ПРОЩАНИЕ С МАРСОМ
Будущее тревожит нас, а прошлое нас держит. Вот почему настоящее ускользает от нас.
Гюстав Флобер
С момента пробуждения и, как выяснилось, излечения Сергея от зеркального эффекта минуло пять дней. За это, казалось бы, короткое время многое переменилось в Сергее, в его характере: былая заносчивость уступила место безмятежной радости, глупая лукавость и упрямство обернулись смирением и пониманием — и лишь иногда тревожные, печальные мысли, завладевая чувствами Сергея, заставляли его вновь вернуться в прошлое, вновь ощутить себя тем одиноким, беспокойным, недоверчивым ребёнком, каким он был прежде. От этой в прошлом привычной, но теперь болезненной пустоты Сергей испытывал одно — желание вернуть, поскорее вернуть то единственное безропотное счастье, которое однажды подарила ему его любимая, его Ивета. Лишь любовь к ней растворяла в Сергее всё чуждое и дарила самого себя. Приходя к нему в палату с первыми лучами, Ивета нежными поцелуями будила его, и вместе они отдавались сладостным мгновениям, лаская и вновь обретая друг друга. Ивета питала к Сергею взаимные чувства, которые более не связывали её с родителями, чью любовь она некогда пыталась оживить в виртуальных путешествиях; эту любовь она и нашла в Сергее.
За эти долгие пять дней многое изменилось и в Викторе. Навещая Сергея и видя, какая на редкость чистая и безусловная любовь живёт в двух молодых сердцах, он всё чаще вспоминал свою собственную; пусть давно утраченную, пусть принёсшую ему больше страданий, чем радости, но всё же ясную, волнующую и по-прежнему желанную любовь к Юко. Снова являлась она к нему во снах. Виктор целовал её, гладил её волосы. И снова что-то пела она ему… Впрочем, Виктор не помнил. Просыпаясь ночами, он подходил к окну и, глядя на безутешный марсианский пейзаж, тщетно пытался вспомнить то, что, по-видимому, кто-то нарочно утаивал от него, оставляя лишь редкие, странные и порой пугающие обрывки, которые и без того с большим трудом доносились до сознания. В этих обрывках Виктор видел себя и сражающимся с невероятными исполинскими чудищами, и мчащимся сквозь пространство и время, чтобы остановить что-то неизбежное, и даже ощутил себя однажды необъятным Солнцем, испепеляющим и творящим своим неистовым светом целые миры. Всё это вновь и вновь рождало в нём тревогу и, отдавая болью где-то в глубине, неотвратимо толкало его к одной-единственной цели… «Остановить зеркальный эффект… — закрыв глаза, концентрировался Виктор. — Да, я могу это сделать…» Сидя в своём кабинете за вытянутым дугой столом, он снова пытался пробудить в себе давно забытый дар. «…Надо лишь подумать об этом, подумать так, словно это уже случилось, — мысленно проговаривал Виктор, — прочувствовать это…» Но, обращаясь к своим чувствам, Виктор испытывал лишь одно — необъяснимый страх; простираясь перед ним бесконечной пропастью, он не давал ему возможности дотянуться до желанной цели.
Открыв глаза и устремив опечаленный взгляд на зависшие над столом строчки контракта на поставку пробной партии двигателей, Виктор тяжело вздохнул и встал.
Косые утренние лучи, проникая сквозь желтоватую бумагу раздвижных перегородок, наполняли комнату сочным золотистым светом.
— Мира, прозрачность смотрового окна на шестьдесят, — тихо попросил Виктор.
Яркий свет смягчился — помещение погрузилось в уютный полумрак.
Бесшумно ступая по плотным соломенным матам, которыми был устлан пол кабинета, Виктор приблизился к угловому столику и, взяв тонкую палочку, конец которой в секунду раскалился добела, затеплил сухие благовония. В воздухе заблагоухало ароматом розмарина и гвоздики.
— Вам срочное видеосообщение с Земли, — прозвучал тихий голос Миры.
— Воспроизведи.
