Кроме всего прочего, обращаем внимание на интереснейший факт. В начале 1935 года от брата своей первой жены А.С.Сванидзе Сталин получил письмо. В нём говорилось, что комендант Кремля Петерсон совместно с членом президиума и секретарём ЦИК СССР Енукидзе при поддержке командующего войсками Московского военного округа Корка из-за «полного расхождения со Сталиным по вопросам внутренней и внешней политики» составили заговор с целью захвата власти. Заметьте, что эта информация была не «выбита» на допросах, но получена в конфиденциальном письме. К тому же Петерсон был человеком Троцкого. 17 апреля 1920 года Лев Давидович, будучи председателем Реввоенсовета, самолично утвердил его в должности коменданта Кремля. В ходе Гражданской войны Петерсон побывал у него начальником личного бронепоезда, а также на короткое время начальником охраны (до Павлуновского).
21 марта 1935 года появилось «Сообщение ЦК ВКП(б) об аппарате ЦИК и тов. Енукидзе». В нём помимо всего прочего говорилось:
«Многие из участников и в особенности участниц кремлёвских террористических групп… пользовались прямой поддержкой и высоким покровительством тов. Енукидзе. Многих из этих сотрудниц тов. Енукидзе принял на работу и с некоторыми из них сожительствовал» .
Бывшая супруга Сталина Мария Сванидзе так охарактеризовала Енукидзе, который приходился ей родственником:
«…Будучи сам развратен и сластолюбив – он смрадил всё вокруг себя, - ему доставляло наслаждение сводничество, разлад семьи и обольщение девочек. (…)В учреждение набирался штат только по половым признакам… Контрреволюция, которая развилась в его ведомстве явилась прямым следствием всех его поступков: стоило ему поставить интересную девочку или женщину и всё можно было около носа его разделывать…»
Здесь уместно вспомнить о показаниях Ежова о вызове через Лечсанупр Кремля в 1936 году профессора Нордера, сотрудника Абвера. Кроме того, о том, кого именно он обследовал; практических всех военных, что будут проходить по заговору военных в 1937 году. Сопоставив следующие факты, что Авель Енукидзе покровительствовал наряду с Кулябко маршалу Тухачевскому, мы получим ещё более интересные выводы. А именно: не являются ли Кулябко-Енукидзе-Тухачевский-Ежов звеньями одной агентурной цепи?
По версии исследователя Арсена Мартиросяна, Кулябко хорошо знал Ульянова-Ленина через своего дядю Юрия Павловича Кулябко и его жену Прасковью Ивановну, которые вступили в РСДРП ещё до революции 1905 года. Они не раз встречались с Лениным, будучи в эмиграции, пока их родственник служил в Отдельном корпусе жандармов, а затем по Охранному отделению. Кроме того, связующим звеном Кулябко и Ульянова выступает семейство убийцы Столыпина. Дело в том, что Сергей (Веньямин) Евсеевич Бодров (партийные клички «Фома», «Валентинов»), а также Валентина Львовна Бодрова также приятельствовали и с Владимиром Ульяновым-Лениным, с Надеждой Крупской и Максимом Горьким. Ещё более интересный факт – С.Е.Богров после революции 1917-го будет устроен Троцким на службу в наркомат иностранных дел. Затем по протекции Ленина вместе со своим братом уедет навсегда в Германию.
Об этом свидетельствует Арсен Мартиросян :
«Николай Николаевич Кулябко в феврале 1918 года, когда произошла «чудесная» встреча Тухаевского с ним, состоял членом ВЦИК по работе с военными комиссарами и одновременно был военным комиссаром обороны Москвы. Но самое важное: Кулябко как и все члены ВЦИК, был избран по прямому согласованию и утверждению его кандидатуры представителями германской разведки при Ленине, майором Любертсом (шифрованная подпись «Агасфер») его помощником лейтенантом Гартвигом (шифрованная подпись «Генрих»)».
