Г.С. Габаев о войне, революциях
О Первой мировой войне:
«… начало кампании я провел при штабе гвардейского корпуса… Только в июне 1915 г. я смог вернуться в строй на освободившуюся должность помощника командира л.-гвардейского Саперного батальона и помощника корпусного инженера гвардейского корпуса. 6 декабря 1915 г. я был произведен в полковники, при развертывании гвардейского корпуса в 3 (1-й и 2-й гв. пехотные и гв. кавалерийский) и л.-гв. Саперного батальона в полк, я был назначен командиром 1-го батальона л.-гв. Саперного полка…».
«В январе 1917 г. при реорганизации инженерных полков, наш 1-й батальон был реорганизован в саперный батальон и вернулся в состав полка, а я был назначен помощником командира полка».
О революциях:
«Известия о февральских событиях 1917 г. в Петрограде застали меня во время прощального объезда рот, сдаваемого мной 1-го батальона л.-гвардейского саперного полка».
«Еще в августе 1915 г., когда в окружении под Вильной читал батальону приказ о смещении Верховного Главнокомандующего вел. кн. Николая Николаевича и принятии верховного командования Государем, я с полной отчетливостью понял: восторжествовала распутиновщина, война проиграна, династия скомпрометирована и обречена».
«При получении известия о Февральской революции я поставил перед собой вопрос о дальнейшем своем пути. Я пришел к твердому выводу: как ранее служил Родине, буду служить ей и впредь. Моя же главная непосредственная задача — сохранить боеспособность нашего полка, обслуживавшего в инженерном отношении громадный фронт 3-х гвардейских корпусов».
В полку офицеры настояли о проведении в полку выборов командиров, в числе тех, кто вошел в комитет попал и Г.С. Габаев, а избрано было три человека. Кроме того, Г.С. Габаев вошел и в состав делегации, которая была направлена в Петроград, а именно в Совет рабочих и солдатских депутатов. С 7 июля Габаевым было принято временное командование полком, что позволило с огромными усилиями собрать разбросанные роты полка. Здесь можно и отметить то, что участие в Первой мировой войне было принято Гаревым добровольно, он не мог оставаться вне Саперного батальона в такие годы.
Потом, после войны и революций, Габаев отметит и хорошее, и плохое, что принесла война ему. «К числу первых приходится отнести, что я остался жив и даже главное же, что мне довелось быть командиром родного мне полка гвардейских сапер, правда уже тогда, когда это было уже не блестящее достижение, а тяжелый крест».
Г.С. Габаев был горд, что получил боевые ордена, какие только мог получить по чину. Но переживал, что Георгиевской награды, хотя, как он сам считал, и так считали его сослуживцы, был ее достоин.
О конце Лейб-гвардии саперного баатльона:
«Самое же горькое было то, что мне, фанатику и составителю истории гвардейских сапер, имевшему печальную честь быть их последним командиром и отдавшему 13 месяцев неимоверных усилий (март 1917—март 1918) за сохранение полка, пришлось подписать последний приказ 1/ IV-1918 г. о его расформировании и вернуться в Петроград не как мои предшественники — триумфаторы во главе гвардейских сапер после побед 1828, 1831 и 1877 гг., — а одному в телячьем вагоне».
Так закончилась столетняя история Лейб-гвардии саперного батальона, история усилий его командиров по формированию славного боевого соединения, и история славных военных подвигов батальона.