Несколько визоров, вынырнув по краям стола, спроецировали объёмную картинку, на которой Виктор увидел улыбающееся лицо Вячеслава.
— Привет, Вик! — радостно начал тот. — Ну, приятель, с тебя причитается. Вчера разговаривал с президентом. — Вячеслав усмехнулся. — Видел бы ты его глаза, когда я ему показал планету!.. Ты наверняка всё знал заранее, да, Вик?.. (Тонкая улыбка обозначилась на задумчивом лице Виктора.) В общем, так, — немного серьёзнее продолжал Вячеслав, — о твоей личной встрече я договорился. На послезавтра назначено закрытое совещание. Вы с Сергеем должны подготовить доклад о планете. Анатолий Фомич лично просил меня об этом, так что постарайтесь не ударить в грязь лицом. На завтрашний рейс вам забронированы билеты первым классом; все подробности в приложении. Сам приехать не смогу — на космодроме вас встретит мой человек. Да, Вик, ни о какой гостинице и речи быть не может; поживёте у меня. Ну всё, до встречи на Земле!
Сев в кресло, Виктор, обдумывая сказанное, несколько минут оставался без движения, потом решительно поднялся и, приблизившись к стене, устремил взгляд на изящный чёрный меч, покоившийся на тёмно-красной деревянной подставке; на его лакированном чехле была выгравирована золотая надпись на японском: «Моему другу Виктору. Пусть ясность твоих мыслей останется верна остроте этого меча». Виктор улыбнулся, вспомнив слова Вячеслава, который и подарил ему этот меч. Подбросив меч тыльной стороной ладони, он поймал его за рукоять и бесшумно обнажил клинок; лезвие блеснуло тусклым серебром. Виктор какое-то время любовался совершенством меча, потом вдруг резко отбросил ножны в сторону, левой рукой выхватил из лежавшей рядом стопки бамбуковую палочку, подбросил её вверх через плечо и в развороте, преклоняя колени, прочертил мечом в воздухе звенящую дугу. От напряжения на лбу его вздулись вены. Виктор посмотрел на пол: точным ударом бамбук рассекло на две части.
— Виктор Станиславович, посмотрите, что Артур учудил! — услышал он по рации взволнованный голос Татьяны.
— Что случилось, Татьян? — спокойно спросил он, бережно вставляя меч в ножны.
— Да эта его навязчивая идея с драконами. Он сейчас тут всё разнесёт!..
Поставив меч на место, Виктор спешно прошёл к выпуклой стене и, сняв затемнение, взглянул вниз: Артур, сидя в кресле перед виртуальным экраном, управлял кружащим метрах в тридцати над ним — натуральным драконом… Огромный, белый, с размахом крыла метров семь, он грациозными взмахами то поднимался под самый купол, то, сложив крылья, пикировал вниз. Под короткими передними лапами чудо-дракона виднелся объёмный серый диск, из которого он и рос.
Поглощенный процессом Артур, одной рукой управляя полётом, а другой — меняя его параметры, усердно следил за несговорчивым равновесием сказочной птицы, которая так и норовила задеть росшие по периметру ангара башни.
Позади Артура стояли Николай и Татьяна.
— Плавнее, Арти, плавнее, — подсказывал ему Николай. — Смотри не задень кабинет начальника… Вот, молодец! Ага, теперь активнее… Правым, правым работай!..
Виктор припал к стеклу, провожая взглядом чудо-птицу, пролетевшую совсем рядом.
— Николай, как вам удалось?!
— Да это всё Арти, — сипло усмехнулся Николай, наблюдая, как дракон, пролетая над САС, снова ушёл в пикет. — За три дня написал программу, установил на своего крона дополнительный энергомодуль — и вот вам, пожалуйста!..
— Молодец Артур! — рассмеялся Виктор, видя, как дракон активно замахал вперёд крыльями, приступая к посадке.
— А у вас здесь весело, — услышал он со спины женский голос.
Виктор обернулся: на пороге, растворив перегородку, стояла Аманда; облачённая в соблазнительный обтягивающий комбинезон, она загадочно улыбалась.
