60.
Весь день 31-го декабря прошёл в приготовлении к свадьбе. Мария Ароновна и Оксана занялись подгонкой свадебного платья Ривы. Подгонка не потребовала много усилий. Платье немного сжимало Оксану в талии. Оксана надевала в загс это платье без подгонки. Напрасно надела, в загсе даже не сняли пальто. Вернувшись из загса домой, Оксана первым делом переоделась, так как в этом платье ей было ужасно тесно. Мария Ароновна показала, что имеется достаточный запас материала, чтобы расширить талию. Они вдвоём съездили к Доре, у которой была швейная машина, и прошили талию немного шире. Вернувшись, они распороли старый шов. Оксана надела примерить. Теперь платье сжимало талию только слегка. Мария Ароновна залюбовалась невесткой. В этом платье Оксана выглядела как принцесса на балу. Открытые покатые мраморные плечи, кружевные рукава, юбка почти до земли с воланами и кружевами – всё это, казалось, было из другого мира, из мира устроенной, сытой жизни. Как далека была действительность от той жизни. Страна всё ещё пользовалась карточками, чтобы удовлетворить минимальную потребность в продуктах питания, дефицитом были почти все предметы быта.
Удовлетворённая осмотром невестки, Мария Ароновна обратила внимание на то, что диссонансом к платью были сапоги на ногах Оксаны. Мария Ароновна бросилась искать туфли. В её гардеробе были только поношенные белые туфли на низком каблуке. Хорошо ещё, что размер подходил. Оксана, смущаясь, натянула туфли свекрови.
С Лёниной экипировкой дело обстояло гораздо лучше. У него был штатский костюм и белая рубашка. Оксана погладила рубашку Лёни и помогла завязать галстук. Мария Ароновна тоже надела всё самое лучшее, что у неё было. Семья была готова к торжеству.
В квартире Ступиных собрались все родственники. Рива договорилась, что сначала будет проведена гражданская церемония. Когда Шпильманы пришли, Рива попросила Оксану подождать в прихожей с Соломоном Давыдовичем, который должен был замещать отца Оксаны, и провела Марию Ароновну и Лёню в столовую, где собрались все гости. Лёня занял место в центре комнаты. Рива установила на патефон пластинку с маршем Мендельсона. Под звуки марша Соломон Давыдович ввёл Оксану в столовую. Все взгляды были обращены на Оксану. Лёня невольно впился глазами в свою любимую. Оксана была в этот момент не просто красивая, она была прекрасна. Бледное лицо с лёгким румянцем смущения, стройная фигура, облачённая в красивое белое платье, тесно облегающее тонкую талию, подчёркивали красоту Оксаны. Лёня весь засиял от испытуемого удовольствия. Они представляли собой очень красивую пару, какой бывают только очень счастливые и юные люди. Казалось, что за их плечами никогда не было войны, ни страданий, ни ранений.
Марш окончился. Рядом с Лёней стал Роман Ильич. Он сказал:
- Согласен ли ты, Лёня взять в жены Оксану?
- Согласен, согласен,- ответил Лёня необычайно громко.
- Будешь ли ты верен ей в радости и в горе?
- Буду!
- Согласна ли ты, Оксана взять в мужья Лёню?
- Согласна, - голос Оксаны был еле слышен. Было видно, что она принимает церемонию всерьёз, хотя все знали, что ребята уже расписаны в загсе.
- Будешь ли ты верна ему в радости и в горе?
- Буду!
- От имени всех родственников объявляю вас мужем и женой. Горько!
Все подхватили призыв «горько». Смущённым ребятам ничего не осталось, как поцеловаться у всех на виду. Все начали рассаживаться за столами. Внесли дополнительный стол. Его установили на то пространство, где проходила церемония. Хотя сели очень тесно, но места всем хватило.
Начались тосты. После каждого тоста гости кричали «горько», вынуждая молодых целоваться. Рива предоставила слово Лёне. Он достал из кармана бумажку и прочитал:
«Оксана, милая моя,
Я с детства полюбил тебя.
Я рад сегодняшнему дню,
Открыть всем, что тебя люблю,
Клянусь, в достатке и в нужде
Опорой буду я тебе».