Повторимся, у Кулябко будут другие влиятельные знакомые из охранительных структур старой России. Это Ф. Джунковский, бывший начальник Жандармского управления Москвы, а также бывший товарищ (заместитель) министра внутренних дел, а также генерал-лейтенант Отдельного корпуса жандармов А.И.Спиридович, что ведал охраной августейших лиц. Оба перейдут на сторону советской власти и примут непосредственное участие в формировании органов ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД. Кулябко «вычистят» в 1937-м, Джунковского чуть раньше, по делу Ягоды. Как знать, имели ли эти лица, во-первых, причастность к германской разведке, а, во-вторых, к убийству С.М.Кирова? Во-первых, стиль покушений на Столыпина и Кирова необычайно схож. И там, и здесь замешан якобы фанатик-одиночка. Только в случае с Богровым это сотрудник царских спецслужб, а в случае с Николаевым крен идёт явно на сотрудничество с политическим отделом НСДАП или Абвер. Последнее вероятней всего, так как Канарис действовал со своим ведомством во взаимодействии с рейхсминистерством Риббентропа. А сотрудник последнего, если помните, спешно отбыл из СССР после свершившегося покушения. Кроме того в обоих случаях от «тел» заведомо убрали профессионалов-охранников, заменив их любителями. В случае с Кировым это был бывший сексот Борисов, в случае со Столыпиным – казачий хорунжий, что не имели соответствующих навыков. В обоих случаях незадолго до выстрела оба охранника почему-то находились на приличном удалении от «тела», что также настораживает. Похоже, обоих кто-то заранее проинструктировал в определённый момент это сделать, хотя уставом личных телохранителей всех времён и народов полагается делать как раз обратное.
Майор Любертс и лейтенант Гартвиг – подчинённые Вальтера Николаи, главы кайзеровской военной разведки. Кроме того, оба проходят по контактам с генералом того же ведомства Карлом фон Хаусхоффером. Который является зачинателем «Общества по изучению наследия предков» (Туле) которое ещё называют «Германенорден». Штаб-квартира этого «ящика», что являлся прикрытием для деятельности ведомства Вальтера Николаи и Карла фон Хаусхоффера находилась как раз в Ингольштадте. Где, напомним, сидел в заключении военнопленный поручик М.Тухачевский.
По «делу авиаторов» проходит нарком ВВС П. Рычагов, на чьей совести в том числе бездарная подготовка лётного пополнения 1941-го. Эту подготовку он проведёт «в худших германских традициях», о чём речь пойдёт позже. Кроме того Рычагов бросит необоснованное обвинение Сталину: «Аварийность будет высокая, пока вы заставляете нас летать на гробах!» Между тем, авиапарк ВВС укомплектован в значительной степени новыми машинами. В аварийных ангарах стоит менее 10 % от общей численности. В своих воспоминаниях контр-адмирал и нарком ВМФ Кузнецов изрядно подивится такой дерзости. Это произойдёт до войны. Причём на заведании государственного комитета оброны (ГКО). Сталин снимет за хамское поведение товарища Рычагова с занимаемой должности и направит его на учёьу в Академию им. Фрунзе. Бывшего наркома арестуют 24 июня, в один день с Мерецковым. Кроме этого по «делу авиаторов» в мае-июне 1941 года арестованы ещё 40 генералов и офицеров. В их числе Штерн (командующий Киевским военным округом), что разработал план разгрома 6-й японской армией при Халхин-Гол, а затем отличился с обратным знаком в ходе «зимней войны», а также известный нам по делу группы Сурица-Майского-Литвинова-Павлова с Кольцовым. Павлов (командующий Западным Особым военным округом) с рядом штабных работников арестуют по обвинению в заговорах и подрыве боеготовности Красной армии. Следствие будет тянуться до октября 1941 года. Все будут расстреляны, по выражению Марка Солонина, в «четыре захода»: 22 июля 1941 года – Павлова и его сослуживцев, 16 октября – прочих армейских генералов, 28 октября, без всякого приговора в Куйбышеве – Штерна, Рычагова и прочих генералов ВВС, 23 февраля, по приговору Особого совещания НКВД – всех оставшихся.
