Глава 4
На следующий день после заключения пари Буров подумал о том, что пора приступать «к делу». Предстояло найти женщину.
В этом и заключалась главная закавыка. Будто Коркин знал, с чем придется столкнуться конкуренту.
Хотя, когда Буров проснулся, вчерашний разговор на мгновение показался шуткой. Чего только не происходит на хмельную голову?!
Но через час раздался звонок, и Сергей Храмов – генеральный директор и старый приятель – поинтересовался тем, на кой черт он заключил это странное пари. Правда, судя по интонациям, Серега не переживал. И не сомневался в способностях напарника. Просто проявил радостное любопытство. Или не радостное? Злорадное?..
Последнее время отношения с Серегой не очень-то и ладились.
В голове Бурова уже существовало несколько подходящих кандидатур. И все они заслуживали внимания, но… готовым уже вариантом была Оксана Храмова - жена собственного приятеля!
Высокая, темноволосая, с лицом голливудской красотки Деми Мур, она умела одним своим грациозным появлением заставить самцов "дышать" в её сторону. Хотя Буров помнил её ещё не в меру пухлой тринадцатилетней девчонкой, которой не грозило внимание сверстников. Но тренажеры, беговые дорожки, природное упрямство и инструктора по фитнесу превратили её в практический образец женского тела. А значит... в этом теле пряталась незаурядная воля и, может быть, даже недюжинный интеллект!
Оксана же, не стесняясь, выделяла среди всех высокого и стройного компаньона мужа. А может быть, ещё и помнила о том, что благодаря Бурову Сергей Храмов отгрохал целую империю.
В общем, до сегодняшнего дня Буров обходил Оксану стороной, чтобы не навредить делу. Из принципа! Хотя… мысли бывали всякие. Ведь если женщина сама… Короче, она явно ждала проявления инициативы. Делала всевозможные намеки. И обижалась из-за невнимания по пустякам! А Серега вроде бы и не ревновал… Но, может быть, умело скрывал свои чувства.
А в чувствах Оксаны Буров почти не сомневался. Ведь знал её лет пятнадцать. Она всегда находила способы, чтобы присутствовать при самых серьезных разговорах мужа и его компаньона. С огромным интересом внимала всему, о чем говорили. И с нескрываемым восхищением смотрела на Бурова, слушая об очередной его провернутой "комбинации". В общем, вела себя как истинный почитатель и ценитель.
Бурову только что исполнилось тридцать восемь. Скоро сорок.
Любовь или смерть? Хорошая постановка вопроса. Правильная! Стоящая внимания и приложения сил. Настоящее дело для знатока человеческих душ. А строительство империи давно уже не занимало его воображения. Надоело быть вторым лицом.
***
Буров ехидно улыбнулся собственному кислому отражению в зеркале: он понял, что вопрос с кандидаткой будет не таким простым, каким казался вчера на пьяную голову. Ведь женщины, которых он соблазнял до сегодняшнего дня, спали с ним и спали с удовольствием, но в любви ему не признавались. А были среди них всякие. И замужние. Большей частью весьма чистоплотные дамочки. Такие же, как он сам. Продвинутые… твари.
В общем, к вечеру, одолев вплавь море сомнений, Буров понял, что, заключая пари, упустил один момент. Для того, чтобы женщина призналась в любви, необходимо по крайне мере самому хорошо сыграть роль. А чтобы сыграть роль, нужно войти в раж и испытывать азарт. А вот его-то и не было. Вообще. И давно… одни и те же слова, повторенные десяткам разных женщин уже не вызывали в собственной душе никакого отклика. Они уже ничего не стоили, обесценились. Душа перестала реагировать на раздражители. Отключилась…
Как только Бурову поставили задачу, от выполнения которой зависела его собственная жизнь, он почувствовал крошечную, но неожиданную для себя ответственность. Внезапно началась настоящая жизнь, где ошибка равна собственной смерти. Это даже забавляло!
К тому же вспомнись слова Коркина о том, что он проверит испытуемую даму на предмет любви. Интересно, каким способом? Ведь Буров мог бы с нею договориться. За деньги! За большие деньги! Пари вдруг показалось чистейшим абсурдом!
Но конкурент, похоже, не боялся подобного сговора. У него имелся козырь, о котором Буров ничего не знал. А значит, лучше не рисковать. Все должно быть по-настоящему. Должна быть настоящая любовь. И что это такое? Какие критерии могут быть общепринятыми?
Тут же вспомнились слова Сереги Храмова, которые он бросил в конце утреннего телефонного разговора:
- Жень, делай, что хочешь, но контракт должен быть нашим. Он еще не получен! Этому хлюсту я пока не особо доверяю. Чувствую, уведет он контракт и сам исчезнет. Что-то тут не чисто! Даю тебе карт-бланш. Все средства хороши. Как на войне! Если победим, будем обеспечены на всю оставшуюся жизнь. Памятник тебе воздвигну!
