Воспитанники Алых парусов... -Полный вариант

"Воспитанники «Алых парусов» и другие дети Алисы" (Полный вариант)


Мне сказали, что это утопия.
Что ж… Мир не совершенен.
Но никому не запрещено мечтать.
И пусть однажды мечты станут реальностью.
Одно я знаю наверняка: чудеса вокруг нас.
Нужно просто суметь их заметить.

Посвящено всем тем, кто по призванию души помогает детям. Спасибо Вам!

- И я ему со всей силы по яйцам и деру… - запыхавшийся мальчишка лет тринадцати, гордо вздернув подбородок и, сплюнув за такую короткую фразу дважды, делился с тремя своими сверстниками сомнительным подвигом.
Я стояла на остановке и ждала автобус. Погода была все еще очень жаркой, не смотря на середину сентября. Транспорт где-то видимо затерялся, а потому от нечего делать я наблюдала за мальчишками. При первом же взгляде на них мое сердце сжалось: их одежда была грязной и местами дырявой, волосы на головах всклочены и не мыты, достаточно милые детские мордашки чумазы, а у одного огромный бланш под левым глазом.
- Вчера так клея нанюхался, бля… - вставил в разговор один из них.
- Во гондон. Всякой чухней заправляешься. Мозг отсыреет… - мальчишки неестественно засмеялись, словно подражая взрослому хохоту.
Подошел мой автобус. Поставив ногу на ступеньку, я напоследок грустно взглянула на ребят: «Почему в нашей жизни есть место этому ужасу? Почему родители так безответственно ведут себя по отношению к собственным детям? И если уж не бросают их на произвол судьбы, то хотя бы тратят свою жизнь на водку и гулянки, оставляя детей на попечительство улицы».
***
- Хороший мой, дай мне денег. – я рывком вскочила с дивана и помчалась к входной двери, едва услышав щелчок ключа в замке.
- И тебе привет. – мой муж лукаво посмотрел мне в глаза, склонив голову.
- Ой, привет. – я чмокнула его в щеку. – Пожалуйста, дай мне денег.
- Что за срочность? – не переставая улыбаться, он разулся и направился к ванной.
- Я с обеда об этом думаю. Так тебя ждала. Понимаешь мне очень нужно. Просто я сегодня их увидела и решила, что если могу, то почему нет. Дай, а? Ну ты же такой хороший.
- Зная тебя, я даже не могу предположить, что денег ты просишь на шмотки. – мужчина прошел на кухню и удивленно приподнял бровь. – Кушать мы сегодня будем у соседей. – констатировал он. Потом заглянул в немытую турку. – И кофе пить у них же.
- Ты понимаешь, я раньше уже думала об этом, но не задумывалась. А сегодня увидела их и мне вдруг так захотелось. И я чувствую, что получиться. Ты понимаешь? Мне очень нужно. – задумчиво произнесла я.
- Солнце мое, - муж сел и посадил меня к себе на колени. – Это не одежда, не машина, не телефон – тебя это все мало интересует. А потому рискну предположить самое ужасное – мужчина заговорил тише, голосом человека, который поведует страшную тайну. – Деньги тебе нужны, чтобы купить человеческие души…
- Да, ты прав. – я, все еще прибывая в задумчивости, небрежно повела плечом.
- В смысле? – встрепенулся он.
- Ну, не купить, а скорее помочь.
- Тааак. – муж медленно встал вместе со мной и отодвинул меня в сторону. – Это мы уже не раз обсуждали. И мне казалось, что в последний раз ты меня, наконец, совершенно поняла в этом вопросе. – его голос стал жестким, даже грубым. – У тебя снова проснулась какая-то нездоровая жалость к окружающим, которым кровь из носа нужно помочь. Я еще раз, - он сделал паузу. – Еще раз тебе повторяю: никакой благотворительности. Хватит об этом.
- Но…
- Никаких но! Ты просто убиваешь меня. Я же прекрасно знаю, что ты умная девочка. Но когда дело доходит до всяких гринписов, онкобольных, детей-сирот твой мозг совершенно перестает работать. Ты внезапно тупеешь. Да я лучше позволю тебе сжечь в камине сто тысяч рублей, чем позволю отдать сотню рублей какому-то благотворительному фонду.
- Просто…
- Я тебе уже сколько раз объяснял, что все эти фонды… все до одного!.. они занимаются зарабатыванием вилл, отмыванием ворованных денег. И не бывает по-другому. Даже если этот фонд принадлежит твоему лучшему другу. Алиса, - муж взял меня за руку и нежно погладил ладонь. – я понимаю, что ты видишь мир немного не так, как я. И дело не только в разнице в возрасте, а еще и в том, что ты по собственному опыту знаешь что такое «нечего есть» и «не за что лечиться». Да, теперь я могу дать тебе денег, чтобы ты помогла тем, кому по твоему нужна помощь. Но пойми, что благотворительность давно уже не благотворительность. Я могу дать тебе тысячу, чтобы ты накормила голодного мальчишку и это все, чем я тебе в этой ситуации смогу помочь. Так. – мужчина весело подмигнул. – Собирайся, пойдем куда-нибудь поедим.
- О, Виталик, так я и прошу денег на то, чтобы накормить, обуть, одеть…
- Не понял…
- Я сегодня в центре видела мальчишек. Таких грязных и запущенных. Мне их стало так жалко. И я представила сколько их по всей России. Я, конечно же, понимаю, что всем помочь не в силах, но хоть кому-то точно могу. Я у тебя денег прошу на детский дом. Я сама прослежу за тем, чтобы его построили. Сама попробую набрать персонал, чтобы не получилось, как в моей школе: на детей почти всем насрать, а учителями работают для самоутверждения. Может быть, у меня и не получится, но я буду очень стараться. Пожалуйста!
Мужчина внимательно посмотрел на меня. Потом как-то непонятно покрутил головой. Я стояла и смотрела на него, затаив дыхание.
- «Алые паруса» какие-то. – вымолвил он наконец.
- Не поняла.
- Утопия в смысле.
- И ничего не утопия. – я надула губки. – Иногда сказку можно сделать былью, если очень постараться и сильно захотеть, а главное поверить в чудо.
- Ладно, я подумаю. Собирайся уже, чудо мое, я очень голоден.
Я радостно взвизгнула.
***
- Незваный, на выход.
- Иди в жопу.
Молодой лейтенант вразвалочку подошел к нарам и сдернул с них мальчишку четырнадцати лет.
- Чё надо, лысый. – огрызнулся пацан.
Лейтенант пнул мальца коленом под зад.
- Иди прыщ, пришли за тобой. – без всяких эмоций в голосе проронил он.
- Маманя чё ли объявилась? – сплюнул мальчишка на пол.
- Пошел давай, выродок. – мелиционер толкнул паренька в плечо.
- Иду я, иду, козел.
В коридоре мальчика ждал незнакомый мужчина в костюме.
«Так дешевка, а не костюм» - прикинул паренек.
- Повезло Вам, молодой человек.
- Это в чем же мне подфартило? Домину чё ль выиграл в лотерею на Каймановых островах?
-Это смотря как посмотреть. – Мужчина криво усмехнулся. – Новый экспериментальный детский дом открыли. Так вот тебя туда прямиком и распределили, бегун.
- Даааа, свезло так свезло. Ни чё не скажешь. Одну тюрьму на другую поменял. Только та другая, с занавесочками. Бля. Кидалово сплошняком.
- Идемте, молодой человек. Мне еще вас по всему городу собирать.
- А, так то не мне одному подфартило. Ну, а чё? Фортуна она такая – ей одного узника мало… - философски протянул малой и, закинув руки за спину театральным жестом, добавил. – Можете уводить заключенного.
***
- Тебя как зовут-величают? – Незваный, с вызовом, смотрел на соседа по парте.
- Саня. – паренек с ярко-голубыми глазами и светло-русой, почти белой челкой протянул руку.
- Максим. – снисходительно протянул и свою Незваный. – Каким ветром?
- На улице повязали.
- Дело обычное. – кивнул мальчишка. - Давно по домикам этим славным паришься?
- С трех лет.
- Аааа. Ну, мы-то рождены свободными. – Максим сплюнул на пол.
- Молодой человек, а убирать за Вами будет Леший из лесу? – строгая серьезная женщина сорока с лишним лет спокойно смотрела в глаза ребенка.
- Так сама и уберешь. – и парень снова сплюнул сквозь зубы.
- Добрый день! – я вошла в кабинет переполненная гаммой разнообразных чувств от обычного страха до волнующего воодушевления. Ожидала, наверное, где-то в глубине души, что эти брошенные или потерянные дети буду немного благодарны за кров и пищу. Поэтому, услышав в ответ на свое приветствие вялые отклики, немного растерялась. – Я директор этого детского дома.
- Твою ж...
Ненадолго этот всплеск, непонятных мне эмоций, вызвал во мне ступор. Но, взяв себя в руки, я снова улыбнулась и продолжила:
- Я постаралась набрать в штат учителей, которые смогут дать вам не только разнообразные знания, а так же подарить вам свою любовь и понимание.
- Пипец, как приятно. – рыжий мальчишка лет пятнадцати с вызовом глянул мне в глаза и пнул ножку парты.
- Поймите, я хочу, чтобы этот дом действительно стал вашим домом.
- Поверь, польщены. – на этот раз с одной из последних парт на меня смотрели карие глаза, полные презрения. – Ты еще слезу пусти для пущей убедительности. – Мальчишка толкнул локтем в бок своего светловолосого соседа по парте. – Слышь, они нам тут и мамку с папкой заменят, и накормят, и напоют, и спать уложат. О, кстати. – паренек вздернул подбородок. – Я не против, чтобы ты лично приходила ко мне по вечерам, ложилась рядом и своим красивым ротиком убаюкивала мою неуемную страсть… - чуть больше тридцати детей разного возраста разразились в странном неприятном смехе.
- Значит так. – мой голос стал строгим и холодным. – Я не слишком и ожидала, что вы проникнетесь ко мне уважением. Уважение нужно заслужить. И я его заслужу… - на самом деле я была так расстроена, как никогда прежде, но показывать этого ребятам совершенно не хотелось. – или добьюсь. – негромко добавила я.
- Оооо. Ну, это уже другой разговор. Это мы уже проходили. – небрежно протянула некрасивая девочка.
- Во-первых. – я собрала всю свою волю в кулак, чтобы голос не дрогнул.- Я требую от вас минимум. И этот минимум – прост. Так вот, во-первых: вы должны научиться уважать ваших учителей – они старше вас, а потому этого заслуживают априори.
- Чё? – спросил рыжий, с насмешкой поглядывая по сторонам.
- Априори – значит без доказательств. Во-вторых: вы должны старательно учиться.
- Тоже априори? – карие глаза с задней парты, кажется, пытались просверлить меня насквозь.
- Да. – невозмутимо ответила я. – В третьих: мы не будем закрывать двери, а это значит, что вы в любой момент можете выйти из детского дома на улицу и собственно можете сделать это безвозвратно…
По аудитории пронесся ликующий гомон. Я подождала пока стало тише и продолжила:
- Но, вы должны понимать, что после того, как вы решитесь покинуть стены этого заведения, вас снова поймают и приведут в детский дом. Только уже не в наш, а в другой. Каждый, кто сбежит отсюда, назад не вернется.
- Бедааа! – хмыкнув, протянул рыжий.
- А теперь я расскажу вам почему беда. – Не объяснить, как сильно мне было страшно: к спине прилипла промокшая насквозь холодным потом рубашка, руки подрагивали, ладони были настолько влажными, что, казалось, с них вот-вот начнет капать. – В нашем детском доме, специально для вас построенном, новая удобная мебель, качественная и питательная пища…
- Мы едали всякую… Все питательное родным деткам… - не унимался рыжий.
- Я лично буду следить за тем, чтобы вас кормили вкусно и по-домашнему, чтобы каждый день у вас были конфеты и фрукты. Я не позволю воровать.
- Какие громкие лозунги, товарищи! Чувствую себя на партсобрании. – и снова карие глаза смотрели мне в самую душу. – Поаплодируем что ли?
- Вы можете мне не верить, но задумайтесь, пожалуйста, над моими словами. Этот детский дом отличается от других тем, что он финансируется не за счет средств государства, а за счет моих денег. А следовательно, когда будут воровать у вас, будут воровать прежде всего у меня.
- Не понял, это ты откуда такая вся красавица при бабле в столь юном возрасте? – вновь раздалось с задней парты.
- Ну, пусть не мои деньги, а деньги моего мужа. В данной ситуации это не имеет значения.
- А всетки все бабы ****и. – констатировал рыжий. – Хочь страшные, хочь красавицы. Бабло есть и они твои. – снова класс разразился хохотом.
Мои зубы сомкнулись и хрустнули. Я на миг прикрыла глаза, вздохнула и продолжила:
- Одежда тоже будет закупаться качественная и новая. К вам будут относиться по-человечески, может быть впервые в вашей жизни. И я прошу от вас всего-навсего взаимности. Так что прежде, чем бежать из этого места сломя голову задумайтесь, что теряете. И еще, за опоздание на завтрак, обед и ужин вы будете лишаться этих завтраков, обедов и ужинов. За отсутствие в детском доме больше суток вы так же будете лишаться одного приема пищи и всяких увеселительных мероприятий. За нарушения порядка вы будете лишаться приема пищи и мероприятий. За грубость, за небрежное отношение к учебе, за варварское отношение к мебели и другим вещам вы будете лишаться приема пищи и развлечений. Это все, что я хотела сказать. Решать только вам будете ли вы жить по-человечески или снова пойдете на улицу, чтобы спать в подворотнях, ходить голодными, оборванными и побитыми.
Я повернулась и пошла в коридор, стараясь не обращать внимания на доносившиеся мне в спину насмешки, ругательства и пошлости.
***
В просторном актовом зале уже начали собираться учителя, воспитатели и обслуживающий персонал, а я все сидела скованная каким-то непонятным, неведомым мне до этого чувством. Чувством, будто меня с ног до головы облили липкой вонючей грязью. И потому мне было сложно взять себя в руки.
- Многие из вас никогда прежде не сталкивались с беспризорниками, с детьми-сиротами, так же, впрочем, как и я. – Из зала на меня смотрело около тридцати людей и взгляды половины из них были ничем не лучше тех презрительных детских. Я прекрасно понимала, что состоятельные люди в нашей стране не могут рассчитывать на благосклонность, а уж тем более жены состоятельных людей. Я все это осознавала, но от этого мне не становилось легче. – Но я очень прошу вас каждый раз, когда будете выходить из себя, постарайтесь поставить себя на место этих детей. Они никому не верят, они озлобленны. Их жизнь научила выживанию. Они как звереныши согласны перегрызть другому глотку только бы отвоевать себе право… На что право они сами вряд ли понимают. Я очень надеюсь, что вы сможете подарить им любовь и понимание, которых они на самом деле хотят. Своими ужасными выходками они просят окружающих о любви и уважении. Я еще раз хочу напомнить вам о том, что любая необоснованная грубость, любая жестокость, а уж тем более рукоприкладство без очень весомого повода будут наказываться в денежном выражении. Я плачу вам в два раза больше, чем вообще получают учителя. И прошу за это уважения, но не к себе, а к детям. Каждый из них – личность. Вы можете им этого не говорить, но вы обязаны это помнить. Что касается краж – будь то деньги или вещи, или продукты – немедленное увольнение светит каждому, кого поймаю. А я поймаю каждого. Первое время я буду нанимать аудиторов каждый месяц. Извините, но я вас не знаю. Хотя скажу вам честно, - я очень надеюсь, что все вы достойные люди и у нас все с вами получится. Вопросы есть?
- Если они все убегут?
Я пожала плечами:
- Что ж.
- А какие могут быть вопросы на данный момент? – негромко произнесла учительница английского языка, женщина лет сорока пяти. – Поживем-увидим-разберемся. Вы, насколько я знаю, зама себе так и не назначили?
- Это пока для меня не представляется возможным. Я никого не знаю. Позже обязательно кого-то выберу.
- Ну что ж, да будет так. – полная женщина непонятного возраста в первом ряду поднялась на ноги. – Тогда мне лично все ясно. Другим думаю тоже. А все вопросы по ходу.
- Да. Спасибо. И всего Вам хорошего, а так же терпения. Еще раз спасибо.
***
- Ну что, мать Тереза? Как дела? – спросил муж, когда я переступила порог квартиры.
- Я так устала. – простонала я. – Кушатькать хочется.
- Я пиццы закажу, будешь?
- Да, конечно. А ты поел?
- У меня сегодня был деловой ужин.
- Ясненько.
Я вяло доедала пиццу. В голове крутились воспоминания о сегодняшнем дне. И когда в очередной раз перед глазами встала эта детская мордашка с карим вызывающим взглядом, я внезапно неожиданно для себя расплакалась.
- Малыш, ты чего? – подскочил ко мне муж, обнимая за плечи.
- Детям все равно. Они такие злые. Они маленькие уродцы. Их изуродовала жизнь. Вдруг я не сумею им дать то, в чем они действительно нуждаются. Я даже не представляю, что для них важно.
- Послушай, все обязательно будет хорошо. Ты сумеешь.
- Прааавдаа? А ты ведь вообще считаешь эту затею детской блажью.
- Считаю, но у тебя все получится. Я в тебя верю. – мужчина потрепал меня по волосам.
- Если считаешь, почему согласен платить такие деньги? Просто, чтобы меня побаловать?
- Алиса, если бы ты хотела восьмую норковую шубку или десятый автомобиль, я бы давно послал тебя, и не только фигурально выражаясь, но и из дома и из собственной жизни. А я знаю, что для тебя это действительно важно. Я вижу, как у тебя горят глаза. Я даю тебе денег не на блажь, а на мечту. И при этом считаю, что эта мечта достойна уважения.
Минут двадцать поплакав на груди у мужа, я, наконец, вытерла слезы и направилась в ванную. А спустя еще полчаса, прибывая уже в полудреме, еле слышно пробормотала:
- А вдруг они все разбегутся?
- Кто? – удивленно спросил мужчина.
- Дети. – прошепелявила я.
- Спи, чудо мое.
И я уснула.
***
- Ты чё пискля? На кого голос поднял, недоносок? На кого бычишься, неудача аборта? – Незваный медленно подходил к невысокому, худощавому парню. – Жизнь – она коротка. А твоя щас воще станет куском чьего-то нелепого воспоминания, гнида.
- Кто, кто тебя тут царьком поставил? – неуверенно пропищал мальчишка.
- Сука. – проронил Максим и ударил паренька кулаком в лицо. Кровь двумя струйками потекла у того по подбородку спустя несколько мгновений. – Урою. – прорычал Незваный и размахнулся для второго удара, но его рука резко затормозила в воздухе, остановленная непонятной парню силой. Максим не успел оглянуться и оказался на земле, лежа лицом в пыли.
- Убью. – свирепо процедил он сквозь зубы, пытаясь подняться, но непостижимым образом снова упал, перекувыркнувшись через голову и оказавшись на сей раз лицом в небо. Кисть правой руки ныла от боли. Глаза, полные ярости, скользнули по ногам обидчика и ошарашено уставились ему в лицо. – Тыыы?
- Только трус способен поднять руку на слабого. – как можно громче произнесла я. – Только подлец может обижать младших. Я была о тебе лучшего мнения. Еще раз увижу подобное и выходить из этого дома тебе будет запрещено не меньше чем на пол года. – я спокойно повернулась и пошла по направлению к зданию.
- Как ты это сделала? – поинтересовался мальчишка, догоняя меня.
- Я в школе занималась разными видами борьбы. Так, на всякий случай. И вот, пригодилось.
- Охренеть. Ты так и с мужем?
Я решила не удостаивать ответом этот дурацкий вопрос.
- Ты пойми, что только сильные выживают в этом жестоком мире.
- Красивый лозунг – не более того.
- Для меня это не лозунг. Ты просто купаешься в деньгах и блаженстве, а мне куда меньше повезло.
- Я из семьи среднего достатка. Даже меньше, чем среднего. Временами даже хлеба не за что было купить. Так что…
- Ой, ой… Погоди. Сейчас расплачусь.
- Мне ни к чему твое понимание, так же как твоя жалость. Я просто терпеть не могу, когда свою правоту доказывают кулаками. Если не умеешь объяснить другим свою точку зрения словами, грош тебе цена.
- А ты только что чё делала?
- Я просто утихомирила твой пыл.
- Аха. Да. Я сразу не сообразил.
- Максим, я за тобой уже давно наблюдаю.
- Сексуальный? – мальчишка скорчил невинную рожицу.
- Пожалуй. – честно ответила я. – Но только для девчонок твоего возраста.
- Тебе сколько лет, взрослая?
- Девятнадцать скоро будет.
- Ух ты! – Незваный присвистнул и с серьезным видом продолжил. – Старуха, конечно. И цицьки уже пообвисли и на моем члене, пожалуй, долго не продержишься.
- Слушай Максим, еще полгода назад я бы, наверное, онемела. Но на сегодняшний день все эти сальные шуточки приелись. Придумаешь что-нибудь стоящее, расскажешь. А пока… Ты же умный парень. И учишься неплохо, и по жизни тебе в смекалке не откажешь. Так какого хрена ты ведешь себя, как идиот? Почему ты все время полудурком притворяешься? Драки, склоки, пошлости. Ты сильный – я это давно приметила. Так будь сильным. Ты, пойми, что ты – лидер. На самом деле. Все делают так, как ты говоришь. И, кстати, этого ты и без кулаков прекрасно добиваешься. Так будь лидером. Будь умнее и…
- Сговорчивее. Будь лидером среди своих и рабом у меня. Я правильно закончил?
- Знаешь что?.. Пошел ты… - я махнула рукой и открыла дверь в здание.
- А ты думала в сказку попала? – пробубнил мальчишка. – Тоже мне название для детдома «Алые паруса». Нужно же было додуматься.
- Я решила сказку сделать былью. – пожала я плечами и войдя, закрыла за собой дверь.
***
- Алисааа! Тебя так давно не было. Соскучился жуть. Кофейку будешь? Я щас сгоняю на кухню и организую. Настоящий. В турке сваренный. Хочешь? – Незваный влетел в кабинет с такой скоростью, что бумаги, которые лежали на углу стола, разлетелись по комнате.
- Алиса. Можно? – в дверном проеме нарисовалась симпатичная мордашка с копной светлых волос.
- Ой, ребята! Я так рада вас видеть. Конечно, Саша, проходи. Я соскучилась. Как тут у вас дела? Что нового?
- Нет-нет-нет. – Максим в протесте поднял обе ладони. – Сначала ты рассказывай где была.
- Я с мужем ездила в Америку. Он по делам, а я… Вобщем не люблю с ним расставаться на долго.
- И как? Она все еще стоит родимая? Все еще процветает? – мальчишки сели на диван напротив моего стола. Их лица выражали насмешку, но в глазах читался немалый интерес.
- Я раньше уже бывала в Америке. Правда, мы были тогда в Чикаго. И как-то меня этот город не очень воодушевил.
- Да чему там вообще восхищаться? Америка порочна от ресниц до кончика хвоста. – ребята дружно хмыкнули.
- Может быть… - я в задумчивости встала и принялась собирать рассыпанные листы. – Хотя в каждой стране, я в этом вполне уверена, обязательно есть что-то свое. Что-то, на что стоит посмотреть. Ладно… Я о чем? А, так вот, в этот раз мы были в Нью-Йорке, Вашингтоне и в Лос-Анджелесе.
- А как же мечта всех идиотов – Лас-Вегас?
- Неа.
- Уууууу. – Саша с Максимом перемигнулись.
- Там тебе и девочки в трусиках на тоненьких шнурочках. – мечтательно протянул Саша.
- И мальчики в неглиже. – хитро глянул на меня Максим. – Город-праздник. А ты!
- Ну, во-первых, город-праздник – это у нас Рио-де-Жанейро. А во-вторых, меня Лас-Вегас что-то не прельщает. У меня такое ощущение, что этот город похож на большой цирк. Не люблю цирк.
- Хорошо. И что там в твоей Америке?
- Я вам потом лучше фотки принесу. Мне понравилось. Не все и не везде, но в общем и целом. Много всякого такого, чего у нас ни разу не видела.
- Лады. – Максим серьезно кивнул. – Только не забудь и не затягивай. И принеси так, чтобы они у нас остались. Мы и другим ребятам покажем.
- Хорошо.
- Ну а что-то интересное, что больше всего запомнилось? – Саша вопросительно взглянул на меня своими светлыми голубыми глазами.
- Я там с одним мужчиной познакомилась.
- Красивый?
- Очень. Такой высокий, темноволосый и интеллигентный.
- Интеллигент в Америке?
- Да. Вот так вот.
- А, может быть, ты в другую страну случайно попала, просто не в курсе была?
Я улыбнулась.
- Короче, мы с мужем сидели в кафе. Столиков свободных не было. И тут он с чашечкой кофе по сторонам оглядывается. Мой Виталик ему предложил к нам присоединиться. Вобщем, мы познакомились, перекинулись парой фраз, а потом с моим о чем-то по-русски заговорили. И тут этот Люк… Его, кстати, Люк зовут.
- В смысле тяжелая металлическая крышка на асфальте? – мальчишки дружно заржали.
- Вот деревня… - разулыбалась я. – Да именно такое у него смешное имя. Так вот, после пары наших фраз он вдруг на чистом русском нам говорит: «Извините, но я очень хорошо говорю по-русски. Это я к тому, чтобы потом какого курьеза не вышло». И заметьте, так и сказал «какого курьеза». Чисто русская фраза. Мы с Витом переглянулись и муж спрашивает: «У Вас корни русские?». А тот объяснил, что нет. Мол, просто по бизнесу ему частенько приходится бывать в России. Вот и выучил язык. Виталик ему: «Так хорошо?» А он скромно заулыбался и сказал, что язык у нас красивый, ему понравился и на удивление легко дался. Такого мы чудесного американца встретили. Потом мы с ним, пока в Нью-Йорке были, еще раза три встречались и пригласили в гости, когда он в Россию приедет.
- Так это Американский шпион.
- Точно. А вы уши развесили. В гости пригласили.
- Он теперь приедет и будет у нас шпионить, а у вас жить.
Мальчишки наперебой высказывали свои впечатления. Я рассмеялась, но не нашлась, что ответить на это.
- Слушайте, ребята. Давайте вы мне все-таки о делах расскажите. Что тут и как?
- А что? – Максим пожал плечами. – Терехин снова девочек по углам тискает. Водку ведрами хлещет. Ширяется. А так – тишина и покой.
Саша согласно кивал головой, еле сдерживая улыбку.
- Санечка, как же ты мог? – я театрально закатила глаза и взмахнула руками. – Ты – моя отрада, пример всем остальным, так низко пал? – и, выждав несколько секунд, добавила. – А серьезно?
- Ну, если серьезно, - Макс закинул ногу на ногу. – Все путем. Девочка новая появилась. Ребята пару раз подрались. Но так, не особо. Все, как обычно: по пятницам бегают бухать, за углами курят, по ночам исправно пялят девчонок. Жизнь бьет ключом. Молодость! Сама понимаешь.
- Ясно.
- А ты сомневаешься в нас? В таких замечательных, интеллигентных мужчинах? – Саша обиженно взглянул на меня.
- Конечно нет. – усмехнулась я.
- Тогда как же все может быть? Только чики-пики.
***
- Алиса, мы не могли бы с Вами поговорить?
- Конечно, Зинаида Матвеевна. Я как раз иду в кабинет. Что-то случилось?
Я открыла дверь и пропустила учительницу истории вперед.
- Алиса, пока еще ничего не случилось, но я решила, что мой долг поговорить с Вами. Поймите, Вы молоды. Энергичны, добры, возможно, даже умны, но слишком молоды. Я работаю учителем двадцать пять лет. Многое уже видела на своем веку и приобрела некоторый опыт. Потому надеюсь, что Вы прислушаетесь к моим словам.
- Вы присаживайтесь, пожалуйста.
- Спасибо. Милая Алиса, это не просто школа, где ответственность за детей, в большей мере, несут родители. Это детский дом. Мы их воспитываем, мы их учим, мы делимся с ними жизненными ценностями. И, кроме того, дети здесь не такие, как в школах. Их испортила улица, их изуродовала жизнь.
- Совершенно с Вами согласна.
- Именно поэтому я не понимаю Вашего отношения. Мы должны, мы просто обязаны быть немного жестче.
- Не совсем Вас понимаю. – я уже не в первый раз общалась с этой женщиной. Она была властным, строгим человеком. Ее требовательность временами вызывала во мне противоречивые чувства. И только одно в ней имело для меня огромное значение – Зинаида Матвеевна от всего сердца хотела помочь детям. Для нее это была не обязанность, не профессионализм. Она по-своему очень любила детей.
- Вы наверняка знаете, что происходит в этом учреждении.
- Что-то не так?
- Алиса, почему Вы все еще не назначили своего зама? Уже прошло почти два года, как мы открылись.
- По-моему, и без него все в полном порядке. Или я не справляюсь со своими обязанностями?
- Милая девочка, к моему огромнейшему удивлению, Вы прекрасно справляетесь. Но поймите же Вы… Ладно, Вы позволите на чистоту?
- Я всегда жду от людей только правды.
- Алиса Сергеевна, не допустимо, чтобы в детском доме заправляли мальчишки. Вы негласно назначили своими заместителями воспитанников. Они творят, что хотят. Для них нет почти никаких «нельзя». Эти мальчишки чувствуют себя хозяевами жизни. В их возрасте такая неограниченная власть просто губительна. Они устраивают жестокие разборки у нас за спиной. Недавно они заперли на целый день и ночь в придачу Колю Саратова в подсобке. Без еды, воды и света.
- Кто Вам об этом сказал? – я крутила в руках карандаш, опустив глаза в стол.
- Все говорят: и дети, и учителя, и воспитатели… Алиса Сергеевна, это похоже на тюрьму. Какие-то тюремные приемчики. Так нельзя. – женщина с укоризной смотрела на меня. Ее пухлые щеки стали розовыми.
- Алиииса! Прикинь прикол… - в кабинет влетел Саша.
- Выйди пожалуйста. – я спокойно посмотрела парню в глаза.
- Извините. – мальчишка виновато опустил голову, но, выходя, взглянул на меня вопросительно.
- Потом поговорим. – успокоила я его.
- Вот об этом я Вам и говорю. – произнесла женщина, едва закрылась дверь.
- От двери отошел! – громко сказала я. – Прямо по коридору и во двор! Марш! Я слушаю, Зинаида Матвеевна, продолжайте.
- И Вы думаете, он послушается?
- Уверена.
Учительница покосилась в сторону выхода. Потом встала и, открыв дверь, выглянула в коридор.
- Удивительно. – сказала она, присаживаясь снова.
- Детям нужно научится доверять. – я отложила карандаш в сторону. – Уважаемая Зинаида Матвеевна, эти дети необычные, Вы правы. Они разучились во что-либо верить. Они разучились доверять. Именно поэтому так важно верить им и доверять им. Когда они чувствуют такое отношение к себе, то снова учатся доверию.
- Хорошо. Возможно. Только это все равно не объясняет, почему Вы позволяете им такой беспредел.
- Вы хотели на чистоту? – женщина кивнула. – Так вот, по законам улиц эти дети, хотите Вы этого или нет, делятся на сильных и слабых. И признают они только силу. Но есть тут один маленький нюанс: если Вы примените к ним физическую силу, они Вас возненавидят. Они будут воспринимать Вас, как своих истязателей. И все только потому, что Вы взрослый человек. Но если ту же физическую силу применят сверстники – это уже закон выживания. Природный процесс. А вот морально Вы должны быть сильнее их всех вместе взятых. Иначе они просто напросто не станут воспринимать Вас в серьез. Не кричать и не уговаривать, а сказать так, чтобы поняли с первого раза – это и есть Ваша сила.
- Так-то оно так, и Вы мудро все рассказываете, только есть одно «но»: Вы слаживаете с себя ответственность за низкие, жестокие поступки на мальчишек. Подстрекаете их решать Ваши задачи их, как вы говорите, звериными инстинктами. Вам не кажется, что это подлость?
- Я никого не подстрекаю. Я просто не считаю нужным вмешиваться, когда… Вобщем, может быть Вы и правы. Я думаю над этим давно, но так и не сумела найти истину. Только Коля Саратов тырил у детей вещи и малышам руки выкручивал для потехи. А теперь он тихо-мирно сосуществует с остальными. И заметьте, что важнее всего: никто в него камней не бросает и не мстит ему. Не каждый взрослый разрулил бы этот вопрос таким образом.
Женщина глубоко вздохнула и покачала головой.
- Вот я и говорю: какие-то тюремные законы. – Я в свою очередь тоже вздохнула. – И еще одно. – Словно о чем-то вспомнив, встрепенулась учительница. – Вы вообще в курсе чем дети по ночам занимаются? Это же просто… Стойте и слов не подберу. Я недавно оставалась в ночь. Пошла посмотреть все ли спят. Не досчиталась семерых. Прошлась по коридорам, но встретила только одного – он в туалет ходил. Остальных нашла то там, то тут по аудиториям. И знаете, что они делали? Да как же это?..
- Занимались сексом. – спокойно проговорила я.
- Значит все же в курсе. Милая моя, это же дети совсем. Одной девчонке едва одиннадцать, а одному мальчишке двенадцать. Кошмар просто. Я понимаю сейчас времена не те. Не моей молодости точно. Но и это же… Разврат, одним словом. А если забеременеют? А если зараза какая? Алиса Сергеевна, нужно что-то делать.