Его стихи вызвали аплодисменты в зале. У Оксаны не было ничего заготовлено. Она не хотела, чтобы Рива её вызвала её выступать. Рива была неумолима. Настала очередь Оксаны, и она должна сказать что-нибудь всем родным. Оксана задумалась. Что сказать этой толпе незнакомых людей? Переломив себя, Оксана встала, взяв в руку бокал с вином:
- Я чувствую себя неловко, окружённая таким большим количеством незнакомых родственников. До этого дня у меня не было родственников. Мой отец погиб, когда я была совсем маленькой, я даже плохо помню его, моя мать умерла на руках у Марии Ароновны, когда я кончала школу, мои братья погибли на фронтах войны. Я была совсем одна. Единственным родным человеком для меня был мой Лёня. Вам, наверное, трудно понять, какова эта радость приобрести столько родных людей. Что бы я делала без вас? Я предлагаю тост за процветание семьи, в которую меня сегодня приняли. За вас всех!!
Её тост был принят с энтузиазмом. Всё, что Оксана сказала, шло из самой глубины её души. Это ведь действительно счастье, когда ты окружён людьми, которые любят тебя и готовы прийти на помощь по первому зову. В этот миг счастья, Оксана вдруг подумала, что мама, её мама, лежит в земле, и не может порадоваться за дочь. Ей стало ужасно жалко маму, и себя, оставшуюся так рано полной сиротой.
Лёня обратил внимание на то, что Оксана плачет.
- Что случилось?
- Я вспомнила маму.
- Успокойся, родная. Прошлое не вернёшь, а в будущее не заглянешь. Я люблю тебя. Сегодня радостный день, ты не должна плакать, – Лёня встал и громко, чтобы слышали все, заявил. – Предлагаю тост за мою Оксану. Ей только двадцать лет, но на её долю досталось переживаний, больше чем многим пожилым людям. Как бы ни была сурова судьба к ней, она всегда мужественно принимала удары, уверенная в своих силах и способностях. Она очень красивая, но я полюбил её не за красоту. Я полюбил её за доброту души, за отсутствие эгоизма, за искренность, ум и энергию. Я предлагаю выпить за мою Оксану!
Все шумно закричали «горько», и молодые были вынуждены в очередной раз встать и поцеловаться. На этот раз они поцеловались не формально, чтобы удовлетворить требование толпы, а от всей души. Поцелуй был встречен аплодисментами. Встала Мария Ароновна:
- Сегодня я счастлива. Я рада видеть всех родных, кто пришёл отметить с нами это торжество. Я знаю, что без поддержки, мы бы не смогли прийти к этому торжеству так легко. Особую помощь нам оказали Роман Ильич и Рива. Я предлагаю выпить за всю семью Ступиных. Пусть в их доме всегда будет радость и счастье!
61.
Желание Марии Ароновны не сбылось. В середине февраля 1946-го года у Романа Ильича случился инфаркт на работе в его кабинете в здании облисполкома. В последнее время Роман Ильич был занят подготовкой к выборам. Партийные органы принимали участие в подготовке. Основной темой агитации к выборам был патриотизм. Пропаганда патриотизма была под строгим контролем ЦК партии. Местные советы были под постоянным давлением со стороны партийных органов. Это давление и привело к нервному переутомлению Романа Ильича и инфаркту. Прибывшим врачам скорой помощи не удалось спасти Романа Ильича.
Его хоронили недалеко от ворот на первом кладбище на Водопроводной улице. Хоронили с почестями. Собралась толпа поклонников и недоброжелателей. В этой толпе затерялись родственники покойного. Произносили казённые речи по бумажке. Перечислили все заслуги покойного. Вспомнили, что Роман Ильич вступил в партию ещё в 1905 году. Он всегда был верным работником партии: от работы в ЧК в двадцатые годы, до партийной работы в Красной Армии в годы Отечественной войны. Слушая речи, Оксана узнала, что в период коллективизации Роман Ильич был уполномоченным ЦК по коллективизации в Одесской области. Хотя родители Оксаны были не из Одесской области, Оксана поняла, что Роман Ильич был одним из тех, кто лично был ответственен за гобель её отца, за мучения семьи в ссылке. «Странно, как переплелись судьбы людей в этом мире. Человек, который принимал руководящее участие в гнусной коллективизации, принёсшей семье Оксаны столько несчастий, помог мне прописаться в Одессе. «Я не почувствовала никакой враждебности ко мне с его стороны, а ведь он наверняка знал, что я из семьи раскулаченных», - подумала Оксана.
