Собачий год закончился, заполнив память: и чем-то хорошим, и не очень. Всё осталось в памяти навечно. Жизнь была бурной и интересной, но будущее обещало быть интересней.
За несколько часов до нового года Алексей пытался дозвониться до родственников в других городах, но сеть была перегружена и звонки не проходили.
Единственный звонок прошел на Волгодонск. Алевтина и Василий угомонились от переездов и осели в этом городе мирного атома. Семья разрослась настолько, что из одной получилось четыре, их девочки выросли, и у каждой была своя семья.
- Олечка, ты!? – кричал Алексей в трубку, пытаясь докричаться до неё, потому что стрелки часов неумолимо быстро двигались к вершине. Ещё пять минут и поздравления опоздают.
Телефон взял Василий, Ольгин муж.
- Оля – тебя, - слышался голос из трубки.
Наконец-то ответил звонкий женский голос, и Алексей быстро выпалил свои поздравления.
Речь президента закончилась, и ударили куранты. Алексей налил шампанского в одинокий бокал и выпил. Горечь ещё шевелилась в душе, не давая возможности поднять настроение. В уходящем году он потерял жену, Галину, но жизнь продолжается, и нужно жить. Он налил себе ещё немного шампанского и вышел в общий коридор, где собрались уже все соседи, тоже с бокалами вина и наблюдали за праздничным фейерверком. Улица горела разными цветами. Вспышки продолжались очень долго. Ракеты взлетали и взлетали, образуя общую картину праздника. Кто-то предложил собраться на кухне - предложение приняли единогласно. Это была уже традиция. Тут же накрыли стол, и первый тост превратил их в шумную и визгливую компанию.
За столом были только свои. Тёплая атмосфера быстро снимала скованность, и Алексей повеселел. Таня, соседка, пригласила на танец - Алексей прижался к её приятным очертаниям, и в душе опять нависло что-то чёрное, неприятное. Галину знали и помнили все. Семейное общежитие, в котором они жили с самого начала, сдружило всех соседей, и они себя ощущали большущей семьёй.
Танцы продолжались по желанию. Многие разошлись. Остались две пары, и то - кавалер второй пары клевал носом по столу. Наконец-то ушел и он. Таня опустила голову на плечо Алексея и слушала гневную тираду брошенной половины.
- Нахрена мне он нужен, Таня! Ни в постели, ни по дому, а я что… мне ещё жить хочется, а тут…
- Но ведь он тебя любит?
- Он!? Хрена лысого не хочешь? За то, что я его кормлю - любит. Это ж, блин, настоящий альфонс.
- Может быть, ты слишком требовательная? Жизнь состоит не только из этого.
- Хотелось бы видеть и вас, - показала она взглядом на Алексея, - тебе тридцать шесть, а ему?
Но Таня перевела разговор на другую тему, и подруге ничего не осталось, как покинуть застолье.
- У нас будет всё по-другому. Правда?
- Правда, - согласился Алексей.
Она чмокнула влажными губами его в щеку и прижалась ближе. Алексей почувствовал её пьяное дыхание и горьковатый запах сигарет, но тепло соблазнительных мест, как вино растекалось по телу, подогревая и так уже горячие отношения, а внутренний голос ворчал каким-то занудой, удерживая их на расстоянии. Конечно, Танечка была намного моложе Алексея, но жизнь преподносит разные сюрпризы, что удивляться нечему. Около неё не было настоящих мужчин, они появлялись и исчезали, а хотелось стабильности, постоянства. Таня расценила его поведение нехваткой спиртного.
- Выпьем?
- Может, хватит уже?
Не слушая Алексея, она заполнила рюмки водкой и, кивая головой, предложила выпить. Алексей приподнял рюмку и поставил, а Таня, опрокинув содержимое рюмки в рот, скривилась. Неожиданно рассмеялась и сделала ехидную гримасу.
- Как они мне все надоели! Где они? Растворились будто в кислоте. Пошли, - шепнула она и уткнулась лицом ему в шею.
Алексей понимал её прекрасно, но такого соблазна не было давно. Внутренние силы боролись между собой – одна тянулась за лёгкой добычей – другая удерживала от необдуманного поступка. Хмель пройдёт, что будет дальше, что скажут люди, что скажут родители? Думать не хотелось, она рядом, разгорячённая, соблазнительная, готовая любить и принадлежать ему вечно.
- Что ж ты делаешь? – простонал Алексей.
- Боишься!? – округлила глаза Таня.
- Нет, конечно – нет, но я думаю, что ты торопишься, я уже старый для тебя.
- А мне что, жевать тебя?
- Я думаю – до этого не дойдёт, но ведь есть много молодых людей, которые не прочь бы с тобой поразвлечься.
- Они не нравятся мне… пошли…
Её мягковато-упругая грудь не помещалась в руках, он хватал её ртом, прижимался лицом к горячему телу.
- Пошли, - шептала Татьяна, уткнувшись лицом ему в шею.