- Что? – я снова взяла карандаш и задумчиво посмотрела в окно. – Вы правы, Зинаида Матвеевна, забеременеть могут. И заразу какую-нибудь подхватить за пределами дома тоже могут. Вы правы… Я придумала: мы по коридорам повесим коробочки с презервативами. А перед этим пригласим специалистов, которые проведут лекции по половому созреванию и воспитанию, а так же объяснят, как именно пользоваться средствами контрацепции. Вы правы!
- Простите, Алиса! – ошарашено воскликнула учительница. – Я совсем о другом Вам пыталась сказать.
- А как Вы предлагаете запретить им заниматься сексом? Они это делают давно. Еще до того, как к нам попали. Кого-то в свое время силой заставили, кто-то, глядя на старших собратьев, сам научился. Теперь-то что? Или вы предлагаете сказать им: «Ай-ай-ай» и пальчиком погрозить? Им пох… Извините. Им совершенно все равно эти Ваши угрозы. И еще, если им запретить делать это здесь, начнут бегать на улицу и тогда точно и зараза и беременность.
В этот момент на столе зазвонил телефон. Я подняла трубку.
- Извините Зинаида Матвеевна, Вы хотели что-то еще? – Женщина отрицательно покачала головой. – Тогда спасибо Вам огромное за разговор. Он был действительно важным. Мне просто муж звонит. И еще: приходите каждый раз, когда посчитаете нужным. Я действительно ценю Ваше мнение.
Учительница вздохнула и вышла из кабинета.
***
- Алиса, ты одна?
- Да, Саш, проходи. Почему не на уроке? – Мальчишка покрутился по сторонам. – Ты что-то хотел? – Терехин стоял, молча, теребя папку на столе. – Саша, что случилось?
- А, ты хочешь воды? – паренек подскочил к подносу со стаканами.
- Нет. Но, если ты хочешь пить, то пей. – я терялась в догадках. По его внешнему виду нельзя было сказать, что он обеспокоен чем-то серьезным. Мальчик выглядел просто растерянным.
- Я не хочу пить. – уверенно сказал Саша и для убедительности отрицательно помахал головой. – Слушай, а расскажи мне что-нибудь интересное. Я не знаю… Ну, например, какая тебе музыка нравится?
- Терехин.
- А… или про книги любимые. – мальчишка присел на подлокотник кресла. – Очень хочется узнать о тебе что-то любопытное. Ведь я и не знаю ничего.
- Саша. – я вопросительно взглянула ему в глаза.
- Ну, может быть, о том, какое тебе мороженое нравится. Ты любишь мороженое?
Совершенно неожиданно паренек нагнулся и поцеловал меня в губы. В первые несколько мгновений я даже не успела сообразить, что происходит. Наверное, приняв это за согласие, Саша съехал в кресло и прижал меня к себе обеими руками. Еще несколько мгновений спустя я мягко высвободилась из его объятий.
- Я… даже… не знаю… - мальчик снова попытался прильнуть к моим губам. Я чувствовала, что мои щеки и уши пылают огнем. И, честно говоря, во мне боролись два странных чувства: стыд и одновременно сладостная нега. Я наверняка понимала, что ни то, ни другое в данный момент не уместно. А от этого мне было еще более стыдно и, к сожалению, более сладко. Наконец, я рывком встала из кресла. – Сашенька, - я повернулась к нему спиной. – Что ты творишь?
И тут произошло что-то невероятное: его руки скользнули мне под платье. Я содрогнулась всем телом. И мне пришлось бы солгать, если бы я сказала, что было это от негодования. У него были такие нежные и ласковые пальцы. Они так умело пробежались сначала по ногам, потом по бедрам, скользнули к груди и все это за считанные секунды. Я навсегда запомнила тот стыд, который ощутила, очнувшись от страстной истомы. Стыд от того, что я позволила ему повернуть себя лицом к себе и страстно безудержно целовать, казалось целую вечность, притом, что он успел пробежаться своими волшебными пальчиками по всему моему телу.
- Так. – я сделала два шага назад. – Стоп. Прости. Я, кажется, сошла с ума на время.
- Алиса. – голос такой робкий, а взгляд совершенно тверд и уверен. И расстояние между нами снова сократилось.
- Саша. – еще два шага. Теперь в сторону. – Ты просто … - голос, собака, дрогнул. – волшебно целуешься и вообще. А это… - То, о чем я подумала, решила все ж таки не говорить. – Ты еще и очень-очень красивый. Да.
- Да? – и снова этот вопрос прозвучал так робко притом, что расстояние между нами как по волшебству сокращалось. – Ты тоже… очень… такая…
- Терехин. – наконец я сумела взять себя в руки (ну почти). – Стоять. – Моя рука уперлась парню в грудь. – Все что ты и я сейчас сделали…
- А что? Сделали… - мальчишка, каким-то непостижимым образом изогнувшись, оказался ко мне лицом к лицу. – Мы еще ничего не сделали.
- Саша. – я вскрикнула. Он вздрогнул. – Я сейчас не шучу и не заигрываю с тобой. Я вполне серьезно. – Так близко вспыхнули два синих огонька и мальчишка молниеносно вылетел из кабинета.
Я еще не отошла от своих, непонятных мне, переживаний, когда в кабинет несмело постучали.
- Да. – вяло ответила я.
- Алиса, а ты Саню не видела?
- Макс? Проходи. Я видела его. – я взглянула на часы. – Где-то минут сорок назад. А что?
- Да так. На уроке не было. И сейчас нигде по коридорам не нашел. Ну ладно, пойду еще поищу.
- Поищи. – я устало вздохнула, а по моим щекам снова побежал противный румянец.
На столе зазвонил мобильный. Я взглянула на экран – муж. И не взяла трубку. А потом больше получаса в сомнениях крутила телефон в руках, но так и не перезвонила.
- Алиса.
- Стучать не учили? – гаркнула я.
- Мастурбируешь что ли? – Макс на удивление даже не улыбнулся.
- Выйди вон.
- Слышь, Алиса, рот закрой и послушай. – я удивленно вытаращила глаза. – Я нашел Саньку. Сидит и ревет навзрыд. Я с ним и так, и сяк. А он ни слова. Ты видела его последней. И что?
- И что? – я растерялась.
- Ты меня спрашиваешь? Зачем он приходил?
- Ну… - проклятые щеки заалели, как знамя.
- Вы?.. Это?.. Ну… - Незваный покосился сначала на диван, потом смущенно перевел взгляд в окно.
- Мы… Ну… Это… - я ругала себя самыми матерными словами, только от этого в голову не приходило ни одного нормального предложения. Ни на какую тему.
- А чего ж он тогда? Тебе не понравилось? Извини, конечно, за вопрос.
- Макс. – прошептала я. – Не было ничего. Просто… - и я расплакалась, не в силах больше сдерживать своих эмоций. – Боже, что же я натворила. – причитала я сквозь рыдания. – Как теперь мужу в глаза смотреть?
Паренек стоял молча и растерянно оглядывался по сторонам, будто ища у мебели помощи. Потом присел на подлокотник кресла и погладил меня по голове. Я вскочила, как ошпаренная.
- Ты чего? – Максим тоже встал.
- Вот так вот все и было. – я по-детски топнула ногой.
- Это… Алиса, я не понял: ничего не было, но стыдно смотреть в глаза мужу – это как?
- А вот так. – зарыдала я с новой силой.
И сквозь рыдания, отвечая Незваному на его вопросы, поведала обо всем случившемся. После моего рассказа парнишка молчал минут пять. Потом извинился и вышел из кабинета. А я, наскоро умывшись, уехала домой.
***
- Малыш, я дома. – муж пришел домой на удивление поздно. Было уже за полночь. – Радость моя, ты не спишь? – мужчина вошел в полумрак залы, обвел комнату удивленным взглядом и негромко уточнил – Ты пьяна?
- Я ****ь. – я гордо вскинула голову и рассмеялась. – Ты меня возненавидишь. – добавила я, голосом срывающимся на плачь, после того, как перестала смеяться.
- Подробнее можно? – попросил Виталий ледяным голосом.
- А куда уж подробнее? – улыбка на моем лице была скорее похожа на гримасу.
- Ну, уж как-нибудь постарайся. – муж прошелся по комнате и сел в самое дальнее от меня кресло.
- Вот видишь, призираешь. – хмыкнула я. – Правильно. Так мне и нужно. Я сама себя при-зе-ра-ю. – голос у меня был противным, а слова я выговаривала уже с трудом.
- Потрудись все же…
- А что? Я красивая и молодая женщина. Очень даже сексуальная. Разве не так?
- Еще бы. – Виталя отвернулся.
- Ну вот. И он, видимо, решил так же. Подошел, взял… - я встала на четвереньки, проползла к дивану и неуверенно поднялась на ноги.
- Вот так вот просто подошел и так просто взял? А ты как бы и ни причем? – устало поинтересовался мужчина.
- Я как раз причем. Иначе бы и рассказывать тебе было нечего…
- А так – есть что? – муж закрыл ладонями лицо.
- Он просто так неожиданно подошел и так внезапно поцеловал. И я… - я заплакала. – И я… растерялась.
- Ну, да… Как иначе? – Виталик встал и пошел к выходу. Я попыталась подойти к нему, но споткнулась и снова встала на четвереньки.
- Куда ты?
- Спать.
- А я?
- А ты уже… - муж брезгливо махнул рукой.
Я посидела на полу несколько минут и по стеночке пошла в сторону спальни.
- Виталя. – в ответ тишина. – Виталя, я так виновата. Понимаешь, я сразу и не поняла. А потом, когда поняла, встала. А он сзади под платье. И вот тут… Боже… Нет, я должна тебе сказать. Мне было так приятно. Так, как тогда, когда ты это делаешь. Так приятно. Его руки такие… А самое страшное, что я ведь о тебе не вспомнила совсем. Он меня трогал и все остальное исчезло на время. Вообще испарилось. И я его поцеловала в ответ на его поцелуй. Понимаешь? Ты понимаешь? – я всхлипнула и пошатнулась. – Это какой-то ужас. Как я могла его целовать и о тебе даже не вспомнить. Потаскуха грязная. Ты даже не представляешь какими словами я себя обзывала потом. Но это только потом. А тогда, как последняя проститутка, стояла и целовала его. И губы казались мне такими сладкими. И руки под платьем… Почему? – я захлебываясь говорила сквозь слезы. – Почему? Потом ведь мне было стыдно. И совсем чуть-чуть приятно только. Но больше противно и стыдно. Как? Как я так могла? Чтобы его руки по мне… И губы… И язык во рту… Ты вот мне скажи, ты с другими женщинами после нашей свадьбы целовался?
- Целовался. – тихий голос раздался у меня за спиной и я пронзительно и долго взвизгнула.
- Ой. Откуда ты тут взялся? – спросила я, ошарашено глядя мужу в глаза.
- Из ванной. Ты такой переполох из-за поцелуя устроила?
- Не из-за поцелуя, а из-за того, что совсем о тебе не думала, когда целовалась и позволяла себя трогать.
- А что ж поцелуем закончилось?
- Как? Я же тебя люблю. Когда в голове какие-то мысли появились, первая была о тебе. И все. Я сразу от него в сторону отошла. Только еще все равно какое-то время по всему телу странное такое ощущение было.
- А он что?
- Попытался еще несколько раз подойти. А потом, когда я ему сказала, что я не шучу, он почему-то выбежал. И мне показалось, что у него в глазах слезы блеснули. А потом Макс сказал, что он плакал навзрыд.
- Кто?
- Саша.
- Тфу ты. – мужчина всплеснул руками. – Он же в тебя влюблен без памяти.
- Кто? – я удивленно расширила глаза.
- Саша. – передразнил меня муж. – Ты что не замечала?
- Нет.
- Ясно. Спать пошли, шлюшка моя любимая.
- Ты не злишься?
- За что?
- Ну как? – я растерялась.
- Слушай, иди чисти зубы, умывайся и баиньки. Я успокою твой разгорячившийся пыл и забудь эти глупости.
- Почему ты не ревнуешь?
- Потому что если мужчина умеет красиво ухаживать, то ни одна женщина не устоит. Так же как, если женщина умеет соблазнять, ни одному мужчине не удержаться. А единственное, что может от этого уберечь – любовь. И у тебя есть это чувство, коль ты на поцелуях остановилась. – Виталя улыбнулся.
- А у тебя есть? – задумчиво спросила я.
- А ты как думаешь?
- Думаю, что есть.
- Значит так оно и есть.
***
- Вау. Это твой муж откуда привез? – Максим потянулся к кинжалу, который стоял под стеклом на журнальном столике.
- Руки прочь. Это ему кто-то из деловых партнеров подарил.
- Ну уж и потрогать нельзя. – наигранно надул губки парень.
- Алиса, а поесть что-нибудь есть? – Саша заискивающе посмотрел мне в глаза. – Такого, вкусненького.
- Сыр с плесенью будешь?
- Так все хреново? – подмигнул Незваный.
- Но как же ж дорого. – простонал Александр. – Буду, сладкая наша, буду. Отравлюсь, но буду.
- А меня увольте. – пожал плечами Макс. – Я как-нибудь так.
- Ребят, я с вами поговорить хотела. – Мы уселись на кухне. Я подала к столу чай, конфеты, печенье, сыр и свежую клубнику.
- Так мы ж вроде как милые прилежные мальчишки-шалунишки. – Терехин поморгал длиннющими ресничками.
- Так. – Наигранно грубо произнес Незваный. – Шалунишка у нас ты. А я серьезный, почти образованный мужчина.
- Вот об этом я и хотела поговорить.
- Мы согласны. И то правда: ну, на кой тебе этот старый пердун. А так будем жить-поживать втроем и горя знать не будем. Ты со своим благоверным разведешься. Половину денег отхапаешь. У тебя вон пузо какое. И квартиру естественно. Куда ребенку без квартиры? Будем, как Ротшильды. В сметане с боку на бок.
- Тогда уж не втроем, а вчетвером. – с набитым ртом пробубнил Саня.
- Похрен.
- Как же твоя девушка? – я улыбаясь, смотрела на красивых парней, которые с аппетитом уминали сладости.
- Какая еще девушка? – дожевав, грозно уставился на Максима друг.
- Какая? – пискляво переспросил Незваный.
- Твоя. – рассмеялась я.
- Ой. – пискнул Макс совсем уж по мышиному. – А какая из моих?
- Ну хоть какая. – Саша упер руки в бока и наклонился к самому лицу парня.
- Аааа. – Незваный отшатнулся. – Это вы наверно про Катюху. – он почесал затылок. – Придется и ее с собой звать, а то распнет. Она у меня баба-гром.
- Эта твоя гром-баба и нас с Алисой распнет, когда узнает, что ты решил жить не только с ней. – Терехин смешно захихикал.
- У вас с Катей серьезно?
- Маменька, благословите Бога ради на счастливую семейную жизнь. – запричитал Максим, словно бабка на паперти.
- Ну, Макс. Мне, правда, интересно.
- Да втюрился он по самые помидоры! – Александр громко рассмеялся.
- Это хорошо. И ничего тут смешного нет. Катя, хоть и грубая девочка. Пацанка, одним словом. Но мне она показалась доброй и отзывчивой.
- Она хорошая. – неожиданно серьезно ответил Максим. – И у нас с ней все по правде. Даже очень. – И парень немного зарделся.
- А ты еще не влюбился? – подмигнула я Терехину.
- Влюбился. И давно. – Он, изучающе, смотрел мне в глаза. И тут уж вспыхнули мои уши. – Да, ладно тебе. Не красней. Я не скрываю этого. И ты не делай вид, что не в курсе.
Незваный поерзал на стуле.
- Это не серьезно.
- Так, Алиса. - В голосе Саши появилось напряжение. – Давай я буду решать, что для меня серьезно, а что нет.
- Просто я старше и я замужем.
- И что? Я младше и я не женат. И еще я тебя люблю. И мужу твоему об этом сказал. Подожди. – Остановил меня мальчишка, едва я открыла рот. – Я прекрасно осознаю, что между нами ничего нет и быть не может. Только таких, как ты, больше на свете не найти. А я своему сердцу приказать не могу. Так, что не нужно мне указывать и меня учить уму разуму. Просто будь и все. Я как-нибудь со своим сердцем сам. Мальчик или девочка?
- Что? – не поняла я.
- У вас будет мальчик или девочка?
Максим громко выдохнул и мы все вместе звонко рассмеялись.
- Девочка. – ответила я, насмеявшись вдосталь.
- Что девочка? – удивленно посмотрел на меня Незваный.
- У нас будет девочка.
- У вас с Саней?
- У нас с тобой. – я топнула ногой и запихнула в, открывшийся было, рот печенье. – Я хотела с вами поговорить. Сейчас уже февраль. В мае вы школу заканчиваете. А значит вам нужно будет покинуть детский дом. Идеи какие-нибудь есть?
Парни переглянулись. Максим взял зачем-то салфетку покрутил ее в руках, скомкал и бросил на стол. Саша, насупившись, размешивал в чае несуществующий сахар. Я терпеливо ждала.
- Понимаешь. – Первым прервал паузу Незваный. – Нам так хорошо в этом доме, чего я никак не ожидал, пока с тобой не познакомился. И это «хорошо» делает невозможным… Вобщем, мы уже с Саней печалились по этому поводу. А решить…
- Ну, куда-то пойдем. Или работать, или учиться. Скорее работать. Потом в армию. А там… - Терехин вздохнул. – Все будет пучком. Не переживай. – он кисло улыбнулся.
- Я хотела вам предложить остаться.
Две пары глаз мгновенно уставились на меня. Секунд тридцать таращились. Потом ребята уставились друг на друга. Переглянулись, поочередно пожали плечами.
- У меня нет заместителя в детском доме. – продолжила я. – Так почему бы не вы?
- Алиса. – Саша посмотрел на Макса, потом на меня. – Во-первых, у тебя нет заместителя, а не заместителей. Во-вторых, у нас нет образования. В-третьих, мы еще дети.
- О, Сашенька, я ожидала такой мудрости от Максима – он хоть и рас****яй, но мыслит всегда трезво. Ты же всегда и во всем полагаешься на волю случая, хоть и выглядишь более, чем серьезным. А тут…
- Слышь, Алиса, харе херней страдать и умную из себя корчить. Ты по делу давай. – Незваный подвигал желваками.
- Ладно. – я улыбнулась. – Во-первых, именно потому, что у вас еще нет образования, место заместителя будет принадлежать вам обоим. Во-вторых, после того, как вы окончите школу, вы автоматически перестанете быть детьми. И в-третьих, кто же лучше вас справится с этой должностью – вы ведь ее занимаете уже почти три года. И насколько я могу судить, отлично это делаете. Просто вот-вот у меня появится ребенок и столько уделять времени детскому дому, как раньше, у меня уже не получится.
- Теперь я можно? – Макс с вызовом посмотрел мне в глаза. – Что значит пока нет образования и кто нас воспримет, как заместителей?
- Солнышки мои, Саша правильно заметил, что образование необходимо, а значит вы будете учиться заочно, если вас это, конечно, устроит. Ну, а насчет второго… Дети вас и сейчас очень даже уважают, а взрослых я беру на себя. Они, естественно будут против, но я им плачу. А недовольных держать не буду и уговаривать тоже. Лучше я найму новых учителей и воспитателей, чем потеряю вас. Когда я открывала детский дом, то даже надеяться не могла, что мне так повезет. Вы такое чудо в моей жизни, что словами не передать. Только не зазнавайтесь, пожалуйста.
- С тобой, Алиса Сергевна, где зазнаешься, там и раззнаешься. – Мальчишки уже не выглядели напряженными. Были еще растеряны, но на губах у них уже блуждала довольная улыбка.
- Значит согласны? – я с любовь посмотрела сначала на одного, потом на другого.
- Ну не бросать же тебя в самый неподходящий момент. – ласково проговорил Саша и, нагнувшись, погладил мой живот.
***
Солнышко ярко светило с небосвода. По улицам кто куда бежали люди. Было тепло и немного душно. Я с коляской шла от машины в строну небольшого кафе. Среди, сидящих за столиками, людей разглядела своего знакомого и, улыбнувшись, направилась к нему.
- Здравствуй Люк.
- О, Алиса. Очень рад встрече. Твои малышки? – мужчина встал и склонился над коляской. – А мы уже какие взрослые. На папу похожие. Мамочке не обидно? – он заулыбался.
- Нет. Мамочке главное, чтоб здоровые. А папа у нас очень даже симпатичный. Поэтому мама скорее «за».
Мы заказали кофе и мороженое. Поболтали о неважных новостях. И уже тогда, когда медленно прогуливались по парку, мужчина несмело начал:
- Алиса, мы с тобой по телефону как-то разговаривали… - Люк замялся.
- Ты о ребенке?
- Да.
- А почему ты не хочешь жениться?
- Алиса, я состоятельный человек. Я умею делать бизнес. Я успешно могу заключать сделки. У меня чутье… Но когда дело касается женщин… - американец развел руками. – Может судьба такая, как знать. Рядом со мной либо женщины, как это у вас говорится: «легкого поведения», либо охотницы за богатыми женихами. И я это вижу. Сразу вижу. А потому пользуюсь их пороками и прощаюсь. Чтобы жениться, нужна такая, как ты. Которая сможет любить меня. Я такую не встретил, а мне уже сорок семь. Скоро даже сорок восемь будет. Я над этим размышлял не день и даже не год. Ты мне поможешь?
- Я все еще не могу поверить, что тебе столько лет. – я кокетливо улыбнулась. – Нет, ну серьезно. Максимум тридцать пять. Ну хорошо-хорошо тридцать семь. А это значит, что ты выглядишь моложе на десять лет. Просто восторг! Признавайся, ты был у пластического хирурга?
Мужчина рассмеялся:
- Нет. Это природа сделала мне такой подарок. Причем совершенно бесплатно. Алиса? – Люк серьезно посмотрел на меня.
- Конечно. Сейчас поедем. Только ты пойми одну очень важную вещь – дети это не игрушка. Нельзя взять, а потом отдать. Вернее, конечно, можно. Но я с тобой после такого общаться не стану. Если ты действительно решил…
- Я… я не на сто процентов уверен. А потому прошу тебя: покажи мне детей. Я на них посмотрю. Если сердце не екнет, значит я не буду оформлять документов на усыновление. Конечно же, я понимаю на сколько все серьезно. И детей твоих, обещаю, обижать не буду.
Мы приехали к детскому дому и у ворот встретили Сашу.
- Подвезти Вас, молодой человек?
- Не. Спасибо. Лучше сами пройдитесь. – мальчишка заулыбался.
Я попросила водителя поставить машину в тени у дерева и мы присоединились к одному из моих заместителей.
- На. Держи. – я протянула Александру маленькую Леру.
- Это кто? – Терехин с любопытством разглядывал личико ребенка, которого держал перед собой на вытянутых руках.
- Угадай. – игриво произнесла я и забрала у Люка вторую девочку.
- Маленькая принцесса. – произнес парень, прижимая малышку одной рукой к себе.
- Угадал. Ой, познакомьтесь. Это Люк. Люк, это Саша.
- Очень приятно. – вежливо улыбнулся мужчина.
- Оооо. Это та самая тяжелая металлическая крышка? – подросток со смехом в глазах глянул на моего друга.
- Да. Так оно и есть – это именно я. – склонил голову американец.
- Круть. Настоящий американский шпион у нас в детском доме. Кому рассказать – не поверят.
- Не понял. – округлил глаза Люк.
- Да ладно. Знаем мы вас. Думаешь нас вокруг пальца обвести? Русский так хорошо могут знать только шпионы. Это ты вот эту вот глупую девчонку можешь обманывать, а нас опытных, молодых, красивых, сексуальных мужчин… Я о чем?
Американец, поняв, наконец, в чем дело, громко рассмеялся. А за ним не сдержались и мы с Саней.
- Над чем смеетесь? – в коридоре к нам присоединился Максим.
- Познакомься, Макс, это американский шпион по кличке Люк.
- И какие разведывательные мероприятия привели Вас в наше неприметное гнездышко?
- Да вот, подыскиваю себе агента ноль ноль восемь на воспитание.
- Ээээ, нет. Мы Вам своих птенчиков для таких махинаций не отдадим.
- Как же так? А мадам Самарова пообещала мне на выбор любого.
Повисла небольшая пауза. Американец смотрел наигранно удивленным взглядом на меня. Незваный упер руки в боки и грозно притопнул ногой. А Терехин, приложив ладонь к щеке и приоткрыв рот, невинно хлопал ресничками, переводя взгляд с одного на другого.
- Так это… – я залепетала перепуганным тоном. – Я ж для того, чтоб у нас в ихней Америке свой человечек был.
- Так мы ему агента своего зашлем, ты хочешь сказать? – Максим заглянул мне в глаза.
- Ну… Да.
- Ладно. Уболтали. Пошли смотреть наших красавцев. Они у нас, как один: смелые, сильные и упитанные.
Мы успели дойти только до середины коридора, когда услышали голос одной из воспитательниц.
- Миша. Стой, Миша.
Метрах в восьми от нас рывком открылась дверь и нам навстречу побежал маленький мальчишка с русыми курчавыми волосами. Не добежав до нас пару метров, мальчуган остановился, обвел нас взглядом и неожиданно снова побежал. При этом, протянув руки в сторону американца, он негромко, но четко проговорил:
- Папа, ты меня нашел? Ты за мной приехал, папа? – а когда он подбежал к Люку вплотную, то обхватив ручонками его ногу, добавил. – Ты же теперь от меня не уедешь снова? – по маленьким розовым щечкам малыша покатились крупные слезинки.
Мы растерянно переглянулись, не говоря ни слова. И совсем неожиданным для меня стало то, что мужчина, аккуратно высвободив свою ногу, присел на корточки перед мальчишкой и, поглаживая его по волосам, вдруг сказал:
- Конечно Миша, я за тобой приехал. Мне придется ненадолго тебя оставить тут, но это совсем на чуть-чуть. Потом я тебя заберу к себе. И мы будем жить вместе.
- Насовсем? – всхлипнул ребенок, размазывая сопли по щекам.
Люк вынул из кармана платок и, вытирая мальчику лицо, ответил:
- Навсегда.
Мой друг и маленький Миша о чем-то переговаривались у меня за спиной, а воспитательница испуганно объясняла:
- Миша, он, как к нам попал, все папу ждет. У него мама под машину попала два года назад, а мальчонке все рассказывала, что папа от них ушел. Вот он и ждет, бедняга, что папа за ним вернется. Ну а дети, сами знаете, какие – давай его подначивать, мол, конечно, жди, придет. Вот и сейчас в окно увидели незнакомого и давай кричать: «Миша, Миша, папаня твой объявился». А он-то – доверчивая душа – и кинулся. И что теперь делать будем?
Я пожала плечами и оглянулась.
- Ну вот, мы с тобой договорились. – Люк, улыбаясь, прижал к себе малыша. – Значит я сейчас с вашей директрисой переговорю. Потом зайду к тебе попрощаться. И завтра еще зайду. И послезавтра. И пока тебя не заберу буду к тебе в гости приходить. А потом поедем ко мне. У меня дом большой. Тебе должен понравится. Хорошо? – мальчик кивнул. – Ну вот и замечательно. Беги.
Миша, радостно улыбаясь, побежал в игровую. Я дождалась пока он скроется за дверью, и спросила:
- Люк, а что сейчас было?
- Судьба. – мужчина жизнерадостно пожал плечами.
- Ты серьезно хочешь взять к себе этого мальчишку?
- Конечно.
- Ему же лет пять…
- Зато, он, когда меня за руку взял, я впервые в жизни был настолько счастлив, что… Нет слов… Ты против?
- Решать тебе.
Мы постояли молча.
- Ты знаешь, я ему попытался объяснить, что я не его папа, на что малыш мне ответил: «Я же не маленький – я понимаю. Разве нельзя притвориться, что ты мой папа?» - в глазах мужчины сверкнули слезы и он дрожащим голосом закончил. – Ну что, Алиса, разве нельзя притвориться?
***
- Тааак, а эту вишенку мы отдадим маленькому рыженькому хомячку по кличке Алиса. – я открыла рот, блаженно прикрыв глаза. Муж медленно положил ягоду мне в рот. – А эту вишенку…
- Эту вишенку мы презентуем большому, но очень косолапому и неуклюжему мишке –гамми по кличке Виталий. Та-дам! – рука мужчины плавно и торжественно понесла ягоду себе в рот.
Снова было лето. Теплое, жаркое. И в это воскресенье мы остались наедине, отправив детей на прогулку, с няней. Было так хорошо… Но раздался телефонный звонок. Муж подал мне телефон.
- Нас закроют. – услышала я в трубке голос Максима.
- Привет. Чего?
- Мне только что звонили. Привет. Сказали, что завтра придут с проверкой. Сказали, что на нас поступило миллион жалоб. Нас закроют. – голос парня скорее был обреченным, нежели взволнованным. – Сказали, что сам Потатин будет.
- Кто такой Потатин?
- Алиса! Потатин Валерий Федорович – мужик в правительстве, который курирует в том числе детские дома. Говорят, что он лично с проверкой приезжает только тогда, когда все «Амбец!». Вот.
- Ладно тебе заранее к похоронам готовиться, когда еще не умер никто. Перезвоню. – я повесила трубку и посмотрела на Виталика невидящим взглядом.
- Что за трагедия?
- Ты такого Потатина Валерия Федоровича знаешь?
- И не слышал никогда.
- А узнать про него можешь?
- Попробую. А что стряслось?
- Макс сказал, что нас закрывают.
- В честь чего?
Я пожала плечами и мужчина, усмехнувшись, пошел звонить знакомым.
- А прав твой Макс. – муж в задумчивости присел на кровать. – На вас там такое количество жалоб поступило, что «ах».
- Откуда знаешь?
- Да, так через знакомого знакомого знакомого. А этот твой Потатин Валерий Федорович – серьезный мужик: жесткий, резкий, взяток не берет категорически. Думал, что у нас в правительстве и нет таких давно. А тут – на тебе.
- Может все-таки берет? – я заискивающе заглянула в глаза мужу.
- Ты же вроде бы принципиально не даешь? – мужчина даже приоткрыл рот от удивления.
- Какие тут могут быть принципы? – вскрикнула я. – Почти двести детей снова попадут в клоповники. Я этого не переживу. Ты понимаешь?
- Не горячись. Щас еще человечку позвоню. – и Вит вышел в другую комнату, оставив меня в нервном напряжении грызть пододеяльник.
Машина свернула с дороги и остановилась у кирпичной изгороди. Я открыла дверцу и, подойдя к небольшим черным металлическим воротам, нажала на звонок. Сердце то колотилось, то замирало в груди. Ладони вспотели. Во рту пересохло. Моему мужу сказали, что Валерий Федорович взяток не берет точно, но также точно известно, что он очень уж любит хороший коньяк и дорогие сигары. Так что пока я прикидывала что же мне надеть, мой благоверный смотался по городу и купил бутылку дорогущего коньяка, а так же у одного своего приятеля достал «просто восхитительную», как он соизволил выразиться, сигару. Я точно не знала зачем приехала в этот дом и что собираюсь делать с коньяком и сигарой, но я не могла не поехать. Виталий около часа пытался меня отговорить, но в итоге, махнув на меня рукой, привез перечисленные выше компоненты и остался воспитывать детей.
- Да. – раздался в динамике женский голос.
- Извините меня пожалуйста за столь поздний визит, но Валерий Федорович не занят?
- А Вы по какому вопросу?
- По… я по поводу… - я растерялась. – Мне очень нужно поговорить с Потатиным. Очень. Это для меня вопрос жизни и смерти.
- Погодите минутку.
Вечер был тихим и теплым. Над моей головой в черном небе горели миллиарды разнокалиберных звезд. Это, пожалуй, было романтично. А я даже затаила дыхание, пока ждала, и всего этого великолепия не заметила.
- Входите. – наконец раздалось в динамике и дверь, щелкнув, подалась вперед.
- Ну-с. С кем имею честь? – в плохо освещенном кабинете в кожаном кресле за столом сидел обыкновенный мужчина лет пятидесяти пяти. Когда-то он был, наверное, даже красив. Теперь он был просто симпатичным солидным мужчиной. Я ожидала увидеть перед собой пухлого, злобного старичка, а потому растерялась еще сильней.
- Девушка, Вы кто? – строго спросил мужчина и постучал пальцем по крышке стола.
- Я Самарова Алиса Сергеевна. Директор детского дома, в котором завтра пройдет Ваша проверка.
Потатин скользнул взглядом по мне и задержался на пакете в моей руке.
- Тааак-с. – мужчина встал. – И что же Вас ко мне привело? – его глаза выражали презрение.
- Я не знаю. – пискнула я.
- Так какого… - взревел мужчина, но договорить не успел, потому что я, быстро поставив пакет на пол, закрыв лицо руками, горько, но тихо расплакалась. Потатин шепотом выругался, но прерывать меня не стал, а я, посчитав это хорошим знаком, стала сквозь слезы говорить:
- Валерий Федорович, Вы поймите двести детей к черту под хвост. Я так старалась. И мне казалось, что у меня получается. А тут. Почему? Какие жалобы? Кто? Ведь дети счастливы у нас. Они кушают хорошо. Они такие красивые все. И учат два иностранных языка. И вообще умненькие. Даже учителя временами удивляются. Все же ведь получается. Так почему? Что Вам не так? – я наконец решилась взглянуть мужчине в глаза.