Когда толпа разошлась, Лёня и Оксана приблизились к могиле. Огромная груда венков была сложена пирамидой. У могилы остались самые близкие родственники. Не хватало только жены покойного, Анны Алексеевны. Рива, одетая во всё чёрное, склонилась над венком с надписью «От Серёжи, Ривы и Андрюши». Оксана подошла к ней, взяла её под руку и сказала:
- Я понимаю тебя. Я похоронила мать. Она тоже умерла от инфаркта.
- Он чувствовал смерть. Но мы не могли даже думать, что это произойдёт так быстро. Он был очень сильный и здоровый человек. Мы не могли поверить, что такое может случиться. Он сильно переживал какие-то неприятности на работе. Его травили. Как красиво говорили о нём те, кто делал всё, чтобы ему тяжелее жилось. Это они, эта толпа, что сейчас распиналась здесь, они убили его.
- Рива, успокойся, пожалуйста. Подумай об Андрюше. Он продолжит дело деда.
- А где Андрюша?
Ребёнка не было видно. Рива и не заметила, как отпустила руку ребёнка. Андрей воспользовался свободой и пошёл разглядывать памятники. Оксана и Рива бросились на поиски ребёнка. Волнений было много, пока, наконец, минут через пятнадцать, нашёлся Андрюша.
- Ты чего убежал?
- Я не убежал. Я смотрел камни и читал надписи. Мама, почему на некоторых камнях вырезан крест?
- Крест это церковный символ. Его вырезали на памятниках, чтобы бог защитил этих старых людей. Эти люди были отсталые, и они верили в Бога. Мы знаем, что Бога нет, и нам этот символ не нужен.
- А кто есть?
- Природа.
- Природа это такой Бог?
- Нет, природа это всё, что нас окружает: земля, море, деревья и цветы, животные и люди.
- А небо тоже природа?
- Конечно. Возьми тётю Оксану за руку и пошли к трамваю.
Оксана взяла тёплую ручку ребёнка. Она подумала: «Как странно, что у меня нет никакой враждебности к ним, потомкам убийцы моего отца. Мне даже необычайно приятно держать эту нежную детскую ручку!». Она подумала, что вина отцов не должна переноситься на детей. Вот Рива, какая она дружественная и милая! Она не может иметь отношение к ужасному периоду коллективизации.
Дождавшись трамвая, поехали домой. От вокзала шли пешком уже только втроём. Оксана поинтересовалась, почему у могилы не было жены Ступина. Лёня ей объяснил, что у неё тяжёлый склероз. Она никого не узнаёт уже целый год. Она всё время молчит, и у посторонних создаётся впечатление, что она просто молчаливая женщина. Оксана никогда не слышала о такой болезни. Лёня тоже не очень знал, откуда эта болезнь происходит. Он знал только, что болезнь приводит к полной потере памяти. Старуху никуда одну не выпускают, боятся, чтобы не заблудилась. Врачи сказали, что лечение этой болезни не известно. Роман Ильич гулял с ней по парку каждый день. Кто будет гулять с ней теперь? Рива занята уходом за ребёнком, Серёжа ещё в Германии. Жаль старуху.
- Анна Алексеевна происходит из дворянской семьи, - сказал Лёня. – Её родители никогда так и не признали её брак с дядей Ромой. Она ушла от них к Роману в 1909 году. Верила в Революцию и в дядю Рому. Когда пришла революция, она была ужасно шокирована кровавой действительностью. Она никогда не думала, что революция будет такой жестокой. Для неё их дореволюционная жизнь была увлекательной игрой в революцию. Опасной игрой, но безобидной. А действительность оказалась совершенно другой. Чего стоила одна только Гражданская война, когда пролилось столько крови и слёз. Её родители погибли в двадцатом году, когда в Одессу пришли красные. После революции она стала замкнутой и нелюдимой. Дяде Роме было нелегко с ней, но он её очень любил и всегда о ней заботился. Что теперь будет?
- С Ривой она не пропадёт, не волнуйся. Мне нравится Рива. Твоему кузену Серёже очень повезло с женой.
- Мне повезло с женой ещё больше!