Музыкальный салон.
Жорик вдохнул пару глотков, поморщился и чихнул. И потянул было флакон к носу еще раз, но Раиса это его поползновение решительно пресекла, а флакон спрятала в шкаф.
- Обойдешься.
- Ну, Раечка.
- Не надышался еще? Мало тебе все! А ты его заработал, флакон-то? Где талоны на июнь?
Жорик достал из кошелька с десяток талонов и с размаху шлепнул ими по столу.
- Вот тебе талоны. И даже два премиальных.
Раиса быстро сгребла талоны и, спрятав их в коробку, несколько подобрела.
- Ладно, можешь еще пару вдохов сделать, - кивнула она Жорику, - кормилец. Люди, вон, вообще талонов не считают. Достают же где-то. Ты соседа давно видел? Посмотри. Аж порозовел с недавних пор. Только мы почему-то должны тянуть до конца месяца.
Жорик вдохнул еще разок и, довольный, улегся на диван.
- Это ерунда, что сосед достал. У него обычные флакошки, наполовину разбавленные заводским смогом. Так что, государство любит качество, но заказ есть заказ.
- А ты кооперативного купи.
- Эти жулики тоже разбавляют. Обесцвечивают слегка и в пропорции один к трем гонят, кто не сильно наглый. А не будут разбавлять – прогорят за неделю. Потому что налоги, плюс дань мафии, плюс оброк правозащитникам. Да брось ты, Райка, не бери в голову. Я тебе скоро спецпаек добуду. Чистый воздух, импортный. Для своих торгаши держат. Мне майор Вовка обещал достать.
Раиса тут же взвилась.
- Что? Это трепло лысое? Да он только обещает, и никогда ничего не делает. Послушать его, так чего он только не вдыхал, а сам зеленый весь, как мутант.
- Ну, все, хватит. Сказал, достану, значит достану. Завтра и поедем. – Рассердился Жорик и трусливо закрылся газетой.
А Раиса, ворча, поплелась на кухню и долго еще гремела кастрюлями, тарелками и прочим, лишь бы гремело погромче.
Назавтра Жорик действительно зацепил Вовку за погоны и не отстал, пока тот не сдался.
Они выкатили из подвального гаража общественный развалюху-уазик и долго его заводили. Вовка, как всегда, бегал, суетился, хвастался и советовал, а Жорик кропотливо ковырялся в моторе. Наконец, мотор фыркнул и согласно заурчал.
- Я же говорил, свечи барахлят! – радостно крикнул майор и плюхнулся на сиденье справа.
Жорик со вздохом уселся за руль, и покосился на Вовку. И что дело было не в свечах, не сказал, хотя хотелось.
- Вперед, - махнул рукой Вовка. – В Барнаул!
- Куда-куда? Ты что, офонарел, где бензину наберем?
- Вперед, я сказал. В лужах заправимся. Да не ссы ты, Жорик, доедем, я же не первый раз по этой дорожке топчусь.
Жорик пожал плечами и газанул. Уазик чихнул пару раз, вздрогнул и бодро побежал по разбитому вдрызг асфальту.
А потом Вовка трепался, мешая Жорику сосредоточиться на дороге. Правда, насчет луж, майор, как ни странно, оказался прав: уазик это пойло принял безропотно, ну повздыхал немного, ничего страшного.
Ну, а дальше треп его развивался по закону случайных ассоциаций – что увидит, о том и история с собой в главной роли. Когда объезжали стадо бывших коров, разлегшихся прямо на дороге и тупо глядящих на машину, он тут же припомнил историю с продавщицей-оборотнем. Оказывается, мутантка работала под продавщицу, вырастив себе грязный халат прямо из кожи. Но он, Вовка, ее, конечно, раскусил, да еще мутенка ей сделать умудрился. Как он распевал, как расцвечивал, это надо было слышать, но уже через полчаса пути наш майор опростоволосился: флакон-ловушку увидел на обочине и задергался от радости, криком зашелся:
- Тормози! Флакошка нераспечатанная!
Тоже мне, знаток. Как будто кто-то, будучи дураком, потеряет, а потом кто-то тут же не найдет и не стырит. Хорошо, что Жорик ловушку распознал и только ходу прибавил, оставив выскочивших на дорогу зеленомордых гопников с носом. Но наш майор, как ни в чем ни бывало, тут же рассказал хмыкающему напарнику, как ему досталась однажды пара вдохов из правительственного бутыля с земляничным ароматом.
- Такой же флакон был, - уверенно сказал он. – А то еще бывает с лесо-грибным. А озон! У-мм-мм. Кайф!
Жорик покосился на зазеленевшего майора, достал из заначки обычный госпайковский флакон и протянул приятелю.
- На, дыхни пару раз, а то не доедешь.
- Да я две недели выдерживал! – забил себя в грудь Вовка, но флакошку взял.