- Сядьте. – строго, но спокойным голосом, произнес Потатин. – На Вас жалобы поступили, мол, у вас не детский дом, а проходной двор. Мол, развращаете детей. Почти публичный дом устроили. Мол, спите с воспитанниками. Что-то там еще было, но это уже по мелочам. Ах, да. Ваш муж бизнесмен. К тому же крупный. А детский дом – самое место для отмывания грязных денег.
- Это как? – искренне удивилась я.
- А то не знаете как через благотворительность бабло отмывать?
Я ошарашено покрутила головой в знак отрицания.
- Мой муж мне не разрешает деньги на благотворительность давать. Говорит, что там, как раз и отмывают. А на детский дом дает, но мы все до копеечки на детей тратим. И еще его друзья дают. И там несколько незнакомых бизнесменов нам помогали как-то.
- Девушка, сядьте Вы в конце концов.
Я подняла пакет и, подойдя к столу, присела в кресло.
- Что у Вас в пакете? – устало, вздохнул Валерий Федорович.
- Просто… Понимаете…
- Понимаю. – мужчина брезгливо поморщился. – Не злите меня ради Бога. Итак Ваш визит меня чуть до горячки не довел. Терпеть не могу, знаете ли.
- Ну Вы поймите, я так старалась. Я столько сил в него вложила. А ребята. Да, я ладно. Ребята мои. Они же уже привыкли все. Им хорошо, почти, как дома. Ведь я, когда не замужем была, жила похуже, чем эти детки. Я специально так старалась.
- Почему у Вас заместители без роду, без племени, без образования, дети еще совсем?
- Так… Валерий Федорович, может быть я и молода и неопытна и глупа, но эти мальчишки в детском доме выросли. Они лучше других все понимают и во всем разбираются. Я же их не финансами поставила руководить, а детьми. И то под присмотром. Они очень даже хорошо справляются. Их слушаются, их уважают.
- Ладно. А что там на счет презервативов, которые по всему детскому дому валяются?
- А что прикажете стерилизацию проводить?
- Не дерзите мне, будьте так любезны.
- Валерий Федорович, Вы поймите… Вот Вы во сколько лет девственность потеряли, не откроете секрет?
- Алиса Сергеевна! – мужчина стукнул кулаком по столу.
- Ничего в моем вопросе такого нет. Запретить я им не могу. И ни я, ни замы мои, никто из учителей или воспитателей. Охрану к ним поставить? В других детских домах только делают вид, что у них ничего подобного нет. Мне ребята рассказывали, как потом подпольно аборты делают и от болячек всяких лечат. А потом у этих детей жизни в детских домах нет. Им сначала ничего не объяснят. Как предохраняться не расскажут. А потом они же и виноваты. Вот я и решила. Кстати, это мое личное решение. Кроме меня никто за него ответственности не несет. Педперсонал был против. Но я настояла на своем. Не хочу закрывать глаза или притворяться, что секса нет. Он есть, был и будет. До семнадцати лет мало кто из детдомовцев девственность хранит.
- Пламенные речи. – усмехнулся Потатин. – Прямо ораторское мастерство. Хорошо, приму к сведению. Почему позволяете детям беспрепятственно покидать детский дом?
- А у нас что тюрьма что ли?
- Вы не еврейка случайно?
- Что? – не поняла я.
- Вот об этом и говорю. Я Вам вопрос и Вы мне вопрос. Не тюрьма, конечно. Но таковы правила.
- Зачем такие правила? И кто их составлял? Вот Вы бы хотели, чтобы Ваш ребенок, попав в детский дом, лет десять провел словно за решеткой?
- Я надеюсь, что моя дочь в детдом не попадет.
- Но все же.
- Нет. Не хотел.
- Вот и я подумала, что это жестоко.
- Так бывают же экскурсии…
- Каждый раз вспоминайте, пожалуйста, про дочь.
- Как они к вам обратно возвращаются и что делают на улице?
- Хорошо у нас, вот и возвращаются. А что Ваша дочь делает на улице?
- Опять двадцать пять. Не злите меня.
- Я не знаю, так же, как и Вы. Гуляют.
- Это правда, что Вы завели роман с Вашим замом? Причем еще в то время, когда он у вас учился.
Я печально усмехнулась.
- Саша просто влюбился в меня. Еще давно. Я замужем. И мужа люблю. А то, что Саша очень хороший и умный мальчик и потому я его из других выделяла, так этого я не отрицаю. Про Вас небось тоже всякое рассказывают? Вы очень даже симпатичный мужчина.
- И снова здорова. Алиса Сергеевна.
- Я просто говорю о том, что я такой же, как Вы, человек. И ничто человеческое мне не чуждо. Говорят много – для того им и языки даны. Да, а насчет пакета. – я кивнула головой в сторону. – Меня муж спросил: «А как же твои принципы?», а я ответила, что к черту принципы, когда речь идет о жизнях двухсот детей. Вы понимаете: «ДЕТЕЙ!».
- Чисто из любопытства – и что же Вы мне принесли? – Потатин сложил руки на груди и улыбнулся.
- Коньяк и сигару.
- Одну?
- Она какая-то особенная.
- А взглянуть можно. – я достала коньяк и сигару. – Ооооо. Ваш муж безумно Вас любит. Поверьте мне. – мужчина встал, сложил все обратно в пакет и протянул его мне. – Я завтра приеду с проверкой и, если все будет именно так, как Вы мне рассказали, я приглашу Вас и Вашего мужа к себе на Ваш же коньячок. – Валерий Федорович задорно подмигнул. – А пока идите. Спокойной ночи.
Через неделю мы пили коньяк на веранде у Потатиных.
***
- Открыли учебники на 38 странице. Задача номер 17. Решаем в течение десяти минут. Потом один из вас поделится с классом своим решением, запечатлев оное на доске. Время пошло.
Зашуршали странички учебников. Детские головы склонились над книгами. Местами слышалось перешептывание. Учительница, медленно окинув взглядом учеников, потянулась было к журналу, но ее рука зависла в воздухе.
- Молодой человек. – двадцать пар глаз посмотрели на преподавателя. Несколько мгновений спустя, головы детей стали вертеться в попытках обнаружить этого самого «молодого человека». И только один парнишка беззаботно разглядывал что-то за окном. Найдя, наконец, объект учительского внимания, ребята потеряли интерес и вновь вернулись к решению задачи. – Надюша, как зовут этого уникума? – обратилась педагог к девочке за первой партой.
- Артем, кажется. – пожала плечами девчушка.
- Молодой человек. – женщина еще раз попыталась привлечь к себе внимание. – Артем. – безрезультатно. – Она встала из-за стола и направилась к последней парте у окна. – Артем. Как Вас по отчеству?
- Александрович. – не поворачиваясь, буркнул парень.
- Артем Александрович, не будете ли Вы так любезны открыть учебник и заняться делом?
- Не буду. – все тем же тоном ответил мальчишка.
- Что же так важно для Вас, что учеба по сравнению с этим остается в проигрыше.
- По сравнению с учебой – все слишком важно. Хотя на самом деле вообще ничего не имеет значения.
- Отчего же такая депрессия в столь юном возрасте?
- Не знаю отчего у Вас депрессия, но только Вы себе очень уж льстите насчет возраста. – класс дружно хохотнул.
- А идите-ка Вы решать эту задачу к доске. – не обратив внимания на смех, спокойно продолжила учительница.
- А идите-ка Вы просто… - на этот раз смеха не последовало и мальчишка, наконец, отвернувшись от окна медленно обвел ребят взглядом. – Зомби. – тихо проговорил он и поднялся. – Адью, мадам. – Артем пафосно поклонился и направился к выходу.
- Не забудьте зайти в кабинет директора, молодой человек.
- Спасибо за совет, старая женщина. – класс снова хихикнул.
***
Я вышла из троллейбуса и, пройдя метров двести, свернула во двор детского дома. Почти у входа в здание Максим разговаривал с каким-то мальчишкой, при этом держа его за ухо.
- Привет Макс. – поздоровалась я, подходя.
- Привет Алиса.
- Богиня сошла с небес и шагнула на грешную землю, дабы разделить с нами прелести плотских утех. – мальчишка с удивительно ясными голубоватыми глазами, с насмешливой улыбкой на красивых губах и с забавно торчащими волосами через кепку, одетую задом на перед, казалось совершенно не обращал внимание на то, что его ухо все еще в чужой руке. Эта чужая рука немного провернулась. По лицу мальчишки на мгновение пробежала тень и снова сменилась насмешливой косой улыбкой. – Будьте милостивы ко мне, о несравненная красивейшая умнейшая и величайшая из всех Богинь. Обратите на меня свой взор и разделите со мной Ваше ложе. – В глазах парнишки мелькнул озорной огонек. Он ловко вывернулся, освободив свое ухо, и подскочив ко мне вплотную, сказал совсем другим голосом. – Не пожалеешь, зуб даю, век воли не видать. – после чего упал на колени и прежним тоном добавил. – Богиня.
- И что же это за прэлесть такая? – спросила я у Максима.
- Новенький. – мой зам снова взял паренька за ухо и поставил его на ноги. – Приютили на свою голову. Только три дня у нас. На уроках в лучшем случае ничего не делает, но чаще всего устраивает трагикомедии, вроде этой, а другими словами «бардак». Уже трижды умудрился подраться, проломил ногой дверцу шкафа, разбил два окна и семь лампочек. А вчера просто из бунтарских побуждений разгромил кабинку в туалете. На завтраки проспал, на обеды не пришел, на ужине раскидал еду по полу, а что не раскидал – размазал по соседям.
- Творческий характер у парня. – я изучающее посмотрела в очень даже симпатичную мордашку.
- Думаю, что еще несколько дней и мы эту творческую личность отдадим обратно в распределитель.
- Как зовут?
- Артем.
- Александрович. – за время нашего короткого разговора по лицу мальчишки пробежала гамма различных эмоций. Но свое отчество он назвал с неприкрытым презрением. – Отпусти уже. – проскрипел пацан и вновь вывернулся, освободив ухо. – Воспитатели, бля. Кругом одни воспитатели. Пошли вы все на ***.
- Максим проводи его, пожалуйста, ко мне в кабинет. Я сейчас подойду.
- Не пойду я никуда. – послышалось за моей спиной, когда я закрывала дверь.
***
- И против чего бунтуем? – спросила я мальчишку. Прошло уже минут пятнадцать после того, как я вошла в кабинет. Паренек слонялся по нему, молча. Брал какие-то вещи, разглядывал, крутя в руках, ставил не на место. И вот уже, наверное, минут пять сидел, забравшись с ногами в обуви, на диване.
- Почем мне знать против чего вы бунтуете. – Артем пожал плечами. – Нудно. Давай хоть потрахаемся. – он небрежно похлопал рукой рядом с собой.
- Нет уж увольте.
- Девочек предпочитаешь?
- Мужа.
- А ну да. Муж – это святое. Согрешим? – мальчишка встал и направился ко мне.
- Сидеть. – спокойно, но уверенно сказала я и решительно взглянула парню в глаза. Он опешил и остановился, растерянно хлопая ресницами. – Сядь и объясни мне какого черта ты добиваешься?
- Ой-ой-ой-ой-ой, какие мы строгие. – протянул Артем, но вернулся на диван.
- По твоему говорку не скажешь, что ты дурачок. Чего ты добиваешься? Ты хочешь оказаться на улице? Или тебе просто не терпится попасть в колонию? А, может быть, тебя не устраивает именно этот детский дом?
- Все. Заткнись. Уволь меня от твоих речей. Тут все, как зомби: ходят по струнке, кушают кашку, делают уроки.
- Это ты преувеличиваешь.
- Чем вы их тут пичкаете? Смеются по взмаху руки, затыкаются по взмаху руки. Все по команде. Я не буду так. Уволь.
Я точно знала, что он не прав: с детьми всегда было немало хлопот. И послушных среди них были единицы.
- А как же ты будешь?
- Да вот так. – парень вскочил и, схватив со стола монитор, выкинул его в открытое окно.
- Молодец. – медленно проговорила я, пытаясь понять каким образом монитор оказался неподключенным к системному блоку. – Заранее открутил. – констатировала я. – А, стало быть, и придумал заранее. Опять же молодец. Ладно. Иди. Не знаю чего ты добиваешься, но пока поживешь здесь. – у парня округлились глаза. – Я вижу, что ты очень неординарная личность. И в уме тебе явно отказать нельзя. Глаза выдают. – ответила я на его вопросительный взгляд. – И, кстати, заметь, что ты только что лишил себя сладостей, телевизора, а так же новой одежды. Будешь теперь чьи-то обноски донашивать. – Я пожала плечами. – Ступай, Че Гевара.
- Данке за комплимент. – мальчишка в задумчивости вышел за дверь.
***
Играла какая-то красивая музыка. Я прыгала под нее по комнате. Муж перебирал листы документов и изредка с улыбкой поглядывал на меня. Дети о чем-то своем пищали в своей комнате. Раздался звонок в дверь. Я вприпрыжку побежала открывать.
- Алиса, это уже кабздец. – Максим затащил в прихожую Артема, держа его за шиворот.
- Привет. Что стряслось? – я в недоумении уставилась на гостей.
- Привет. Извини, что домой, но… Этот пида…ас при всем честном народе учительницу на стол завалил. При этом задрал ей подол платья. А когда она ему пощечину влепила, еще и сукой обозвал и облапал в самом интимном месте. Было мне что послушать, поверь. Никакие уговоры, угрозы и действия с моей стороны ничего не меняют. Ваше величество распорядилось его оставить – вот и разбирайтесь теперь с ним сами.
- Ну какой же он после этого пида…ас? – зло улыбнулась я и перехватив у Максима рубашку мальчишки поволокла его в гостиную. – Ты мне, мразь, объясни: что тебе не живется на этом свете без приключений? Заткнись. Слово тебе никто не давал. – рявкнула я пареньку, который было открыл рот. Швырнув его на пол так, что он распластался во весь рост, я продолжила. – Скажи мне, тупой валенок, чего тебе не хватает? Ты же жрешь ничем не хуже моих детей. Шмотки носишь почти такие же. Да, во всей Москве немного простых семей найдется, в которых вот так вот мама с папой трясутся над своими чадами. А ты, мерзавец, революции устраиваешь местного масштаба. И ладно бы доказать хотел что-то очень для себя важное. А то так, как последняя шавка, тявкает не по делу и укусить побольней норовит. Блять ты недоношенная. Сука ты недорезанная. Выпендриться захотел? Характер показать. Завтра выкинем тебя на помойку. Снова будешь баланду хлебать да рукавом закусывать. А потом через тройку лет выйдешь из серых будней детдома в черную реальность. Тупой, как пробка. Без роду без племени. Надыбаешь себе компашку, в которой шестеркой ходить будешь. Еще через тройку лет сядешь. А с твоей мордашкой красивой за девочку там сойдешь. Выйдешь злой, униженный и обреченный. Если выйдешь. А скорее прям там петлю себе на шею накинешь. Гандон дырявый – вот ты кто.
Максим стоял, глядя в пол, и, прикрыв рот рукой, улыбался. Виталик, с отвисшей челюстью и опустившимися руками, потрясенно пялился на меня. Бумаги рассыпались вокруг него по дивану. Артем, прикусив губу и нахмурив брови, сидел на полу и косился в угол комнаты. И только дети продолжали что-то жизнерадостно верещать в своей комнате.
- А так я у вас шестерка. – пробубнил парень.
- Слышь ты свободолюбивый урод, кто тебя угнетает? Кому ты нужен со своей свободой? Тебя кормят, поят и одевают, ничего взамен не требуя.
- Да уж.
- И что же это тебя такого делать заставляют против твоей воли, что ты так опечалился?
- Ходить строем, петь хором и учится… - мальчишка замялся, подбирая слово.
- Ходите вы, в отличие от других детских домов, куда хотите. Даже курить вам разрешили в специально отведенных для этого местах наравне с учителями. Свободомыслие у нас, насколько мне известно, никто не отменял: говори, что хочешь, думай, что хочешь. Есть у нас и кроме тебя свободолюбивые. – я посмотрела на Макса. Он хмыкнул. – А учится тебя, идиота, заставляют для твоего же блага. Это у деток с приданным есть возможность даунами всю жизнь прожить, а тебе зубами в этой жизни придется себе дорогу прогрызать. И чем лучше и выше у тебя будет образование, тем проще тебе будет грызть. Умом Бог не обидел, да гонору дал больше положенного. Голова тебе дана, чтобы думать, а не чтобы девок соблазнять да в койку к себе таскать. Слушай, Артем Александрович, последний раз тебя предупреждаю: еще одна такая выходка и отправим тебя обратно в распределитель. Иди и подумай хорошенько. Враги – они на фронте во время войны. А в нашем детском доме только люди, которые пытаются для вас хоть что-то полезное сделать. И нянчится с тобой до бесконечности мы не обязаны.
Мальчишка поднялся на ноги и с опущенной головой направился к выходу.
- И еще одно. – окликнула я его у самой двери. – У учительницы прощения попросишь. И так, чтобы она поверила в твою искренность. – парень сделал шаг через порог. – Не слышу ответа.
- Я подумаю по дороге.
Максим пожал плечами и закрыл дверь.
- Я просто в ахуе, дорогая. – проговорил муж, когда я вошла в гостиную.
- Слишком?
- Тебе видней. Я просто и не думал, что ты на это способна.
- Так я же женщина. Я создана удивлять. – я помолчала. – Главное, чтобы дошло.
- До меня дошло. Аж пробрало. – мужчина улыбнулся.
- А они привыкши. – вздохнула я.
- Мамочка. - в комнату вбежали две мои близняшки. Мордочки обеих были выпачканы в акварельные краски. А так же ручки и футболки с шортами. – А мы кушать будем?
- Мать вашу. – выругался Виталик.
- Милый?
- Говорю, что мать вашу сейчас поцелую и пойду что-нибудь готовить.
- Ну и хорошо. – я подставила щеку. – А мы пока пойдем в ванную и подарим водичке краски жизни.
Девчонки, смеясь, поскакали по коридору. И мы с мужем тоже рассмеялись.
***
- Алиса Сергеевна. – в кабинет заглянул мальчишка с широко распахнутыми глазами. – Там… Вобщем… Ну идемте же быстрей. – Он заскочил в кабинет, схватил меня за руку и потянул на себя.
- Что случилось? – спросила я, вставая и направляясь к выходу.
- Да. Ну… там с Артемом что-то не так…
- Что не так?
- Бля, ну придем и узнаешь. – паренек зло сверкнул глазами в мою сторону.
В одном из классов в паре метров от доски лежал Артем. Его тело рывками изгибалось. Глаза закатились. Мне показалось, что он задыхается. Лицо парня было бледным с синевой.
- Давно это с ним? – испуганно спросила я, роясь в ящике стола.
- Когда я уходил, он просто плохо себя чувствовал и странно вел.
Наконец я нашла шариковую ручку.
- Беги за медсестрой. Пулей.
Трясущимися руками я поднесла ручку ко рту мальчишки. Приложив немалые усилия, все же сумела открыть ему рот и вставила ручку между языком и верхним небом. Мне пришлось навалиться всем телом на левую руку, которой я упиралась парню в грудь, чтобы ручка оставалась во рту. Показалось, что прошла вечность, прежде чем ребенок перестал барахтаться. Артем обмяк и закрыл глаза. Меня пронзило холодком, словно молнией, через все тело. Я истерично прижала ухо к его груди, но ничего не услышала. На глаза навернулись слезы. Судорожно схватив мальчугана за запястье, я затаила дыхание. И медленно выдохнула, когда почувствовала слабый пульс.
- Что с ним? – в кабинет забежала Наталья Максимовна.
Я вяло отползла по полу в сторону.
- Он спит. Похоже. – женщина растеряно посмотрела на меня.
Я держала в дрожащей руке ручку и смотрела на нее невидящими глазами, а по щекам в несколько ручьев текли слезы.
- Алиса Сергеевна, что с ним? – строгий голос медсестры вернул меня к действительности.
- Наверное припадок. – выдавила я скрипящим голосом.
- Поподробнее.
- Когда я пришла, он лежал на полу и его тело дергалось так, словно от судорог. Челюсть тоже сводило. Вот я и решила, что эпилепсия. Я в кино видела. Там говорили, что человек может задохнуться, подавившись собственным языком. Нашла ручку и вставила мальчику в рот. Вот она. – я протянула женщине предмет для письма. Недолго подержала его перед собой и уронила руку на пол. – Потом он обмяк весь. А потом Вы пришли. – я всхлипнула.
- Да похоже на припадок. – Наталья Максимовна повернула лицо к второму мальчику. – Кирилл, кажется. – тот кивнул. – С чего все началось?
- Ну, его оставили класс убирать. Я пришел после урока – он вытирал доску и что-то бубнил себе под нос. Я его спросил чего он такой злой. Он сказал, что все долбое… ну, вобщем, понятно. Зубами поскрежетал. Кулаком по доске постучал. Потом выронил тряпку. Так нелепо на нее посмотрел. Потом посмотрел на свои руки – они дрожали. Хорошо так дрожали. Я сначала подумал, что он прикалывается. Потом у него голова несколько раз дернулась и я побежал к вот этой. – мальчишка кивнул в мою сторону.
- Почему к ней, а не ко мне?
- А *** его знает. Ой. Ну вы, короче, поняли.
- Да. Очень похоже на эпилептический припадок. Беги и позови кого-нибудь из мужчин. Двоих. Алиса Сергеевна, вставайте. Хватит пол задом мыть.
Артем еле слышно простонал. Мы мгновенно обернулись в его сторону. Еще несколько мгновений спустя, паренек открыл глаза. Проморгался и медленно повернул голову.
- Богиня, я в раю? – промямлил он.
- Ну вот, жив Ваш Ромео. Хватит сидеть.
Я рванулась к мальчишке и расцеловала в щеки. Потом прижала его голову к своей груди и тихо расплакалась.
***
-Как себя чувствуешь? – спросила я, когда мальчишка, сладко потянувшись, открыл глаза.
Артем вздрогнул. Серьезно посмотрел на меня. Обвел глазами комнату и заулыбался.
- Хорошо. – протянул он и зевнул. – А че уже ночь?
- Нет. Часов шесть вечера.
- А че ты не дома?
- Ждала пока ты проснешься.
- Вот же глупая. Я еще понял бы, если бы ты тут – он похлопал по дивану. – лежала. Да после жаркого секса. А так.
- Артем, ты когда-нибудь о чем-нибудь кроме секса думать будешь?
- Ну, может быть годам к ста мне станет это не нужно. Ты во сколько лет девственность потеряла?
- Ясно. Молодой человек, Вы уже в полном порядке. Я могу со спокойным сердцем идти домой.
- Погоди, Алиса. – парень подтянулся и положил голову на подлокотник. – Поговори со мной. Так. Просто. Не как директор. И не как мамка. Я спросил, потому что мне на самом деле интересно.
- Артем, меня гораздо больше интересует то, что произошло сегодня.
- А что сегодня произошло? – Я нахмурилась. – Ладно-ладно, ничего особенного.
- Я бы так не сказала. Я думала, что ты умер.
- Я понял. Ты меня так к груди прижала. Блаженство…
- Слушай, а ты что даже в такие моменты можешь думать только об этом?
- Понимаешь, жизнь – она коротка. Не стоит тратить ее мгновения на всякую хрень.
- Отозвался тот, который всегда делом занят.
- Я люблю жить по полной. И чувствовать по полной. А при чем тут дело? Я не понял.
- С тобой такое и раньше было?
- Было. Не переживай. И будет.
- Тебя врачи обследовали?
- Несколько раз. В каждом детском доме новое обследование. Уверен, что завтра меня тоже в больничку на обследование отправят.
- Угадал. – я серьезно посмотрела мальчишке в глаза. – И что говорят?
- А что? Папаня меня по голове часто бил. Говорят, что скорее всего от этого.
- Зачем он тебя…
- Алиса Сергевна, а ты у нас из нормальной семьи?
- В смысле?
- Ну, там папа-мама – сладкая парочка с детишками под мышкой?
- Вроде.
- Так вот, объясняю для счастливчиков, что бьют иногда просто так, для разнообразия.
- Артем. Я…
- Ну не моргай ты так своими ангельскими ресничками. Папа у меня сильно пил. Дружков водил, баб. Мамку поколачивал. И меня для разнообразия тоже. Потом маманю грохнул. Его посадили, а меня в детдом. Фенита ля комедия.
- Какой ужас.
Мальчишка рассмеялся. И рассмеялся так весело, что я растерялась.
- Алис, ты с луны упала на землю? Или прямиком из рая грохнулась? Наверное, все же из рая. То-то я гляжу временами возле тебя пух летает. Не иначе от крыльев.
- Чего ты так смеешься?
- Да, ты смешная. Сколько лет ты уже директор детского дома?
- Семь.
- А как вчера родилась. Тут у каждого своя история ужасов.
- Ну, да. – я сглотнула. – Просто… Как-то…
- Ладно, забей. – серьезно сказал парень. – Ты мне лучше ответь: во сколько ты лет девственность потеряла?
- Опять? – Мальчишка сел. – Может, ты лучше полежишь?
- Да нормально все. Я поспал и чувствую себя отлично. Сядь, пожалуйста, рядом.
- Не стоит.
- Тебя что изнасиловали когда-то?
- Нет. Почему? – я покраснела.
- Ааааа. Понял: я просто не первый к тебе липну. И кто-то наверное палку перегнул. – я зарделась еще сильней. – Значит угадал. Не буду я тебя трогать. Садись. – немного потоптавшись, я все же присела. – Алиса, я хочу тебе сейчас сказать правду. Я редко правду говорю – мне так легче живется. Просто ты необычная. Какая-то наивная до безобразия.
- Слушай…
- Не перебивай. Знаю я: сейчас начнешь оправдываться и умную из себя корчить. Ты будь собой и не стесняйся этого. Ну и что, что наивная. Для директора у тебя такой стальной характер. Мне ли не знать. Но душа… - парень приложил руку к моей груди на пару секунд. – У тебя душа младенца. А оттого ты забавная. Так вот, у меня в жизни друзей не было. Не, ну они, конечно, даже не догадывались, что я их друзьями не считаю. И не влюблялся я ни разу. А тебя люблю. Заткнись. Может быть, не по-настоящему. Ну, не как одну единственную и на всю жизнь, но это хорошее чувство. А потому мне очень хочется просто поболтать с тобой о том о сем, как с другом, если тебе так больше нравится.
- Алиса Сергеевна. – в кабинет заглянула Наталья Максимовна. – О, мертвец очнулся. А сколько слез уже пролито было. Жив-здоров?
- Живее многих.
- Вот и ладненько. Значит беги к остальным. А завтра вместе с тобой…
- Я понял. – Артем вздохнул. – До встречи, Алиса Сергеевна. – мальчишка наклонился и поцеловал мне руку. – И не забывай. – Он еще раз коснулся моей груди. – Адью мадам. – поклонился парень медсестре и вышел.
Когда за мальчиком закрылась дверь, Наталья Максимовна перевела на меня изучающий взгляд.
- Вот смотрю я на Вас и диву даюсь. Хоть бы не выставляли напоказ свои шуры-муры. Ну, чай, не девочка уже. Вот сколько Вам?
- Двадцать пять. – я встала и подошла к столу.
- И я о чем. Мужику своему рога решила наставить, так хоть бы выбрала ровесника. Ан нет. Подсудное, между прочим, дело. Хорошо бы еще только при мне это все. Так и дети ж видели, как Вы его к цицькам своим прижимали. Ему, конечно, гордость. А Вам?
- Наталья Максимовна. – проговорила я ледяным тоном. – Занимайтесь своим делом.
- Это конечно.
- Я пошла домой.
- Привет мужу.
- Вы знаете за что я баб не люблю? Сплетни собирают. Но чаще сами их и выдумывают. Спокойной ночи.
***
С банкета по поводу дня рождения одного из деловых партнеров мужа домой мы пришли поздно. Отпустили няню и лежали на кровати: Виталя читал какую-то газету, а я смотрела музыкальное видео на ноутбуке. Малышата сладко спали, посапывая своими повзрослевшими носиками. Я не сразу услышала мелодию мобильного телефона. Взяла трубку.
- Алиса Сергеевна, у нас ЧП. – поведал мне взволнованный мужской голос одного из воспитателей.
- Что случилось? – поинтересовалась я.
- Три мальчика и две девочки устроили дебош.
- По какому поводу?
- Без всякого повода. Насколько я могу судить, они накурились.
- Сейчас буду. – вздохнула я и отложила телефон. – Милый, я в детдом. У нас там ЧП.
- Среди ночи? – муж недовольно дернул плечом. – Ангел мой, на что тебе замы?
- Один мой зам болеет, а второй на лыжах катается. – я улыбнулась. – Они итак этот воз тянут – чуть лямки не рвут. Не злись.
- Куда уж мне? – мужчина оперся на руку и поцеловал меня в нос. – Иди, но помни…
- Ровно через два часа твоя голова превратится в тыкву. Знаем – ученые.
- Я спать буду. Ты уж не обессудь.
- Люблю тебя. – и я поскакала одеваться.
***
В игровой был бардак. Игрушки валялись по всей комнате. Плюшевые мишки, лисички, зайчики превратились в тряпки, так как их внутренности были вывернуты наружу. Диван вспорот и выпотрошен. Стулья изломаны почти в щепки.
- Вот это повеселились. – выдохнула я, а в ответ раздалось несколько идиотских смешков. – Вы где, вашу мать, травку взяли? – я подошла к подросткам.
- Из лесу вестимо. – нараспев пропищала одна из девчонок.
- Весело? – раздался оглушающий гогот. – Сегодня с вами не поговоришь, а потому веселитесь на здоровье. – я немного постояла в раздумьях. – Только веселиться будете до самого утра здесь. Ломать и портить тут похоже уже нечего.
Два воспитателя, учитель, шмыгающий носом Саша и я вышли в коридор.
- Заприте их на ключ. – попросила я. – И пойдемте проведаем детишек.
- Так поздно? – возразила одна из воспитателей.
- Лучше поздно, чем никогда. – я направилась к спальням. – Подъем. – громко сказала я, включая свет. – Всем встать. – Сонные мальчишки удивленно таращились на нас. – Встать и выстроится у изголовья собственных кроватей. Даю на это двадцать секунд. Время пошло. – Перепуганная детвора начала вылезать из под одеял, бурча что-то невнятное себе под нос. Когда, наконец, почти сорок детишек, почесываясь, посапывая, поругиваясь, выстроились рядом с двухъярусными кроватями, я продолжила. – Сегодня в нашем любимом домике на курьих ножках произошло настоящее чудо. Я бы даже сказала – чудопреставление. А именно: несколько ваших собратьев прямо в этом храме любви и покоя познали радости грешной жизни. – раздались смешки. – А ничего смешного в этом нет. Курить мы вам, насколько я помню, не запрещаем. Но чтобы травку… - я помолчала. – А потому, вопреки собственному мировоззрению, я решила провести самый настоящий шмон. Сейчас мы с вашими воспитателями и учителем посмотрим чем богаты и рады наши дражайшие воспитанники. – И я направилась к первой попавшейся кровати.
Через полчаса обыска на полу у входной двери лежало немало занятных вещиц. Были там и пакетики с марихуаной, и пакетики с какими-то таблетками, и два выкидных ножа, и один нож-бабочка, и даже три заточки, сделанные из ложек.
- Тааааак. – я подошла к находкам. – Все чудесатей и чудесатей. Прям чудо чудненькое вместе с дивом дивненьким. Я еще хоть как-то могу понять это. – Я взяла в руку один из выкидных ножей. – Выпендриться захотелось. Но это. – положив нож на кучу, я подняла заточку. – Граждане мои дорогие, вы мне можете объяснить зачем вам эта красота? – стояла гробовая тишина.
- Талантливая поделка. Сделано собственными руками. Почти искусство. – раздалось слева у окна. Я, не поворачиваясь, поняла, что нарушить тишину рискнул Артем.
- Отставить шуточки. У вас ожидается пришествие инопланетян, врагов государства или каких других противников? Я надеюсь, что так. Иначе получается, что все это барахло вы собираетесь применить друг против друга или против педсостава. По последним сводкам МВД, ГосДумы и гидрометеостанций никаких нашествий и пришествий не предвидится, а потому мы это все изымаем безвозвратно и без возможности новых приобретений. Что касается…
- Ты, сука, знаешь сколько я бабла за него отдал? – коренастый мальчик четырнадцати лет по кличке «Партизан» с вызовом глянул мне в глаза.
- С этого места поподробнее… - я с интересом взглянула на паренька. – Где деньги взял? Заработал? Вряд ли. Твой характер к этому не располагает. А значит украл. У кого? Сейчас со всем этим разберемся – пойдем возвращать. Естественно из моего кармана. Но ты на кухне отработаешь – это я тебе обещаю.
- Да то я так… - мальчишка потоптался на месте, отвернув лицо в сторону. – Просто… Не подумал. Сгоряча…
- Если сгоряча, то так и быть двумя неделями посудомоечных работ отделаешься. – «Партизан» уныло кивнул. – Так вот, что касается травы и колес: их мы тоже конфискуем. Виновные остаются без телевизора, походов в кино и сладкого на три месяца. А так же приговариваются к трем месяцам общественных робот.
- Как в тюрьме. – вздохнули где-то по центру.