— Проезжала мимо, вспомнила о вашем приглашении на чай.
Виктор наконец-то опомнился:
— Аманда! Что же вы стоите, проходите.
— Да у вас здесь так чисто — боюсь наследить!..
Предложив Аманде снять обувь, Виктор передал ей забавные пёстрые тапочки с отдельным большим пальцем.
— Какие смешные, — улыбнулась Аманда, любуясь своими ступнями, которые стали похожи на копытца.
— Это таби, — пояснил Виктор, — традиционная японская обувь, точнее, одна из её разновидностей.
— Мне нравится.
— Проходите в кабинет, я пока заварю чай…
— Да, кстати, это вам… — Аманда протянула Виктору его платок. — Не волнуйтесь, я его постирала!
— Спасибо, — почему-то покраснел Виктор и, взяв платок, раскрыл соседнюю перегородку, за которой располагалась небольшая кухня с живописным видом на марсианские долины. — Аманда, вы не против зелёного чая?
— Нет, с удовольствием, — отвечала Аманда, проходя в кабинет и с интересом разглядывая стены. — А у вас здесь мило. Любите Японию?
— Девять лет жил там, — пояснил Виктор, аккуратно насыпая скрученные зелёные листья в миниатюрный глиняный чайничек. — В городе Киото, окончил там университет…
Аманда остановилась у стены с фотографиями; то были фотографии родителей Виктора, университетских друзей.
— А почему уехали? — спросила она, задержав взгляд на большой фотографии красивой, но, как показалось Аманде, печальной японской девушки с букетом полевых цветов.
— Война, Аманда, — чуть погодя ответил Виктор, заходя в кабинет. — Мои родители посчитали, что оставаться в Японии небезопасно.
— Почему же не вернулись после?
Виктор задумчиво посмотрел на Аманду:
— Уже не хотелось.
Аманда, понимая, что Виктору, по-видимому, не очень приятно вспоминать об этом, указала на противоположную стену:
— А что за меч?
— Меч катана — оружие самурая.
— Настоящий? (Виктор кивнул.) Можно взять?
— Только осторожно: клинок очень острый.
Аманда бережно взяла меч и, чуть обнажив клинок, улыбнулась.
Виктор тем временем прошёл на кухню.
— А сколько ему лет, Виктор? — полюбопытствовала Аманда, рассматривая рисунок клинка.
— Около двухсот… — отвечал Виктор и, вернувшись в кабинет, поставил на стол поднос с чаем. — Но возраст не главное.
— А что главное?
— История. — Виктор приблизился к Аманде. — У каждого самурайского меча, Аманда, есть своя история; иногда даже свои способности. Этот, к примеру, умеет предсказывать судьбу.
Аккуратно поставив меч на место, Аманда скептически улыбнулась:
— Не знала, что мечи умеют говорить.
— Необязательно уметь говорить, чтобы что-то сказать… Пойдёмте пить чай, Аманда.
Сев за стол, Аманда, не скрывая интереса, стала наблюдать, как Виктор аккуратно, почти бережно, разливает чай по небольшим глиняным пиалам.
— Вы женаты? — тихо спросила она.
— Нет, — улыбнулся Виктор, ожидавший этого вопроса, — как-то не довелось. А вы? — Виктор передал Аманде пиалу.
— Была, но… потом мой муж стал ревновать меня к работе. В конце концов нам пришлось расстаться.
— Так любите свою работу?
— Думаю, так же, как и вы, — быстро ответила Аманда и с интересом посмотрела на Виктора, который почему-то рассмеялся.
Аманда, смутившись, опустила глаза.
— Простите меня, Аманда, просто вспомнил о вашей тяге к нестандартным ответам и вопросам, — оправдывался Виктор. — А вообще вы правы, — немного подумав, продолжал он, — моя работа — единственное, что у меня осталось…
В комнате зависла неловкая тишина. Аманда, глядя в чашку, задумалась над словами Виктора, а Виктор забеспокоился, не оскорбил ли он этими словами Аманду.
