Пианистка.
В зеркале отражается не настоящее, а прошлое. То, какими мы были в важные моменты нашей жизни, в секунды радости и минуты скорби. По сему я не смогла увидеть вновь вспыхнувших чувств в зрачках…
Твой скорый приезд был несомненной сенсацией для нашего городка. Мария Бярцева, знаменитая пианистка, только-только откатавшая программу по всему миру, встречаемая и провожаемая везде слезами, да к тому же, уроженка этого жалкого болота. Ты стала культурной бомбой в мгновение ока. Хоть твое победоносное шествие по Земле еще подходило к концу, но билеты на вечера с тобой уже было тяжело достать.
Впервые я увидела афиши, возвращаясь с работы домой. Это был летний понедельник, укрытый дождевыми облаками. В воздухе витали ароматы ностальгии, совершенно необъяснимой, да, пожалуй, долгой трудовой недели. Я остолбенела в магазине, когда убрала незначительные покупки по пакетам и, теребя мелочь в кармане пальто, увидела билборд через окно. Рекламный плакат был настолько велик, что даже будь я в рассеянности, все равно бы его заметила. Ты смотрела на всех сквозь пелену карих глаз, прямая как струна. Видимо, фотографам не понравилась твоя излишняя бледность, поэтому на щеках был подделан румянец. Черный ежик так поразительно растрепанный, противоречил черному строгому платью. Твоя обычная напряженность веяла даже с картинки. Я записала номер с афиши, который впоследствии набирала и сбрасывала. Но бронь на свой билет я все же сделала.
Поговаривали, что ты выкупила весь этаж, в том доме, где жила всегда и теперь там производился капитальный ремонт к приезду. Мне было не по дороге с работы, но я решила пройтись и вспомнить. Дом был 1929 года постройки, который считался одним из самых старых в нашем городе, кирпичная кладка какого-то малинового цвета, на первый взгляд вот-вот готовый рухнуть. Но уже прошло еще 3 года, с момента как ты уехала, а он стоял, он ждал тебя. Дом находился в старой части города, теперешняя окраина, почти не затронутая цивилизацией. Ты жила на 3 и последнем этаже и окна выходили не во двор, поэтому ты могла любоваться парком и прудом с утками. Квартиры в этом доме отличались своими большими размерами, отсутствием балконов, но громадными окнами.
В бархатном свете утреннего солнца, когда уже нет неровных теней в квартире, мы любили раскрывать эти окна и отодвигать от пианино банкетку красного дерева, с роскошной тканевой обивкой, подлокотниками и продолговатыми подушками, и нам было плевать на царапавшийся паркет, собиравшиеся ковровые дорожки. Мы с тобою встречали рассвет в объятиях, как полагается безнадежно влюбленным. Ты любила сидеть за мной, любила класть свои ладони на низ моего живота, любила подбородком тыкать в плечо, в этом была какая-то собачья преданность… И ты никогда не любила расстояния, поэтому я чувствовала своей ровно выпрямленной спиной твое тело. Я всегда ясно ощущала твои соски, выдававшие озноб возбуждения, волоски на лобке и плотно прижимающиеся бедра. И это было нашей идиллий. И ты была удивительно тиха, твое дыхание еле слышалось около уха, часто я чувствовала тебя только кожей.
Я присела на скамейку. Склонялся вечер, капли дождя барабанили по беззащитному миру. В окнах 3 этажа вроде бы мелькали тени. Последний ребенок убежал от пруда, а нависающая ива, теперь уже действительно плакала, тяжелыми стонами выплескивая очарование воспоминаний.
PS Это пока что маленькая часть, но все же хотелось бы получить критики, да и просто почитать Ваши мнения.