- А вы себя ведите, как в детском саду, и с вами будут вести себя соответственно. А теперь главное: с этого дня каждую неделю будут проводиться проверки, как сегодня. Днем, ночью, вечером, утром и в самые неожиданные моменты. И если еще раз будут найдены подобные вещи, отделаться общественными работами у вас не получится. Наказанием станет исключение из данного заведения. То есть каждый, кто принесет или собственноручно создаст вещь, опасную для жизни и здоровья себя и окружающих, отправится в распределитель, а оттуда в другой детский дом. Всем все ясно? – я обвела взглядом ребят. – Вопросы есть? Вопросов нет. И еще. – я повернулась к Саше. – Проследи, чтобы в течении следующей недели все прошли нарколога. Пусть кровь сдадут и что там еще нужно. – Саша кивнул. Я стала подбирать с пола наши находки. Воспитатель и учитель присоединились ко мне. Когда на полу ничего не осталось, я вновь повернулась к детям. – Спокойной ночи, мои сладкие. Добрых вам снов. – выключив свет мы вышли в коридор и направились в спальню девочек.
***
- Представляешь, а у девчонок в спальне мы нашли целых десять ножей и пять заточек. Правда с наркотиками у них было не так густо. – делилась я с мужем впечатлениями за завтраком.
- Ну, а чего ты удивляешься? Девчонки слабее мальчишек физически – нужно же им как-то защищаться.
- От кого?
- Алиса, ты наивна. Да хоть от тех же мальчишек.
- Ты думаешь? – я почесала затылок. – Можно ведь воспитателям пожаловаться, если что. Или хотя бы мне.
- Даже в обычных школах дети часто не жалуются, когда их бьют. А в детском доме и подавно. У них ведь не жалуются, а стучат. Они это так понимают. – муж пожал плечами.
- Ты прав. И что же они теперь делать будут?
- Ты им введи кружок самообороны. – мужчина улыбнулся.
- Спасибо. Это хорошая идея. – я встала и поцеловала Виталия в щеку. – Пойду собираться. Теперь же нужно еще по городу поколесить, с секцией какой-нибудь договориться.
Мужчина шлепнул меня по заду.
- Иди уж. Собирайся.
***
Я старательно колдовала на кухне. Мои шестилетние кареглазые зайки сидели за столом и увлеченно творили из теста незатейливые поделки. За окном шел мелкий снежок. В дверь позвонили. Я удивленно взглянула на часы. Было двадцать минут первого. «Муж еще долго не вернется. – констатировала я. – Кто же это может быть в субботу в обед?» Пожав плечами, направилась открывать.
- Приветики. – жизнерадостно улыбаясь на площадке стояли Артем с Кириллом.
- Ну привет. Каким ветром? Вы проходите, не стесняйтесь. – отодвинулась я к стене, пропуская ребят.
- А нам вообще стеснение не свойственно. – кивнул Артем. – Сидим такие в детдоме, скучаем и вдруг Кирилл говорит: «Так соскучился по директрисе, нет мочи. Если сию же минуту не увижу ее голубенькие глазки да не поцелую ее в розовенькую щечку, с ума сойду». Вот и пришлось ехать с ним в такую даль – жизнь его поганую спасать. – Кирилл, развязывающий шнурки ботинок, рывком вскинул голову. – Чего уставился. Иди уж, целуй. – Мальчишка склонил голову почти до самого пола, и сопя, продолжил возиться со шнурками. – А этот прынц, пожалуй, склонен к стеснительности. – рассмеялся Артем.
- Есть хотите? – я сделала вид, что пропустила мимо ушей эту тираду.
- Ага.
- Ну тогда помогайте.
И мы направились на кухню.
Спустя часа полтора, пообедав и дружно помыв руки, мы сидели в гостиной. Девчонки с интересом смотрели сказку «После дождичка в четверг», а мы ни о чем болтали, сидя на диване.
- А ты ведь так мне и не ответила в каком возрасте девственность потеряла. – неожиданно вставил Артем.
- Слушай, Григорьев, сколько можно? – я мельком взглянула на Кирилла, который опустил глаза в пол.
- Так ты ни разу не ответила. – Артем с улыбкой смотрел на меня. – Ну, хорошо. Давай я первый. У меня это случилось в одиннадцать. С учительницей. Ей, к слову, было тогда тридцать три. Все по обоюдному согласию – ты не подумай. Твоя очередь.
- Я в туалет. – Кирилл встал и направился в коридор.
- Вежливый, мля. – довольно кивнул в его сторону мальчишка. – Теперь стесняться некого. Я жду. Мне до чертиков интересно.
- Скажу – отстанешь? – я поерзала.
- Ты скажи.
- Это не педагогично. – я покраснела и даже вспотела.
- Пипец. Так я с тобой и разговариваю не как с педагогом, а как с другом. Всякие там детские секретики друзья обычно друг другу рассказывают. Вот и я с тобой решил секретиками поделиться.
- И стоило ехать на двух видах транспорта?
- На трех. – уточнил парень. – Я бы и на самолете прилетел к другу, поверь.
- В семнадцать.
- Тюуууу. И какого ж ты стиписнялась, как дурочка? С мужем? – я кивнула. – Скукотища. Хотя, конечно, каждому свое. И как он в постели?
- Артем.
- Вот я, например, с одной девчонкой (Ей, кстати, тоже семнадцать было.) такое повидал. Она гибкая до ужаса. Гимнастикой занималась. Так такие чудеса творила, что я бы и в фантазиях не додумался. Секс – это искусство. Секс – это волшебство. И ничего стыдного в этом не вижу.
- Григорьев, а почему про нас с тобой весь детдом такие басни рассказывает, что диву даюсь?
Паренек нахмурился. Потом сверкнул на меня глазами так, что я отшатнулась.
- Я с тобой, как с другом… - прошипел он. – А ты меня швалью называешь? Трещеткой помойной? – Артем сжал кулаки. Его лицо покраснело. Желваки ходили ходуном.
- Я… я… я не сказала, что это ты. – прошептала я.
- А что же ты сказала?
- Просто… - я сидела и растерянно хлопала ресницами.
- О чем базарите? – Кирилл подошел, сел и обнял меня за плечи. – Что за разборки устраиваете? У кого партнеров больше было?
- Кто сплетни по детдому распускает. – прорычал Артем.
- Ааааа. Так то, Наталья Максимовна и Николаша-блаженный. – Мы уставились на парня. – Вы не знали? Чудные. Все знают. И большая половина не верит. Потому что Наталья Максимовна вообще любит заговоры устраивать, а Колян у нас сказочник.
- А ты, стало быть, разведчик. – Артем криво улыбнулся и откинулся на спинку дивана.
- Я по коридору шел и слышал, как Макс с медсестрой ругаются. Тема разговора была именно эта. И наш босс сказал, что если бы Наталья Максимовна не была таким профессионалом в своем деле, то он бы давно ее выставил. А так же добавил, что терпение у него не резиновое.
- А мне че не рассказал?
- Как-то из головы выветрилось. Кабы знал, что для тебя сплетни имеют такое значение, то, конечно же, в  ту же минуту, сбивая колени…
- Иди в жопу. – разулыбался Григорьев. – Ты ваще, Томский, ушастый.
- Я не ушастый. Я просто умею быть в нужном месте в нужное время. У меня дар.
- Если ты действительно ко мне, как к другу пришел. – я перевела тему. – То я хотела с тобой поговорить.
- Вниматочно. – мальчишка закинул ногу на ногу.
- Я тут справки навела – ты очень умный мальчик.
- Мужчина. – поправил Артем.
- Ладно. – я улыбнулась. – Карлсон мой. Только учился, судя по всему, все это время разгильдяйски. Так вот, если тебя подтянуть, то ты вполне успешно можешь поступить в какой-нибудь престижный ВУЗ.
- А оно мне надо?
- Да. И даже очень. Пойми, что если ты получишь высшее образование, сможешь многого добиться. Мой муж тоже так считает.
- Мы с ним не знакомы.
- А давайте знакомится. – за спиной раздался голос Витали.
- Папа. – завопили девчонки.
- Ты чего так рано? – удивилась я.
- Неужто помешал? – муж лукаво обвел нас глазами.
- Вот морда. – ласково проговорила я. – Кушать хочешь?
- Неа. – мужчина подошел и протянул руку Томскому. – Виталя.
- Кирилл.
- А ты, наверное, Артем? – уточнил муж, протягивая руку Григорьеву.
- Наверное. – парень, изучающее, окинул Вита взглядом. – На Бога не тянешь.
- Нуууу. И не претендую, собственно.
- А чего ты в нем нашла? – обратился мальчишка ко мне.
- Любовь.
Артем зажмурился. Потом открыл глаза и проронил.
- Точно. Теперь вижу.
***
- Я бегу, бегу.
- Нос не сбей.
- Виталик, я правда спешу.
- Ты пойми, Алиса, Аркадьев опоздания не поймет. Ты же в курсе какой он сноб. А мне с ним еще дела вести. И не раз.
- Да понимаю я.
Я засунула телефон в сумочку и прибавила шагу. За углом хрущевки стоял мальчик. Я пролетела мимо и остановилась, как вкопанная. Еще не осознав до конца причины, вернулась назад. Мальчишка стоял спокойно и смотрел пустым взглядом немного вбок.
- Мальчик ты чей? – спросила я. Но ответа не последовало. И не только ответа, но и вообще какой-либо реакции. Я коснулась его плеча. – Ты меня слышишь? – Мальчуган повернул немного голову и стал смотреть в землю. – Ты слышишь? – я присела на корточки. – Солнышко. – Приложила ладошку к его щеке.
- Прямо по улице и на право, а потом третий дом слева, второй подъезд. – забормотал мальчик.
- Тебя как зовут? – я взяла ребенка за руки.
- Андрей. И на четвертом этаже, квартира 26.
- Это твой адрес?
- Там живет этот пидарас – ему и передашь. А мне мозг не еби. – последние слова мальчик почти выкрикнул.
- Ты потерялся? Малыш, где ты живешь?
- Много детей. Дом большой. Много детей. И злые женщины. И каша. Они любую дрянь съедят. Все равно эти ублюдки ничего не соображают. Их хоть вообще не корми. А и подохнут, кому какая печаль.
- Ты из детского дома?
- Котенок у меня пропал. Лучше б утопила…
- Андрюша, пошли со мной, зайчик. Ты тут давно стоишь?
- До трех миллионов досчитал. Собака, ребенка чуть с ног не сбил. Пьянь, поганая.
Я достала телефон и вызвала такси.
- Виталик, мы пришли.
- Мы? – муж вышел в прихожую. – Это кто?
- Знакомься, это Андрей.
- И он теперь будет жить с нами. – полуутвердительно полувопросительно выдавил мужчина.
- Для начала нужно выяснить кто его потерял. Ты иди к Аркадьеву, а я в милицию позвоню.
- Ты знаешь что? – Я подняла на Виталия вопросительный взгляд. – Ясно. Упертая, как осёл. И непостижимая, как жизнь. Временами это пугает. – он вздохнул. – А Андрей не в курсе кто его потерял? – муж присел на корточки и хотел погладить мальчика по голове. Тот дернулся и заверещал.
Когда мне, наконец, удалось его успокоить, Виталик, похлопав меня по плечу, сказал: «Ну, ну» и пошел переодеваться.
Четыре дня я каждые два часа перезванивала в милицию, но все тщетно. В понедельник после обеда мы с Андреем пили чай. Раздался звонок в дверь. Я открыла. На пороге стояло два милиционера.
- Это Вы ребенка нашли?
- Да.
- Он аутист. Его потеряли во время прогулки нерадивые воспитатели. Мы за ним.
Из кухни раздался вопль. Я стремглав бросилась туда.
- Не буду. Не буду. Не буду. – повторял мальчик, а по его щечкам текли слезки.
- Андрюша, что случилось?
- Драть вас надо, как сидровых коз, чтоб супом не обливались. Топить, как котят, в унитазе при рождении. Сами не живут – маются и другим жизни не дают. Навыдумывали детские дома для выродков строить.
- Андрюша. – я прижала мальчишку к груди.
- Зараза. Ты еще кусаться? Ах, ты ****ь. Сука недорезанная.
Мужчины стояли и таращились на мальчугана.
- Он не хочет возвращаться. – я пожала плечами. – А можно мне туда съездить?
- Куда?
- В этот детский дом.
- Дело Ваше. Адрес дадим. А с ним что делать прикажете?
- Пусть еще у нас побудет. Потом видно будет.
- Дело Ваше.
***
Из детского дома я вернулась выжатая, как лимон.
- Как с креста сняли. – муж помог мне разуться.
- Как дети?
- Нянчился с ними. Андрей, вроде, с девчонками даже общается. Странно как-то. Но со мной то он вообще молчит.
- Это такой кошмар. – я направилась в ванную.
- Ты о мальчике?
- Нет. Я о его детском доме. Грязь. Стены полущились. Потолки пообваливались. На кухне вонь. Дети худые. Одеты, как в концлагере. Зато учителя, воспитатели розовощекие, животы свои безразмерные поглаживают. Такой ужас.
- Классика.
- А это еще хуже. – я вдруг расплакалась.
- Ну, ты чего?
- Давай его оставим. – пролепетала я сквозь слезы.
- Ты же беременна.
- И что? – я зарыдала еще сильней.
- Ну, так мы с ним вроде сегодня даже кубики вместе слаживали. – задумчиво произнес мужчина.
- Дааааа? – взглянула я на Виталика снизу вверх.
- Только это, наверное, очень не просто, когда в семье аутист.
- Он такой славный. И глаза у него такие добрые.
- Ладно, не реви.
- А нам разрешат его усыновить?
- Да куда они денутся. – муж подмигнул и погладил меня по спине.
Уже ближе к полуночи, уложив детей спать и вдоволь наобнимавшись, мы лежали в кровати.
- Тогда, наверное, нужно переезжать. – задумчиво и очень тихо проговорил мужчина.
- Куда? Кому?
- Нам. В квартиру побольше или в дом. Я думал вообще-то дом купить.
- Это же у черта на куличках где-нибудь.
- А где нам взять квартиру на шесть комнат? – Я пожала плечами. – Я еще все хорошо обмозгую, потом обсудим.
- А давай его выкупим. – сказала я, немного помолчав.
- Андрюшу?
- Нет, дом этот детский. Я бы его в порядок привела. Потому что… - я всхлипнула. – Ты бы видел этих детей.
- Твою ж мать. – как-то беззлобно выругался муж. – Я подумаю.
Но я-то знала, что означает это его «подумаю», сказанное таким тоном.
***
- Привет, Алиса. – лицо парня расплылось в очаровательной улыбке.
- Артем, свет очей моих. – я почти подбежала к другу и повисла у него на шее. – Давно тебя не видела.
- Все дела-заботы. – двусмысленно протянул Григорьев. Я пожала плечами. – Как оно ничего?
- Жизнь идет своим чередом. Как учеба?
- Вашими молитвами. – парень взял меня за руку. – Угости меня кофе с баранками. – Он кивнул в сторону небольшого кафе.
Артема я не видела действительно уже давно. Мы с мужем ездили в Лондон, потом в Амстердам. И до этого, и после… Я была занята какими-то мелкими, но важными делами. Григорьев грыз гранит науки в МГИМО, куда поступил два года назад. Честно говоря, я не ожидала, что у него получится, когда посоветовала именно это учебное заведение. Нет, я, конечно же, знала, что мальчик умный, но и институт не простой. Поэтому, когда у него таки получилось, радовалась гораздо больше, чем он сам. А ему, казалось, было все до фени. Виталик купил дом в Подмосковье. Небольшой, уютный домик. А ключи от квартиры мы решили на время отдать Артему, как подарок к окончанию школы. Мой супруг, правда, пошутил, что ему в свое время таких подарков не делали, но предложил мне это именно он. И, наверное, потому я еще больше переживала, когда в первый год обучения Григорьев пил, не просыхая, и таскал на квартиру сомнительных девчонок.
- О чем задумалась, красавица? – прервал мои воспоминания Артем.
- Серьезно, как учеба? – я задумчиво посмотрела в глаза парня.
- Ээээ. Ну, так… - мальчишка растерянно поморгал. – Я даже не знаю…
- Григорьев, ты остолоп. – я хлопнула ладошкой по столу.
По губам парня скользнула легкая улыбка.
- Мамочка, будьте ко мне снисходительнее.
- Куда уж больше. – я зло сверкнула глазами. – Выгонят же. Не восстановишься. А потом что?
Григорьев расхохотался и сквозь смех выдавил:
- Алиса, я хорошо учусь.
- Так какого ж ты? – пришла моя очередь растерянно хлопать ресницами.
- Ну, было дело: компашки-гуляшки, телочки-метелочки. Все, я завязал с этим. – Уточнил парень, насмеявшись вдоволь. – Просто сама подумай: квартира, бабло – я крутой. Ну, грех не воспользоваться.
- А теперь что?
- Ты душ тот холодный не забыла? А слезы свои в три ручья? Или, может быть, ты забыла, как кричала благим матом, что прое… - Артем оглянулся по сторонам. – Просру я свою жизнь. Я еще месяца три покутил, а потом как-то с бодуна вспомнил и… Так что я уже давно только пиво и то не часто. А бабы… - он почесал затылок. – бабы мне все равно какие-то шалавы попадаются.
- Это хорошо. – задумчиво протянула я.
- Сука ты, Алиса. – заржал Артем.
- Что?
- Ничего. Сама как?
Я не успела ответить – зазвонил мобильник.
- Да.
- Алиса, добрый день.
- Сашенька, что-то случилось?
- Не, Алиса Сергевна, просто голос Ваш замечательный услышать захотелось.
- Александр Сергеевич, надеюсь, что это комплимент.
- Это правда. Насчет голоса. А звоню я посоветоваться.
- Что-то не так?
- Алиса, твою мать, будь оптимистичнее. Нам сегодня деньги пришли на счет детского дома аутистов. Мы советовались-советовались… В общем, я считаю, что деньги стоит потратить на медоборудование, о котором мы с тобой уже не раз говорили, а педсостав в большинстве своем за обновление библиотечных фондов. Там на книги, конечно, меньше нужно и намного, но если на книги отдать, то на оборудование не хватит. И, честно сказать, я в тупичке-с.
- А с книгами так срочно?
- Вообще-то мы их уже несколько раз отлаживали.
- Я с мужем посоветуюсь. Потом перезвоню.
- Лады.
- Саш, ты как?
- В смысле?
- Я знаю, что последнее время у вас недофинансирование. И этот детский дом со своими скелетами в шкафу…
- Кстати, на счет скелетов. Тут у нас конфликт с воспитательницей произошел. Она, оказалось, мальчишку одного домой время от времени таскает, а когда я ей предложил его усыновить, наотрез отказалась. Аутисты они ведь, сама знаешь, чувствительны ко всему. И другие ее поведение чувствуют, а уж об этом мальчишке вообще молчу. Она ему этой своей «любовью» такую психологическую травму нанесет, если уже…
- Я поняла. Если тебе нужен совет, то я бы посоветовала сделать ей последнее предупреждение, а потом коль не подействует, уволить. Но тебе все равно видней. Ты же их лучше знаешь.
- Я б ее сейчас уволил. Не нравится она мне. Гонористая… И не только… Она к детям как-то странно относится. Как-то отстраненно. Без души. А этого словно котенка… Хотя нет… Котят всем сердцем обычно любят. Скорее, как игрушку. Скучно – взяла – поиграла – вернула.
- Сашенька, если хочешь, то я могу подъехать сегодня-завтра и поговорить с ней. А потом тебе свое мнение высказать. Если нет, то принимай решение сам – я тебе доверяю.
- Тогда я ее все же уволю. Месяцев восемь уже за ней наблюдаю.
- Пусть так. Саш, так все же?
- Не понял.
- Ты сам как?
- Алиса Сергевна, любовь жизни моей, все со мной в порядке.
- Девушку не нашел?
- Послал бы тебя… - в трубке раздались непонятные звуки.
- Ты плачешь?
Звуки стали более внятные и переросли в смех.
- Эх, Алиса, ты неисправима. Есть у меня девушка. Не любовь, конечно, до гроба, но она мне нравится. Светой зовут. Как-нибудь познакомлю. – парень немного помолчал. – Знаешь, ведь что самое обидное: я тебя люблю и ты меня любишь. Только я тебя люблю… В общем ты знаешь… А ты меня, как мама. Эх, Алиса, Алиса. Все целую. Пока. Жду звонка по поводу денег.
- И я тебя целую. Пока. Отзвонюсь.
- А ты к мужу тоже, как к сыну относишься или хоть ему повезло? – спросил Артем, когда я положила телефон в сумочку.
- Я тебя не поняла.
- А что тут понимать? У тебя материнские чувства ко всем подряд. У каждого спросишь про здоровье и носик при этом вытрешь, не взирая на ответ. У каждого поинтересуешься о личной жизни, причем именно по-матерински. Над всеми трусишься. Не, ну деткам в детдомах явно повезло, а вот твоим друзьям… Кстати, Алиса, меня осенило… У тебя нет подруг. Только друзья-мужчины.
- Не люблю женщин.
- Что так?
- Склоки, сплетни, интриги, мода, каблуки, макияжи, шопинги, стервозность, желчность, зависть без причин – уволь, но это не для меня. Пару раз с мужем была на раутах, так чуть умом не тронулась. Последний раз года три назад оказалась минут на двадцать в компании мужчин. Они там машины обсуждали. Какая-то выставка в Москве проходила. Мне интересно стало. Я порасспрашивала. Так еще спустя минут пятнадцать у меня был достаточно интересный разговор с несколькими «леди» нашей столицы. Вежливые колкости, пошлости и гадости, а в конце всего, якобы случайно, мне на платье вылили бокал красного вина. И с милой улыбкой прощения попросили. Я мужу сказала, что больше никогда и ни за что. Не люблю баб. – хмуро закончила я.
- Ну и правильно. – улыбнулся парень.
- Ой, а который час?
- Три часа семнадцать минут. – взглянул Григорьев на часы.
- Так, побежали. У меня малышата были в музее. Я обещала встретить.
- Взрослые у тебя уже девчонки…
- Да. – я расплатилась. И уже направляясь к выходу, продолжила. – Лере с Кристей уже по десять. Скоро женихов водить начнут.
- Эти могут. Они у тебя красавицы. А Кристина еще и с таким характером, что… - Артем присвистнул.
- Вот-вот. Андрюше шесть. Не знаю то ли отдавать его в школу, то ли пусть еще дома с учителями занимается.
- Это его в специализированную нужно?
- По идее… А без идеи… Он у нас тоже с характером. – я заулыбалась.
- И Катюха уже банты, наверное, с головы срывает и каблуки требует?
- Нет. Пока нет. Она для своих двух лет слишком задумчивая и неподвижная. Вобщем сплошные уникумы.
- Так все в родителей. – Григорьев ткнул меня локтем в бок и рассмеялся.
***
Мы шли по парку в направлении квартиры. Артем пригласил нас всех вместе с гувернанткой к себе на чай. Кристина с Валерией восхищенно делились впечатлениями от увиденных картин и скульптур. Катюша шла впереди и махала, найденной где-то, веточкой. Андрюша шагал рядом с гувернанткой, держа ее за руку. Внезапно он остановился, как вкопанный, и сначала тихо невнятно, а потом все громче и громче с горестью в голосе стал повторять: «Мы все умрем, мы все умрем, мы все умрем». Я опешила.
- Андрюша, солнышко, что случилось? – присела я перед ним на корточки.
- Мы все умрем. – внятно и громко повторил он и посмотрел на меня, как всегда немного в бок и вверх, словно сквозь голову. После чего стал махать ручками, а из глаз покатились горошины слезинок.
- Почему мы умрем? – недоумевала я.
- Мы все умрем, мы умрем. – топал ногами мальчуган.
- Кто все?
- Все… - убежденно повторил малыш сквозь слезы.
- Андрюша. – я взяла сына за руки. – Послушай меня, мой зайчонок, никто не умрет. Я не позволю тебе умереть.
- Нет. Мы умрем. Все умрем. Ты не можешь. Мы не успеем и умрем. – мальчик снова, вырвав ручонки, стал махать ими над головой.
- От чего мы умрем?
- От жизни. Мы не сможем успеть.
- Что успеть?
- Увидеть.
- Что увидеть?
- Слишком много. Так много. Я посчитал. Мы все умрем.
Я растерянно посмотрела по сторонам.
- Что ты посчитал?
- Время. Мы не успеем. Мало жизни. Мы все умрем.
- Что мы не успеем?
- Увидеть.
- Андрюша, миленький. – я взяла ребенка ладонями за личико. – Что мы должны успеть увидеть?
- Эрмитаж.
Я обалдело смотрела в заплаканные глаза мальчишки.
- Эрмитаж. – тупо повторила я.
- Да. Не сможем успеть. Я посчитал. Не хватит времени в жизни. Ни у кого. Каждая картина по полминуты мало. Каждая картина по минуте минимум. В жизни нет столько минут. А есть, а пить, а спать. Не успеем. Все умрем. – обреченно закончил малыш.
- Солнышко, ты хочешь в Эрмитаж? – мальчишка отрицательно повел головой. – Тогда почему ты плачешь? Мы все умрем тогда, когда это случится – не раньше и не позже. Мы действительно все умрем, но Эрмитаж тут не при чем. Картины великих живописцев и скульптуры великих скульпторов находятся во многих музеях мира не для того, чтобы их обязательно каждый увидел все. У каждого человека свой вкус, а значит ты можешь наслаждаться только теми произведениями искусства, которые тебе по душе. И на них, возможно тоже не хватит жизни. Только это не плохо, а наоборот прекрасно. Мир столь чудесен и разнообразен, что…
- Мы все умрем и ничего не успеем.
- Мы успеем столько, сколько сможем. Остальное в другой раз. – я улыбнулась и погладила ребенка по голове.
- Он Вам разрешает трогать голову. – заметила гувернантка.
- Да, Лидочка, мне и Катюше – больше никому. Андрюша, мы можем идти жить или будем грустить о том, чего все равно не успеть? – я щелкнула его по носу. Мальчишка вздрогнул и едва заметно улыбнулся. Я вытерла сыну слезки и мы пошли дальше.
***
До угла нашего дома оставалось метров десять. Мы весело обсуждали сущность бытия, когда я краем глаза уловила странно-знакомые черты впереди через дорогу метрах в двадцати от нас. Повернув голову, я рванувшись с места побежала стремглав, немыслимо громко закричав:
- Кирилл.
Парень остановился. Снял с плечей рюкзак и широко улыбнулся.
- Кирилл. – завопила я снова, обвив его шею руками и закинув ноги ему на бедра.
- Тоже рад тебя видеть.
- Я так соскучилась.
- И я… не передать.
- Ты изменился.
- Подстригли.
- Да. Твои чудесные кудри обкромсали. И ты стал… шире, что ли.
- Ага. – парень рассмеялся.
- Как там оно ничего в рядах краснознаменной? – подлетел к нам Артем.
- Чая хочу не могу.
- Идем-идем. – я потянула Кирилла за руку через дорогу. – Ты совсем?
- Нет. – Томский снова расхохотался. – Так на несколько дней. В отпуск.
- Когда обратно? – счастливый Артем отнял у друга рюкзак.
- В понедельник с утра.
- А, то есть, есть время покутить.
- Есть.
- Вы к нам обязательно выберетесь. – толкнула я мальчишек в спины.
- А то. – Кирилл обнял меня за плечи и, прижав к себе, поцеловал в нос.
***
«Малыш, нужно поговорить». – эта фраза звенела у меня в голове колоколом. Сегодня за завтраком: «Малыш, нужно поговорить». И его взгляд: такой серьезный, такой задумчивый, такой сосредоточенный, с ноткой извинения. «Малыш, нужно поговорить».
- Алиса Сергеевна, Вы позволите?
- Максим…
«Малыш, нужно поговорить».
- Чего ты такая убитая? Случилось что?
«Малыш, нужно поговорить».
- Я… ты хотел что-то?
- Алиса, у нас тут автобус сломался.
И громом в мозгу: «Малыш, нужно поговорить».
- К черту автобус. – я одним движением руки сбросила книги, бутлер, тетради на пол со стола. – К черту все!
- Алиса?..
«Малыш, нужно поговорить».
- Все к чертууууу! Понял!? Ты меня понял!? – Парень неуверенно подошел к столу нагнулся и стал подбирать разбросанные вещи. – Я сегодня с утра с мужем разговаривала за завтраком. («Ты пойми, что жизнь – она непредсказуема».) День сегодня начался с этого гребаного разговора. («Мне правда жаль, поверь».) Так что автобус – это ***ня. Все к черту!
- Вы поругались? – робкий взгляд карих глаз.
- Если бы. Если бы мы поругались. («Может я могу что-то изменить?» «Не думаю».)
- Алиса… Он что тебе изменяет?
- Да лучше бы изменял. – слезы покатились из глаз. – Наверное, лучше бы… («И что это все?» «Это конец».)
- Он с тобой разводится? – Я уставилась на Незваного. – Он же вроде…
- Макс, ты о чем? – я вытерла слезы и проморгалась.
- О твоем муже.
- Что о моем муже?
- Ты говорила с мужем за завтраком…
- Да. И он сказал, что это конец.
- Я об этом же.
- А причем тут развод?
- А что? – парень попытался положить подобранные вещи на стол, но не донес и они снова рассыпались по полу. – Чего ты плачешь?
- Виталик сказал, что содержать два детских дома нам не под силу. – и минут десять я не могла произнести не слова, захлебываясь рыданиями. – Он сказал, что это все. – невнятно выдавила я, наконец.
- А… как… раньше как? – Максим сидел на диване, ломая уже пятый карандаш.
- Раньше. – я всхлипнула. – Раньше больше было спонсоров. А теперь уже пол года ни единой копейки из вне. Содержать один детский дом стоит около трех миллионов долларов в год. Соответственно два – шесть миллионов. У моего мужа на счетах около пятнадцати миллионов. И в обороте еще пятьдесят-шестьдесят. Вот и считай, что лет десять и он нищий. А у нас дети, которых нужно на ноги ставить.
- И когда закрывать нас собираетесь? – сквозь зубы прошептал Незваный.
- Блять, ты дебил?
Парень сверкнул на меня глазами.
- Детей не жалко? – прорычал он.
Я швырнула вазу в стену метрах в трех от Максима.
- Нет, блять, не жалко. Не видишь?
Повисла пауза.
- Алиса Сергеевна. – в кабинет заглянула молоденькая симпатичная женщина – учительница русского языка и литературы. – К Вам можно? – растерянно спросила она.
- Проходи, Вика. – Незваный махнул рукой. – Тут у нас ****ец приключился. Почему бы не поделиться с педагогами?
- Максим. – я встала и топнула ногой от бессилия. – Ты в чем меня обвиняешь?
Парень тоже вскочил.
- А в том, что… - он поскрипел зубами. – Ты… сидишь тут и ревешь.
- А что мне делать прикажешь? Я на панели столько денег не заработаю.
- Блять, а ты только ноги расставлять умеешь? Сколько тебя знаю, думал – у тебя в голове мозги есть. Ан нет, выходит.
- Я сегодня с утра только тем и занималась, что думала. Или ты считаешь, что для меня это все игрушки?
- Вика стоять. – гаркнул Максим девушке, которая попятилась к двери. – Иди и скажи, чтобы в игровой собрались все молодые учителя. Сейчас я эту дурру в себя приведу и мы подойдем. – учительница шмыгнула за дверь. – Панику прекрати. Думала она. Ты не думала, а тупо боялась. Сидела и тряслась. Нужно успокоится и серьезно подумать.
- Мой муж – хороший бизнесмен. Он такие вещи думать умеет. И выхода не нашел.
- Он у тебя бизнесмен. Он знает, как деньги зарабатывать. А нам их нужно на халяву. Способ мышления тут явно противоположен. Хватит истерики катать. Умывайся и пошли.
***
- Это… Алиса, как Вас там? Можно? – в дверном проеме появилось три мордашки.
Я кивнула.
- Мы тута вчера совершенно случайно… - мальчишка пятнадцати лет с неровно стриженными волосами потоптался на месте и продолжил. – В общем мимо проходили и услышали.
- Короче, Стриж. Алиса… ну вобщем как-то там… Ты пойми мы дело придумали. – второй мальчишка лет шестнадцати толкнул, рядом стоящую, пухленькую девчушку. – Давай показывай.
- Можно плакаты всякие поделать. Мы их по городу понавешиваем везде. – затараторила писклявым голосом девочка. – Еще можно листовки напечатать. И у нас некоторые поют хорошо. Танцуют тоже некоторые очень даже. Можно у метро.
Передо мной на столе лежали листы формата А4. На них были наброски плакатов и листовок. Некоторые рисунки были по-детски наивны. Некоторые почти талантливы. По-детски мудрые фразы, по-детдомовски жесткие лозунги. По спине пробежал мороз. По лицу мурашки. В горле стоял ком.
- Еще мы тупо можем ходить и выпрашивать у водителей крутых тачек. Нам не впервой. – Пылко закончил Стриж.
- Как вас зовут? – сумела я таки выдавить.
- Паша.
- Лена.
- Сергей.
- Много вас это придумывало?
- Все. – хором откликнулись дети.
- Сегодня в четыре в игровой педагоги собираются, чтобы еще раз обсудить этот вопрос. Думаю, что если мы соберемся в актовом зале, то к нам смогут присоединится человек двадцать детей. Я буду вас ждать. Спасибо вам. – Я встала и, подойдя к ребятам, попыталась прижать их всех к себе. На удивление, вместо того, чтобы отринуть, они обхватили ручонками меня за талию. – Вы во многом правы. И у нас обязательно получится. Потому что не может не получится.
***
- Добрый вечер, Алиса Сергеевна. – за спиной послышался негромкий мужской голос и чьи-то руки бережно взяли меня за плечи.