А когда драпали от другой группы «зеленых человечков», таких же, что устроили ловушку с правительственным бутылем, майор вошел в раж. Он их, козлов, оказывается, десятками бил, и в плену успел побывать, и чуть ли не всех мутанток у них в лагере поперепробовал, а с одной даже в воздухе, на лету…
- Ну, это ты врешь, - не выдержал Жорик, - сроду они не летали. Прыгают как лягушки, это – да, сам видел. А чтоб летать – чушь собачья.
Вовка обиделся и замолчал. Впрочем, ненадолго.
Вскоре впереди показался заградительный кордон. Значит, Барнаул уже близко, минут сорок езды, если все хорошо. Но вот он, кордон. Жорик, разглядев дюжих молодцев с автоматами наперевес, чего-то заскучал, но майор только погоны выпятил и по плечу его – хлоп-хлоп, со мной, мол, не пропадешь. С солдатиками он побазарил, как умел, подкинул им парочку свежих анекдотов про очередного правителя, и обошлось без шмона. Только документы проверили и все.
Следующие два кордона прошли еще уверенней, и когда впереди, наконец-то, показались окраины Барнаула, Жорик повеселел.
- А ты ничего, майор. Кое-что можешь.
- Ха! – откликнулся Вовка. – Я же кадровый. Школа.
- Ну, ладно, давай дорогу показывай.
- Направо рули, там короче.
Жорик послушно крутанул баранку.
Город Барнаул с окраины являл собой довольно-таки унылое зрелище. Деревянные развалюхи жутковато смотрели на пришельцев пустыми глазницами оконных проемов. Джунгли сорняков, перевалив через кривые полусгнившие заборы, вырвались из дворов на улицы и хватались своими колючими зелеными лапами за колеса уазика, который только лягался и порыкивал в ответ. Запустение царило вокруг, и только дорога пока еще имела вид проезжей.
- Говорят, на такие окраины часто мутанты пробираются, - сказал Жорик, кивая на домишки.
Притихший было Вовка очнулся и согласно замотал головой:
- Не говорят, а так оно и есть. Они ведь, гады, с нами всерьез воюют. А в городе, думаешь, нет подполья? Ошибаешься, дружок, есть. Еще как, есть. Вот в таких районах у них обычно сконцентрированы все притоны и малины. А чего им: в темноте видят как кошки, холода не боятся, жрут все сырое. И, главное, без воздуха могут, гадостью этой дышат. Я как-то участвовал в одной облаве…
Но Жорик прервал его, резко ударив по тормозам. Дорогу им степенно перешел большой черный кошкопес, лениво рыкнув на визг тормозов по асфальту.
- Другая дорога есть? – напрягся Жорик.
- Конечно. Разворачивай, давай, - ответил Вовка, уважительно оглядывая зверя. – А дорог – море.
Уазик заелозил по узкой улочке и с третьего захода развернулся. Потом быстро поехал назад.
- Налево, налево! – скомандовал вдруг майор.
Жорик выругался.
- Ты заранее не мог предупредить? Когда еще не проехали?
- Да хрен с ним, давай дальше, а в следующий проулок сворачивай. Во-во. А теперь прямо и только прямо. Вон до того светофора. А там опять налево.
- Ну и где ты тут левый поворот увидел? – спросил Жорик, когда подъехали к светофору. – Тут, поди, уже город. Вон полицаи торчат. Охотнички с ушками на макушке, так их растак.
- Хм, странно. Вроде бы тут поворот был раньше. Ну, давай тогда опять прямо. Все поперерыли. Раньше мы тут проезжали. Да точно, тут.
В глазах майора появилась неуверенность, и Жорик ее не сколько увидел, сколько почувствовал.
- А ну-ка, тормозни, сказал Вовка.
Он выскочил, подбежал рысью к лениво помахивающему волшебной палочкой полицаю и что-то у него спросил. Тот изобразил рукой некий лабиринт, и повеселевший майор вернулся к машине и бодро прыгнул на свое место.
- Все поперерыли, - сказал он. – Давай прямо. С другой стороны заедем.
Еще немного попетляв, машина вынырнула в центральную часть города и дальше пошла медленней.
- Где-то здесь, - пробормотал Вовка, когда проехали рынок. – Эй, это улица Пушкина?
Прохожий пожал плечами и ничего не ответил. Табличек на домах тоже не наблюдалось, черт бы их всех побрал.
- Где-то здесь. Дай-ка я пешком посмотрю. Трехэтажный дом такой. Невзрачный. Правда, мы с другой стороны заезжали.
- Тут все дома трехэтажные. И все невзрачные.
- Ладно, жди здесь.
И майор засеменил вдоль по «Пушкина», но минут через пятнадцать вернулся.
- Это «Гоголя», оказывается. Давай на параллельную, вроде там.
Жорик уже не ругался, лишь бы найти. А там, что будет, то и будет. Но не так же бестолково проваливать поездку.
На следующей улице Вовка опять выскочил и поспешил к некоему трехэтажному домику. Шел он вполне уверенно, но у самых дверей вдруг встал, как бык, и тупо уставился на табличку над входом. Потом вернулся.
- Ничего не понимаю, - сказал он, снимая фуражку и вытирая вспотевшую лысину. – Музыкальный салон какой-то. Дай-ка еще глотнуть.
