На очередном спиритическом сеансе мы вызвали дух знаменитого моралиста Грасиана-и- Моралеса Бальтасара (1601–1658), чтобы задать ему несколько вопросов, актуальных и в наши дни.
М. – Уважаемый г-н Грасиан, мы живем в тревожное время: страна на грани тяжелого финансового кризиса, никто не уверен в завтрашнем дне. Особенно угнетает отсутствие нравственных норм у большинства людей, что, впрочем, не удивительно, когда главное дело жизни – заработать как можно больше денег. Естественно, потеря денег становится крахом всей жизни. Мы люди с неочевидным прошлым и непонятным будущим.
Вы покинули этот несовершенный мир 350 лет назад. Что Вы можете сказать о современных Вам нравах? Может, в Ваше время жить было легче?
Г. – Добрым нравам пришел конец. Обязательства не признаются, благодарность встретишь редко; чем усердней служба, тем скудней награда – такая мода пошла повсюду. Множество людей склонно к злонравию: от одних жди предательства, от других – непостоянства, от третьих – надувательства.
М. – Это просто портрет нашего времени. А что же делать приличному человеку в таком обществе?
Г. – Пусть же неверность других служит нам не для подражания, а для осторожности. Человек чести, глядя на других, никогда не забудет, кто он.
М. – Человеку чести в таком окружении трудно выжить. Он будет, подобно Дон-Кихоту, всю жизнь биться с ветряными мельницами. Разве нет?
Г. – Обзаводись друзьями. Большая и лучшая часть того, чем мы богаты, зависит от других. Жить приходится среди друзей и врагов, и поэтому каждый день обзаводись приятелем, пусть не близким, но благорасположенным. Выдержав испытание, иной из них со временем станет верным наперсником.
М. – Каким образом приобретать постоянно если не друзей, то хоть приятелей?
Г. – Во всех делах важно “как”: приветливость, подобно шулеру, играет наверняка.
М. – Но будучи приветливым со всеми, можно привлечь к себе и недостойных. Как обезопасить себя от фальшивых друзей – ведь так часто ошибаешься в людях.
Г. – Общайся с людьми порядочными. Их порядочность – верная порука в делах. С подлостью не договоришься, она не признает правил, оттого-то между подлецами нет истинной дружбы. От человека без чести беги без оглядки: кто чести не чтит, не чтит и никакой добродетели.
М. – Но как сразу узнать, с кем имеешь дело? Ведь любой человек при знакомстве старается произвести приятное впечатление, и считается, что проходимцам это особенно удается.
Г. – Не спеши верить, не торопись любить. Зрелость ума узнается по неспешности доверия. Легко поддаться уверениям, да как бы потом не пожалеть. Но не подавай виду, что не веришь. Это невежливо, даже оскорбительно: ты тогда даешь понять собеседнику, что либо он обманывает, либо сам обманут. Когда слушаешь, не спеши с суждением, помни, что сказал Цицерон: “Сразу полюбить – также род неразумия”. И не забывай, что обманывают не только словами, но и делами, а этот обман еще вредней.
М. – Да, каждому, наверное, приходилось сталкиваться с обманом там, где меньше всего ожидаешь, и с этим трудно смириться. Можно ли избежать этого зла?
Г. – Легко обмануть человека порядочного, ведь кто сам не обманывает, другим доверяет. Обману поддаются не только по глупости, но и по честности. Два рода людей способны предвидеть и обезвредить обман: обманутые, проученные на собственной шкуре, и хитрые, рассчитавшиеся чужой. Пусть проницательность будет так же чутка в подозрениях, как хитрость ловка в кознях.
М. – Совершенно справедливо. Я принадлежу к первому роду людей, но подчас проницательность мне изменяет. Да и не хочется проводить жизнь в постоянных подозрениях. Но так часто приходится разочаровываться в людях, которые казались друзьями. Может, тогда вообще поменьше иметь дело с людьми?
Г. – Пользуйся друзьями умеючи. Нет безотрадней жизни, чем жизнь без друзей. Дружба умножает блага и облегчает беды, она единственное лекарство от враждебной судьбы. Годных в верные друзья мало, а для того, кто отобрать не умеет, – еще меньше. Сохранить друзей куда труднее, чем приобрести. Порой, чтобы потерять друга, хватит неоплатной услуги: не в силах долг отдать, он отдаляется – должник стал недругом.
М. – Это верно. А нередко дружеские связи прерываются из-за неосторожно сказанного слова. Иногда правдой так же можно ранить человека, как и ложью. Как Вы считаете, всегда ли следует говорить правду?
