на массивной цепи.
Художник писал её портрет. Держа длинную кисть в одной руке, а палитру – в другой, Диего накладывал на холст мазок за мазком. Вот уголки губ женщины дрогнули, и на лице проскочила едва уловимая улыбка. Прядь непослушных волос упала на шею, слегка прикрыв бусы, на щеках выступил румянец, и, наконец, он почувствовал её дыхание – она ожила. У Иннокентия тревожно заколотилось сердце, кровь прилила к вискам – вот он уже близок к тому, что чувствовал сам, создавая её портрет. Ещё немного, и она станет продолжением его самого – молодого человека, посвятившего свою жизнь живописи. Осталось сделать несколько мазков.
- Сюда надо добавить белил, а на лице не хватает румянца, - колдовал он возле подрамника с холстом. – Вот так стало лучше, сейчас она совсем как живая.
- Кеша, что с тобой? Очнись, ты несёшь какую-то околесицу. Кеша, ну давай вставай, - откуда-то издалека до него донесся чей-то знакомый женский голос.
Он даже не сразу понял, кому принадлежит этот голос, но потом догадался - это Катя. Она его о чём-то спрашивала, он отвечал, а что говорил, совершенно не знал. Его трясли за плечо, он ничего не воспринимал и по-прежнему нёс что-то своё.
- Ты знаешь, он говорит по-испански и очень даже прилично, - сказал долговязый. - Я заканчивал иняз, испанский – мой второй язык, поэтому кое-что понимаю, - с важностью продолжал молодой человек. - Он разговаривает с какой-то натурщицей, её зовут Изабеллой, говорит, чтобы она ещё немного потерпела. Ему кто-то мешает сосредоточиться, последний мазок у него не получается. Ты знаешь, он изображает из себя великого художника. -
Долговязый влюблёнными глазами смотрел на Катю, по-видимому, желая узнать её впечатление от услышанного, и, увидев её широко раскрытые глаза, стал продолжать: - Ну, твой приятель настоящий артист! Но я тебе скажу, язык у него просто потрясный, я такого здесь, ни у кого, не слышал. У нас даже преподы так не говорили. Правда, на факультете была одна старушка, а остальные так себе, средненько. Он где учился?
Катя пожала плечами, не зная, что ему ответить, а долговязый что-то сказал на похожем языке, и, к её изумлению, Иннокентий поддержал разговор. Теперь он обращался к нему, как к своему собеседнику.
- Ты кто? - спросил его долговязый.
- Я Диего Суарес.
- А ты кто?
- Я Дмитрий Забелин. А где ты живёшь?- стал выяснять Дмитрий.
- В Севилье. Вот здесь, – мысленно он показал на дом с большими колоннами, возвышавшийся над всеми остальными. – У меня тут и мастерская. Вот недавно её прибрал, посмотри, как теперь здесь стало здорово!
- А чем ты занимаешься? – задал очередной вопрос Дмитрий.
- Чем занимаюсь?! – загадочно произнёс Иннокентий. – Это очень сложный вопрос, на который просто так не ответишь. Сейчас я заканчиваю картину герцогини Гонсалес. Видишь, она мне позирует собственной персоной, находит время, приходит в мою мастерскую. Герцогиня красивая, как прекрасная роза, и живая, как серебристый родник со священной водой, - произнёс он возвышенно, восхищаюсь неведомой всем герцогиней.
Катя не могла поверить в происходящее. Всего полчаса назад Кеша был вполне нормальным молодым человеком, ничем не выделяясь в этой весёлой компании, а сейчас он говорил на непонятном ей языке.
- Что же случилось? – вслух рассуждала девушка. – На пьяного он не похож. Ну, выпил немного. Это же Новый год, главный праздник года, которого мы так долго ждали. Я помню, на Иркиной свадьбе он тоже поддал прилично, потом ещё провожал меня домой. А этим летом…
Она замолчала, видно вспоминая, что было летом, и продолжила:
- Летом мы ездили на пикник, так там мы вообще хорошо вмазали и ничего – всё обошлось. Кешка нам анекдоты рассказывал, кстати, нормально провели время. Нет, тут дело не в выпивке. Для такого здорового парня, как Кеша, пара рюмок водки - всё равно, что для слона дробина.
Катя посмотрела на Иннокентия и тяжело вздохнула. Перед её глазами предстал здоровый русоволосый молодой человек с открытым лицом и пухлыми губами.
«Наверно, он всё-таки меня разыгрывает», - мелькнуло в сознании.