– Генри! Я нашёл! Девочка, страдающая нарколепсией. Я обещал её матери, что ты сможешь помочь. Сказал, что ты лучший специалист в этой области медицины. Так что, уж не подведи меня, светило, исследования исследованиями, но попытайся вылечить ребёнка. Генри, ты меня слышишь?
Доктор Итэн, с трудом оторвавшись от монитора компьютера, посмотрел на своего коллегу с недоверием и насмешливо спросил:
– Такая же маленькая симулянтка, как тот мальчишка, которого ты приводил ко мне на позапрошлой неделе? Джон, это нереально! Нарколепсией страдает один человек на десять тысяч, тебе это известно? Больной внезапно погружается в сон или впадает в схожее с параличом состояние и так же внезапно приходит в себя, ну, это же элементарно имитировать. Прости, мне некогда…
– Генри, на этот раз я уверен! Они ждут в холле, малютка Люси и её мама. Я зову? Миссис Вильсон, заходите, пожалуйста. Доктор примет вас прямо сейчас.
В кабинет, больше похожий на лабораторию, вошла женщина, крепко держа за руку хрупкую до прозрачности девочку, еле переставляющую ножки. Ребёнок, несомненно, был болен. Но чем? Невзрачная и явно с чужого плеча одежда Люси, а особенно вид её усталой и неухоженной матери, кричал о бедности вошедшей парочки. Но обе выглядели опрятно и вызывали лишь жалость и сочувствие, но не отвращение.
Доктор Итэн не был практикующим врачом. Подающий надежды учёный-сомнолог, он изучал расстройства сна. Давно известно, что центр сна находится в небольшом отделе мозга – гипоталамусе. Итэн занимался изучением гормональной деятельности гипоталамуса и довольно далеко продвинулся в своих экспериментах. Для продолжения работы ему необходимо было тщательно изучить мозг больного нарколепсией. Неужели эта девочка может ему помочь? Конечно, он не сможет её вылечить, нарколепсия – неизлечимое заболевание, но какой объект для исследований!
– Люси? Не бойся, иди сюда, – Люси, оказавшись в кресле, тут же свернулась клубочком и замерла. Уже заснула? Надо же, практически мгновенно! – Миссис Вильсон, девочка действительно постоянно засыпает? Давно это происходит? Сколько часов в сутки она спит? Почему ребёнок так измождён? Ответьте мне, пожалуйста, это очень важно… гм… для успешного лечения.
– Сейчас уже спит почти постоянно. Вначале не могла проснуться утром, потом стала спать почти целый день. Она ничего не ест, почти ничего не пьёт. Уже несколько недель. Только спит. Доктор, скажите, можно вылечить мою девочку?
– Но если Люси ничего не ест, почему она до сих пор жива? Вы говорите, несколько недель? Это невозможно!
– Доктор, Вы не поверите… Она живёт не здесь, не в нашем мире. Она живет в мире своих снов. Там всегда светит солнце и плещется тёплое море. Люси никогда не видела моря, но рассказывала о нём так, будто только что вышла из воды. На её лице, когда она проснулась, были солёные брызги… Там обитают сказочные существа и невиданные растения, плодами которых она питается. Там она дышит свежим воздухом, даже умеет летать, а здесь… Здесь ей плохо, у неё совсем нет друзей. Её никто не понимает, все смеются над моей девочкой, называют врушкой и заморышем. Но она одна у меня. Нас всего двое… Я не хочу, не могу отпустить её насовсем! А она жалеет меня и возвращается, ненадолго. Чтобы через несколько минут вновь вернуться в свой мир. Так и живет между мирами, нашим – грубым в своей жестокой реальности и её собственным миром – тепла, добра и света. Что делать, доктор? Ответьте, моя дочь умирает?
Генри смотрел на спящую девочку. Во сне её личико посветлело и стало почти красивым. Она улыбалась. Наверное, бегает по изумрудной траве под цветущими деревьями. Рядом парят радостные феи или эльфы. Пьёт волшебный нектар из хрустального цветка. И счастлива…