— Ум-м-м, очень вкусно, — попробовав чай, удивилась Аманда. — Сразу видно, что готовил человек с Востока.
— Спасибо, — кивнул Виктор и чуть погодя серьёзно начал: — Послушайте, Аманда, завтра мы с Сергеем улетаем на Землю. (Аманда взволнованно посмотрела на Виктора.) И я хотел бы знать ваше мнение. Как вы оцениваете его состояние?
Поставив пиалу, Аманда вдумчиво отвечала:
— Лучше, чем я предполагала. Все тесты на эмоциональную устойчивость он прошёл, следов зеркального эффекта нет. Плоховато спит по ночам, но, я думаю, это из-за Иветы.
— Да уж, — задумчиво улыбнулся Виктор, — наш парень не на шутку влюбился.
— Надолго улетаете? — поинтересовалась Аманда, и глаза её встретились с глазами Виктора.
— Думаю, на неделю.
— Что ж, это хорошо, — кивнула Аманда. — Земная магнитосфера пойдёт Сергею на пользу.
— Послушайте, Аманда, — наконец-то решился Виктор. — На Земле мне представится возможность разговаривать с президентом России, о зеркальном эффекте… (Аманда опустила глаза.) И, если вы не против, я бы мог передать информацию о ваших исследованиях. Это может помочь убедить корпорацию.
Эти слова показались Аманде обжигающе холодными. Но, стараясь не выказать виду, она, подумав, сдержанно ответила:
— Хорошо, я сброшу вам информацию; сегодня вечером.
— Спасибо, — Виктор коснулся её руки, снова уловив необъяснимую связь с этой красивой, умной женщиной. — И ещё, Аманда…
— Вик, здесь детали привезли для двигателей… — некстати вмешался в разговор Александр, чья лохматая голова зависла над браслетом Виктора.
— Дядь Саш, давай чуть попозже… Простите, Аманда…
— Нет, нет, я, пожалуй, пойду, — заторопилась Аманда и, не глядя на Виктора, быстро встала. — Мне уже пора, ещё дел много…
Пройдя к лифту, она спешно сняла тапочки и надела короткие белые сапожки.
— Спасибо вам за чай…
Виктор подошёл к ней ближе.
— Как вернусь, я вам обязательно позвоню, — тихо сказал он и взял её за руку.
Аманда лишь напряжённо улыбнулась и, опустив глаза, скрылась в лифте.
В тревожной задумчивости Виктор прошёл в кабинет и, остановившись против стены с фотографиями, внимательно посмотрел на портрет Юко…
***
Ранним утром следующего дня на знаменитом марсианском космодроме Фарсида, живописно раскинувшемся на юго-западной окраине Лабиринта Ночи, было многолюдно. Тысячи неугомонных туристов, занятых колонистов и, конечно же, вездесущих кронов суетливо скользили под его изящными прозрачными сводами, спеша по неотложным делам.
Широкими ступенями вздымаясь на трёхсотметровую высоту, космодром Фарсида охватывал площадь почти в десять квадратных километров, включал несколько десятков взлётно-посадочных площадок, бесчисленные терминалы, обслуживал до пятисот рейсов в день, перевозил десятки тысяч тонн груза и издали напоминал огромную светящуюся сопку, будто продолжавшую собой обширную вулканическую равнину Фарсида, в честь которой это грандиозное сооружение и было названо.
На самой вершине Фарсида, где располагалось большинство VIP-терминалов, за небольшим столиком сидели Виктор и Александр. Наслаждаясь живописным видом, что открывался через огромное смотровое окно, они неторопливо беседовали, ожидая Сергея.
— Нет, дядь Саш, я вернусь седьмого, двигатели должны быть готовы к десятому, так что все надежды на тебя, — разъяснял Виктор, наблюдая, как ещё один похожий на гигантский бильярдный шар космический челнок устремился ввысь. — Обязательно проконтролируй, чтобы Николай прогонял полный цикл.
— Не волнуйся, Вик, всё сделаем, — шумно отпив кофе, отвечал Александр, взглядом провожая двух прелестных стюардесс.