- Добрый вечер. – я обернулась. – Валерий Федорович, рада Вас лицезреть.
- Не думал, что Вы решите устраивать подобные вечера.
- И я не думала до недавнего времени. Только Виталий сказал, что если деньги не появятся, то он уже ничем помочь не сможет. На это мероприятие еле его уговорила.
- Ну, Алиса, я бы и не согласился. Сами подумайте: денег на данное дельце нужно много, а окупится все это или нет одному Богу известно. Вот Вы какие-то группы музыкальные пригласили. Я их, конечно, не знаю, но в копеечку это явно вылилось.
- Не тревожь мне душу скрипка. – я тяжело вздохнула. – Посмотрите в эти лица. – я повела головой, обводя взглядом зал. – Для них это очередной выход в свет – не более того. А для меня последний писк о помощи. Вы плакаты видели? – мужчина кивнул. – Это все дети. Сами. Понимаете? Семьдесят процентов данного «праздника жизни» придумали они. Потому что для них – это все не игра. Им от тринадцати до семнадцати, а они старше многих присутствующих. И разве так должно быть?
- Алиса, Вы удивительная девушка. Но Вы должны понимать, что таких, как Вы, единицы. Всем по большому счету насрать, извините за выражение, и на Вас и на Ваших детей. Я удивлен, что Ваш муж изначально на это пошел.
- Я просто не покупаю норковые шубки, машины и брюлики. Поэтому, наверное, как компенсация. – я улыбнулась.
- Тогда конечно! – мужчина улыбнулся в ответ. – Здравствуй Виталий.
- Здравствуйте, Валерий Федорович. Как человек более мудрый и более опытный в таких вопросах, как считаете – это даст результаты? – муж едва заметно покосился в мою сторону.
- Мы как раз с твоей женой об этом говорили. Думаю, что вероятность слишком мала. Ну пусть пожертвования и появятся. Только суммы скорее всего будут в размере двадцать-тридцать тысяч. И заметьте – рублей. – мужчина пожал плечами. – А это – капля в море.
- Нужно заграницу обращаться. – я снова горько вздохнула.
- Ты уже звонила Люку. – мой супруг помахал кому-то рукой.
- Он сейчас занят. – я нервно поправила волосы.
- Вы простите меня, Алиса, но по-моему заграницей своих проблем хватает.
- Это Вы меня простите. – я вздернула брови. – Пойду пройдусь.
Валерий Федорович погладил меня по плечу и виновато улыбнулся. Виталик нахмурил брови, но промолчал.
Едва я отошла от мужчин метров на десять, кто-то взял меня за запястье.
- Это ты тут все организовала? – обратился ко мне молодой парень лет двадцати-двадцати пяти с длинными, чуть ниже плеч, темными волнистыми волосами.
- Да. – устало кивнула я.
- Мы с ребятами посовещались и решили вернуть аванс за наше выступление.
- А… что случилось? – встрепенулась я.
- Тебя как зовут?
- Алиса.
- Давид.
- Очень приятно. Но что случилось?
- Алис, ты не переживай так. Мы выступать будем, но денег за это не возьмем. Там твои дети тусят? – парень кивнул в сторону.
Я обернулась. У стенда с детскими рисунками стояло пять детдомовцев и еще несколько ребят постарше. Я кивнула.
- Я с ними только что говорил. А это с ними сейчас мои ребята общаются. У меня хоть и полная семья, но тоже какое-то понимание ситуации есть. Ты не переживай мы совершенно бесплатно ваши листовки пораздаем своим знакомым, а те своим. Вот может быть и до нужных людей дойдет. На этих бумажках ваш адрес есть. Мы потом к вам подъедем и листовками затаримся. У вас ведь есть еще?
- Конечно. – я растерянно смотрела в лицо парня. – Спасибо.
- Да ну. Тебе спасибо. Ребята сказали, что ты им всем почти как мать. Я, честно говоря, думал, что на сегодняшний день таких людей уже нет. Так что спасибо, что сумела переубедить. – молодой человек улыбнулся и обнял меня.
- Взаимно, Давид. Ты тоже мне подарил кусочек веры в людей. Спасибо.
- Ну, ладно. Нам скоро выступать. – парень махнул рукой и направился к своим.
- Это кто? – ко мне присоединился муж.
- А ты знаешь, Виталя, все у нас получится. – я легко улыбнулась. – Теперь точно получится.
***
- Алиииса! Это ты? – раздался в трубке почти вопль.
Мы с мужем были на дне рождения его друга. Я ответила на звонок неизвестного абонента, совершенно не ожидая услышать вопли. Потому вздрогнула.
- Это я. А с кем имею честь?
- Алиса, это твоя детка из избушки на курьих ножках. Слушай. Ты должна, просто обязана приехать!
- Какая из деток, во-первых. Во-вторых, не кричи. И в-третьих…
- Слышь, потом считать будешь. А сейчас, если не приедешь, то чуть позже найдешь охладевший труп своего воспитанника где-нибудь в газетах. А может и не найдешь.
Я вздрогнула повторно.
- Что случилось? – шепнул мне в ухо Виталик.
- Что случилось? – спросила я в трубку.
- Долго объяснять. Адрес пиши. – мальчишка надиктовал адрес и отключился, добавив в конце. – Только бы не поздно было.
Через двадцать минут я выходила из машины. Благо квартира нашего друга была в центре. По указанному мальчишкой адресу находился известный московский ночной клуб. «Что мог там забыть твой птенчик?» - провожая меня, недоумевал супруг.
- Алиса. Легче смерти дождаться, чем тебя. – подлетел ко мне четырнадцатилетний мальчик по кличке Лисенок.
- Так Лис… Славик, объясни мне…
- Алиса, пошли же. – паренек потянул меня за руку ко входу в клуб.
- Стой. Я должна знать, что случилось.
- Да, ну… упертая. Поздно будет. Итак, времени вагон…
Я заплатила за вход в два раза больше стоимости, так как охранник не горел желанием впускать со мной воспитанника. Оказавшись внутри, мальчишка замер и растерялся.
- Ну а теперь расскажешь? – я дернула пацана за руку.
- Короче, Лева пива выпил, веселуха на него навалилась. Он такой весь довольный по улице шел. И тут его дверцей один урод стукнул. Лева на радостях бутылкой в тачку запустил. Его под белы рученьки и внутрь.
- Я ничего не поняла. Но… все равно молодцы! Извините меня, молодой человек. – обратилась я к официанту.
- Да.
- Не подскажите с кем я могла бы поговорить по поводу мальчишки, который машину у входа покалечил?
- Простите? – приподнял бровь мужчина.
- Может быть с начальником охраны?
- Пройдите по этому коридору и почти в конце дверь будет налево серая.
- Спасибо.
Мы пошли в направлении, указанном официантом.
- Аааааа. Стой. Вон тот мужик, который его за шиворот споймал. – и мальчик потянул меня к стойке бара.
- Прошу прощения. – я несмело дотронулась до руки огромного мужчины.
- Чего? – пробасил он.
- Вы мне не подскажите, где я могу найти мальчика, который машину чью-то покалечил?
- Где-где. В морге. – хмыкнул здоровяк.
Я вздрогнула и побледнела.
- Я серьезно.
- И я серьезно. Нехуй тут тачки по чем зря громить. Тем более хозяйские.
- Я могу поговорить с вашим… боссом?
- Того красавца в синем пиджаке видишь? – мужчина ткнул пальцем в угол зала. – Ему по этому поводу мозг парь. – И здоровяк отвернулся. А мы направились к «синему пиджаку».
- Здравствуйте. – обратилась я к мужчине лет тридцати пяти. – Я по поводу мальчика, который разбил машину Вашего…
- Я понял. Добрый вечер. Вы ему кто?
- Я директор его детского дома.
- Оперативно. – мужчина перевел взгляд на Славика. – Чем могу помочь?
- Я могу поговорить с хозяином этого заведения?
- Вряд ли. Но на всякий случай пойду узнаю. Вас как представить?
- Самарова Алиса Сергеевна.
- Присядьте и подождите. – «синий пиджак» ушел по направлению к VIP-залу.
- Ты как мне звонил? – обратилась я к Лисенку.
- С мобилы.
- С чьего?
- А я по чем знаю. – паренек небрежно дернул плечами. – На улице у первого встречного выдрал. Отзвонился – отдал.
- Сообразительный, твою мать.
- Обижаешь. Конечно.
- Я тебя не похвалила.
- Та то ты так думаешь. – Славик хмыкнул.
- Сильно машину покалечил?
- Неее. Ну че там пара царапин.
- Что за машина?
- Синяя. С лошадкой на носу. Красивая.
- Мустанг?
Мальчишка пожал плечами.
- Пройдемте со мной. – обратился ко мне, вернувшийся «синий пиджак». – Вас ждут.
Мы прошли в VIP-зал, сквозь него, потом по недлинному коридорчику и оказались в еще одном зале. У меня в голове появилась мысль «VIP-VIP-зал» и я совсем некстати хмыкнула. Зал был не большой. В нем находилось всего четыре стола. Три из них были расположены в отдельных «кабинетиках». Но это было сделано как-то до такой степени удачно, что, находящиеся за такими столиками, вряд ли чувствовали себя в замкнутом пространстве. В этот вечер столики пустовали. И только за четвертым столом сидел солидный симпатичный мужчина сорока с лишним лет. Я не особо разбираюсь в одежде, но даже на мой взгляд его костюм стоил очень-очень дорого.
- Вот, Денис Борисович, знакомьтесь: Алиса Сергеевна – директор детского дома.
На этих словах в зал ввели Корягина. Одежда на мальчишке была порвана. Лицо разбито. Одна нога босая. Я тихонько вскрикнула. Хозяин заведения сначала перевел взгляд на моего горе-воспитанника, а потом на меня. Несколько секунд изучающее вглядывался мне в лицо. После чего спокойно предложил:
- Вы присаживайтесь, присаживайтесь. Не стесняйтесь.
- Добрый вечер, Денис Борисович. – я, собрав всю волю в кулак, заставила себя смотреть на собеседника, а не на окровавленного мальчишку. – Насколько я смогла понять, мой воспитанник разбил Вашу машину?
- Думаю там пара царапин. Но Вы, конечно же, понимаете, что пара царапин на Ferrari стоит больше, чем его жизнь.
Во время того, как хозяин клуба говорил, у меня сначала округлились глаза от того, что я прикинула стоимость нанесенного ущерба, но тут же сжались кулаки от того, что этот человек, покрытый тканью в тысячи долларов, сидящий в помещении с ремонтом, который стоит дороже всего моего детского дома, ценит жизнь ребенка ниже, чем какие-то там царапины. Я даже скрежетнула зубами, но произнесла спокойным тоном:
- Я надеюсь, что, если Вы назовете мне сумму ущерба, то я смогу покрыть ее и забрать ребенка?
- Не смешите меня. – мужчина ласково улыбнулся. – Андрей. – обратился он к «синему пиджаку» - Пусть мне принесут коньяк, а даме… - мужчина вопросительно посмотрел на меня. Я отрицательно покачала головой. – Не обижайте меня.
- Апельсинового сока. – негромко произнесла я.
Денис Борисович склонил голову в бок и с легкой улыбкой с минуту смотрел мне в лицо.
- Апельсиновый сок даме, коньяк мне. И будь добр, Андрей, каких-нибудь сладостей. Только, чтобы я не огорчился. Вы так же, как и я, понимаете, что ущерб, нанесенный этим мальчишкой, для меня пустяк. И дело не в этом. Денег я с Вас не возьму – они мне без надобности. Но попробуйте меня убедить, что мне стоит отдавать Вам этого сопляка.
- Что Вы собираетесь с ним делать?
- Объяснить, что так поступать не хорошо.
- А еще не объяснили?
- А Вы думаете он уже понял?
- Если и недопонял, то я ему сумею объяснить по-другому и он поймет – я Вас уверяю.
- Ой, Алиса Сергеевна. – мужчина поморщился. – Не нужно здесь комсомольской горячности. Прошли те времена.
- А теперь времена, когда жизнь ребенка стоит меньше, чем царапина на железяке?
- Самарова… - задумчиво произнес хозяин клуба. – Самарова… Нет. Не припомню. Фамилия девичья или по мужу?
- По мужу. – я нервно дернула плечом.
- Не стоит нервничать, Алиса Сергеевна. Родители спонсируют или муж?
- Муж. Может быть, вернемся к вопросу о мальчишке?
- А муж у нас кто? – принесли сок и коньяк, а так же какие-то то ли печенья, то ли пирожные. – Угощайтесь.
- Бизнесмен. – я решила не отказываться.
- Чем занимается?
- Аренда самолетов, вертолетов, автомобилей, яхт и прочего.
- А, погоди, Самаренд что ли? – я кивнула. – Ясно. – как-то неопределенно протянул мужчина. – Что ж это он деньгами сорит, когда их у него итак не фонтан? Можешь не отвечать. Вопрос в пустоту. Любит твои глаза красивые – вот и тратится. Слушай, а я придумал. – Денис Борисович сделал большой глоток коньяка и подмигнул мне. – Сейчас съездим ко мне и решим этот вопрос тихо-мирно. И мне не обидно и ты свое получишь.
Я сначала побледнела, потом щеки залила краска, но не от стыда, а от злости.
- Слышь, дядя. – внезапно заговорил Славик. – Мы всем детдомом отработаем. Бесплатно тебе тачки мыть будем, посуду, полы. Огород твой выполем, деревьев насажаем, собак выгуляем. Бесплатная рабсила на год.
Мужчина удивленно поднял брови и медленно перевел взгляд на пацана.
- Славик, не стоит этот человек того, что ты ему предлагаешь. – процедила я сквозь зубы.
Денис Борисович вернул взгляд на меня, при этом косо улыбнувшись.
- Не стоит он того, чтоб ты ради нас… - паренек сплюнул.
- Как Вам мое предложение, Алиса Сергеевна? – елейным тоном спросил хозяин клуба.
- Знаете, что самое страшное в этом мире? Что люди с огромными комплексами, оставшимися еще с юности и, выросшими за время до неимоверных размеров, становятся влиятельными. Приобретают возможность управлять другими. Вам ведь ни я не нужна, ни пацан этот малолетний, у которого своих комплексов навалом, потому он и тачку Вашу покалечил. Вам нужно свое эго побаловать: мол, какой я крутой. А в чем крутость? Это все равно, что чемпион по армрестлингу будет безрукому свою крутость показывать.
- Трогательная речь, но я хочу получить ответ на мое предложение. – Денис Борисович пристально посмотрел мне в глаза.
В голове гулко звенело. Во рту пересохло. Так страшно мне пожалуй еще не было. Захотелось оглянуться, но я сдержалась, прекрасно осознавая, что помощи ждать неоткуда. Славик дернулся, но «синий пиджак» схватил его за предплечье. Я знала точно, что не позволю убить мальчика, но от перспективы меня начинало тошнить.
- Хорошо. – еле слышно прошелестела я. – Поехали.
- Слышь. – раздался сбоку слабый но уверенный голос. – Ты хотел моей крови? Можешь меня пришить. Отпусти ее. Она тут не при чем. Это я сука, ее втянул. Не ей расхлебывать. Она просто девчонка безмозглая. Блондинка, которой всех вокруг жалко. Пускай уходят. Слышь, Алиса, вали нахер. У тебя своих детей четверо. Как ты им потом в глаза посмотришь? Не стоит он того. Сам влез – самому и отвечать.
Несколько мгновений стояла тишина. Я смотрела в окровавленное лицо мальчишки. Внезапно прогремел хохот. Это произошло так неожиданно, что я подпрыгнула на стуле.
- Ой, не могу. – еле выдавил мужчина сквозь смех. – Прям кино. Уморили. Еще немного и они мне себя вместо тебя предложат. Умора. – Денис Борисович достал из кармана платок и вытер, начавшие слезится, глаза. Ребят, вы не че не перепутали? Это же ваша директриса. Она ж ваш злейший враг. Вам то какая беда, если с ней что?
- Она нам все равно, что мамка. – сказал Славик, вскинув подбородок. – Даже больше. Она за нас все сделает, а мы за нее. Тебе не понять.
- Ой, кино. Андрей, пойди умой этого красавца. А потом обоих накорми и напои. Спиртного не давай. Мы тут с их директрисой еще побеседуем.
- Я никуда не пойду.
- И с места не сдвинусь. – почти хором откликнулись мальчишки.
- Так, детсад, обещаю, что ничего с вашей драгоценнейшей Алисой Сергеевной не случится. И пальцем ее не трону. Мамой клянусь. Мы просто поговорим о том о сем. Наедине. – Парни отрицательно замотали головами. – Алиса?
- Идите. Все хорошо будет. – попыталась я сказать, как можно более уверенно.
- Ты то почем знаешь? – возразил Славик.
- Лисенок, идите. – я ласково посмотрела мальчику в глаза.
- Ну, ты если че… В общем, слышь ты, если че, я тебя из под земли достану и глотку перегрызу.
- Этот перегрызет. – кивнул мне Денис Борисович, не переставая улыбаться. – Забавно, честное слово. – сказал он, когда ребят увели. – Значит, замуж вышла по любви?
***
- Не все в жизни так хорошо кончается. – произнес муж, отхлебнув кофе.
- Думала, что ты к утру прекратишь волноваться.
- Это теперь надолго. Я просто знаю, что Грозин Денис Борисович не просто так чувак при бабле. Он такие дела крутит, что тебе лучше не знать и не думать об этом никогда. Его правительство внимательно слушает. А тут какая-то девочка с голубыми глазами. Тоже мне Мальвина. – Виталя горестно хмыкнул.
- Все обошлось.
- Надеяться не вредно.
- Милый, но я здесь. И я жива-здорова.
- Ладно. Пусть так. Телефон, кажется, твой.
Я вышла в спальню. И вернувшись, озадачено произнесла:
- Сегодня с утра деньги на счет детского дома поступили. Двести тысяч. Долларов. От некоего Грозина.
Муж уныло покачал головой.
-Эх, аукнется. Еще как аукнется. Не оглохнуть бы.
***
- Так, малыш, еще раз мне пожалуйста расскажи…
- Виталик, ты слышишь?
- Что?
- Плачет кто-то.
- Да. Точно. За деревьями.
Я быстрым шагом вышла к реке. На парапете сидел подросток. Его плечи подрагивали. Всхлипы то становились почти не слышны, то возобновлялись с новой силой. Я подошла и положила руку ему на колено. Паренек вздрогнул и уставился на меня.
- Ты чего? Что случилось?
- Ничего. – мальчишка нервно дернулся и оттолкнул мою ладонь.
- Я Алиса. А тебя как зовут?
- Руслан. Че тебе нужно?
- Может я чем-то смогу помочь.
- Да?! – подросток посмотрел мне в глаза с вызовом. – Ну, давай посмотрим: можешь родить меня снова нормальным, можешь доказать моим родителям, что я нормальный, можешь вернуть все, как было?!
- Ты мне объясни в чем дело, а я подумаю.
- А ни в чем! Просто из-за того, что я гей, мои родители выгнали меня на улицу. – мальчишка смотрел на меня, а я в онемении молчала.
- Что за беда? – Виталик обнял меня за плечи.
- Представляешь его родители из дома выгнали.
- Это за какие такие заслуги родители могут из дома выгнать?
- За то, что он гей.
- Ну, погорячились. – сказал после небольшой паузы муж. – Сейчас все обдумают и… В общем не переживай так. Все утрясется. Каждый человек по-своему неожиданности воспринимает.
- Да что вы понимаете? – мальчишка снова стал всхлипывать. – Для них я исчадие ада. Греховное отродие. Мать мне так и сказала: ты нам больше не сын. – последние слова было уже почти не возможно разобрать, так как мальчишка разрыдался.
Мы с супругом переглянулись.
- Так, ты успокойся и скажи адрес. – похлопал мужчина паренька по плечу.
- Ка-ка-какой адрес?
- Свой.
- Зачем?
- Мы пойдем с ними поговорим, как взрослые со взрослыми. Не такая уж беда. Только ты тут в реку не упади.
Мальчишка назвал адрес и через десять минут мы уже стояли в прихожей небольшой двухкомнатной квартиры.
- Мы только что сына вашего у реки встретили. Он горько плачет и говорит, что вы его из дому выгнали. – заговорил Виталя.
- А вам что за печаль? – пробубнил мужчина.
- Мы ему сказали, что вы не можете долго злится и, в конце концов, все наладится.
- Наладится. – сварливо произнесла женщина. – Как одумается – сразу и наладится.
- Он же Ваш сын. – не выдержала я.
- Он не наш сын, раз решил поддаться сатане.
- При чем тут это? – я недоуменно посмотрела на собственного мужа. Он пожал плечами.
- Библия четко дает понять…
- Стоп-стоп. – Виталик поднял перед собой руки. – Библия библией, но это Ваш сын. Вы его родили и воспитали.
- Плохо значит воспитали. – пробубнил мужчина.
- Я дьявольское отродие в своем доме не потерплю. – воскликнула женщина.
- Как же Вы так можете? Вы же мать. У меня тоже дети. Я точно была бы не в восторге, если бы они мне сообщили, что у них не совсем обычная ориентация. Но не выгонять же из дому. Где, по-вашему, он будет жить и что будет есть?
- Да, пусть хоть издохнет. Он все равно для меня умер.
Я перевела взгляд на мужчину. Тот, понурившись, тихонько кивал.
- Вы сейчас попробуйте успокоиться и посмотреть на вещи трезво. – предпринял еще одну попытку муж. – Совершенно отчетливо представьте себе, что сын, которого вы, без сомнения, очень любите, один на улице ночью. Представьте, что с ним что-то случилось и теперь вы его уже никогда больше не увидите.
Мужчина покосился на женщину. Та в свою очередь вскинула яростный взгляд на Виталия:
- Я именно это представила, когда увидела, как мой единственный сын стоит на лестничной площадке и лижется с лысым мужиком. Когда увидела, как руки этого мужика сжимают задницу моего горячо любимого сына, а тот блаженно закатывает глаза. И когда я это увидела… Мое сердце чуть не лопнуло. Мой ребенок… - женщина икнула. – Он умер именно в тот момент. Это не мое чадо. Это исчадие ада. Мы вас больше не задерживаем. – женщина зло указала рукой на дверь.
- Уходите. – проскрипел мужчина.
Мы медленно спускались по лестнице. Молча. Смотря себе под ноги.
- И как? – задумчиво произнес Вит, когда мы вышли из подъезда. – И что?
- Даже не знаю.
- Может быть, его в твой детский дом?
- Ты что? Его там зачмырят, а может быть, даже бить будут из-за ориентации. Это исключено.
- И что же тогда?
- Понятия не имею.
- Ну, сегодня, ясное дело, мы его к себе возьмем…
- А потом, может быть, родители все же одумаются.
- Наивная ты… - мужчина тяжело вздохнул. – Хотя, надежда умирает последней. И все равно ума не приложу – как?!
***
- О, Алиса, привет. Ты дома?
- Привет Руслан. К тебе психолог пришел.
- Аааа. – недовольно протянул ребенок.
- Что так невесело? – поинтересовался Олег – наш куратор по опекунству.
- Я сегодня просто собирался в школу пойти.
- Ты же только что из школы. – удивился мужчина.
- В школу изобразительных искусств. Меня Алиса с Виталей устроили.
- Ты рисуешь?
- И очень даже талантливо. Его туда с руками и ногами взяли. – вставила я.
- И ты доволен?
Руслан вскинул брови и хитро улыбнулся:
- А что? Мне с ними хорошо. Они прекрасные люди и дети у них замечательные. И я Вам об этом уже не раз говорил.
- По маме скучаешь?
По лицу мальчика скользнула тень. Губы дернулись.
- А Вы бы не скучали?
- Ладно-ладно. Просто помни, что на эту тему тебе обязательно нужно говорить с Алисой или со мной. В себе не держи. Ничего хорошего из этого не получится.
- Она мне вчера звонила. Спрашивала: не передумал ли я еще. И если бы Вы слышали ее тон.
- И что же ты?
- Сказал, что не передумал. А она мне: «Ты все это себе выдумал». Ага, конечно, выдумал. Я вон Алисе вчера устроил истерику. Кричал, что к маме хочу. Что согласен уже быть таким, каким она меня хочет видеть. Алиса взяла и поцеловала меня и рукой по животу моему вниз… - лицо ребенка перекосило на мгновение. – Я минут десять в туалете блевал после этого. Придумал я себе. Как же. – тихо добавил мальчик.
- Это, конечно, слишком агрессивно.
Я опустила глаза.
- И ничего не агрессивно. Зато доходчиво очень. Виталик прав: ну женюсь я и что? Сам буду с ума сходить и ее ненавидеть. И она мучиться будет. Или один всю жизнь. Может в монастырь податься? И там с ума сойти? – внезапно мальчишка расхохотался. – Гей в монастыре…. Ой, не могу… Лиса в курятнике… - Мы с мужчиной тоже заулыбались. – Алиса говорит, что нужно быть собой самим. И любить себя таким, какой есть. Говорит, что это в жизни самое сложное и самое главное.
- И правильно Алиса говорит. Поехали, подвезу тебя в школу. И по дороге поговорим.
- Ухты. Поехали. – Руслан сверкнул глазами. – Только переоденусь. – и убежал в свою комнату.
- А как он с парнями? – спросил у меня Олег.
- Ну, у него в школе несколько друзей. Он общительный. Быстро адоптируется. Вообще очень удивительный мальчишка. В свои пятнадцать лет такой мудрый, что диву даюсь. И жизнерадостный. Учится на отлично. Не зубрит. Просто умный очень. Аккуратный. Музыку любит. На танцы раньше ходил: танцует – просто блеск. А парень… Пару раз с кем-то встречался. Даже домой его привел один раз. Но потом разбежались. У него несколько приятелей геев. Один друг. Димой зовут. Только… В общем ему по-моему еще рановато как-то… - я пожала плечами.
- Что рановато? – мальчишка сбежал по лестнице, натягивая футболку.
- Иметь серьезные отношения. – ответила я.
- А, это… Я не очень спешу… - засмеялся парень. – Поехали?
- И не хочется?
- Поехали и Вы мне по дороге расскажите чего Вам в пятнадцать лет хотелось. Что Вы с этим делали и что-нибудь мне посоветуете.
- А ты изменился за полгода. Стал более развязным в общении. – перевел тему психолог. Его щеки немного зарумянились.
- Алиса с Виталей никогда не разговаривают намеками. Все напрямую. И я привык. Мне нравится. А Вам?
***
Улица шумела и пестрела. Май выдался просто горячим. Опьяненные жарой, люди спешили в парки. Я, не спеша, шла по тротуару. Рядом, задумчиво, плелся Андрюша.
- Ты пить хочешь? – мальчишка отрицательно дернул головой. – О чем задумался?
- В школе скучно. – медленно проговорил сын.
- В каком смысле?
- Я уже знаю то, о чем нам говорят. – ребенок неровным движением погладил себя по голове.
- Значит, стоит сходить к директору и попросить перевести тебя в класс постарше. Математику, химию, физику ты уже лучше любого выпускника знаешь. Остальное за лето можно подтянуть. Ты же пошел в школу на два года позже. Думаю, проблем не возникнет.
- Старшие дети на меня пальцем тыкают. – Андрюша остановился и покосился в сторону. В глазах мелькнула грусть.
- Можно и в спецшколу. – я пожала плечами.
- Хочу, как все. Я не больной. Я ненормальный.
- Андрюша, ты у меня умный мальчик и что-то дополнительно тебе объяснять бессмысленно. А потому решать только тебе. Как скажешь, так я и сделаю. Лето впереди у тебя на раздумья будет. – Сын глубоко вздохнул. – Кстати, на счет физики. Что это за слухи о том, что ты на днях из чайника атомную бомбу делал? – я заглянула ребенку в глаза.
Мальчишка вскинул голову и посмотрел на меня, как всегда чуть вбок и сквозь лицо.
- Из чайника атомную бомбу не сделать.
- А из чего сделать?
- Ты злишься. – скорее констатировал, чем спросил, Андрей. – Мне интересен сам процесс создания атомной и водородной бомб. Это было бы забавно.
- Да что ты? Некоторые уже позабавлялись. Только окружающим как-то не до смеха.
- У меня нет урана. – безразлично уточнил мальчик и пошел дальше.
- А если бы был? – не отставала я.
- Мама. Мне интересно. Мне многое интересно. Я кое с чем не согласен в физике. Но для того, чтобы это проверить нужно опыты проводить…
- С этого места поподробнее.
- Мама, я не собираюсь это дома делать. – мальчик остановился. – Можно правда…
- Андрюша, ты меня извини, но никаких «можно». Пойми, что я о тебе переживаю. И мне кажется, что не стоит тебе так увлекаться физикой и химией. Это очень опасно. Что-нибудь придумаешь, чье-то внимание привлечешь. Сейчас каждый горазд чужим умом попользоваться.
- Я понял. Мне уже Виталик об этом говорил. Я так… Для себя… - ребенок снова глубоко вздохнул.
- Почему ты все же Виталю папой не называешь?
- Я знаешь еще о чем думал? – Андрей быстро зашагал вперед. – Смотрел кино. Там про память. Про путешествие во времени. Мне в голову пришло: а что если представить время, как яблоко. То есть ты одновременно находишься во всех точках: прошлое, настоящее, будущее.
- А где тогда динозавры? – подумав, спросила я.
- У каждого человека свое яблоко. В твоем динозавров уже нет. Есть теория, что время – это такое мировосприятие. Ну, другими словами, времени на самом деле не существует. Просто мы его воспринимаем, а его нет. В смысле, для нас оно есть. Но только для нас. Во вселенной оно отсутствует. Отсутствует, как система исчисления.
- Тогда не существует и движения?
- В том то вся прелесть: движение – это когда в разные моменты тело находится в разных точках. Прошлое – там. – ребенок махнул рукой назад. – Настоящее – здесь. Будущее – там. Но, если время – яблоко, то тело, в разные моменты находясь в разных местах, на самом деле просто находится всегда и везде. Отсюда и «d;j; vu».
- Я подумаю над этим.
- Я тоже. Тогда предположение о том, что после смерти душа становится бессмертной, вполне обосновано. Нет времени – нет конца – нет смерти. Ладно, это тема для долгих раздумий. Тебя я чувствую мамой, а Виталика… Он твой муж, который меня любит и которого люблю я. Чего-то между нами не хватает. Чувства – не физика. Так просто осознать не выйдет. Ты хотела зайти в кафе?
- Жарко. – я пожала плечами.
Мальчик медленно покрутил головой.
- Там. – он ткнул пальцем через дорогу чуть назад. – Я буду мороженое. – И Андрей зашагал по направлению к пешеходному переходу.
***
- Алиса Сергеевна. – окликнул меня мужской голос, когда мы с Андрюшей уже подходили к кафе.
Я обернулась.
- Здравствуйте Валерий Федорович.
- Вы куда?
- Да вот в кафе с сыном решили зайти.
- Не помешаю?
- Конечно нет. – улыбнулась я.
- Сейчас машину куда-нибудь пристроим. – мужчина кивнул на водителя. – Вы идите – я подойду.
- Вам что-то заказать?
- Кофе, будьте любезны.
Через пять минут Потатин присоединился к нам.
- Как ваши дела? – задал он вопрос, присаживаясь.
- Все хорошо.
- Финансы?
- Намного лучше. Не зря старались.
- Я за вас очень рад. – Валерий Федорович широко улыбнулся. – Знаете что, Алиса Сергеевна, у меня к Вам предложение. Даже не предложение, а скорее челобитная. Вчера только думал-гадал как бы с Вами встретится. А сегодня сама судьба свела.
- Вот так да. Не представляла, что могу Вам быть чем-то полезной.
- А вот можете. – мужчина сделал глоток кофе и блаженно прикрыл глаза. – Чудесный кофе. У нас тут полгода назад проблема в одном детском доме организовалась. Разворовали там все, что можно и нельзя. Поздно спохватились. Детский дом в таком плачевном состоянии, что смотреть страшно. Директора под суд. Там сейчас ИО все возглавляет. Но надежды на эту женщину все равно никакой. Вчера с проверкой туда ездил – прослезился. И Вас вспомнил добрым словом.
- Спасибо, конечно. Но все равно ума не приложу, как могу помочь. Опытом поделиться?
- Что Вы Алиса. Бывают люди, с которыми делись не делись – все без толку. Боюсь, что персонал детдома как раз из этой категории. Я хотел Вас попросить возглавить его.
- Валерий Федорович… - я округлила глаза. – Спасибо Вам за доверие, но как?
- Вы съездите туда. Посмотрите. Подумайте. Еще полгода у Вас есть. Я постараюсь. Но лучше, конечно, чтобы Вы к концу лета его приняли. Педсостав нужно прошерстить. Да и остальных не мешало бы. Вы психолог хороший. Людей читать умеете. Я это заметил.
- Простите, Вы так говорите, словно я согласилась. – я пожала плечами.
- А Вы съездите… - мужчина хитро улыбнулся.
- Ага. На жалость меня берете. – кивнула я.
- Да. Именно так.
- По-вашему это честно?
- Там дети. – Валерий Федорович не переставал хитро улыбаться.
- Виталик меня из дома выгонит. Поймите, что я бы может и не против, но все упирается в деньги.
- Я кое-что кое-где кое-как… и глядишь половина финансирования у Вас уже есть.
- Половина. – простонала я. – Три миллиона долларов в год мой муж тратит, как благотворительность моим детским домам. Еще полтора он не согласится. У него обороты не слишком растут. В стране кризис. Итак нехилый отток средств устроили.
