Вместо пролога.
Засыпая накануне вечером, я мечтала только об одном, не проснуться утром. На душе было тоскливо и гадко. Назойливая белая луна настырно заглядывала в мое окно, отчего в комнате было светло, как днем. Ненавижу белые ночи, да и вообще ночи в целом, как и дни. Мало того что итак сон не шел, еще и лунный свет мешал забыться в упоительном отрешении от мира сего. Поэтому я резко занавесила окно темными, не пропускающими свет бардовыми шторами, и направилась в постель.
Несмотря на лето, а за окном было 30 июля, моя постель холодила, как айсберг. Я свернулась калачиком и попыталась уснуть, но вместо этого на глаза навернулись предательские слезы. Сказать, что я ненавижу весь белый свет, это ничего не сказать, а ненавидела я именно весь белый свет в целом и отдельного в нем индивида в частности. Началось самоистязание изнутри, какая я все бедная и несчастная, а он скотина последняя. Не знаю точно, сколько это продолжалось, но видимо небеса сжалились надо мной, и я провалилась в сон.
Ненавистное утро 31 июля 2012г. не заставило себя долго ждать. Я чувствовала, что солнце давно встало, и скорее всего будильник показывал девять утра. А еще раньше, я даже знаю во сколько точно, хоть и дремала еще, ко мне в комнату на цыпочках заходила Саша и что-то оставила на прикроватной тумбочке. Еще не открыв глаза, я улыбнулась. Наверное, это было единственное в моей жизни, что вызывало улыбку, осознание того, что у меня есть дочь. Как бы мне не хотелось, но этот день наступил, и надо было его как-то пережить.
Я успела только умыться и накинуть синий шелковый халатик с изображением сакуры, как раздался звонок в дверь. Прошло, наверное, несколько минут, а шагов дочери идущей открывать дверь я так и не услышала. Звонок раздался снова.
- Саш, дверь открой – я наскоро причесывала непослушные темно-русые вьющиеся волосы, которые никак не хотели ложиться в мало-мальски аккуратную прическу.
Раздался третий звонок, который теперь трещал не переставая. Видимо, стоящий за дверью не прошеный гость, а он был именно не прошенный, потому что я никого не ждала, давил на кнопку не отпуская её. «И куда ты уже с утра пораньше успела запропаститься? – помянула я дочь». Пришлось самой топать босиком, потому что тапочки не пожелали найтись, открывать назойливому непрошеному гостю дверь.
Я даже почему-то в глазок не посмотрела, хотя обычно это делаю, мало ли кто за дверью, может маньяк какой. А тут уже приготовив гневную тираду по поводу того что неприлично ломиться с утра пораньше к незнакомым людям да еще так нагло трезвонить, я распахнула дверь, а она у нас открывалась наружу, и чуть не ударила горе звонящего, на его счастье он вовремя успел отстраниться влево.
И каково же было мое удивление, когда из-за огромного букета алых роз, число которых было явно не меньше тридцати, показалось его довольное лицо. Он смотрел на меня своими голубыми глазами, подернутыми серой дымкой и чему-то улыбался.
- А дядя Вадим, сдрасьте – послышался за моей спиной Сашин голос. – Мам, чего тормозишь, приглашай гостя в дом, чего его на пороге держать? – моя дочь положила свой подбородок мне на плечо и расплылась в улыбке, подмигнув гостю.
- С Днем Рождения! – Вадим протянул мне букет, а потом, как-то робко достал из-за спины вторую руку и протянул еще и маленькую бархатную коробочку. – Выходи за меня замуж – сказал он.
Я растерянно хлопала ресницами, а он заключил меня в объятия и страстно поцеловал. Немного отстранившись, когда поцелуй наконец-то закончился, он продолжал держать меня за талию, словно я могла испариться.
Мир вокруг пошатнулся и больше в нем никого и ничего не существовало, кроме него и дочери, а ведь началось все с того же огромного букета роз, только тогда он предназначался не мне.