— И следи за нашим Артуром, — с улыбкой добавил Виктор, — у него сейчас голова забита одними драконами… — Заметив, что Александр едва его слушает, продолжая глазеть на будто специально щеголяющих рядом длинноногих стюардесс, Виктор усмехнулся: — Хотя, я вижу, твоя голова забита не меньше!..
— Я всё понял, Вик, — выйдя из сладкого гипноза, отозвался Александр.
— Дядь Саш, пойми, эта наша первая поставка. Если японцев всё устроит — нам светят неплохие бонусы.
— Вик, а что за спешка лететь именно сейчас? Полетел бы после десятого.
— Я бы с радостью, — вздохнул Виктор. — Но дело неотложное…
— А что за дело-то? — снова спросил Александр, чувствуя, что Виктор от него что-то утаивает.
— Прилечу — расскажу, — лишь сказал Виктор и, заметив выехавшую из центральной колонны пёструю команду, поднялся. — Пойдём, наши друзья наконец-то явились.
Перекинув через плечо сумку, Виктор вместе с Александром направился в центр зала.
Сергея, как ни странно, приехали провожать все: и Алекс, который тут же отвлёкся от болтовни и начал мотать головой, высматривая здешних красавиц стюардесс, и отчего-то смурной Николай, и занятый какими-то расчётами Артур, глядевший не отрываясь в виртуальный экран своего кресла, и даже Татьяна с Лукашем; они скользили в сторонке, старясь не мешать Сергею и Ивете.
— Ну что, Мышь, готов? — взглянув на часы, спросил Виктор. — Опаздываем.
Сергей понимающе кивнул и, выпустив руку опечаленной Иветы, подошёл к Алексу, вставшему с кресла.
— Давай, Крепыш, веди себя хорошо, — пожал он его крепкую руку.
— Постараюсь! — усмехнулся Алекс и обнял друга. — А ты, Мышь, оттянись на Земле как следует.
Сергей напряжённо улыбнулся, снова уловив какое-то смутное беспокойство: он понимал, что уезжает всего на неделю, но тягостное чувство, что эта неделя может растянуться на месяцы или даже годы, не покидало его.
Попрощавшись с остальными, Сергей обнял Ивету.
— Значит, вернешься седьмого? — сдерживая слёзы, спросила она.
— Седьмого в семь! — попытался пошутить Сергей, но, видя, что Ивета заплакала, обнял её крепче. — Всего неделя, моя любимая, — шёпотом говорил он, — всего неделя — и мы снова будем вместе…
— Позвони, как прилетишь, Серёж, — сквозь слёзы говорила Ивета. — Я буду ждать… — она снова посмотрела на Сергея тем испуганным, исполненным надежд взглядом, с каким запомнил он её в момент их первой встречи.
— Обещаю, — тихо сказал Сергей и, прикрыв глаза, поцеловал Ивету.
Стоявший рядом Виктор, видя, как тяжёло им расставаться, сомкнул челюсти и опустил голову: ведь когда-то и он так же прощался с Юко, покидая Японию; но теперь к прежним чувствам его добавились новые — отцовские… Да, Виктор впервые ощутил себя отцом — своим собственным отцом, на месте которого он неожиданно оказался…
Опечаленный расставанием Сергей и помрачневший от нахлынувших чувств Виктор вскоре скрылись за высокими раздвижными дверьми с золотой надписью «Jet Spacelines». Пройдя через ворота-сканеры, они подошли к высокой светящейся стойке, за которой стояли две очаровательные брюнетки, похожие друг на друга как две капли воды. Лучезарно улыбаясь, они хором начали:
— Доброе утро! Приветствуем вас на Джет-линиях! Я Рита, — сказала девушка справа. — Я Патриция, — сказала другая, и вместе они снова выдали: — Мы ваши персональные стюардессы!..
Виктор с Сергеем, понимая, что перед ними весьма забавные крон-стюардессы, переглянувшись, улыбнулись.
Девушки между тем, не теряя улыбки, дали знак двум похожим на официантов крон-помощникам, которые вежливо приняли у Виктора и Сергея вещи.