Г. – Не лги, но и всей правды не говори. Ничто не требует такого осторожного обращения, как правда. Нужно немалое умение и чтобы сказать правду, и чтобы о ней умолчать. Не всякую правду можно сказать: об одной умолчи ради себя, о другой ради другого.
М. – Как же удержать друзей?
Г. – Ищи таких, чтобы были постоянны: пусть сначала будут новыми, утешайся тем, что со временем, быть может, станут старыми.
М. – Возможно, кто-то и станет старым другом, но с большей вероятностью со временем исчезнет. Вы правы, в друзья мало кто годится – для дружбы люди слишком эгоистичны и заняты только собой. Часто друзья вас покидают именно тогда, когда больше всего рассчитываешь на их помощь.
Г. – Помогай самому себе. В беде нет лучшего товарища, чем смелое сердце, и когда оно ослабеет, пусть поможет ему голова. Умей нести бремя невзгод. Кто себя знает, тот поможет себе разумом там, где не хватает силы.
М. – Но человек слаб; если он не рассчитывает на помощь, так хоть на сочувствие ближних. Друзьям можно пожаловаться на жизнь.
Г. – Подумай, прежде чем жаловаться. Жалоба скорее подзадорит злые чувства, чем возбудит соболезнование и сочувствие. Иные своими жалобами на прошлые обиды дают повод для будущих и, надеясь на помощь или утешение, вызывают злорадство и даже презрение.
М. – Вы правы. Иногда приходится сожалеть о сказанном – ты открываешь душу человеку, а он потом использует твою откровенность против тебя же.
Г. – Особенно опасна откровенность дружеская: сообщил свои тайны другому – и стал его рабом… Итак, тайн не выслушивай и сам не сообщай.
М. – Значит, даже с друзьями нельзя расслабиться, а надо все время быть настороже?
Г. – Скрывай уязвимое место, иначе по нему будут бить. Ведь злоба метит туда, где больней, и чем чувствительней место, тем губительней удар. Скрывай, что болит и что веселит; тогда первое скорее кончится, а второе дольше продлится.
М. – Религия требует от нас прощать и любить своих врагов, но можно ли оставаться спокойным, если даже ближние ведут себя подобно недругам?
Г. – Кого ничто не сердит, у того нет сердца, а бесчувственный не может быть личностью. Не всегда это от невозмутимости духа, чаще – от неспособности к чувствам. К месту рассердиться – тоже иногда необходимо.
М. – А нужно ли мстить за нанесенную обиду, чтобы восстановить попранную справедливость?
Г. – Лучшая месть – забвение, оно похоронит врага в прахе его ничтожества.
М. – Замечательно сказано! Только в реальной жизни такой враг часто продолжает преуспевать и скорее похоронит вас, оставаясь безнаказанным. А все же, как следует поступить с человеком, который злоупотребил доверием ближнего? Наверное, немедленно порвать с ним отношения?
Г. – Не доводи до разрыва – от него всегда страдает доброе имя. Врагом может стать любой, другом – далеко не каждый. Немногие способны сделать добро, почти все – причинить зло. Худшие враги – из бывших друзей, они бьют по твоим слабостям, им одним известным. Коль разрыв неизбежен, то он извинителен, но лучше охладить приязнь, чем разжечь неприязнь.
М. – Разве охлаждая приязнь, мы тем самым не разжигаем в другом неприязнь? Заметив охлаждение, человек сразу обижается и может причинить много неприятностей.
Г. – Упреждай враждебность – обратив ее в благосклонность. Разумней избегать обид, чем мстить за них. Весьма полезно знать: вынуждая к благодарности, не оставишь возможности для вражды. Само зложелательство обращай в дружелюбие.
М. – Обратить зло в добро! По-моему, для этого надо быть волшебником! А что делать простому человеку, не способному творить чудеса?
Г. – Не ищи вражды. Избегай вызывать к себе неприязнь, она и помимо твоей воли возникнет. Многие ненавидят просто так, не ведая за что и почему. А иные даже хвалятся тем, что ни с кем не ладят, что легко оскорбляются и оскорбляют. Людей проницательных побаиваются, злоречивых не любят, тщеславных сторонятся, насмешников страшатся, а достойных оставляют в покое.
М. – Вот я, например, человек мирный и ищу чего угодно, только не вражды. Но если она возникает сама по себе, что я могу сделать?
Г. – Заслужи репутацию человека учтивого. Ее одной достаточно, чтобы привлечь сердца. Стоит учтивость немного, а ценится высоко: уважительного уважают. Преимущество любезности и чести – они остаются при том, кто расточает первую и оказывает вторую.