Жорик молча протянул ему флакон.
- Ладно, пойду звякну подруге, она тоже тут отоваривалась. Где тут таксофон?
- Ты у меня спрашиваешь?
- А, да. Ладно. – И он опять убежал.
Вскоре майор Вовка опять вынырнул из какой-то невообразимой щели. Шел он теперь по улице уверенно и вальяжно.
- Вот хохмачи, – крикнул он на ходу Жорику, - «Музыкальный салон» придумали!
Тот только проводил его терпеливым взглядом и ничего не ответил.
Через полчаса Вовка нарисовался в распахнутых дверях «салона» с двумя девицами по бокам. Они прошли мимо уазика, весело болтая на ходу. Майор заливал, как умел, а девицы громко хохотали. Выглядели они свежо и аппетитно, даже слишком.
- Лошади здоровые, - сплюнул Жорик и. надвинув на нос кепи, сделал вид, что спит.
Но он не мог не слышать, как Вовка нарочито громко говорил:
- Да бросьте вы эту столовую, я вас сейчас в кабаке так угощу, как вам и не снилось никогда. У меня там официант – свой человек. Омаров желаете? Пива пльзенского?
- Ой-ой, трепач! – визжали девицы.
- А там посмотрим, кто трепач…
Наконец они исчезли с жориковых глаз долой. Он вышел из машины и осмотрелся: улица, как улица, вполне Барнаульская. Дома такие же – смотреть не на что. Подойдя к тем дверям, где только что стоял майор с девицами, Жорик поднял взгляд вверх. Над входом действительно висела вполне официально выглядевшая вывеска: «Музыкальный салон. Барнаульское отделение государственной филармонии». Все это дело было под стеклом и блестело из-под него золотыми буквами.
- А говорил, что в управление торговли едем, - пробормотал он, - опять наврал или перепутал что-нибудь. Трепло лысое…
Почувствовав спиной взгляд, он обернулся. Из окна дома напротив на него смотрел какой-то добродушного вида толстячок. Он заметил жориков взгляд и подмигнул ему, хитро улыбаясь. Над входом этого дома тоже висела золотая вывеска.
- «Городская прокуратура» - прочитал Жорик. – Бля-а… Не надо бы тут торчать.
Он вернулся к машине.
Мимо прошмыгнула стайка зеленоватых ребятишек. Жорик проводил их взглядом и вздохнул. Что дети зеленеют, его уже не удивляло, но вот то, что они такие злые растут… И чем дальше, тем хуже. Потом он вспомнил, как убегали от мутантов. Те тоже злые, как собаки. Все подряд громят без смысла, людей гробят. Кажется, отец ему рассказывал, как во времена его молодости зеленые были обычной пустомельной партией. Такой же, как все эти ЛДПР, КПРФ, единая, справедливая и народная России. Болтали, болтали, а толку никакого. А когда приперло с воздухом и радиоактивными отходами, они в знак протеста отказались от своих талонных порций и вышли из Думы. И позеленели уже не на словах, а на деле. Но выжили. Мутировать стали направленно, благо, отходов кругом – завались. И французские, и американские, и албанские, на любой вкус.
Поговаривали даже, что они специально всю эту радиоактивную дрянь из захоронений выкапывали, но в это не очень- то верилось. Хотя, хрен их знает, политиков хреновых.
А потом пошли погромы с обеих сторон. Война, по сути…
Раздумья его прервал в очередной раз возникший из неизвестного Барнаула Вовка. Похоже было, что он уже крепко надышался, больно уж подозрительно глазки блестели.
- Давай сумку, хозяин!
Жорик торопливо сунул в цепкую майорову руку большую хозяйственную сумку с застежками и, наконец, улыбнулся. Он уже смотрел на Вовку без прежнего пренебрежения, а тот, как чувствовал, делал грудь колесом, поплевывал на асфальт и наслаждался жориковым взглядом.
Потом он опять исчез в дверях салона, но уже ненадолго.
«Пять сек» и он вывалился назад с полной сумкой флаконов.
Провожать его вышли все те же хихикающие девицы. Да толстячок приветливо помахал из окна напротив.
- Уф, все, - сказал Вовка. Поехали назад, до ближайшего лесочка. А там пару флаконов высосем и вперед к победе. Остальным можешь отчитаться перед своей супружницей.
Жорик смотрел на содержимое сумки и не верил своим глазам: полная, под завязку, импортных флаконов с чистым воздухом. И все это богатство по госцене и за какой-то час Вовкиной беготни по кабакам и кабинетам. Но, странное дело, радости от добытого не было. Наоборот, он вдруг острее, чем обычно, ощутил всю свою ненависть к этим торгашам и иже с ними. Вовка почуял это и засуетился трепом:
- Ничего, сейчас повеселеешь. Иностранщинки попробуешь и сразу.
Но Жорик знал, что не повеселеет. Нет. Вот тут-то гражданин майор был никак не прав.
И он со злостью врезал по газам.
-------------------------