- Я ему лично перезвоню.
- Да хоть сам президент. Деньги он не из воздуха делает. Крутится, как белка в колесе.
- Вобщем, Алиса, я Вам сказал. Вы посмотрите. Подумаете. С мужем обговорите. И согласитесь. Я уверен. – мужчина улыбнулся еще шире.
В сумочке зазвонил телефон.
- Вы меня извините? – Валерий Федорович кивнул. – Привет Люк.
- Здравствуй солнце. Как дела?
- Да вот обескуражили меня только что шантажом.
- Не понял.
- Предложили возглавить детский дом, который в плачевном состоянии. Я говорю, мол, это ж денег сколько. А мне улыбаются и отвечают, что я ну никак отказаться не смогу, когда детей увижу. – я горестно вздохнула.
- Ну, может быть, они и правы. Я тебе раз в полгода перевожу по двести тысяч, но могу и по триста переводить.
- Люк, мне не удобно. Я итак себя чувствую каким-то рэкетом.
- В данном случае по-моему не подходящее слово. – хмыкнул друг. – Но я тебя понял и спешу заверить, что ты совершенно не права. Я делюсь с тобой заработанным, потому что считаю, что то, что ты делаешь – прекрасно. Кстати, у меня есть парочка знакомых, которым тоже не помешало бы делится с ближними.
- Радость моя, я даже не знаю. – у меня зарделись щеки.
- А я знаю. Переговорю с ними. Так что можешь рассчитывать на дополнительный капитал.
- Спасибо, конечно…
- Вот на «спасибо» и остановимся. Как муж?
- Все хорошо. А Миша как?
- О, он замечательно. Такой взрослый уже. С девушкой встречается. В колледже первый курс заканчивает. Учится старательно. Мне повезло.
- И ему тоже. – засмеялась я. – А сам как?
- По десятибалльной шкале на девять.
- И это уже не плохо. Ты просто так позвонил или?
- Просто так. Узнать как дела. И видишь – вовремя. – мужчина хихикнул.
- Я… - обескуражено начала я.
- Рад, что все отлично. Созвонимся. Пока. – прервал меня друг.
- И я рада была тебя услышать. Может быть, в гости заглянете с Мишей? Вы уже года три не были. Он у тебя теперь просто красавец.
- Лучше вы к нам.
- Мы поговорим с Витом. Пока.
- Удачи.
- Я подумаю над Вашим предложением. – обратилась я к Валерию Федоровичу, положив телефон в сумочку.
- Вот и ладушки. – улыбнулся он. – Спонсор звонил?
- Друг… и спонсор. – помолчав, добавила я.
***
- Здравствуйте. – к столику подошла женщина лет тридцати пяти. Симпатичная, высокая блондинка. – Вы Алиса Сергеевна?
- Да. Здравствуйте. Вы Ольга Андреевна?
- Да.
- Вот и замечательно. Мне Вас порекомендовали. Но я решила встретиться на нейтральной территории и все спокойно обсудить.
- Я так поняла, что Вы хотите предложить мне работу?
- Совершенно верно. Я информирована, что у Вас есть работа. Но я хочу предложить Вам должность главного бухгалтера в нашем детском доме.
Девушка переменилась в лице.
- Извините, но я не знала, что речь о таком заведении. – медленно произнесла она.
- А что именно Вас смущает.
- Еще раз извините, но эта работа не для меня.
- Вы раньше разве работали…
- Это не имеет значения. Я Вам не подхожу.
- Из того, что я о Вас слышала, я сделала вывод, что именно Вы нам и подходите.
- Простите, но… Вы, поймите, что те финансовые операции, которые проводят в детских домах… Это противоречит моим принципам. Я должна отказаться. – Ольга Андреевна привстала.
- Погодите минутку. Давайте не будем ходить вокруг да около. Я, возможно, не поняла того, что Вас не устраивает. Скажите мне прямо, пожалуйста.
Женщина все же встала и, вешая сумочку на плечо, тихо произнесла:
- Черная бухгалтерия. Отмывание чужих денег. Отток средств в собственный карман, наконец. Все это не мое. Я должна идти.
- Ольга Андреевна. – воскликнула я. – Именно потому, что Вы честный и порядочный бухгалтер, я решила обратиться к Вам. Это не обычный детский дом. Он финансируется частично за счет денег моего мужа.
- Мне все равно. Ваш муж бизнесмен? – я кивнула. – Прибыль должна покрывать расходы. Это первый принцип любого бизнеса.
- Да. Все верно. Но в случае с моим мужем… Можете считать, что деньги, потраченные им на детские дома, он попросту дарит мне. Наши детские дома на сто процентов убыточны. Мы не получаем прибыли. Деньги не отмываем. Для меня слишком важны эти дети. И я хочу быть уверена, что каждая копейка, поступившая на счет, будет потрачена по назначению. Вы – самая подходящая кандидатура на должность главного бухгалтера. И обратилась я к Вам именно потому, что о Вас отзываются, как о самом честном человеке.
Девушка, поколебавшись с полминуты, снова села на стул.
- Если честно, мне с трудом верится… - покачала она головой.
- Давайте вы завтра или сегодня заглянете к нам. Переговорите с персоналом. Подумаете. А потом перезвоните мне. Но я очень надеюсь, что Ваш ответ будет положительным. Этот детский дом достался мне в таком состоянии, что… И сначала будет сложно – это я Вам обещаю. Скорее всего, кое-кто из работников будет прикарманивать. Но я думаю в конце концов мы сумеем с этим справиться. Мне очень нужна помощь. – я заглянула в глаза женщине. – Контролировать еще и главбуха в данной ситуации… - я развела руками. – Там с детьми будет забот полон рот. Да и моему заму нужна правая рука, а временами еще и левая… - я улыбнулась. – На счет зарплаты не волнуйтесь. Я буду платить Вам столько, сколько считаете нужным. Ну, естественно, в разумных размерах. Ольга Андреевна, Вы пейте кофе. В этом кафе он особенно замечательный.
***
- Димочка. – я зашла в кабинет директора. – Как у Вас тут дела?
- Нууу… Пока сложно. Если честно, то очень сложно. Я вообще боюсь, что не справлюсь.
- Дииима. Ну, что же Вы так себя недооцениваете? Вы очень умный, очень добрый, чувствительный человек. Но при этом у Вас есть внутренний стержень. Всему научитесь. Не все сразу. Я, например, когда мой первый детский дом открылся, была восемнадцатилетней девчонкой. Вы представляете, как я боялась? И ничего. Сейчас и не скажешь. И у Вас обязательно получится. Я в Вас верю. Я же не зря предложила Вам эту работу после первой же нашей встречи. У Вас в глазах написано, что Вы прирожденный руководитель детского дома. Просто Вы не умеете это разглядеть в собственных глазах.
- Спасибо. Только… Вы говорите, что их ни в коем случае нельзя бояться, а у меня не получается. Они настолько дикие. Творят, что хотят. А главное, им рот не заткнешь. Иногда такое скажут. Стою и молчу. Ума не приложу, что ответить.
- Дима, Вы помните, что они дети, а Вы взрослый человек. То, что у них острые языки, это даже хорошо. В жизни языкатым проще. Не воспринимайте их болтовню близко к сердцу. Они на самом деле в большинстве своем хорошие и добрые. Есть, конечно, исключения, но как без них. Говорят дети всегда много, но при этом делают в десятки раз меньше. А вот к поступкам их присматривайтесь. По поступкам можно и лидера определить и подлого человечка. С лидером нужно найти общий язык, а с подлеца глаз не спускать. И тогда все будет пучком.
- Я очень постараюсь, Алиса Сергеевна.
- Димочка, все будет хорошо!
***
- Привет. Как у нас сегодня ничего? – жизнерадостно спросила я у Максима, перешагнув порог кабинета, и наткнулась на его угрюмый взгляд.
- Привет. А хрен его знает.
- Что-то не так?
- Сижу весь в … в ауте или в раздумьях.
- Вчера случилось что?
- Не вчера. На выходных у нас один красавчик мордобой устроил. Вернее сказать, нарвался мордой на кулак. Слишком мудрый, мля, и заносчивый. Сам он тоже двоих приложил неплохо. Зуб выбил нашему Свердлову. – я вскинула брови, так как Свердлов был широкоплечим, высоким и драться с ним никто не решался. – Ну и ему наваляли: челюсть выбили, нос разбили. Герой одним словом. Но дело то, как понимаешь, не в этом.
- Понимаю. Драка не сенсация. Но парень действительно либо смел, либо глуп.
- Не глуп точно. Тут, Алиса, одна воспитательница после сегодняшнего ночного дежурства на увольнение заявление написала. Спрашиваю: что стряслось? Молчит и глаза прячет. А в глазах слезы. Она еще здесь. Может, ты с ней переговоришь?
- Конечно. Где она?
- В учительской.
- А кто?
- Наташа. С большими глазами такими.
- А что за герой? – спросила я, выходя из кабинета.
- Да, новенький у нас. Неделю только, как из распределителя привезли. Леша Горин. Смазливый и умный не по годам. Но заносчивый крепко.
- Ясненько.
***
- Наталья Максимовна, мы могли бы поговорить? – обратилась я к воспитательнице.
- Мне уже домой пора. – встрепенулась она и беспорядочно начала передвигать по столу письменные принадлежности.
- Давайте выйдем. Я настаиваю.
- Хорошо. – обреченно кивнула женщина.
- Почему вдруг увольнение? – задала я прямой вопрос, когда мы остались наедине в дальнем конце коридора.
- Просто… - воспитательница замялась. – Я сегодня ночью много думала… и…
- Что сегодня ночью случилось? – я повысила голос. Хотя прекрасно понимала, что эту женщину скорее обидели, чем она совершила какой-то проступок. Я повысила голос, чтобы слезы, дрожащие у нее на ресницах, все же вырвались наружу.
Так и произошло. Наталья Максимовна горько заплакала, закрыв лицо руками.
- Кто Вас обидел? – спросила я ласково, положив руку ей на плечо.
- Я сама себя обидела. – простонала женщина.
- Не слишком похоже на правду.
- Я такое сделала… - лицо красивой молодой женщины исказила гримаса боли. И она снова закрыла его руками, разразившись рыданиями.
- Что же вы могли такого сделать? – тихо и растерянно спросила я.
- Я не знаю, как так вышло. Я пошла, как обычно, с обходом. В одном из классов наткнулась на него. – сквозь всхлипы медленно стала рассказывать Наташа. – Он у открытого окна сидел курил. Я подошла и спросила не случилось ли чего. Он ответил, что не спится. Я упрекнула его за курение в помещении. Но так к слову. Повернулась, чтобы уйти. И… - рыдания усилились. Несколько минут женщина не могла произнести не слова. – А потом… Я не поняла как… Его руки скользнули по моей спине. И все словно во сне… Он меня целовал… И платье с меня стащил… И все это было как-то словно не по-настоящему. Вы понимаете? - воспитательница умоляюще посмотрела мне в глаза.
- Понимаю. – тихо проговорила я. – Еще как понимаю. – добавила я еще тише.
- И все было. И времени не существовало. И все мысли исчезли, стали каким-то еле слышным эхо. И если бы только раз. Хотя какая разница… - Наташа всплеснула руками. – Я замужем, понимаете. Мне тридцать три года. Вы понимаете. У меня ребенок. А он мальчишка. Мальчишка пятнадцати лет. Что я натворила? – женщина опустилась на пол, съехав по стенке. – Я не могу здесь больше работать. Как мне здесь работать, когда он рядом будет ходить? Как мне работать, как ему в глаза смотреть? Мне так и кажется, что все уже знают. А муж? Что я мужу скажу?
- Наташа. – я присела на корточки. – Мужу лучше ничего не говорите. Забудьте это, как страшный сон. Я понимаю, что то, что произошло, уже не изменить. Я что-нибудь придумаю с этим мальчишкой. Как его зовут?
- Горин. Леша Горин. – простонала воспитательница.
Я в удивлении открыла рот, но, спохватившись, снова обратилась к женщине:
- Наташа, поверьте, у меня нечто подобное много лет назад было. Вы не вполне виноваты в том, что случилось. Эти мальчики порой умеют то, чему некоторым мужчинам за всю жизнь не научится. У них просто комплексов нет в данном направлении. Он ребенок – Вы правы. Только этот поступок он сделал вполне осознанно. Вы сейчас идите домой. Поспите. Успокойтесь. Я с Максимом договорюсь он Вам даст неделю отпуска. А через неделю все будет хорошо.
Женщина медленно встала и поплелась к учительской.
- Вы зайдите сначала в умывальники – лицо умойте. – ласково проговорила я.
- Спасибо. – почти прошептала Наталья Максимовна.
***
- Макс. – влетела я в кабинет. – О, Стася, ты не могла бы сделать мне одолжение и позвать сюда Горина?
- Лешку? – заигрывающее спросила девочка.
- Именно. Что он тебе нравится?
- Нуууу… Он милый. – ребенок опустил глаза.
- Позови его пожалуйста. Я хочу посмотреть на сколько он милый.
- Макс. – обратилась я к заму, когда девочка ушла. – Ты просто не представляешь, что произошло… - в дверь постучали и в проеме появилась очень симпатичная мордашка с пронзительно-карим взглядом.
- Проходи Леша. – сказал Максим. – Думаю, что твои последние слова и к нему относятся? – обратился он ко мне.
- Да. Проходи Леша. – я указала рукой на диван. – Присаживайся. И в подробностях объясни мне зачем ты сегодня ночью так… - я попыталась найти подходящее слово, но не сумела и продолжила. – повел себя?
- Не понял. – с искренним удивлением посмотрел на меня мальчишка.
- Я о воспитательнице.
- Все равно не понял. – в глазах парнишки не было ни насмешки, ни вызова. Там не было ничего кроме искреннего удивления.
- Ты не понимаешь о чем я?
- О чем ты я прекрасно понял. Я не понимаю, что здесь объяснять. Да еще и в подробностях.
- Зачем ты это сделал? – я нервно сжала и разжала кулак.
- Аааа… Ну… Бля, даже не знаю как тебе объяснить. – теперь в глазах мальчишки мелькнул озорной огонек. – А ты что такого никогда не делала?
- Леша, ты понимаешь, что испортил человеку жизнь? Ну, если не жизнь, то, по крайней мере, сделал ей очень неприятно.
Повисла пауза. Горин ошарашено смотрел мне в глаза, приоткрыв рот. Максим встал и, подойдя к двери, закрыл ее на ключ. Паренек медленно перевел взгляд с меня на Незваного, потом так же медленно повернулся ко мне.
- Мне показалось… - негромко начал он. – Нет, я абсолютно уверен, что она была в восторге. – продолжил он уже нормальным тоном. – И я не понимаю, как мог испортить ей этим жизнь.
- А вот так. – я горестно вздохнула. – Ты подумал о том, что она замужем, что у нее ребенок, что…
- Я ее не насиловал. – возразил Леша.
- Нет, конечно. – я присела на диван. – Конечно, нет. Вот только, что теперь с тобой делать ума не приложу.
- Она поэтому увольняется? – тихо спросил Максим.
- Я уговорила ее взять отпуск на неделю. Сказала, что придумаю что-нибудь.
- Так, а что я такого сделал? – изумленно воскликнул Горин.
- То, что прежде, чем заниматься сексом, следует с человеком об этом поговорить. Мнение его узнать по данному конкретному поводу.
- А то, что она со мной целовалась и обнимала меня, этого не достаточно?
- Иногда не достаточно. И вообще, ты бы завязывал данные мероприятия с педагогами, а.
В дверь сначала негромко постучали, потом постучали громко.
- Что стряслось уже? – проворчал Максим, открывая дверь.
- Максим, там Горина убивать собираются. – выпалил женский голос и в кабинет влетела учительница музыки. – Ой. – пискнула она, взглянув на Лешу.
- Кто его убивать собирается? – все еще бубня, спросил Незваный, закрывая дверь.
- Я слышала разговор Свердлова с кем-то. А ты знаешь, что Петя… Он же нервным бывает. Убить не убьет, но покалечит точно.
- Напугал ежа голой задницей. – хмыкнул Горин.
- Ты б помолчал, герой-любовник. – шикнул на него Макс. – Че делать будем? – обратился он ко мне.
- А че делать? – я развела руками. – О. Сейчас звоночек сделаю один. – я достала мобильный. – Димочка, здравствуйте. Как дела у Вас?
- Здравствуйте Алиса Сергеевна. Ничего. Все в порядке.
- Дима, а у вас уже ремонт к концу подходит?
- Да. Завтра-послезавтра закончат.
- И к вам можно будет мальчишку одного пристроить?
- Думаю можно. Проблем быть не должно.
- Вы извините меня Дима, но проблемы как раз могут начаться с его появлением.
- Не понял.
- Это я к слову. Спасибо. Тогда завтра-послезавтра созвонимся.
- Хорошо. До свидания.
- До свидания. – я положила трубку. – Ну, а пока, красавчик, поживешь пару дней у меня. Я тебя поучу уму-разуму.
Леша покачал неопределенно головой, ухмыляясь себе под нос.
***
- Всем привет! Мы домой пришли. Есть кто живой?
- Снова «мы». Меня это уже настораживает. – муж вышел к порогу.
- Знакомьтесь: Леша – Виталик, Виталик – Леша.
- Не передать, как приятно. – парнишка разулся и сделал пару шагов, оглядываясь по сторонам.
- Взаимно. Какими судьбами в наших краях? – мужчина с улыбкой изучал гостя.
- Приютили заблудшую душу. – не глядя на него, ответил мальчик и пошел в сторону кухни. – Не будете против, если я немного пошастаю? – и не дожидаясь ответа, Горин по-хозяйски стал осматривать дом.
- Он тоже будет жить с нами? – приобнял меня муж.
- Несколько дней. Потом в детдом переедет.
- Что не может не радовать. – выдохнул Вит.
- Ты уже скоро уедешь? – заглянула я в глаза мужчине.
- Через полтора часа. – он поцеловал меня в губы.
- Я буду скучать.
- Я тоже.
- Трогательно. А пожрать че-нибудь есть? – Леша с детской непосредственностью взирал на нас.
- А кушать мы будем часа через два. Ты что не обедал?
- Обедал. И это, наверное, должно быть поводом не хотеть пожевать какую вкусняшку?
- Наверное.
- Ясно. Гестапо в чистом виде. Где телик?
- Книги на втором этаже. Вторая дверь направо.
- Снова ясно. Я лучше посплю.
- Лучше…
- Я иду на второй этаж. Иначе ты не отстанешь.
***
- Слушай, я тут насчитал четыре спальни. Одна, явно, девчачья. А где же остальные дамы? – спросил Горин за ужином, с любопытством глядя мне в глаза.
- Уехали в лес комаров кормить с классом.
- Жаль. Но радует, что твой благоверный отбыл.
- И что же в этом хорошего?
- Как? У нас будет время с тобой оттянутся.
- И не мечтай.
- Поверь, я не мечтаю. – мальчишка пожал плечом. – А этот крендель не в себе? – Леша кивнул на Андрея.
- Он аутист. Это…
- Не стоит объяснять. Я не даун. Он воспринимает мир совсем не так, как мы. Можно сказать, что он живет в своем мире, который с нашим соприкасается крайне редко или никогда.
- Да, ты прав. Откуда ты такой умный? – я удивленно смотрела на парня.
- Мамка родила. – рассмеялся Горин. – И я любознательный. Очень. Если ты об этом.
- Кстати, о маме. Ты как в детдом попал?
- Из распределителя.
- Я спрашиваю вообще.
- Ой, ты из интереса или жалеть собираешься? Если второе, то лучше поговорим о влиянии глобализации на культуру различных народов.
- Боюсь я не достаточно информирована в данном вопросе.
- Глобализация – процесс всемирной экономической, политической и культурной интеграции и унификации. Глобализация представляет собой процесс втягивания мирового хозяйства, совсем недавно понимаемого как совокупность национальных хозяйств, связанных друг с другом системой международного разделения труда, экономических и политических отношений, в рынок и тесное переплетение их экономик на основе транснационализации и регионализации. На этой базе происходит формирование единой мировой сетевой рыночной экономики - геоэкономики и её инфраструктуры, разрушение национального суверенитета государств, являвшихся главными действующими лицами международных отношений на протяжении многих веков. Процесс глобализации есть следствие эволюции государственно оформленных рыночных систем. – неожиданно на одном дыхании выдал Андрюша.
- Круть. – восхищенно посмотрел на него Леша. – Он так часто?
- Спасибо Андрюша. Я примерно догадывалась. Ты хочешь поговорить на данную тему?
- Она мне не интересна. – мальчик снова принялся кушать.
- Здорово. Мне бы так запоминать то, что не представляет интереса. – рассмеялся Горин. – А он понимает о чем мы говорим?
- Когда слышит – прекрасно понимает. Просто 50% времени он не обращает на нас внимания. Катюша, может быть, ты вернешься из своих мечтаний к реальности и все ж таки донесешь ложку до рта? – обратилась я к дочери, которая уже несколько минут держала ложку с кашей в нескольких сантиметрах от лица и с ложки вот-вот содержимое должно было плюхнуться на стол. Девчушка перевела взгляд на столовый прибор и моментально сунула оный в свой маленький ротик.
- Она у вас тоже того?
- Нет. Катя просто очень задумчивый человечек. Она вечно витает в облаках. А особенно, когда кушает.
- Будущий философ растет. – констатировал парень.
- Вернемся к твоему детству?
- Если тебе неймется? Родился я далеко в небольшом городке. Где-то рядом с Владивостоком. Названия не помню. Папка с мамкой меня не обижали, но и нужен я им был постольку поскольку. Они у меня были любителями «беленькой». Часто даже без закуси. Детство я свое помню не очень четко. Какими-то отрывками. Мне было лет пять, когда мы с маманей по улице шли. Нам встретились соседи: бабушка с внучкой. У внучки такой большой белый мишка в руках. Я мамке своей и говорю: «Хочу такого же». Бабуля засмеялась: «Нам мишку дядя из Москвы привез. В нашем городе такие не продаются». Мамка моя: «Где я тебе возьму? И денег нет. Нужен, в Москву езжай». Мы домой пошли. Вечерком родители напились, как всегда, а я на улицу, на вокзал, в поезд. Несколько поездов сменил и в Москву прибыл. Там на вокзале надо мной пацанва поржала и приютила. Два года с ними у поездов кантовался. Потом менты загребли. И вот я уже четвертый детский дом за восемь лет сменил. Хотя, если подумать, пятый. – мальчишка задорно подмигнул.
- И не пожалел ни разу?
- Отчего же? – ребенок вздохнул. – Особенно первый год очень страдал. Это ж надо было ума иметь палату, чтобы за игрушкой в Москву рвануть.
- А почему в милиции тебе не помогли домой вернуться?
- Слушай, ты удивляешь. Что такое Приморский край представь себе на минуточку. А я ни фамилии своей не знаю, ни города. А потом за два года и в именах родителей путаться стал.
- А сразу в милицию…
- Я ж тебе говорю, что меня ребята приютили. Ну и объяснили популярно, что менты – зло.
- А фамилия у тебя откуда?
- Меня в милиции спросили, как моя фамилия. Я ответил: «Голын». Букву «р» не выговаривал. Почему так ответил?.. Что-то в этом родное было. Вот, дяди милиционеры и записали, посоветовавшись, «Горин». А моя это фамилия или не моя… Спроси ветра в поле.
- Печальная история.
- А у кого из детдомовцев она веселая?
- Леша, вот я на тебя смотрю, слушаю тебя и понять не могу, как тебя угораздило столько домов сменить?
- Мне тесно в этих скворечниках. Ничего нового не происходит. Скукотища.
- Очень разумное утверждение. На улице спать, людей грабить – оно куда интереснее.
- Алиса, не суди да судима не будешь.
- Мама, я поела. – возвестила Катя и громко стукнула ложкой по столу. – И теперь знаю, что уезжать от родителей нельзя. Я вас с папой люблю. И тебя, Андрюша. – малышка прижалась к плечу брата.
- Я тоже тебя люблю. – покосился на нее мальчик. – Не понимаю, что такое свобода. – задумчиво продолжил он.
- Свобода – это…
- Это не вопрос. – перебил Лешу Андрей. – Было вкусно.
- Пошли играть. – потянула его за руку Катюша.
- Только умойся сначала. – засмеялась я.
- Сколько ей? – спросил Горин, составляя тарелки в раковину.
- Шесть.
- Забавная.
- Я помою. Не утруждайся.
- Да мне не в тягость. Не переживай. – послышался щелчок в двери. – Дочки вернулись? – не оборачиваясь, поинтересовался парень.
- Нет. Привет Руслан. Ужинать будешь?
На кухню влетел, как всегда улыбающийся, Руслан.
- Я у друга поужинал. Привет. О, привет. – обратился мальчишка к Леше.
Горин обернулся, окинул изучающим взглядом парнишку и только потом кивнул:
- Привет. Леша.
- Руслан. Алиса, почему в доме тихо? Где музыка? – и парень выскочил из кухни.
- Что за экземпляр? – с непонятными нотками в голосе спросил подросток.
- Я его опекун.
- А отчего он в детдом не загремел? У тебя с ним это?.. – хитро улыбнулся Горин.
- У тебя только «это» на уме. – я покачала головой. – Ему в детском доме не место.
- Что так? Он особенный?
Зазвучала музыка. Дом обволокли звуки красивой баллады Элвиса Пресли «Can't help falling in love».
- Кто особенный? – Руслан подлетел ко мне. Обнял и поцеловал в щеку. – Я соскучился.
- Ну, точно. Только у меня мысли об «этом». – захихикал Лешик. – А муженек-то твой то ли слепой, то ли притворяется оным.
- Он о чем? – заглянул мне в глаза Руслан.
- Он, как всегда, о своем. – я небрежно махнула рукой.
- Ты о чем? – обратился мальчишка к Горину.
- Все о том же. – парень домыл посуду и вытер руки. – Алиса Сергеевна – добрая душа. Обогреет, приласкает. – Руслан нахмурился. – Обнимет, поцелует. – не унимался подросток.
- Она Виталю любит. – возразил парень.
- А с тобой так – время проводит. – закончил Горин, присаживаясь.
- Я гей. – вскинул голову Руслан. – И то, в чем ты ее обвиняешь, попросту невозможно.
Повисла пауза. Леша смотрел в окно и его лица нам было не видно. Спустя несколько минут, не поворачивая головы, подросток негромко проронил:
- Тогда ясно.
***
Спать я легла почти в двенадцать. Уложила детей. Посидела за компьютером. Поговорила с мужем по телефону. Приняла душ. И вот уже минут тридцать разглядывала потолок. А сон никак не шел. Кровать дрогнула. Я повернула голову.
- Не спишь? – шепнул подросток. – Решил снотворным поработать.
- Сказку на ночь рассказать? – я повернулась на бок.
- С картинками.
Мне почти не было видно лица парня, но оно находилось так близко, что его дыхание обжигало.
- Леша, ты бы лучше… - договорить я не успела. Мальчишка нырнул рукой под покрывало и совершенно безошибочно нащупал мою грудь. В этот же момент его губы впились в мои. Да, так сладко, что я была немало удивлена. – Хорошо целуешься. Просто превосходно. – сообщила я пареньку, когда он немного отстранился. – Руку убери. И вообще держи их при себе. Я по-моему уже сказала, что тебе ничего не светит.
- Я твоему благоверному ничего не скажу даже под пытками.
- Понимаешь ли, Лешенька, это не имеет в данной ситуации никакого значения.
- Такой не привлекательный?
- Отчего же? Очень даже смазливый.
- И в чем тогда проблема?
- А в том, что я предпочитаю секс с любимым мужем, мимолетным интрижкам.
- Уважаю, но согласится никак не могу. Зачем отказывать себе в таких радостях?
- Влюбишься – поймешь. А сейчас спи.
- Может быть, хоть дружеский минетик?
- Леша, если не хочешь со мной ссорится, то либо иди спать на диван, либо спи здесь. Главное спи. И мне не мешай.
- Поцелуй меня и я сладко засну.
Я уперлась рукой о кровать за плечом парня и поцеловала его в губы.
- Спокойной ночи.
- Угу. – протянул мальчишка. – можно тебя обнять? – я промолчала. – По-дружески. – я вновь не ответила. И рука Горина, проскользнув у меня под рукой, обвила меня за талию. Парнишка нежно прижал меня к себе. – Спокойной ночи, Алиса Сергеевна.
***
Утром, приготовив легкий завтрак и накормив детей, я пошла в ванную. Леша еще спал. Я почистила зубы, умылась и решила сполоснуться. Когда вытиралась, дверь открылась и на пороге возник Горин.
- Доброе утро. – весело протянул он, потягиваясь, и при этом медленно обводя мое тело взглядом.
- Доброе утро. – я повесила полотенце и потянулась за трусиками.
- А ты не стеснительная.
- Нет. Ты тоже, смотрю, не засмущался.
- А мне-то чего? Не я же голый. – мальчик пожал плечами. – Зубная щетка есть?
- В третьем ящичке возьми.
- Ты нравишься мне все больше и больше. – Леша, проходя мимо, склонил голову и чмокнул меня в шею. Я только покачала головой и вышла.
***
- Мама, я хочу увидеть мужской член. – возвестила Катюша, едва я переступила порог гостиной.
- Это что должно означать? – воззрилась я на дочь.
Руслан громко хмыкнул.
- Мне это важно. Я читала книжки, которые объясняют разницу между мужчиной и женщиной. По анатомии человека. Мне Андрей дал. Я поняла, как дети на свет появляются. Но я не видела мужской член. У Андрюши не такой, как на картинках. Я хочу такой увидеть.
- Зачем?
- Как? – ребенок растерянно посмотрел на меня. – Нужно.
- Я так понимаю, что это равносильно тому, что прочитать в книге про рассвет – пока сам не увидишь, не поймешь. – вклинился в разговор Андрей.
- Что тут понимать? – растерялась я.
- Мне нужно его увидеть. – топнула ногой Катя.
- Что увидеть? – в комнату вошел Леша.
- Мужской член.
Парень захохотал.
- Так, Катя, всему свое время.
- А я бы на твоем месте все же нашел способ выполнить ее просьбу. – медленно проговорил сын. – Катя очень настойчива в своих желаниях. И если она сама найдет решение этой проблемы, тебе может не понравится.
Я прикинула, что Андрей очень даже прав, и покосилась на Алексея.
- Что? – паренек, все еще улыбаясь, взглянул на меня. – Ха. Не, ну я не скромный. – И он одним движением сдернул трусы.
У меня обожгло уши, но не от нагого вида подростка, а от самой ситуации. Глупее, пожалуй, в моей жизни не было. Руслан медленно встал и вышел.
- Посмотрела? – обратилась я к Кате.
- А потрогать можно?
- Нет.
- Можно. – одновременно проговорили мы с Гориным.
- Нет. – повторила я.
- Почему? – полюбопытствовала дочь.
- Да почему? – поддержал парень, еле сдерживая смех.
- Ты извращенец? – он таки снова заржал. – Катя, это не игрушка и не экспонат для изучений. Леша – живой человек. Трусы одел. – обратилась я к мальчишке. – Все? Теперь твое любопытство удовлетворено?
Дочка неопределенно пожала плечами.
- Ничего особенного. – едва затихший Горин, снова покатился со смеху, но трусы все ж таки натянул.
- А что ты надеялась увидеть?
- Просто про секс так много вокруг говорят. Я никак не возьму в голову почему? Думала, что там у мужчин что-то такое… - Катюша почесала в затылке. – Ну… Ладно, наверное, когда подрасту, пойму. Андрюша, пошли смотреть мультики.
Я облегченно вздохнула и опустилась в кресло.
- Ну и как? – присел на подлокотник Леша.
- Что как? – его глаза сверкнули. – Неисправимый. – покачала я головой.
- Ну, ответь. Мне же интересно.
- Впечатляюще. – я улыбнулась. – Есть на что посмотреть. Только и это ничего не меняет.
- Ну, хоть ты похвалила. – снова заржал парень. – А то уже комплексы стали появляться.
***
- Рад, что Вы согласились со мной встретиться.
- Почему на «вы»? Насколько я помню, при нашей первой встрече сего официального отношения не наблюдалось.
Мужчина окинул меня взглядом и улыбнулся.
- Не волнуйся ты так. Я не кусаюсь.
- Боюсь, Денис Борисович, что это не соответствует истине. Вы пригласили меня пообедать. С какой целью?
- А просто… - мужчина легкомысленно взмахнул рукой. – Развеяться захотелось.
- Ясно.
- Определились с выбором? – обратился ко мне официант.
- Я буду окрошку, жареные лисички и березовый сок.
- Сегодня ты не столь скромна. – ухмыльнулся Денис Борисович.
- А я за себя сама заплачу. – уверенно произнесла я.
- Это, как угодно. Зеленый борщ, картошку по-домашнему, печеного окуня и сок томатный.
- Сию минуту. – официант испарился.
- Чем будете даму развлекать? О погоде поговорим?
- Жаркое лето выдалось. – на губах мужчины блуждала загадочная улыбка. – Тема исчерпана. Театр предпочитаешь или кино?
- Я поклонница разного рода талантов.
- У самой данные дары природы наблюдаются?
- Не обращала внимания. А у Вас, судя по всему, талант делать деньги?
- Есть такое. Алиса, что ж ты так меня боишься, что грубишь даже на пустом месте?
- А мне не стоит?
- Тебе, пожалуй, нет.
- Вы и сами не уверены, как я погляжу.
