Еще немного холодный апрельский воздух перенасыщал её легкие. Она с какой-то жадностью глубоко вдыхала его, словно надеясь заполнить им пустоту. Она не чувствовала себя живой. Внутри, в самой душе, была все поглощающая пустота. Настоящая черная бездна, что раз за разом накрывала её. Она не была слабой духом, во всяком случае раньше не была... А сейчас.. сейчас она и не была живой, а мертвым неоткуда черпать силы. Очень часто просто смотрела в пустоту, терзаемая своими мыслями. Горя внутри себя, и выжигая все внутри. Не оставляя даже пепла. Пустота забирала все, бросая в дрожь и холод. И лишь боль, безграничная и безмерная душевная боль хоть как-то напоминала о том, что она жива. Но и боль становилась привычной.
Ей хотелось бежать, кричать, рыдать. Лишь бы внутренний голос перестал вещать. Её разум впервые не имел власти, хотя может пустота попросту скрывала от него источник этой ноющей боли и постоянных мыслей. Сердце? Оно слишком часто стало запинаться, поэтому не могло быть основной причиной. Душа? А она уже поглощена, как и чувства. Или может это лишь иллюзия?
Её внутренний мир - боль и пустота, отрывки фраз и убивающие мысли. Даже теплые лучики солнца не могут помочь, едва пригревая изнутри холодную кожу. Сколько? Сколько она еще продержится? Сколько она еще сможет так? Сколько ей осталось до полного падения? Сколько ей осталось до безумия?..
Она безжизненно опустится на скамейку в безлюдном парке, в это ранее утро и закроет лицо руками, которое резко отразило всю её боль, все ее горение. Вдох-выдох. Судорожно вновь и вновь хватать ртом жизненно необходимый воздух. Она медленно, словно опасаясь чего-то, отнимет руки от лица и не позволит себе вновь зарыдать. Вчера. Она плакала вчера. Сидя на уютной и светлой кухни, привычно попивая горячий чай и дегустируя новое приготовленное всеми вместе печенье. Вчера. Вчера впервые за много лет она позволила плакать при ком-то, в отчаянье закрывая лицо руками. Она рыдала так, что подруги думали: она безудержно смеётся. Но это было вчера.. Не к чему вспоминать былое. И тут её взор странным образом упадет на правую руку, туда под ложбинкой между большим пальцем и указательным, только ниже. Там, где свежий порез красуется со старым шрамом. С отсутствующим выражением лица проведет острым ноготком по характерному покраснению. Ей не было больно. Она даже ничего не почувствовала, когда прорезала кожу, методично раз за разом проводя лезвием по одному и тому же месту, траектории. Чуть наклонив ручку, она заметит что старый шрам чуть угловат и одна едва видимая черточка перпендекулярна более видимой. И вот сейчас, совершенно случайным и даже несколько мистическим образом, два пореза образуют страшную букву, заставляя её задыхаться. Сколько для неё в этой одной букве.
Резко закрывая глаза, она вновь начнет глубоко дышать, не разрешая закрыть лицо руками и позволить себе слабость даже в уединенье деревьев. А её подсознание, словно на зло, будет доставать все самое больное из памяти, заставлять, словно чувствовать вновь. Эти мысли режут куда больнее и сотни лезвий. Эти мысли уже искромсали её душу.
Заставить себя улыбнуться и открыть глаза - ежедневная процедура перед занятиями или встречей с кем-то. Нацепить привычную полу улыбку, полу усмешку. И вновь полное безразличие в темных глазах. Она снова будет много смеяться и лишь с самыми близкими не так сильно контролировать эти припадки безумия. Безумия молчания, горения, смерти... Она влюблена в него, да и вряд ли сможет забыть. Но так нужно, так будет лучше. Даже если все внутри не верит, так нужно. И вот, она вновь привычная для всех подруга. Привычная, но вернее сказать фальшивая. Зато улыбка почти не сходит с уст. И лишь пустота, да боль изредка заставляют её грустить и подолгу смотреть в одну точку, раз за разом проверять интернет.