Казалось бы, вот ужас! Какая жестокость тирана-Сталина! Тот же Солонин не преминул упомянуть, что последнюю группу расстреляют в День Красной Армии. А после войны в Куйбышеве на месте расстрельного участка разобьют парк.
Правда, Солонин не забыл упомянуть и тот факт, что помимо Мерецкова по делу авиаторов будет освобождён нарком вооружений Б.Ванников. 20 июля его возвратят в наркомат, по выражению того же Марка Солонина, «прямо из тюремной камеры». Позже его назначат наркомом боеприпасов СССР. За участие в Спецпроекте № 1, которым будет руководить бывший нарком НКВД и генеральный комиссар госбезопасности Л.П. Берия (создание ядерной бомбы), он станет героем Советского союза. Кроме того, дважды Героем за другие заслуги. Вопрос: как им работалось вместе – якобы жертве и якобы палачу? Ещё вопрос: почему безо всякого лечения, после «страшных пыток» товарищ Ванников в июле 1941 года попадает в свой служебный кабинет? Что – пытали из рук вон плохо? Или зажило на Ванникове мгновенно?
Сталин, к тому времени Председатель Государственного Комитета Обороны, подписывает такую бумагу:
«ГКО удостоверяет, что товарищ Ванников Борис Львович был временно подвергнут аресту органами НКВД, как это выяснено теперь, по недоразумению, что т. Ванников считается в настоящее время полностью реабилитированным. Т. Ванников Постановлением ЦК ВКП (б) и СНК СССР назначен замесителем наркома вооружения и по распоряжению ГКО должен немедленно приступить к работе в качестве заместителя наркома вооружения».
Сам Ванников так прокомментирует в своих мемуарах эти события:
"В первых числах июня 1941 года, за две с половиной недели до начала Великой Отечественной войны, я был отстранен с поста Наркома вооружения СССР и арестован. А спустя менее месяца после нападения гитлеровской Германии на нашу страну мне в тюремную одиночку было передано указание И. В. Сталина письменно изложить свои соображения относительно мер по развитию производства вооружения в условиях начавшихся военных действий.
Обстановка на фронте мне была неизвестна. Не имея представления о сложившемся тогда опасном положении, я допускал, что в худшем случае у наших войск могли быть небольшие местные неудачи и что поставленный передо мной вопрос носит чисто профилактический характер. Кроме того, в моем положении можно было лишь строить догадки о том, подтвердило или опровергло начало войны те ранее принятые установки в области производства вооружения, с которыми я не соглашался. Поэтому оставалось исходить из того, что они, возможно, не оказались грубыми ошибками, какими я их считал.
Конечно, составленную мною при таких обстоятельствах записку нельзя считать полноценной. Она могла быть значительно лучше, если бы я располагал нужной информацией.
Так или иначе, записка, над которой я работал несколько дней, была передана И. В. Сталину. Я увидел ее у него в руках, когда меня привезли к нему прямо из тюрьмы. Многие места оказались подчеркнутыми красным карандашом, и это показало мне, что записка была внимательно прочитана. В присутствии В. М. Молотова и Г. М. Маленкова Сталин сказал мне:
— Ваша записка — прекрасный документ для работы наркомата вооружения. Мы передадим ее для руководства наркому вооружения.
В ходе дальнейшей беседы он заметил:
— Вы во многом были правы. Мы ошиблись... А подлецы вас оклеветали..."
На суде, после «кровавых истязаний», бывший командующий Зап ОВО Д.Павлов откажется от обвинений в шпионаже, в которых признается в ходе следствия. Кроме того товарищ Павлов открестится на суде от другого обвинения: участие в заговоре высшего командования РККА. Его расстреляют по другому обвинению, которое он признал на следствии и частично на суде: за «бездействие власти, нераспорядительность и развал управления».
А вот выдержка из показаний Павлова:
«Уборевич и Мерецков всему командному составу прививали германофильские настроения, говорили, что нам надо быть в союзе с Германией, так как германскую армию они очень высоко ценят… Мерецков всегда внушал мне, что Германия в ближайшее время воевать с Советским Союзом не будет, что она глубоко завязла в своих военных делах на западном фронте и в Африке…»