- Предпочел бы быть твоим другом, нежели врагом. Уверен, что у тебя обворожительная улыбка. Хотелось бы в этом воочию убедиться.
- Хотите на чистоту?
- Валяй.
- Мне муж намекнул, что у Вас за бизнес. Да, я и сама обратила внимание на Ваш гуманизм. Общих точек соприкосновения никак найти не могу.
- А ты не ищи. Само собой все обнаружится.
- Сомневаюсь.
- Сомнения не безосновательны, но ты же можешь дать мне шанс?
- Зачем Вам это нужно?
- Для разнообразия. Глаза у тебя какие-то странные. Что-то в них такое есть, чего раньше ни у кого не замечал. У меня жена, как в самых тупых комедиях: стареющая блондинка с собачонкой под мышкой. И это я сейчас не преувеличил.
- Не горю желанием разнообразить Вашу жизнь. Каждый раз, как деньги от Вас приходят, еле сдерживаюсь, чтобы обратно не отослать.
- Оооо, Алиса, не оскорбляй мои добрые намерения. Эти деньги от чистого сердца. И, если ты здесь только благодаря им, то лучше было тебе так не напрягаться.
- А я здесь именно поэтому.
Мужчина подвигал желваками.
- Ваш заказ. – официант поставил перед нами тарелки с окрошкой и борщом. – Остальное буквально через несколько минуточек. – На стол с подноса переместились стаканы с напитками. – Приятного аппетита.
Какое-то время мы молча ели. Лицо Дениса Борисовича напоминало серую неподвижную маску. Потом оно внезапно расслабилось и легкая улыбка снова коснулась губ.
- Алиса, ты знаешь, я недавно был в российской глубинке. Ко мне девчушка рыженькая подбегает и говорит: «Слышь ты, пидарас». Я с минуту в оцепенении простоял. Мамка девчушку за руку отдернула и давай ей объяснять, что нельзя такие слова плохие говорить. А в глазах у женщины читалось, что она-то сама с дочерью почти согласна. Только сказать никак не решилась бы. Так вот ты на эту девчушку похожа. Говоришь, что думаешь. И я, пожалуй, склонен это ценить.
- Спасибо. Жаль, что Вы этим качеством не отличаетесь.
Мужчина негромко рассмеялся.
- Ну держи. Я бы очень хотел заполучить тебя в свою койку. Хотя бы потому, что ты так сильно этому противостоишь. Я привык добиваться своего. Но я не глупый человек и прекрасно понимаю, что если даже сумею тебя заставить, то на какие-либо отношения в дальнейшем мне уже рассчитывать не придется. Ты кажешься мне очень интересным человеком. И предпочту дружбу с тобой, пусть и с некоторым сексуальным оттенком с моей стороны, чем саморучно лишу себя удовольствия с тобой общаться.
- Я должна Вам поверить?
- Ты мне ничего не должна. Так что следующий раз при встрече можешь со мной даже не поздороваться, если это не будет от души. Мне ни к чему твои одолжения. И еще раз повторюсь: деньги я буду перечислять от сердца, а не в корыстных целях. Хочешь верь, хочешь нет, но это первый раз за много лет я так искренне разговариваю и, возможно, первый раз в жизни делаю что-либо без пользы для себя. Правда, эмоциональное удовлетворение тоже в некоторой степени польза.
- И Ваши грибочки, мадам. А так же Ваша картошечка с рыбкой. – официант составил тарелки на стол, забрал пустую посуду и галантно удалился.
- Какую страну мира предпочитаешь?
- Глупо было бы сказать, что не свою. – я пожала плечами.
- Это очень патриотично звучит. Ну, а заграница?
- Никогда не была в Финляндии. А там по-моему очень красиво.
- И по-моему тоже. Предлагаю съездить на выходные отдохнуть. – я приподняла брови. – С мужем естественно. И, если не помешаю, с удовольствием присоединился бы к вам. Если надумаете – телефон мой у тебя есть.
***
- Мамочка. – раздался жалобный вопль, едва я переступила порог. К двери выбежала Катюша. – Мама, они приехали и раскомандовались. – пожаловался ребенок, надув губки.
- И как же это у них получилось? – я наигранно округлила глаза. – Ты же у нас Ее величество Катерина Великая.
Катя поморгала глазами, видимо пытаясь понять чью сторону я заняла, но так и не разобравшись, негромко сказала.
- Они приехали чумазые и загоревшие. – немного потопталась и добавила. – Красивые стали.
- Вот с этого и нужно было начинать. – я погладила дочь по голове и, направляясь в гостиную, спросила. – Руслан дома?
- Нет. Он пошел гулять с Димой.
- Привет мои красавицы. Как там лес? Не испугался вас? Не сбежал?
- Привет мам. Все замечательно. Правда, устали очень.
- Алиса, а ты не сказала, что твои дочери такие красивые. – протянул Леша, который сидел на полу у дивана, положив голову на колено Кристине.
Я обратила внимание на то, что Валера расположилась в кресле подальше от них. И вид у нее был надменно неприступный, что могло означать только немалую обиду и раздражение.
- Куда Андрюшу дели?
- Он читает в спальне. – отозвалась Катя. – Что-то неинтересное.
- А ты откуда знаешь? – буркнула Лера.
- А он мне вслух читал. Водород, кислород, азот… Что-то явно воздушное, но все равно нудное. – малышка пожала плечами. – Я лучше буду строить замок.
- Воздушный? – Валерия отшвырнула журнал.
- Нет. Кастрюльный. – невозмутимо ответила Катюша. – Можно, мам?
- Можно. – ребенок побежал на кухню. – Лера, у тебя хандра или что-то случилось? – как можно более безразлично поинтересовалась я.
Последовали нечленораздельные звуки, которые все же выплеснулись в:
- Ничего не напрягает? – и дочь неопределенно махнула рукой в сторону дивана.
Я перевела взгляд на Лешу с Кристей. Конечно же, меня эта «милая картина маслом» обескуражила еще с первого взгляда, но я прекрасно осознавала, что в возрасте 14-15 лет слово «нельзя» воспринимается, как руководство к действию. А потому я просто пожала плечами.
- Пошли со мной. Расскажешь, как съездили.
- Нет никакого желания с тобой разглагольствовать. – фыркнула девочка и направилась к себе в спальню.
- Сложный возраст. – философски поведал Леша.
- У тебя? – я попыталась сдержать свое раздражение.
- У тебя. – заржал парень. – Твой муж уже завтра приезжает. Нам одна ночь осталась. – он сладко потянулся. Я никак не отреагировала. – Будешь такой неприступной, мне ничего не останется, как соблазнить твою дочь.
Послышался шлепок. Я обернулась – мальчишка потирал рукой лоб.
- У ее дочки своя голова на плечах есть. Ну, это так для информации к размышлению. – спокойно произнесла Кристя.
- Пипец, какие вы… А там Лера одна скучает. – стал подниматься Горин.
- Сидеть. – ухватила его за плечо Кристина. – Ты только рискни… Я сейчас молчу о том, что с тобой мама сделает, но я тебе яйца точно оторву. – почти ласково проговорила девочка.
- Вся в мать. – ухмыльнулся паренек. – Стало быть, можно полагать, что у Валерии своей головы на плечах нет? – бесцветным тоном закончил Леша.
- Она у нас просто слишком импульсивная. Ее действия часто необдуманны. А посему ты будешь сидеть здесь милым щеночком у моих ног и жалобно поскуливать, глядя на мою красавицу мать.
- А жрать дадите? – преданно заглянул дочке в глаза Горин.
- Всему свое время. – отозвалась я.
- И жратву нужно заслужить. – констатировала Кристя.
Лешик жалобно заскулил и, забравшись на диван с ногами, прижался к плечу девочки.
***
- Я вас тут собрала не просто так. – мой голос был не громким, но уверенным. – Взрослые люди, а ведете себя… Чему у вас могут дети научится? Вот вы мне скажите, когда в последний раз вы были у моря? Да еще и на халяву? Это же нужно было додуматься: напиться среди бела дня, детей без присмотра на двое суток оставить. Кто будет возмещать отдыхающим их ущерб? Я молчу о моральном. Я сейчас о том, где дети могли на клубы и выпивку деньги взять. В общем при нашем с вами знакомстве я доходчиво объяснила что к чему и как я работаю. До вас мои слова видимо не дошли. А потому все, кто был в этом заезде с детьми, пишут прямо сейчас «по собственному» и свободны.
- Это по какому такому праву? – подала голос учительница химии.
- Кто не пишет заявление, того уволю за несоответствие… Решать вам. Даю пять минут. А остальных прошу обратить на этот инцидент внимание и сделать выводы. Иначе…
За дверью нарастал гул. Я повернулась и пошла к выходу. Открыв дверь, увидела восемь-десять детей. Двое из них, судя по позам, прислоняли уши к двери.
- Зиновьев. Собственно кого еще можно было здесь ожидать? Разве что тебя и Муху. Значит так, ноги в руки и во двор. Нехрен тут подслушивать, подсматривать. Сережа, Слава берите своих сотоварищей и счастливого пути.
- Это…
- Никаких это. Я непонятно выразила свои мысли?
- Понятно. Просто…
- Сергей, я еще раз повторять не буду.
Дети поплелись по коридору, а я вернулась в актовый зал.
- Итак, если вы не сможете сделать соответствующих выводов, то вам тоже прямая дорога на поиски новой работы.
- Ты бы лучше нашу алкоголичку выгнала. А то мы работали, работали. Один разок расслабились…
- Лида Михайловна уже не пьет в рабочее время.
Я взглянула на рыженькую молоденькую учительницу английского. Мне сразу вспомнились ее заплаканные глаза во время нашего с ней разговора.
«Вы же молодая, красивая, умная. Зачем Вы пьете?»
«Я боюсь детей.»
«Так может стоит поменять работу?»
«Но я их очень люблю».
И этот ее искренний взгляд.
«Я им хочу помочь. Только не знаю чем. Я себе не прощу, если сдамся».
- И вообще мы сейчас не ее поведение рассматриваем. Тут говорить больше не о чем. Я всех предупредила. Не нравится то, что я вам предлагаю – уходите. Требования мои вполне разумны и уместны. Вы у меня не первый детский дом. Плачу я вам очень прилично. Так что. Заявления положите сюда. – я похлопала ладонью по крышке стола. – И можете быть свободны. Все. Да, только, Александр, задержитесь пожалуйста.
Молодой и достаточно флегматичный учитель физики медленно встал со своего места, задумчиво и немного удивленно взглянув на меня. И так же медленно направился ко мне.
- Слушаю Вас. – его голос был, как и обычно, слегка надменным. – Тоже что-то не там и не так?
- Нет. Саша… Я могу Вас так называть?
- Естественно. Это ж мое имя.
Я улыбнулась.
- Саша, Вы же физик.
- Учитель физики.
- Да, но я слышала, что очень умный учитель физики.
- Льстят.
Я снова улыбнулась. В глазах молодого человека не было и намека на стеснительность или заниженную самооценку. Скорее наоборот, в них читалась уверенность в себе. И не малая.
- У меня сын – аутист. Вы знаете, что это такое.
- Обижаете. Энштейн был аутистом, а он мой кумир.
- Так вот. Андрюша очень любит физику. Прочитал много книг. Но ему совершенно не с кем поговорить по этому поводу. Вы бы не могли к нам зайти. Пообщаться с ним. Естественно, как учитель. То есть за отдельную плату.
- Андрюша – это Ваш сын?
- Да.
- Он нормально общается с людьми?
- Ну, не вполне. Но, когда ему интересно, то очень даже…
- Ясно. В три сегодня Вас устроит?
- Конечно.
- Адрес диктуйте.
***
- Димочка. – остановила я зама в коридоре. – У Вас случайно нет знакомого воспитателя с опытом работы?
- Что Вы Алиса? Откуда?
Из-за угла в коридор вылетел Горин.
- И куда Вас, молодой человек, черти гонят? – обратился к нему Дмитрий.
- Оооо, Алиса! Привет. – парень затормозил. – Спасите заблудшую душу от разгоряченной фурии. – Леша нырнул мне за спину.
В коридор из-за угла вывернула Наташа – девушка четырнадцати лет с короткой мальчишеской стрижкой, огромными голубыми глазами и жутко своенравным характером.
- Ты, сука. Извините. Иди, поговорим.
- А о чем нам разговаривать? – пропищал мальчишка.
- Есть о чем, сволочь. Вылазь, а то потом хуже будет. Пожалеешь.
- Оооо, я как раз люблю пожестче.
- Ну-ну. Изуродую. – махнула рукой девчушка и пошла обратно.
- Я с вами постою. Не помешаю?
- Леша. – вздохнула я. – Так что же нам делать? – обратилась я к Диме.
- Я ума не приложу к кому обратиться по этому вопросу можно. А из того Вашего детского дома нельзя кого-нибудь перевести?
- Это я уже обмозговывала. Там воспитатели слишком лояльны к детям. Ничего из этого не выйдет.
- Вы о чем? – встрял парень.
- Слушай, Леша, ты бы шел… - раздраженно зыркнул на него Дмитрий.
- Алиса. – потолкал меня в локоть Горин. – Он ко мне предвзято относится.
- Ты веди себя прилично и никто к тебе не будет так относится. Кстати, Лешик, ты же такое количество детдомов сменил… В них случайно не было воспитателя, которого бы все беспрекословно слушались, но который бы был справедливым и любил детей.
- Это из области фантастики. – пожал плечами мой зам.
- Ты, Алиса, предлагаешь сейчас мне подыскать для тебя такого человека, который бы приструнил весь этот сброд в том числе и меня? – парнишка посмотрел мне в глаза.
- Именно.
- И насколько по твоему я должен быть идиотом, чтобы помочь тебе в этом?
- Как раз потому, что ты совсем не идиот, я к тебе и обратилась. Ты зачем-то ведешь себя, словно избалованный тупой мальчишка. Но это сугубо твое дело. И по глазам вижу, что у тебя есть подходящий кандидат.
- В детском доме №63 был один воспитатель. Нас трясло от одного его взгляда. Только мне, наверное, лет восемь было.
- Вас трясло – это хорошо, но…
- Не, чувак мировой, отвечаю. Тут по затылку вмажет, а тут сладостей принесет. Однако, хочу сразу заметить, что у меня должны быть привилегии…
- Обещаю, если я его найду и он согласиться, то обязательно с ним переговорю и он тебе устроит привилегии в первую очередь.
- Так и знал. Имени его не скажу. – парнишка наигранно надул губы.
- Лешь.
- Ага, как имя, так Лешь. А как привилегии, так в первую очередь. Валерий его звали. По отчеству, к сожалению, не помню. Ты просто скажи им про свои требования к кандидату и они его точно вспомнят. Он там такой один был. И не только там. Я с таким больше в жизни не сталкивался. И, кстати, если бы его не уважал, тебе бы о нем и словом не обмолвился.
- Вот и ладушки. Пошлите, Дима, звонить в детдом №63.
***
- Добрый день. – дверь нам с Димой открыла очень симпатичная девушка тридцати-тридцати пяти лет. – А с Валерием мы могли бы поговорить?
- Добрый день. – женщина растерянно поморгала, пропуская нас в квартиру. – Валера к тебе пришли.
Из одной из комнат вынырнул мужчина очень крепкого телосложения ростом под два метра и не слишком приветливо спросил:
- Добрый день. Чем обязан?
- Я Алиса, а это Дмитрий. Мы из детского дома…
- Я давно уже там не работаю.
- Да, мы в курсе. И мы из другого детского дома. Мы хотели бы поговорить. Можно войти?
Мужчина махнул нам рукой, приглашая следовать за собой. Когда мы уселись на диван в очень скромно обставленной комнате, я продолжила:
- Я директор трех детских домов. Один из них был построен на деньги моего мужа почти шестнадцать лет назад. Второй мы с мужем выкупили около пяти лет назад, но этот детский дом для аутистов. А третий мне достался недавно. Он наполовину будет финансироваться за счет государства. И этот детский дом ранее возглавляли люди, которым, судя по всему, было совершенно начхать на детей. Вот и получилось, что на сегодняшний момент дети почти неуправляемы. У меня не мало опыта, но я не имею возможности постоянно находиться в этом детском доме. Дима очень хороший администратор, но у него пока никакого опыта. – мой зам уныло пожал плечами. – Вот и получается, что дети продолжают «плясать Гапака» на голове у педсостава. Мне просто необходим такой воспитатель, как Вы.
Во время моего монолога Валерий задумчиво смотрел в угол комнаты. И когда я закончила, спокойно повернул ко мне лицо и бесцветным голосом проронил:
- У меня уже есть работа. Покорнейше благодарю за предложение, но вынужден отказаться.
- И где Вы работаете, позвольте узнать?
- На стройке.
Повисла пауза. Я сидела молча, приоткрыв рот. А когда, наконец, справилась с оцепенением, медленно и тихо спросила:
- Почему?
- Что почему? – мужчина раздраженно посмотрел мне в глаза.
- Леша сказал, что Вы удивительный воспитатель. У Вас дар, а Вы ушли на стройку.
- Кто такой Леша?
- Это мальчишка из нашего детского дома. Я спросила его: нет ли у него на примете хорошего строгого воспитателя. И он мне Вас порекомендовал.
- Что за несуразица?
- Это правда. Леша Горин, который раньше жил в детдоме №63. Ему тогда было где-то восемь.
- Я его помню. Пацан, который в Москву за игрушкой поехал. – на лице Валерия мелькнула удивительно детская улыбка. – Хороший мальчуган. Смышленый. Читал много.
- Да. А теперь он к тому же красавчик. Правда, еще та заноза в заднице, но мудр не по годам. И он сказал, что очень Вас уважает. Даже готов рискнуть собственной свободой. Хотя, сдается мне, у этого ребенка никто свободу не отнимет.
- Да, Леша… - внезапно лицо мужчины снова стало каменным. – Это ничего не меняет. Меня очень устраивает моя нынешняя работа. – и ударение прозвучало на слове «очень».
- Ваше лицо говорит об обратном. – несмело произнесла я. Валерий подвигал желваками. – Что случилось? Почему Вы поменяли любимую работу на тупой физический труд?
Мужчина тяжело вздохнул.
- Он все слишком близко к сердцу принимает. – неожиданно заговорила его жена, стоявшая у входа в комнату. – У детей сердца разбиты и души искалечены. Он за каждого переживает. Спит по ночам плохо. Ругает их, а потом казнит себя за это. Сложно ему такому в детдоме воспитателем.
Минут десять мы сидели молча. Каждый думал о своем. Я перебирала в голове возможные доводы, но отбрасывала их один за другим в виду тщетности.
- Я не в праве Вас заставлять и даже уговаривать Вас, учитывая причину отказа, бессмысленно. – наконец решилась я заговорить. – Но и уйти так просто я не имею права. Подумайте пожалуйста вот над чем: я предлагаю Вам работу воспитателя на неопределенный срок. Вы сможете уволиться в любой момент. Думаю, что в современном строительстве Вы всегда сможете подыскать местечко снова. А я попытаюсь Вас купить, как бы надменно и цинично это не прозвучало. Зарплата в восемьдесят тысяч рублей в месяц Вас устроит?
Валерий с женой переглянулись.
- Сто тысяч рублей. Больше я предложить не могу.
- Вам денег не жалко? – растягивая слова, и глядя куда-то невидящим взором, спросил мужчина.
- Вы мне очень нужны. Дети от рук отбились. И на данный момент слушаются только меня и часто только грубой формы выражений. Их нужно научить дружбе и сотрудничеству с педсоставом. И Вы с этим справитесь.
- Хорошо. Уговорили. – все тем же тоном и с тем же выражением лица протянул Валерий. – Но я не надолго.
Его жена кивнула.
- Я рада, что мы договорились. Когда сможете выйти на работу?
- Да хоть завтра.
- Вот и замечательно. Тогда мы не будем больше надоедать. И еще одна просьба: не разглашайте пожалуйста сумму Вашего месячного дохода никому из коллег.
- Само собой. – еле заметно кивнул мужчина.
- Вы заметили, что погорячились? – спросил Дима, когда мы вышли на улицу.
- В смысле?
- Он и на восемьдесят тысяч согласился бы.
- Я поняла это уже после того, как назвала сумму в сто тысяч. Кстати, извините.
- За что?
- Вы – мой зам – получаете восемьдесят тысяч. А он просто воспитатель.
- Забейте. От каждого по способностям, каждому по возможностям. Меня этот расклад никак не огорчает.
***
- Алиса. – на кухню влетел улыбающийся Руслан.
- Ты где так дол… - мой вопрос прервался на полуслове. Глаза у мальчишки блестели слишком странно. Я интуитивно поняла причину и вздрогнула.
- Алиса, я должен тебе что-то сказать. – парнишка восторженно посмотрел на меня.
- Ты был у Димы? – я продолжила мыть посуду, тяжело вздохнув.
- Да. Алиса… Мы… Я…
- Ты потерял девственность. – без всякого выражения тихо произнесла я.
- Да. И… Просто… - мальчик помолчал. – Ты злишься? – он присел на стул.
- Нет. Но я не в восторге.
- Почему? У нас с Димой хорошие отношения. Причем давно.
- Как надолго вы вместе?
- Ну… Я не хочу об этом думать. Как будет, так и будет.
- А что потом?
- А что потом?
- Пока у тебя никого не было и не хотелось. Но, если вы с Димой передумаете быть вместе, тебе будет очень не просто. Я знаю, что ты вряд ли станешь спать с кем попало.
- Что будет, то и будет. – пробурчал парень.
- Руслан, я… - я повернулась к нему лицом и всплеснула руками. – Я понимаю, что сейчас ты восторжен и, может быть, даже влюблен… Только… У меня не получается разделить твои чувства. Я отношусь к тебе, как к сыну и переживаю за тебя.
- Давай потом будем переживать. Post factum, как говорится. Просто… Это было… Так… - мальчик снова разулыбался. – Так… Нет, я не знаю как сказать. И мне очень нужно было с тобой поделиться. – Руслан подошел ко мне и обнял, уткнувшись носом в шею. – Мне так хорошо. – промурлыкал он.
Я обняла его мокрыми руками за спину:
- Хорошо, значит хорошо. – задумчиво прошептала я.
***
- Дима, здравствуй.
- Добрый вечер. – раздалось в трубке.
- Мне тут Руслан рассказал о вас. Я прекрасно осознаю, что это не совсем мое дело, но если ты его обидишь, то я за себя не ручаюсь.
- Алиса, я не совсем понимаю. Почему я должен его обижать?
- Я решила, что будет лучше тебя предупредить. Я вообще не в восторге от того, что произошло. Но изменить-то я уже ничего не могу. Так что… Если ты это сделал просто, чтобы развлечься, я тебя четвертую. Образно, конечно, выражаясь. Ну, ты меня, думаю, понял.
- Алиса, я дружу с ним уже несколько лет. И ты прекрасно знаешь, как я к нему отношусь. – голос парня был взволнованным.
- Я думала, что знаю. Но секс и дружба – вещи не совместимые.
- Это ничего не меняет.
- Оооо. Ты глубоко ошибаешься. Дружить у вас уже не получится. По-крайней мере, не так как раньше, точно. – я старалась говорить спокойно.
- Я его не обижу. Никогда. – отрезал Дима.
- Вот и замечательно.
- Почему тебя это вообще так взволновало?
- Ему всего шестнадцать.
- Мне в таком случае всего девятнадцать.
- Не груби мне, пожалуйста.
- В шестнадцать уже даже девчонок больше половины…
- Мне начхать на половину девчонок. Пусть о них их мамы беспокоятся.
- А он не твой сын!
- Дима!..
- Извини. – парень сник. – Я погорячился. Просто…
- Ладно. И ты прости. Но пообещай мне, что не обидишь его.
- Не обижу. – мы помолчали. – И еще… - продолжил Дмитрий. – Мне кажется, что Руслану лучше не знать об этом нашем разговоре.
- Согласна. Дима… - с ноткой мольбы в голосе произнесла я.
- Я все понимаю. Все будет хорошо. Пока.
- Пока.
Я повесила трубку и взглянула на мужа. Он, с едва уловимым осуждением, смотрел на меня.
- Ну что? – капризно произнесла я.
Виталик не ответил. Лишь покачал головой и вздохнул.
***
- Ага, ага… И Микки-Маус тоже злодей с саркастичной улыбкой – услышала я Катин голосок, переступив порог дома.
Сегодня был сложный день. К нам с проверкой приезжали в детский дом аутистов. Проверка, как и ожидалось, прошла замечательно. Всем все понравилось. Но я пробыла там с девяти утра до трех дня и, уже порядком вымотанная, отправилась в детский дом «Веселуха», как мы с мужем называли, доставшееся мне заведение. И вот в семь вечера я, наконец, добралась домой.
- Джокер с ушами Чебурашки. – засмеялся Дима.
- Джокер нервно курит в сторонке. – смеясь добавил Леша.
- Не знаю я вашего Джокера, но мышонок Джерри еще хитрее и злораднее Микки. – Катюша хлопнула ладошкой по ножке.
Когда я вошла в гостиную моему взору предстала интересная картина: почти все дети сидели на полу вокруг журнального столика. Только Катя стояла на этом самом журнальном столе, да Андрюша сидел в кресле, листая какой-то журнал. У нас в гостях были Дима, Леша и учитель физики Александр. Последний тоже сидел с детьми на полу и с интересом наблюдал за Катей.
- Всем привет. – обратилась я к компании. Мне ответили, почти не поворачивая голов. Даже, всегда бурно реагирующий на меня, Леша только подмигнул. – Чем заняты?
- Делимся впечатлениями о мультипликации разных времен и народов. – только Саша удостоил мой вопрос вниманием.
- А трансформеры. – продолжила малышка. – Люцифер отдыхает. Вот если бы люди создали таких монстров в реальности, то Дьявол в страхе сбежал бы на другую планету.
Я присела на пол рядом с Валерией. Оперлась спиной о кресло и прикрыла глаза.
- Создать робота совсем не сложно. – медленно проговорил Андрей.
Все разразились дружным смехом. Я приоткрыла глаза и взглянула на сына. Мальчик был поглощен журналом и внимания на смех не обратил. Катя спрыгнула со стола и, ткнув пальчиком в Александра, сказала:
- Теперь ты. Наоборот.
- То есть? – учитель физики встал и, подойдя к столу, сел на него в позу лотоса.
- Доброе в злом. – Катюша рухнула на пол, словно бросили мешок, впрочем, как она это делала всегда.
- Ну, тот же кот по имени Том, по-моему очень даже мил. А наш Змей Горыныч… - все дружно закивали головами.
- Просто душка. – отозвалась Кристина. – Он вообще мой любимый сказочный персонаж.
- Русский дракончик. – мечтательно протянула Валера.
- И Баба-Яга. Как бы ее не пытались преподнести в роли негативного героя, в русском сердце она каждый раз оставляет добрый отпечаток. – продолжил Саша.
- Готичная женщина. – понизив голос, поведал Руслан.
Все снова рассмеялись.
- Советская Леди Гага. – уточнил Леша.
Смех перерос в гогот.
- Не обижай Бабушку. – пропищала Катя. – Эта, как мама говорит, «удивительная» женщина не достойна даже писаться на языке, на котором Баба Яга разговаривает.
Дети покатились по полу. Только Александр удивленно повел бровью, глядя на малышку.
Я улыбнулась и пошла переодеваться. Нужно было готовить что-то поесть. Кушать хотелось невыносимо. Да и дети, наверное, были голодными.
Через сорок минут я снова зашла в гостиную, чтобы пригласить всех за стол.
- А я вообще считаю, что мультфильмы, в которых добро борется со злом, не продуктивны в плане воспитания. – на сей раз на столе восседала Кристя. – Нет, ну реально, если подумать: пока у ребенка еще не окончательно сформировано мировоззрение, он не делит людей, да и происходящее вообще на плохое и хорошее. Дети воспринимают все происходящее, как должное. Например, ребенок всем интересуется вне зависимости от того плохо это или хорошо с точки зрения общества, радуется любым своим открытиям. Ребенок огорчается ненадолго и, если ему не объяснить, что это, мол, плохо, то он просто забудет через несколько минут о своем огорчении и не понесет в жизнь убеждения, что это негативный опыт. Для детей весь опыт позитивен. И понятие добро-зло отсутствует.
- Подожди, Кристина, но если человек не будет делить происходящее на добро и зло, тогда и выводов он никаких не будет делать. – возразил Александр.
- Когда ученые делали первые шаги в ядерной физике они не думали о хорошем и плохом. Ученые вообще крайне редко задумываются о добре и зле, проводя свои опыты и делая свои открытия. Они самые настоящие дети. Их интересует только новое, только неизведанное. А уж потом их открытия общество применяет во зло или во имя добра. Это всего-навсего общественное мнение. А что касается выводов: если бы мы сумели навсегда остаться детьми с незапятнанным мировосприятием, то нам ни к чему был бы опыт.
- Это как? – мужчина с интересом смотрел на девочку.
- А вот так. – Кристина спрыгнула со стола. – Это мы уже видели, делали, поняли. А значит это уже не интересно. И делать это снова мы уже вообще не будем. Зачем опыт, если нет повторений? – учитель физики озадачено почесал в затылке. – Ладно, пошлите кушать. Мама уже несколько минут стоит, не имея возможности вставить даже слово. – дочка улыбнулась мне.
- Да. Идемте. А то остынет. – я улыбнулась в ответ.
***
- А ты рисуешь? – обратился Александр к Кристине, когда мы, наевшись, рассаживались в гостиной.
- Она не просто рисует. У нее талант. – вставил Леша. – Только в ее картинах все так абстрактно, что ничего не разобрать. Э-э-э. Нет. – мальчишка вскочил, словно ошпаренный. – Я посижу в другом месте. – негромко добавил он, пересаживаясь в кресло с дивана.
- Я не кусаюсь. – буркнул Руслан. – И вообще ты мне не интересен.
Дети переглянулись.
- Ну, извини. – все так же негромко сказал Горин. – О, Алиса иди ко мне.
- Э-э-э. Нет. – передразнила я парня. – Я посижу в другом месте.
Мальчишка надулся.
- Возвращаясь к искусству, Кристина, а ты не могла бы поделиться прекрасным. – перевел тему Александр.
- Сейчас принесу кое-что. – пожала плечами девочка и пошла в свою комнату.
В дверь позвонили.
- Ой, Алиса, это, наверное, мой друг. Он обещал заехать за мной. – обратился ко мне учитель физики.
- Хорошо. – кивнула я и пошла открывать.
Друг у Саши оказался очень неординарным. Приехал он на мотоцикле. И выглядел так, словно только что был на съемках какого-то голливудского фильма. Волнистые темные длинные волосы небрежно рассыпаны по плечам. Темные брюки в обтяжку никак не вязались у меня с мотоциклом, а черная рубашка расстегнутая, одетая поверх белоснежной майки, вообще заставила меня приоткрыть рот. И единственное, что было весьма кстати, это кожаная куртка, которую парень держал в руках.
Мы вошли в гостиную.
- А ты тоже … гей? – весело поинтересовался Лешик у Александра.
- Нет. Почему ты так решил? – Саша растерянно взглянул в глаза парнишки.
Горин, улыбаясь, кивнул на вошедшего мужчину:
- А он?
- Меня зовут Славик. И я тоже не гей. – молодой человек присел в кресло. – А у тебя с этим какие-то проблемы?
- У меня нет проблем. – огрызнулся Алексей.
- Да, нет. У тебя как раз есть проблемы. – я не смогла сдержать себя. – Еще раз оскорбишь своим поведением или выражением лица кого-нибудь в этом доме и порога его больше не переступишь.
- Я ничего не сделал. – мальчишка сверкнул на меня глазами.
- Что он уже успел натворить? – вернулась Кристя, неся в руках несколько холстов.
- Как-то не очень приятно находится рядом с тем, кто… - начал было Горин.
- Так, Лешенька, ни Руслан, ни Дима даже в мыслях не хотели вступить с тобой в половую связь. Так? – дочь посмотрела на парней. Те кивнули. – А вот ты готов трахать все, что движется и при этом носит юбку. С тобой рядом приятно находиться, как считаешь? – парнишка поёжился. – Так что это только твои личные комплексы, а стало быть проблемы. И решай их сам, не напрягая при этом других. Вот. – Кристя начала показывать свои картины.
- Это кто же столь талантлив? – поинтересовался Слава.
- Я. – нескромно ответила девочка.
- Это потрясающе.
- Спасибо. А Вы в этом разбираетесь?
- Есть немного. Сам временами бумагу пачкаю. Но по сравнению с этим – мужчина кивнул на холст. – просто перевод времени. Ооо, кстати, это очень откровенно.
- Удивительно, Вы даже можете сказать, что здесь изображено?
- Да. Полуобнаженная женщина. Очень импульсивная и эксцентричная.
- Это моя мама.
Молодой человек слегка покраснел.
- Очень откровенно. – повторил он. – А Вам нравится? – обратился ко мне Слава.
- Меня это впечатляет. Я даже предлагала Кристе повесить на стены, но она отказалась. Только я, в отличии от Вас, ничего не понимаю. Я скорее чувствую, что это прекрасно. Вот и все.
- Кристина, а Вы же собираетесь заниматься этим профессионально?
- Нет, конечно.
- Как так?
- Да, ну. Это же просто хобби. Увлечение. Я еще не решила, какой выберу путь в жизни. Мне, например, очень нравится кататься на скейте и я это делаю превосходно, но не становиться же из-за этого профессиональным спортсменом.