Рита, та, что справа, продолжала:
— Виктор Станиславович, Сергей Теодорович, я вижу, вы впервые путешествуете нашей компанией. Позвольте же узнать, где вы предпочитаете находиться во время полёта — в общем зале или же в персональных комнатах?
И Виктор, и Сергей впервые летели первым классом, поэтому вопрос озадачил их.
— Думаю, в общем зале, — глянув на Сергея, ответил Виктор неуверенно.
— Прекрасно! — подхватила Патриция, будто новость эта вызвала у неё неописуемый восторг. — А какой именно зал, для курящих или некурящих? — поинтересовалась она.
— Для некурящих, — улыбнулся Сергей, уловив на себе взгляд Патриции.
Рита, выразительно стрельнув глазами в Виктора, продолжила допрос:
— Не будете ли вы возражать, что во время полёта вам будут предложены еда и напитки?
— Нет, — улыбнулся Виктор и посмотрел на повеселевшего Сергея, — точно не будем.
— Великолепно! — заключала Патриция. — Теперь прошу приложить правую ладонь и следовать за нами…
Коснувшись сгустившихся в воздухе картинок-сканеров, Сергей и Виктор отправились за выпорхнувшими из-за стойки Патрицией и Ритой.
Надо сказать, что и Виктор, и Сергей в тот момент были приятно удивлены. Но не безупречным сервисом и не авантажной внешностью близняшек-стюардесс, а тем, что те оказались — людьми… Хотя удивляться особо было нечему. Несмотря на то что многие профессии, в том числе и профессия стюардессы, уже давно были — как выразился однажды Вячеслав — «кронизированы», на Земле в последнее время наметилась интересная тенденция — можно сказать, даже мода — на «натуралов» — людей, которые обслуживали весьма состоятельных особ. Богатая публика, желая подчеркнуть своё материальное благополучие, нанимала натуральную прислугу, садовников, водителей; требовала, чтобы в ресторанах и магазинах их обслуживали живые официанты и продавцы. «Натуралы» при этом должны были обладать всем тем, чем обладали кроны: красивой внешностью, угодливостью, расторопностью. Они становились своего рода атрибутами высшего общества. Ну и, конечно, летая первым классом и пользуясь услугами такой известной компании, как «Jet Spacelines», нельзя было даже и помыслить о том, что вас обслужат какие-то плетёные крон-стюардессы. «Jet Spacelines» дорожила своим именем и славилась «натуральными» стюардессами-близняшками.
Покидая зал, Сергей, обернувшись, заметил, как за стойкой, будто из-под земли, появились новые близняшки, только теперь они оказались блондинками…
Зайдя в просторную стеклянную галерею, Сергей и Виктор, следуя за стюардессами, прошли к небольшой овальной платформе с шикарными белыми креслами по периметру и белой же колонной по центру. Лишь одна такая платформа оставалась в зале, остальные уже скрылись в чреве видневшегося впереди челнока, напоминавшего издали белое яйцо, сидящее в тёмно-серой взлётно-посадочной лунке.
Пройдя на платформу и подождав, пока крон-помощники разместят багаж в напольной нише, Патриция и Рита усадили своих подопечных в удобные кресла и принялись кружить над ними, словно бабочки над цветами. Рита, отвечая на вопросы и попутно отдавая голосовые команды своему ПИМу, быстро сплела из полимерных секций два удобных столика, уютную ширмочку и, активировав на креслах боковые виртуальные консоли, начала рассказывать о деталях полёта. Патриция тем временем, исчезнув в волшебной колонне по центру, привезла паря;щую над полом тележку с фруктами и напитками. Ответив на все вопросы и удовлетворив все просьбы Сергея и Виктора, близняшки-стюардессы, пообещав вскоре вернуться, скрылись в колонне.
— Кажется, мы были последними, — заключил Виктор, оглядываясь по сторонам.
На платформе находилось ещё несколько человек: пожилая пара, двое японцев в белых костюмах и видный джентльмен в широкополой шляпе; они также сидели за плетёными ширмами, в белоснежных креслах, спиной к колонне.