Их желания совпали. Бессознательно зашли в её комнату, не включая свет, стали двигаться в направлении дивана. Сына дома не было, но оказалось, что на диване, укрывшись одеялом, кто-то спит.
- Ё,к,л,м,н, - возмутилась Татьяна, но выяснять не стала, а двинулась в комнату сына. На ходу раздевалась, бросая одежду под ноги.
Алексей шёл за ней, и тоже раздевался.
Прикосновение и комплименты. Инстинкт и желание. Она не слушала его, её сердце билось сильнее обычного, предчувствуя что-то новое, неизведанное, да и важно ли было, о чём говорил Алексей, когда затылок уже ощущал мягкую постель, а ноги взлетали всё выше и выше. Они парили в воздухе, как пара голубей, ощущая невесомость.
Никто не назвал бы жизнь Татьяны лёгкой и счастливой. Не так уж много было дней, когда душевный разум отступал, не находя аргументов для тела.
Днями, не выходя из комнаты, она работала, делая причёски мужчинам и женщинам, кроме того, приходилось ходить по вызовам.
Получив специальность парикмахера, она отгородила небольшой участок своей квартиры и, установив там зеркало и вращающее кресло, устроила собственный салон. Популярность приходила постепенно. Так изо дня в день, ни выходных, ни праздников - работа, работа и работа. Зато, как сорвётся, так гудит, не только коридор, но и несколько этажей в доме.
Мгновение кончилось – они опустились на землю. Она села на край кровати и наклонилась, чтобы поднять свои вещи, а, продев одну ногу в штанину, запрыгала. Ей удалось подпрыгнуть несколько раз и, запутавшись окончательно, энергично двинулась вперёд.
Ночная мгла скрыла от глаз её глухое падение, она завалилась между мебелью и стеной.
Ойкая, Алексей никак не мог поднять её. Всё-таки приложив все свои силы, он кое-как поднял её за талию, и она, повернувшись, упала ему на грудь.
- Ё, к, л, м, н, - простонала Татьяна, - всё как в первый раз, только кровь из носа.
Алексей стал вытирать сочившуюся кровь, но остановить не смог. Тогда он взял махровое полотенце, намочил его холодной водой и приложил на переносицу.
- Мне было хорошо, - прогундосила Татьяна.
- Я это заметил.
- Ни смейся! Правда.
- Я не смеюсь, мне тоже было хорошо.
- Ну, вот видишь.
- Вижу…
Успокоившись, она уснула.
Проснувшись, Татьяна не верила своим глазам. Голова кружилась и мучила жажда, но холодной минералки не оказалось, и она, одевшись, бесшумно вышла в коридор. Застолье продолжалось. На столе по-прежнему стояла закуска, две капроновые бутылки с пивом, и те же завсегдатаи лечились от похмельного синдрома. Алексея не было.
Она подошла к его квартире, но постучать не решилась. Вернувшись в свою комнату, залезла в ванну и включила горячую воду. Ей было не просто признать то, что произошло. А что дальше? Что будет дальше?
Она чувствовала, что её тянет к Алексею, и пугалась этого. Хотела помахать ему рукой на прощание и убежать, а получалось наоборот. Наспех одевшись, она вышла в коридор.
Алексей стоял у окна и разглядывал уличные пейзажи. Татьяна тихо прикоснулась к его плечу. От этого прикосновения, в котором были: тепло и нежность, обещание на будущее, надежда… по телу пробежала дрожь, внизу живота появилось ощущение тяжести, от которой на верхней губе выступали блестящие капельки пота. Их взгляды встретились – зелёные глаза, и золото волос искушали не только его – она была соблазнительной, и романтика близости уже летала вокруг неё незаметной аурой.
Каждый знал причину этой встречи, и всё-таки чувства Татьяны боролись с желанием извиниться и уйти, но то, что до сих пор она не сделала этого, объяснялось не столько любовными чувствами, сколько одиночеством.
Долгое время она была одинокой – ни поговорить, не приласкать – хуже ада. Мимолётные увлечения накладывались друг на друга, нагромождая неприязнь к мужчинам, а чувства надежды вновь и вновь толкали её на новые встречи, от которых она ждала изменений.
Алексей был намного старше её, и считал, что он должен принять правильное решение. Но как его принять, если она уже здесь, рядом?
И всё-таки после того вечера Татьяна задумалась о смысле жизни, о сыне, а когда её взяли на работу в «Кубанский хор» костюмером, она радовалась и была на седьмом небе. Первые гастроли привели её в восторг – она увидела жизнь творческих людей.
- Знаете, Алексей Иванович, я только сейчас увидела настоящую жизнь.
- Ну, вот видишь, а ты опускалась ниже плинтуса. Молодец. Держись.
- Спасибо, хоть вы меня встряхнули.
- Самое главное, что прозрение не опоздало.
Они остались хорошими, понимающими соседями.
Продолжение следует.