ПОЙДЕМ В ЦВЕТЛИН!
Номинирована на литературную премию "Повести Белкина"- за лучшую повесть 2011 г.
«Селение это было настолько
удалено от всего на свете, что никому
бы и в голову не пришло, что здесь
может жить кто-то, способный изменить
чью бы то ни было судьбу...»
Габриэль Гарсиа Маркес, «За
любовью неизбежность смерти»
Часть I. ПЕРВОПРИЧИНА ЦВЕТЛИНА
ЗАМОК НА ГОРЕ
На севере Хорватии, всего в километре от границы со Словенией, в самой глубине гор, стоит маленькое село с милым для славянского слуха названием – Цветлин, доверчиво говорящим о свете и доброте мира.
По дороге к нему справа на горе виден огромный старинный замок, который возвышается над Беднянской долиной бывшего Загорского графства, играя в небесной выси белыми башнями.
С тех пор, как в конце 16 века король Максимильян подарил его кардиналу Юраю Драшковичу за заслуги перед отчизной, это стало пожизненным владением аристократов Драшковичей.
Правда, был некий период охлаждения у потомков графа, когда они забросили его, наслаждаясь светской жизнью в Вараждине, старой столице, однако, вернувшись в следующем веке, заново полюбили его, в доказательство чего пристроили с запада и востока две огромные зубчатые башни.
Вместо средневековых рвов, окружавших высокие крепостные стены из тёмно-серого нешлифованного камня, появились два больших голубых озера и роскошный парк в глубине реликтовых лесов древнего Загорья.
Внутри замка есть каменный, оправленный в чугунное литьё большого мастерства колодец, с которым любая крепость могла бы выдержать долгую осаду врага.
Но не внешнего врага надо было ждать воинственным Драшковичам, враг таился внутри, то была человеческая греховность, которая и отдала прекрасный замок на поругание.
И было то не нашествие варварских разбойников, грабивших старинные покои во всём их великолепии, чем должны быть богаты дворцы и замки, пережившие многие поколения своих владельцев.
Богатство это составляли старинные портреты гордых аристократов, мебель искуснейших мастеров, гостиные залы и кабинеты, полные редких книг, живописных полотен, ковров, гобеленов, изысканных обеденных сервизов, предметов искусства из золота и серебра с драгоценными инкрустациями и прочего, что охватить глазом невозможно.
Там веками хранилась и пополнялась огромная коллекция всех видов старинного оружия, вплоть до пушек, а в кабинете одного из воинственных Драшковичей были развешены портреты всех его боевых товарищей- офицеров.
Словом, это был весьма достопримечательный замок умного и талантливого рода, умевшего сказать свое слово в истории.
Но замок постигла беда бесчестия! Как передавалось из поколения в поколение, виной несчастья была графиня Юлиана, которая за одну ночь проиграла в карты не только замок, его земли, нивы, леса, горы, окрестные сёла, но даже католический храм, устремлённый тонким шпилем к Богу!
Иногда, правда, делали поправку - не Тракошчан, а Кленовник, который в девяти километрах от него и тоже с большим замком и окрестностями.
Но в народе упрямо твердили, что речь идёт о белом замке на горе, который граф Юрай VI, подарил племяннику - Ивану IX, супругу Юлианы, урожденной Урдёду, венгерки.
Кто знает, может быть, графиня сошла с ума по смерти сына, когда села играть в преферанс, и кто был тот, кому она проиграла тракошчанскую гордость – немец, австриец, венгр?
И не заплатила ли она преждевременною своею смертью за содеянное?
Или это говорил завистливый взгляд из подножья любой горы? А может, свела её в могилу всего за год тоска по умершему сыну?!
Не найдя истины, разделили то, что имели в умах, на две отдельные части: согласно первой, назвали цветлинскую школу именем графини Юлианы и при входе вывешивали её портреты, сделанные учениками на уроках живописи.
Вторые же несли в сердцах незаживающую рану, нанесенную всему хорватскому роду, и считали графиню беспутнейшей из женщин, никак не желая простить ей той злополучной партии в преферанс.
Так или иначе, но в самом замке, где в галерее был длинный ряд портретов представителей рода от первого до последнего, Юлианы не было.
На самом видном месте висел портрет Софии Валет-Латур, жены полковника, сделавшего при жизни дар следующему Драшковичу, на котором всё и закончилось.
Противники графини приобщили к вопросу о своей попранной чести решительный ответ австрийского праправнука Драшковичей партийным функционерам времен распада федеративной Югославии, желавшим сделать замок знатной резиденцией властей.
Он сказал: замок был подарен отчизной первому из Драшковичей, и никаким временщикам, а только отчизне и ее народу он останется навсегда.
Справедливости ради, следует сказать, что много средств и сил вложила прежняя республика Югославия в то, чтобы обновленный замок, которому более чем полтысячи лет, возвышался во всем своём великолепии, оставаясь из века в век геральдическим символом обитающих в Тракошчане.
Так завершился один жизненный цикл, и вроде бы жизнь у подножья той горы продолжается по собственной спирали судьбы, однако, у Бога вершины и низины всегда связаны воедино, и никогда не знаешь, как отзовется эхом то или иное событие.