— А довольно забавные у нас стюардессы, — весело продолжал Виктор, пытаясь приободрить снова приунывшего Сергея. — Интересно, есть ли у них тройняшки?!
— По-моему, и двойняшек достаточно, — улыбнулся Сергей и взял из серебристой вазы гроздь винограда. — Сначала подумал, что они кроны.
— Да, похоже, у богатых свои причуды!..
— Вик, как думаешь, за неделю управимся? — грустно спросил Сергей, наблюдая, как показавшиеся по окружности платформы толстые стенки начали плавно смыкаться, формируя над ними высокий купол.
— Думаю, хватит и трёх дней, — заверил Виктор, удивляясь тому, как выглядели смыкаемые стенки; усеянные изнутри микровизорами, они с удивительной точностью воспроизводили всё, что лежало за платформой. — Здорово, да? — с восхищением дотронулся он до будто бы прозрачной стены.
Сергей лишь кивнул и откинулся на спинку кресла.
— Мышь, я понимаю, тебе сейчас непросто. Ты, главное, выступи завтра на совещании — и можешь быть свободен.
— Хорошо, Вик, — безгласно отозвался Сергей и, наблюдая, как, запечатав «бутон», платформа, которая на деле оказалась верхним уровнем многоэтажной гравитационной капсулы, спускается вдоль шахты, тихо прибавил: — Только всё равно в груди что-то сдавливает.
Виктор вздохнул и понимающе коснулся плеча Сергея…
Спустившись, капсула бесшумно заскользила вдоль наклонного тоннеля; через пару минут она уже заняла своё место в носовой части челнока, рядом с остальными капсулами первого класса.
Хочется отметить, что совершать межпланетные перелёты в двадцать втором веке было весьма комфортно. Все челноки уже давно снабжались компенсаторами перегрузок, генераторами земных волн, системами искусственной гравитации и, конечно же, криониевыми двигателями, мощность которых, впрочем, была снижена на порядок: компенсаторы перегрузок просто не справлялись с огромными ускорениями. И тем не менее благодаря «урезанным» криониевым двигателям время, затрачиваемое на перелёт между Землёй и Марсом, не превышало четырёх часов.
Вскоре белый шар мягко отделился от стартовой площадки и, включив криониевые двигатели, устремился ввысь.
Практически лёжа в креслах, окутанные уютным синим полумраком Сергей и Виктор молча наблюдали, как величавый, грозный и в то же время столь хрупкий родной Марс быстро отдаляется от них, уплывая в чернеющую, брезжущую далёкими огнями бездну. И когда уже едва виднелось мерцание огней Фарсида, а Долина Маринера напоминала глубокий шрам, оставленный на суровом лице бога войны, Виктор вдруг понял, что последние события в его жизни — эти странные сны, воспоминания о Юко, необъяснимые страхи, даже чужие мысли в себе, — все они, несмотря на болезненность, были ему крайне необходимы. Он начал ощущать их частью какого-то важного и неизбежного этапа, о котором ему ещё предстояло узнать. От этого пусть пока смутного осознания Виктор ощутил необъяснимое облегчение, сродни тому, которое испытываешь, когда прекращаешь противиться неизбежному и доверчиво отдаешься в объятия заботливой стихии. Глубоко вздохнув, он повернул голову и широко улыбнулся: Сергей, склонив голову, тихо спал.
— Спи, спи, Мышь, — тихо говорил Виктор, опуская ему спинку кресла, — набирайся сил. Нам с тобой ещё о многом предстоит узнать…
Виктор начинал догадываться, что и поворотные события в жизни Сергея: его любовь к Ивете, чудесное исцеление, разительные перемены в характере — все они также были не случайны…
Глядя на звёздный купол и провожая Марс, Виктор какое-то время обдумывал новые ощущения и сам не заметил, как тоже уснул.
Обнаружив своих пассажиров спящими, Патриция и Рита заботливо подложили им под головы мягкие подушки и накрыли одеялами.