Ночью Буров проснулся, потому что вдруг принял решение. Обмануть противника не удастся. Он почему-то верил в это. И по прошествии времени Коркин уже не казался самоуверенным и самодовольным. Казался сильным и жестким. Бескомпромиссным. Не боящимся делать серьезные ставки. Серьезным противником. И в первый раз за долгие годы Буров слегка усомнился в собственном превосходстве. Вспомнился банкет и как по нотам разыгранная Коркиным комбинация…
Надо было наконец-таки принимать решение.
А единственной женщиной, которая иногда за праздничным столом осторожно прикасалась к Бурову тонкими пальчиками, спрашивая о том, что ему подать, была Оксана Храмова. И в этом прикосновении Буров улавливал нечто большее, чем просто вежливое внимание. В Новый год и День рождения Бурова эти пальчики часто задерживались в его ладони на время большее, чем положено обычной формальной вежливостью. К тому же мгновенный жгучий взгляд карих глаз говорил сам за себя...
И проиграть сейчас нельзя: на кону собственная жизнь. Значит, все средства хороши. К тому же не собирался Буров жениться на Оксане. И спать с ней не собирался! Просто она должна была наконец-то признаться ему в любви. И согласиться стать его женой. Ведь не требовало пари, чтобы Оксана стала его женой. Нужно было лишь получить согласие. Формальное! Надо было попытаться пройти по острию ножа и не пораниться!
Другого способа выиграть подобный спор Буров не знал. Он верил в то, что Оксана его любит, но скрывает это от Сереги Храмова.
А значит пари наполовину уже выиграно. Контракт почти в кармане.
А Храмов хотел этот контракт, кажется, больше своей жизни. И он его получит. Каждый получит свое!
И теперь главное, чтобы сам Храмов не присутствовал на тестировании влюбленной в Бурова женщины! К чему лишние проблемы?! Некоторым мужьям лучше многого не знать о собственных женах!
И лишь один непроверенный факт вызывал сомнения в будущем успехе: знакомая дама совсем недавно поведала Бурову о том, что примерно полгода назад Оксану Храмову видели в ресторане с обаятельным и галантным кавалером. И жена генерального якобы светилась от счастья. Но, скорее всего, сплетни сплетнями и останутся!
***
Буров мог совершать цепь заранее обдуманных поступков, которые в итоге давали желаемый результат. И этим, как считал, отличался от унылого большинства.
Большинство же просто жило. Прозябало. Ело, спало, ходило на работу и делало то, что им говорили. Они даже не пользовались трехходовыми комбинациями. Не говоря уже о большем…
В голове Евгения существовали различные отработанные, проверенные на практике метОды. Каждая для своей цели. Одну из них, не самую сложную, он осуществил как раз два месяца назад.
А загорелся Буров новой целью, когда в головном офисе увидел новенькую работницу – шикарную длинноволосую девицу лет двадцати восьми с точеной фигурой пляжной красавицы и нежным доверчивым лицом. И именно её лицо с какими-то особенными, "неторопливыми" глазами, которые не шныряли, как у большинства, по сторонам, что-то стронуло в мозгу «комбинатора».
Она приехала на работу на собственном, будто только что из салона пригнанном, серебристом «Мерседесе» и вся светилась счастьем, спокойствием и уверенностью, подкрепленной цоканьем высоченных каблуков на стройных ногах. У таких чаще всего есть мужья.
И высшим пилотажем для подобных Бурову считалось умение «легкими жестами и невидимыми пассами» за пару недель жизнь «воздушной стрекозы» превратить в непрекращающийся кошмар от нахлынувших душевных противоречий. Профессионалу ведь «постель» не обязательна!
Не все свои психологические пассы Евгений сводил к постели. Совсем нет. Может быть, он искал достойного соперника. Может быть, от скуки. От отсутствия стоящего дела. А может быть, хотелось сильных чувств. Но их никто ему не давал, хотя бы потому, что все быстро проигрывали…
Бурова задел за живое спокойный взгляд «нимфы», равнодушно скользнувший по нему при первой случайной встрече в головном офисе компании. Так смотрят на мебель. Или на швейцара. Буров же не был швейцаром.
К тому же он уже месяц как жил в полном одиночестве. И однозначно стоило размяться, поиграть на чувствах, своих и чужих. Почувствовать себя вновь живым. Воскресшим…
В своем воображении Буров представлял себе любую женщину в виде рояля, клавиши которого извлекают нужный ему звук, если, конечно, знаешь, на что именно нужно нажимать. Рояль ведь может издавать какофонию, а может и заворожить волшебной мелодией. Вопрос лишь в том, кто за ним сидит.
«Играть на рояле» Евгений умел. Большинство же мужчин просто «молотило пальцами по клавишам». Им не нужна была музыка. Общаясь с женщиной, они избавлялись от собственных эмоций и желаний, не заботясь о результате. Поэтому их быстро забывали. Евгения же женщины помнили. И чаще всего заслуженно. А может быть, просто потому что продолжали ещё на что-то надеяться…
Новенькая показалась Бурову достойной соперницей. Её звали Аллой. В ранней молодости, наверняка, Буров в неё влюбился бы и был бы отвергнут. Без сомнений!