Мне не всегда и во всём везло. Но в одном я точно счастливый человек: у меня много «наследников мыслей и капиталов» - трое детей, две внучки и внук. Пока… И если о младшей внучке – моей тёзке, появившейся лишь 19 апреля этого года, говорить рановато, хотя, думаю, она о себе ещё заявит – в Светлую Пасху родилась девчушка! – то о старших внучатах поговорить стоит.
Пятиклассница Настенька, обучающаяся в школе-гимназии города Ростова, прекрасно поёт и танцует, сама пишет и эмоционально декламирует стихи других авторов, постигает азы игры на пианино. Она весела, артистична, оптимистична. За это, конечно, можно и нужно благодарить её маму, успевающую не только сопереживать интересам своей дочурки, но и активно помогать творческим поискам ребёнка. И это при том, что профессия Ирины Иосифовны Галингер не из лёгких: она – начальник инспекции по делам несовершеннолетних. Но и город, сохранивший множество прекрасных педагогов, готовых за невеликие деньги дарить детям свои любовь и мастерство, заслуживает большого уважения. И, возможно, когда-то его снова признают Великим, поскольку только подлинная забота об идущих нам на смену достойна преклонения современников и потомков. А Настенька как одна из будущих знаменитостей старинного града не устаёт удивлять окружающих. Она – и призёр, и лауреат многих конкурсов, включая областные, и отличница. У неё пятёрки по всем предметам, кроме…поведения. Кому – как, а мне это симпатично. Во-первых, не доверяю я полной «круглости» оценок. А, во-вторых, с полной уверенностью могу констатировать: есть что-то и от меня в этом талантливом ребёнке. Редкий мой день в начальной школе проходил без стояния в «углу» или «тёплой» записи в дневнике типа: «Разговаривала на уроке!» Молчать, когда мне что-то интересно, я до сих пор не научилась. Поэтому как никто понимаю свою внучку. И горжусь ею.
А внук Игнатик, отдающий в школьном процессе предпочтение переменам и каникулам, что, конечно, отразилось на «красивости» его оценок в дневнике не лучшим образом, просто потряс меня своими литературными изысканиями. Сейчас он – тоже ученик пятого класса средней школы №84 г.Ярославля. А тогда, по-моему, учился во втором. Несколько лет назад я выписала «Бриллиантовую коллекцию» КП. Книги приходили постепенно, но в итоге образовали на одной из книжных полок стройный синий прямоугольник, составленный из корешков томиков с ликами гениев художественного воплощения мыслей. Мне и самой нравился этот монолит прекрасных мужских лиц с гордыми и всё понимающими глазами. Поэтому я не очень удивилась, когда внук-второклассник стал инициатором следующего диалога:
- Бабушка, дайте мне, пожалуйста, Вашу книгу (я ничего не перепутала – по никому не известным причинам Игнат именно в такой форме обращается ко мне).
- Какую?
- Вот - первую (это был Вильям Шекспир).
- Зачем?
- Я буду читать.
- Мне кажется, для тебя это рановато…
- Про что там?
- Про любовь. Например, «Ромео и Джульетта»…
Я вкратце рассказала ему историю двух влюблённых в надежде на то, что, удовлетворив его поверхностное, как мне казалось, любопытство, избавлю себя от необходимости отдавать в «чужие руки» новенький томик. Никто из моих знакомых, как мне кажется, не сможет упрекнуть меня в скаредности. Книги – отдельная тема. Имея печальный опыт наблюдения варварского к ним отношения со стороны некоторых индивидуумов, я с недавних пор стала жадной, когда вопрос заходит о передаче кому-то этой части моей собственности.
Но внук не только не остыл после моей версии любви двух подростков. Он ещё более настойчиво, хотя по-прежнему вежливо, попросил заинтересовавший его томик. И неделю подряд (каждый вечер я возвращала Шекспира «на родину» - книжной полке своей) восьмилетний мальчик погружался в бессмертные строки, до которых, на мой тогда взгляд, ещё не дорос. Прочитав, вернул с привычным «спасибо». «Начитался»- мысленно поиронизировала я.
А история имела продолжение! В классе намечался конкурс, как выразились бы во времена моего детства, художественной самодеятельности. И Игнатик снова попросил у меня томик английского поэта и драматурга. Он собрался выучить сонет (!) гения для озвучивания его на школьной сцене. Как уговаривала я его взять стихи Агнии Барто! Внук отверг их как «детские». Это-то было простительно: ещё в дошкольном возрасте перечитала ему моя дочь все стихи несравненной поэтессы. Тогда же смеялся он и над юмором, предложенным Даниилом Хармсом. Лишь позднее на телеэкранах замаячили телепузики с их вечными «пока-привет», и мой внук заболел примитивом, прививаемым нашим детям насильственным и самым надёжным путём взрослыми недоумками, променявшими здравый смысл на «капусту». И вот новость – Шекспир, и точка!
Являясь председателем общешкольного родительского комитета, я догадывалась, что далеко не все педагоги поверят, что это – добровольный выбор ребёнка. У кого-то в голове вполне могла родиться мысль – «бабушка выпендривается». И чем дольше моё богатое воображение рисовало мне картинку чужого недоверия в адрес репертуара внука, тем активнее агитировала я мальчика отказаться от его замысла.
Только и здесь генетика всё расставила на свои места: никто и никогда не мог свернуть меня с намеченного, пусть и не всегда логически оправданного, пути; внук получил на руки вожделенную книгу, сам (!) выбрал 91 сонет Шекспира, выучил его наизусть и прочёл одноклассникам. Не думаю, что хоть один из них внимал ранее зарифмованным чувствам великого классика. Знали ли вы, знаете ли вы эти строки? Я – нет. Но, когда Игнатик дал мне прочесть выбранный им шедевр, я поняла, что и сама выбрала бы именно его:
Иной гордится тем, что в золоте родился,
Тот – родом, силой мышц, игрою острых слов,
Тот – бархатным плащом, в который нарядился,
Тот – сворою собак, тот – стаей соколов.
И радость в том они тем большую находят,
Чем кажется она заманчивей других;
Но так как их мои избытки превосходят,
То нет им и цены большой в глазах моих.
Любовь твою ценю я выше, чем рожденье,
А взор дороже мне пурпуровых одежд,
Затем, что в мире сем, исполненном надежд,
С тобой одной, мой друг, возможно наслажденье.
Одно меня страшит, что можешь ты притом
Меня лишить всего и сделать бедняком.
Правда - здорово? Я не стала ни в чём оправдываться перед предполагаемыми оппонентами, ни перед кем и не хвасталась победой внука над навязываемыми ему вкусами. И никакого официального места не занял тогда пацанчик. Лишь моя душа увенчала его лаврами победителя. И я просто радовалась свершившемуся факту его самостоятельности и настойчивости. А сегодня хочу поделиться этой радостью со всеми. Пока нам на смену идут такие мальчишки и девчонки, как мои внук и внучка, в которых американские «задницы», заполонившие экраны, не смогли истребить вечную тягу русской души к прекрасному, мы непобедимы. Мы прорвёмся, россияне!
P.S.
На дворе 2012 год. Внук вырос. Он давно не просит книг из моей мини-библиотеки, но при редких теперь наших с ним встречах по глазам я узнаю того малыша, который удивил меня 4 года назад. А глаза - по-прежнему зеркало души…