М. – Это так, но учтивое обращение может оценить только воспитанный человек. Грубый и неотесанный субъект вашу учтивость примет за угодливость или слабость и ответит дерзостью.
Г. – Не связывайся с глупцами. Глуп, кто глупцов не знает, и еще глупее тот, кто, распознав, от них не уйдет. Опасные при поверхностном общении, они губительны при доверчивой близости.
М. – Их ведь довольно много на свете?
Г. – Глупы все, кто глупцами кажутся, и половина тех, кто не кажутся.
М. – Да, но с кем же тогда общаться?
Г. – Знай нрав тех, с кем имеешь дело, – чтобы понять их намерения. Учись разгадывать выражение лица, по внешним признакам читать душу.
М. – У нас в России есть поговорка: “Чужая душа – потёмки”.
Г. – Немалый ум требуется, чтобы понять ум чужого. Металл узнается по звону, человек по слову. Порядочность обнаруживается в речах, но куда вернее – в делах. Тут нужны внимание преострое, наблюдательность неустанная, суждение трезвое.
М. – Вот я, кажется, в делах житейских не новичок, но не могу сказать, что научился видеть людей насквозь. Вероятно, тут нужен особый дар?
Г. – Понимать жизнь и разбираться в людях – далеко не одно и то же. Великая премудрость – постигать характеры и улавливать настроения.
М. – Да, такая премудрость дана немногим. Тут мне приходится признать свое невежество.
Г. – Не надо быть невеждою, но невеждою притвориться иногда не худо. С глупцом ни к чему быть мудрецом, с безумным – благоразумным; с каждым говори на его языке.
М. – Вот это исключительно верно. К сожалению, большую часть жизни, общаясь с людьми, приходится говорить на чужом языке, так что рискуешь забыть свой собственный.
Немало людей в наше время всецело отдаются работе не только из-за денег, но чтобы таким образом уйти от неприятного общения и от проблем. Их называют “трудоголиками”. Как Вы считаете, это правильный выход?
Г. – Не перегружай себя ни трудами, ни чужой завистью – ты загубишь свою жизнь и умертвишь свой дух. Иные распространяют это правило и на знания – но ведь кто не познает, тот не живет.
М. – Трудно не согласиться, но даже мудрецы не могут избежать невзгод, несмотря на все знания.
Г. – Знай свой черный день. Помни, что он бывает, и умей его различать. В такой день ничего не удается; как ни старайся, судьба неизменна. Даже для разума есть свое время, никто не был разумен всегда.
М. – Да, у нас есть поговорка: “Жизнь – зебра”. Иногда ты думаешь, что сейчас черная полоса, и с надеждой ждешь светлую в будущем, а когда приходит это будущее, оказывается, что светлая полоса осталась в прошлом. Как следует вести себя, находясь в черной полосе?
Г. – При житейской непогоде всего лучше сложить руки и выждать, пока буря уляжется; отступишь сейчас – победишь потом. Ручей от ветерка замутится, и вода станет прозрачна не твоими стараниями, а когда от нее отойдешь. Нет лучшего средства от неурядиц, чем предоставить им идти своим чередом, – все как-нибудь уладится.
М. – Как сказал поэт, “Проблемы не решают, проблемы изживают…”. Этот совет мне очень по сердцу. Какие еще полезные советы Вы дали бы потомкам для благополучной и разумной жизни?
Г. – Искусство жить состоит в том, чтобы находить сторону выгодную. Смотри на все в радостном свете.
М. – Но, уважаемый мэтр, судя по некоторым Вашим высказываниям, Вам и самому это не всегда удается. Ведь Вы не идеализируете людей, а цените их по заслугам.
Г. – Мудрец ценит всех, ибо замечает в каждом хорошее, и знает, как трудно сделать хорошо. Неразумный же никого не ценит, ибо не видит хорошее и замечает только дурное.
М. – С этим нельзя не согласиться. Позвольте поблагодарить Вас, господин Грасиан, за содержательную и исполненную глубокого знания жизни беседу! Что бы Вы хотели пожелать на прощание Вашим читателям и потомкам?
Г. – Распределять свою жизнь разумно: не как подскажет случай, но чтобы и польза была, и удовольствие. Без передышек жизнь тягостна, как долгое путешествие без гостиниц; разнообразие познаний делает её приятной. Первый перегон пути в благой жизни употреби на беседы с мертвыми: мы рождаемся для знания и самопознания, и книги, верно нам служа, делают из человека личность. Второй перегон проводи с живыми: примечай и осматривай все прекрасное в мире. Третий перегон – весь для себя самого: высшее блаженство в размышлении.
На этих словах связь прервалась…