- Вот так вот. – мужчина хмыкнул. – Кто-то оттачивает свое мастерство день за днем, чтобы заработать потом этим копейки. А кто-то имеет все и сразу, а пользоваться этим не желает.
- Просто нужно получать удовольствие от своих талантов. Радоваться им. Восхищаться собой. И не зацикливаться на деньгах. Счастье, как говорится, не в деньгах.
- Сказала дочь миллионера. – Леша резко встал и направился к выходу.
- Леша, ты куда.
- На свое место – в детдом. Каждый сморчок знай свой шесток.
- Леша. – я вышла с парнем на улицу. – Ты же понимаешь, что сейчас злишься только на самого себя.
- Блять! – в глазах мальчишки блеснули слезы. – Так и хочется сейчас задать этот тупорылый вопрос: почему одним все, а другим ничего?
- А по поводу кого столь риторический?
- Да, ****ь. Этот красавчик. С обложки журнала сошел?
- Лешик. – я рассмеялась. – Ты ничуть его не хуже. Такой смазливый, что…
- Аааа. Даааа? – хитрющий взгляд ощупал все мои выпуклости. – И если бы не муж?
- И еще если бы не возраст.
- Ну, с возрастом разобрались бы. – Горин широко улыбнулся. – Прости за Руслана. Я со временем привыкну. – смущенно добавил он.
- По-моему извинится лучше перед ним.
- Хорошо. Я извинюсь. Алис!
- Что?
- А можно мне?.. Ну, я хотел бы… - паренек потоптался, глядя в землю. Потом вскинул голову и посмотрел мне в глаза. – Как бы ты отреагировала, если бы я встречался с твоей дочкой?
- Тебе лучше спросить у нее. Ты как-то сегодня не по адресу с вопросами и извинениями.
- Перед тем, как узнать ее мнение по этому поводу, я хочу знать твое мнение.
- А что именно тебя смущает?
- Она дочь миллионера, а я…
- А ты – Леша. Ты единственный человек в своем роде. Таких больше нет. Ты умный и даже в какой-то степени серьезный. У тебя очень доброе сердце и прекрасное чувство юмора. Мой тебе совет: разучись ценить людей по количеству денег в их кармане.
- Я ничего не могу ей предложить.
- Ты знаешь, ее папа в свое время ничего мне не предложил. Я до свадьбы только за три дня узнала, что он богат. И до сих пор для меня это самое незначительное, что в нем есть. Счастье действительно не в деньгах.
- Я даже в кафе ее не смогу сводить. – Леша горько по-детски вздохнул.
- Думаю, что-нибудь придумаете. Только воровать не смей. Узнаю – побью.
- Не дурак. В общем ты не против?
Я с улыбкой покачала головой.
- Кристя! – Горин вбежал в дом, разуваясь по пути. – Нужно поговорить. – и парень потянул дочь за руку в спальню.
***
- Значит у нашей пятнадцатилетней дочери теперь есть boyfriend? – Виталик хмуро посмотрел на меня.
- Ваши претензии, молодой человек? – я похлопала ресничками.
- А по-твоему, значит, это сногсшибательная кандидатура?
- Прости… У тебя на столько серьезные претензии к парню?
- Алиса, он ухлестывает за тобой. Не упускает ни одного момента, чтобы позажимать тебя то там то тут…
- Я ему ничего подобного не позволяла.
- Суть не в этом.
- Возраст у него такой.
- Да, хрен с ним. Ты мне столько про него рассказывала и не видишь причин для беспокойства?
- Вит, он не такой, каким кажется. Я хорошо его узнала за это время. Леша умный и достаточно серьезный. Просто ему нравится имидж разгильдяя.
- Ага. То есть нашу дочь он в койку положит не завтра, а послезавтра.
- У Кристины, между прочим, своя голова на плечах. И очень не глупая. Или ты считаешь по-другому?
- Алиса… Ну, ладно. Допустим, что секса у них не будет еще очень и очень долго. Вот повстречаются они. Влюбится Кристя в этого мальчишку. Что дальше?
- Это ты сейчас о чем?
- Я о их будущем. Мальчишка из детского дома и девочка, которая привыкла ни в чем себе не отказывать.
- Как привыкла, так и отвыкнет. – буркнула я и повернулась к мужу спиной. – Не ожидала от Вас, Ваша светлость. Или как: Ваше королевское величество?
- Слышь, не передергивай.
- Ты мне сейчас честно скажи: для тебя дети в детских домах – это отбросы общества? Грязь под княжескими сапогами? – я вскочила с кровати и повысила голос.
- Не ори. Просто мышь соколу не товарищ.
- Да пошел ты. И спать я сегодня буду в гостиной на диване. А завтра еще хорошо подумаю есть ли у нас с тобой что-то общее кроме детей.
- ****ец. Ты рехнулась?
- Спокойной ночи, сноб!
Я хлопнула дверью. Спустилась в гостиную. Легла на диван и впервые за много-много времени разрыдалась. Я плакала взахлеб от накрывшего меня с головой отчаянья. Мы не ругались с мужем ни разу. Спорили. Иногда до хрипоты. Временами так и не приходили к общему решению. Частенько даже по несколько минут дулись друг на друга. Но то, что произошло сейчас… В этот момент мне вдруг показалось, что я связала свою жизнь с человеком, в котором не разглядела чего-то важного. Может быть даже главного. И именно это главное напугало меня до иголочек в пальцах. И я плакала. Плакала, как дитя.
***
- Представляешь мам. – обратилась ко мне Кристина. – У Лешика феноменальная память. Он может руками повторить то, что видел как делается.
- Это как? – я перевела пустой взгляд на дочь.
- Мы на днях с ним ходили… ну, там мы на скейтах катаемся.
- Поняла.
- И парень один колеса у скейта менял. Лешик наблюдал. Ему вообще было скучно. Вот он и решил выпендриться. Говорит: а я могу с закрытыми глазами это повторить. И повторил.
- Очень хорошо.
- Мама, у тебя голова болит? – поинтересовалась Катюша.
- Нет. Просто настроение сегодня не из лучших.
Мы сидели в кафе. Детишки лакомились мороженым, а я пила кофе. Милый улетел в командировку в Лондон шесть дней назад, удосужившись предупредить меня только по телефону. Видимо, заезжать домой посчитал излишним. Я злилась. Нет, скорее я сходила с ума. Спала на диване в гостиной. И каждую ночь ревела. Но главное, я так и не смогла ответить себе на вопрос: смогу ли я жить с человеком, для которого все мои дети только пыль.
- Так, я не закончила. Мы вчера зашли к одному моему приятелю вместе с Лешей. Он музыкой увлекается. Ну, в смысле играет на гитаре. А приятель мой у своего знакомого был. В какой-то мини студии. Ну, вот. Пока мы с приятелем болтали о том о сем. Пока он передо мной выпендривался, тягая за струны гитару. Леша сидел и, снова скучая, смотрел видео без звука на ноуте. Там, оказалось, какой-то ударник соло играл. Так вот Лешик, после получаса просмотра, пошел, сел за барабаны и почти идеально повторил пятиминутное выступление. Знакомый моего приятеля дар речи потерял, когда узнал, что Горин первый раз в руках палочки держит. И предложил ему к их группе присоединиться. Леша сказал, что подумает. А я лично не понимаю, чего тут думать. Может быть, ты с ним переговоришь, мам.
- Я с ним поговорю. Только тебе стоит помнить, что каждый человек имеет право на собственное мнение и на принятие своих решений самостоятельно.
- Та то ясно.
- А Лера с мальчиком встречается. – внезапно прервала нас Катя.
- Ни с кем я не встречаюсь. – вскипела Валерия.
- У тебя есть молодой человек? – поинтересовалась я.
- Он мне не молодой человек. Он мой друг.
- А чем в данном случае это отличается?
- Ну, мам. – Валера посмотрела на меня, как на несмышленого ребенка. – Когда встречаются, то испытываю друг к другу чувства. Ну, и помимо прочего обнимаются и целуются. А мы просто друзья. Мы разговариваем. У нас много общих тем для разговоров. Он мне книжки приносит почитать. Мне с ним интересно.
- И сколько ему лет?
- Восемнадцать.
- Ты главное…
- Ма, да все путем. Я с ним общалась. Он неплохой парень. Не волнуйся. – прервала меня Кристя.
- А маме с ним познакомится нельзя? – поинтересовалась я.
- А это обязательно? – Валера скрестила руки на груди и с вызовом взглянула мне в глаза. – У нас в доме какой-то цирк. Каждой твари по паре. И у каждого свой номер с неожиданным финалом. Давай обойдемся информационным ликбезом.
- Я не настаиваю. – вздохнула я. – Как его хоть зовут?
- Святослав.
- Ухты. Вот это имечко!
- Не хуже других.
- Валера, я же тебя очень люблю. Такой, какая ты есть. И не стоит воспринимать все мои слова в штыки. Я просто удивилась.
- Конечно, такой, как есть…
- Да. Именно. Ты особенная, как и каждый человек на свете. И каждый всплеск твоих эмоций, каждая твоя улыбка или слезинка – это твоя неотъемлемая часть. И я все это в тебе люблю. Иногда меня это бесит, но только потому, что я не совершенна и у меня тоже есть эмоции и чувства. Только от этого я не перестаю тебя любить.
- Кристю ты больше любишь. – буркнула Лера.
- Любовь нельзя измерить. Она либо есть, либо ее нет. Нельзя любить больше или меньше. Можно либо любить, либо нет. А потому я вас всех просто люблю. Каждого в отдельности. Люблю так, как умею. Как смогла научиться любить в этой жизни. Но я все еще учусь, а потому, может быть, позже буду любить вас по-другому. Возможно, проявляя свою любовь как-то по-новому.
- А Виталика ты больше не любишь? – неожиданно и, как всегда, медленно спросил Андрей.
Я не смогла произнести ни слова. Зато из моих глаз совершенно непроизвольно покатились капельки слезинок.
***
Я возвращалась домой около восьми часов вечера. Когда выходила из такси, к дому подъехала еще одна машина с шашечками. Я расплатилась и с интересом стала ждать гостей. Из автомобиля выбрался Дима. Склонился в открытую дверцу и помог выбраться Руслану. Мальчишка еле держался на ногах. Глаза закатывались. Я поспешила к ребятам.
- Что случилось? Привет.
- Привет. – Дима виновато посмотрел на меня. – Я не думал, что так получится.
- Ты что с ним сделал?
- Ну, просто. – ноги у Руслана подкосились и Дмитрий еле успел его поймать.
В этот момент во двор въехала еще одна машина. На этот раз наша.
- Добрый вечер. – к нам подошел Виталий. – Чем мальчика накачали?
- Мы не знали. – со слезами в голосе испуганно проронил Дима.
- Да что стряслось, в конце концов? – не выдержала я.
- У моей мамы сегодня день рождения.
- Поздравляю. – вставил Вит.
- Спасибо. Ну, вот мама и угостила нас вишневой наливкой. Руслан сказал, что ни разу не пил. Но мама ему налила совсем чуть-чуть. На дне бокала. А потом он… Ну, вот так. Я испугался и решил отвезти его домой. Нужно было в больницу?
- Почему он такой? – испуганно спросила я.
Муж склонился к мальчику. И весело хмыкнул:
- Да, спит он. – мужчина подхватил ребенка на руки. – Ни разу не пил, а тут сразу двадцать грамм сорокаградусного напитка. Да еще и сладкого. Его просто вырубило. Проспится и все будет хорошо. – Виталик понес Руслана в дом.
- Побью. – обратилась я к Дмитрию. Но настроение у меня резко поднялось. Во-первых, с мальчишкой, как оказалось, все хорошо. А, во-вторых, вернулся муж. И все мои обиды, а так же сомнения, как ветром сдуло.
- Можно я у вас на ночь останусь?
- Нужно! – я хлопнула парня ладонью по заду. – Сволочь малолетняя.
Дима заулыбался.
***
- А Леша, оказывается, очень талантливый. – несмело начала я. – Он на ударных научился играть за полчаса. И Кристе он, по-моему, очень нравится. Ведь я тебя тоже полюбила… И ты меня с моим вздорным характером… Просто так… Без повода.
- Извини меня. – Виталик подошел сзади, присел на кровать и, обняв меня одной рукой за плечи, прижал к себе. – Я, конечно же, был не прав. Я знаю, как ты любишь этих детей. И, естественно, я не считаю их отбросами общества. Я понимаю, что многие из них талантливы и умны. И, скорее всего, смогут не малого добиться в жизни. Просто это наша дочь и я…
- Она должна выйти замуж за сына министра или нефтяного магната? – грустно спросила я.
- Люблю тебя за то, что ты перебиваешь на самом важном месте. – я почувствовала, что муж улыбается. Он чмокнул меня в затылок и продолжил. – Просто это наша дочь и я погорячился. К тому же я тебя приревновал к этому пацаненку, старый бегемот.
- Во-первых, ты не старый. Во-вторых, не нарывайся на комплименты. И вообще, Леша хоть и очень сексуальный мальчишка, но он мальчишка, а я тетя. Хоть и не чувствую себя таковой.
- Ему это, похоже, до лампочки.
- Зато мне нет. А это куда важней. Я люблю тебя. – я повернулась к Витале лицом. – Не смотря ни на что, оказывается, очень сильно люблю. Так сильно.– я сладко поцеловала мужа в губы. – Я соскучилась.
- Я тоже безумно соскучился. – мужчина ласково поправил прядь волос у меня на голове.
- К тому же, Леша теперь парень нашей дочки и…
- И ей очень повезло. Надеюсь так же, как мне с тобой. – супруг не дал мне больше ничего сказать, запечатав мои губы страстным поцелуем.
***
- Здравствуйте. – я вошла в просторный кабинет директора.
- Здравствуйте. Алиса Сергеевна?
- Да. Вы меня пригласили в связи с чем?
- Сразу к делу? – симпатичная женщина лет сорока пяти приветливо улыбнулась. – Познакомьтесь, это Любовь Гавриловна – учитель истории.
- Здравствуйте. – Любовь Гавриловна брезгливо кивнула. Это была женщина лет сорока с сероватым цветом лица и какими-то расплывчато-мутными глазами.
- Алиса Сергеевна, я попросила Вас заглянуть к нам потому что одна из Ваших девочек повела себя сегодня на первом уроке просто чудовищно.
- Какая из них?
- Кристина. Она у Вас вообще очень эксцентричный ребенок. Часто ее поведение граничит с эпатажем. Но на сей раз она перешла все мыслимые границы. Учителя и раньше жаловались мне на то, что девочка частенько матерится, но чтобы так… - директор развела руками.
- Она послала меня совершенно не двусмысленно. Причем громко и внятно выговаривая каждое слово. – учительница истории поморщилась.
- Извините. Это Самарова? – в кабинет заглянул мужчина лет тридцати семи, очень приятной наружности.
- Да, Глеб Андреевич. Проходите. Это учитель математики. Он тоже горел желанием с Вами встретиться.
- Я смотрю, что в этой школе я популярна. – по моему лицу скользнула улыбка.
- Скорее Ваша дочь. – улыбнулся мужчина. – Здравствуйте.
- Здравствуйте. Вас она тоже послала?
- Пока нет. Но от этой девчонки можно ожидать чего угодно.
- Давайте сначала с историей разберемся. – я перевела взгляд на Любовь Гавриловну. – Как все произошло?
- Какая разница. – фыркнула учительница.
- Извините, но я сама директор трех детских домов. У каждого детского поступка есть причина. И временами очень даже веская причина.
- Когда Вас Ваши воспитанники посылают на… - женщина помялась. – на три буквы, Вы часто в причинах разбираетесь?
- Простите, но вопрос не по адресу. Мои воспитанники часто так разговаривают. И мат у них служит для связки слов. – я пожала плечами.
- Миленько. – засмеялся Глеб Андреевич. – Так, может быть, мы вообще обратились не по адресу и нам стоит задействовать какие-то другие инстанции?
- Объяснитесь. – я повернулась к учителю математики.
- Если дома у Вас тоже принято матом разговаривать и не иметь ни капли уважения к взрослым, то всякие разговоры бесполезны.
- В общем я поняла. Разговор у нас выйдет только в присутствии моего ребенка. Я просто обязана выслушать обе стороны. Особенно учитывая то, что кроме пустого возмущения, я здесь еще ничего не услышала.
- То есть то, что Ваша дочь матом послала педагога – это так, анекдот на тему? – мужчина покачал головой.
Но директор попросила секретаря пригласить таки Кристину.
- Будь добра, проясни ситуацию. – строго обратилась я к дочери, едва она переступила порог.
- Опля! Нуты, бананы через сливу гнуты. – Кристина задумчиво почесала в затылке и виновато посмотрела мне в глаза. – Извини, если бы знала, что тебя сюда дернут, пожалуй, сдержалась бы.
- Ты почему так позволяешь себе общаться с учителями?
- Ну, ты знаешь, пока они не научаться общаться с детьми, как с людьми…
- Я задала конкретный вопрос.
- Мам, ты же в курсе, что Андрюша увлекся историей?
- В курсе, конечно.
- Ну, вот. Вчера я исправно готовилась к уроку. Правда решила сэкономить время, а так же провести его интересно. Потому попросила рассказать мне Андрюшу о правлении Петра. Братишка постарался на славу и больше двух часов рассказывал мне факты из истории нашей великой державы. Я на уроке поделилась с классом и учителем. На что глубокоуважаемая Любовь Гавриловна сказала, что большей ахинеи она не слышала. А когда я попыталась объяснить ей, что есть книги и помимо учебника, то она обозвала меня остолопкой, бестолочью и под конец дрянью. Вот я и не выдержала.
- Просто возмутительное неуважение! – выкрикнула учительница истории.
- И я о чем. – кивнула Кристина.
- Грубиянка.
- Ты должна хотя бы делать вид, что уважаешь учителей. – вздохнула я.
- А я сказала, дословно: «При всем моем уважении, а не пошли бы Вы на ***». – девочка пожала плечами.
- Так, а что у тебя за роман с учителем математики?
- А он не хочет считаться ни с чьим мнением, кроме собственного.
- Кристина, ты извини, но в математике все однозначно.
- Да, конечно. Теоремы можно доказывать так, а можно по-другому. Главное, что я их доказываю. Не нравится способ – поставь четыре. А он трояк лепит. И так все время. Самовлюбленный… - дочь взглянула на меня и улыбнувшись договорила. – глубокоуважаемый сноб.
Я, отвернув лицо от ребенка, тоже улыбнулась.
- Ну и о чем тут говорить? – мужчина всплеснул руками и уставился на директора.
- Кристина, ты можешь идти. – обратилась женщина к дочери и когда та вышла, продолжила. – Алиса Сергеевна, Вы поймите, что такое поведение не допустимо. Я не знаю, может быть, в детском доме это в порядке вещей, но…
- В моих детских домах мы воспитываем в детях в том числе и уважение к старшим, но свое воспитание мы строим на взаимном уважении. Я не единожды говорила своим учителям и воспитателям, что какие бы чувства не бушевали у них внутри, они обязаны уважать детей, как личность. Может быть, Вам стоит тоже поговорить со своими педагогами. А так же проверить их на профпригодность. Так как мой сын, Андрюша, аутист. И именно поэтому я совершенно уверена, что Кристина не могла рассказывать ахинею.
- То есть Ваш сын, страдающий отклонением в психике, недоразвитый – взвилась Любовь Гавриловна. – умнее меня?
- Ну и о каком к кому уважении можно говорить? – спокойно обратилась я к директору, слегка улыбнувшись. – Аутизм – это не болезнь. И частенько аутисты гениальны. Эйнштейн был аутистом. А что касается математики, так я сама в школе трояки хватала и не раз только за то, что все теоремы доказывала через теорему Пифагора. Но доказывала ведь. – я пожала плечами. - вы меня извините, но напрасно ругать своего ребенка я не стану. Я обязательно постараюсь ей объяснить, что свое мнение можно держать при себе, но не более. У Вас еще есть ко мне вопросы?
Директор развела руками.
- Что ж. Вы постараетесь и мы постараемся. Авось, что получится.
- Вот и поговорили. – учитель математики насмешливо посмотрел на меня. – Такая вот теорема Пифагора.
И уже закрывая дверь я услышала:
- Настоящего директора к стенке не прижмешь. – и мужчина хмыкнул.
***
- Так, и чего задницы на подоконнике просиживаем? – почти ласково поинтересовался Валерий у троих парней. – Весна на дворе. Мигом свежим воздухом дышать.
- А че?
- Разговорчики. На уроках в помещении, кушаете, спите тоже. А свежим воздухом дышите только в смеси с сигаретным дымом.
- Так мы это…
- Да хоть то. Пятую точку можно отсиживать и на лавочке во дворе. Марш, а то сейчас заставлю спортом заниматься.
- В смысле?
- В смысле деревья окапывать.
- Ладно, ладно. Уже идем дышать.
- Вот и прекрасно. Как жизнь у Вас, Алиса Сергеевна?
- Замечательно. Смотрю, что у Вас тоже все не плохо.
- Да. И, честно говоря, не совсем уютно себя чувствую из-за того, что при нашей первой встрече ломался, как девчонка.
- Да, бросьте. Я все понимаю. Но, по-моему, Вы решили задержаться. И меня это несказанно радует.
- Если я Вам еще нужен, то… - мужчина замялся.
- Валерий, я в восторге от Вашего педагогического таланта. Вы уникальный человек. Мне с Вами повезло и детям тоже. Кстати, недавно слышала случайно, что они о Вас говорят – Вам бы польстило. А меня это порадовало. Дети в Вас влюблены и при этом Вам удается держать их в узде.
- Не захвалите меня.
- Тебя захвалишь. – незаметно к нам подошел Алексей. – Алиса, а ты оказывается любительница подслушивать?
- Горин, а ты любитель огрести.
Мальчишка поднял перед собой ладони.
- Не, не. Что Вы? Что Вы? Я мальчик-паинька.
- Тогда какого ж ты лешего, мальчик-зайчик, в чужие разговоры нос свой любознательный суешь?
- Валер, ну, какие же это чужие разговоры. Алиса мне почти мама, а ты… - паренек почесал в затылке. – как старший брат.
- Как старший брат, я тебе сейчас шею начищу и буду прав. Уроки сделал?
- Так точно, товарищ прапорщик.
- Тогда бегом во двор.
- Есть. Разрешите выполнять?
- Клоун. Беги уже.
- Лешик, тебя к нам подвезти? Я через полчаса домой еду. – обратилась я к мальчишке, который, пожалуй, совершенно не собирался никуда бежать.
- Не. Спасибо, конечно, но мы сегодня с Кристей не встречаемся.
- А что такое?
- Да, она сначала на скейте пойдет кататься, а мне, как ты знаешь, это вообще не интересно. А потом они с теми ее друзьями пойдут в кафешку пиво пить с баранками. Так что… Твоя дочь вся в тебя. Такая же своенравная. Но я уже привык. – Горин немного помолчал, глядя себе под ноги. Потом резко вскинул голову. В глазах у него бегали чертики. – Хотя… Я могу поехать к вам и позажиматься там с тобой, пока твой муж не вернется. Как тебе идейка?
- Леша, ты неисправимый болван.
- Это не ответ на мое предложение. – парнишка подмигнул.
- Ты ошибаешься. Это как раз ответ на твое идиотское предложение. Хотя о чем мы тут с тобой спорим? Ты же только языком болтаешь... – и вот тут я пожалела, что временами не очень хорошо обдумываю произносимые фразы, потому как юноша одним резким движение прижал меня к себе и, целуя в губы, облапал мой зад. – Горин. – отстранилась я.
- Это я, чтоб ты меня пустозвоном не обзывала. – почти прокричал Леша, убегая по коридору в сторону выхода.
- Вы извините. – у Валерия чуть зарделись щеки. – Я просто не знал, как именно нужно себя вести. Я не совсем в курсе сути ваших отношений.
Я рассмеялась.
- Валерий, в детском доме я стараюсь ко всем относиться одинаково. Наверное, не всегда получается… Со стороны видней. А то, что Вы сейчас видели – такой вот Леша Горин. Я уже привыкла. Сначала думала: то ли злиться, то ли расстраиваться. Этот его поступок никак не отражает его чувства ко мне. Ну, разве что, подростковую гипервозбудимость. Он на днях моего пасынка за зад ущипнул только для того, чтобы доказать, что он вполне лояльно относится к геям. После чего заявил, что если Руслан ему не поверит, то, видимо, придется залапать того до смерти. По какой-то причине этому мальчику совершенно необходимо вгонять людей в краску. И именно выходками, которые носят сексуальный подтекст. Даже моя дочь, с которой он встречается, не обращает никакого внимания на эти его проделки.
- Я очень удивлен тем, что Вы не против их отношений.
- А в чем тут проблема?
- По мне они не имеют шансов на продолжение. Разве что так…
- Вы о деньгах?
- Я о том, что Ваша дочь, скорее всего, пойдет учиться в какое-нибудь престижное заведение, а Леша хоть бы техникум закончил. Он хоть и умный, но боюсь, что учеба ему совершенно не интересна. Следовательно, зарабатывать он будет копейки и содержать девочку с претензиями у него не выйдет.
- Насколько я знаю, Горин временами по ночам грузчиком подрабатывает, чтобы водить Кристю в кафешки и делать маленькие подарки. Так что придумают что-нибудь, когда время настанет. А сейчас без толку в колокола бить и их отношения хоронить. Как любит говорить мой пасынок: «Будет так, как будет. И волноваться заранее не стоит». И еще немного о Горине: Вы считаете, что я к нему слишком мягка? Я сейчас хочу знать Ваше мнение, как педагога.
- Нет. Вряд ли можно назвать Ваш хук справа в его очаровательную мордашку на прошлой неделе мягкостью.
- А это было…
- Это было по заслугам. К тому же, если бы Вы не вмешались, Бог знает, чем все закончилось бы. Меня не было, а значит и растаскивать их было некому. Часто, чтобы остановить бой между петухами, приходится одному из них башку свернуть. Так что не берите в голову. Вы поступили более, чем лояльно. Хотя… Вот Вам и ответ на Ваш первоначальный вопрос: Леше повезло меньше, чем остальным, потому что он, благодаря вашим близким отношениям, пример для остальных.
- В каком смысле?
- Алиса, Вы остановили эту бойню, ударив не того, кто все заварил, а того, кто сможет принять этот удар, как должное, без обид.
- Я не была в курсе кто прав, кто виноват. Тем более считаю, что в драке нет правых, есть только глупцы.
- Но удар пришелся все же на Горина. – воспитатель с доброй насмешкой смотрел на меня сверху вниз.
- Уговорили. Дам ему леденец, когда в гости зайдет. Спасибо за правду.
- Всегда пожалуйста. Обращайтесь.
***
- И снова мы смотрим сериал про гениев с кучей комплексов, которые уморительны – Виталик потянулся и положил голову мне на колени.
- Предпочитаешь в шестой раз «CSI New York» «Теории большого взрыва»?
- О нет, нет. Предпочитаю классику и Elvis Presley твоему любимому року и металлу. А «The Big Bang Theory» всего на всего в третий раз сойдет для разнообразия. – муж поцеловал меня в колено.
- Вот и лежи смотри молча, а то сейчас вообще включу «Санта Барбару». – засмеялась я.
- Не пугай невыполнимым.
- Чего это?
- Ни разу не видел, чтобы ты смотрела мыльные сериалы. Ты даже мелодрамы смотришь только под дулом пистолета.
- Ладно, убедил. Твой или мой? – я прислушалась к мелодии мобильного телефона.
- Твой. У меня финский рок на рингтонах не стоит.
Я подтянулась к ноуту и, нажав на паузу, ответила на звонок.
- Алиса. – в трубке прозвучал взволнованный голос Горина. – Я сейчас в такси еду к Вам. Мы уже почти подъехали. Выйди расплатись, пожалуйста.
- А что случилось?
- Да, я сам не совсем понял. Но не по телефону.
***
На заднем сидении такси в неестественной позе полусидела Кристина. Виталик помог Леше вынуть девочку из машины, пока я расплачивалась с водителем.
- Просто очумительно. – пробормотала, заплетающимся языком, дочь. – Такой фейерверк посреди бела дня. Это восторг.
- Что с ней? – грубо поинтересовался муж у парня.
- Алиса. – Горин испуганно посмотрел мне в глаза. – Я был в детдоме, когда она мне позвонила. Попросила срочно приехать. Сказала, что очень странно себя чувствует и находится недалеко от кафе, в котором они зависали компанией. Это в двадцати пяти минутах быстрого бега от нашего детского дома. Я рванул на всех порах, но когда прибежал, она уже мало что внятно объяснить могла. Я, конечно, не доктор, но она точно обдолбаная.
- Не доктор он. – буркнул Вит.
- Я-то тут причем? – воззрился на него мальчишка.
- Ладно. Милый, извинись. И нужно что-то решать.
- Извини. Что она тебе сумела сказать? – мужчина сменил тон.
- Говорила про какого-то парня, который к ней клеился. Что она его отшила. Потом ходила в туалет, а ее приятели выходили покурить. Когда вернулась, выпила сока и почувствовала себя странно. Это все, что я понял.
Мы с мужем переглянулись.
- Хочу летать. – девочка раскинула руки и чуть не рухнула лицом вниз. Виталий и Леша в последний момент сумели ее подхватить.
- Вы ведите ее в дом, а я позвоню одному знакомому. Не в больницу же ее везти. Как потом кому объяснять?
Мы вошли в дом.
- Куда? – спросил парень.
- В ванную. Под холодный душ. Не знаю, но может поможет.
Мы завели непослушную Кристину в ванную комнату.
- Поможешь мне ее раздеть? – Лешик кивнул. – И еще наверное… Сам справишься?
- Думаю да, а что?
- Мне тут в голову пришло…
Я метнулась на кухню к аптечке. Трясущимися руками перебрала почти все, пока нашла перманганат калия. Набрала в пол-литровый графин воды прямо из-под крана. Разболтала в нем бордовый комочек и понеслась обратно. Немного запрокинув дочке голову и надавив двумя пальцами на щеки, открыла ей рот.
- Пей Кристина. – умоляюще произнесла я. Ребенок закатил глаза и попытался что-то сказать. – Пей! – гаркнула я.
Не очень охотно, но Кристя принялась глотать розоватую жидкость.
- Что это? – поинтересовался растерянный парень.
- Марганцовка. – Леша, съехав спиной по стенке, сел на пол. – Ты чего?
Мальчишка не ответил. Но мне было не до него. Девочка почти допила. Я поставила графин в раковину и, наклонив своего ребенка над ванной, вставила ей в рот два пальца. Через несколько минут, когда ее рвотные порывы перестали давать результат, я произнесла:
- Леша, помоги мне пожалуйста.
- Что? – отозвался парень каким-то сдавленным голосом.
- Подержи ее. Она еле на ногах стоит.
Я помыла ванну и только теперь взглянула на Горина. По щекам мальчишки текли слезы.
- Помоги мне ее в ванную поставить.
- Давай я. – к нам присоединился Виталий.
Подхватил дочку под мышки и перекинул через бортик. Я открыла холодную воду и направила струи на ребенка. К нашему большому удивлению девочка отреагировала слишком пассивно.
- Что тебе твой знакомый сказал?
- Напоить раствором марганцовки, чтобы прочистить желудок на случай, если в нем что-то осталось. Попробовать холодный душ. После чего напоить горячим травяным чаем. Желательно с ромашкой, мятой и липой. Он должен минут через сорок быть.
Я кивнула.
- Думаешь хватит?
- Думаю да.
Мы вытащили Кристю из ванной. Стали вытирать полотенцем. Я оглянулась на Лешу, который угрюмо стоял в углу.
- Принеси пожалуйста ее халат. Он у них в спальне. Голубой. В общем, без разницы.
Парнишка метнулся в коридор.
***
- Что вчера было? – в столовую вошла Кристина.
- Мы надеялись кое-что прояснить из твоего рассказа. – Виталик говорил ласково, но взгляд его был хмур.
- Я не знаю. Мы с ребятами в кафе сидели. Один уродец ко мне клинья подбивал, но я его отшила. Потом еще минут через тридцать я с девчонками вышла в туалет, а наши покурить. Вернулась – у столика никого не было. Когда все собрались, выпила сока. А через пару минут почувствовала себя странно. И этот уродец на меня смотрел и ухмылялся, а потом еще и подмигнул. Я поняла, что что-то не так. Вышла на улицу и позвонила Леше, потому что он ближе всех ко мне был. Как он прибежал, помню очень смутно. Можно сказать, вообще не помню. А потом мрак. Ни одного воспоминания. Как стерли. Так что вчера было?
Муж поскрежетал зубами.
- Я схожу в кафе и вырву нахрен руки этому уроду. – прорычала я.
- А потом его друзья встретят твою дочь где-нибудь в подворотне и изуродуют, а то еще что похлеще придумают. – вклинился в разговор, вошедший в столовую Горин. – Привет Кристя.
- Привет. И что же все так и оставить?
- Почему? – мальчишка пожал плечами. – У меня есть знакомые…
- Тааак. – я встала и направилась к Леше. – Даже не думай.
- А я не буду думать. Я его просто пришью.
- Лешенька. – я положила руку на плечо подростка. – Ни я, ни ты ничего из вышеперечисленного делать не будем.
- Ага. Пусть этот *** педальный и дальше по свету ходит, дерьмом всяким людей пичкает?
- Горин, здесь дети.
- Нет. У меня идея получше. – вставил Вит. – Есть у меня один знакомый, который мне кое-что должен. Он в полиции служит. Попрошу его душевно с парнем переговорить, чтобы у того навсегда отпало желание в руках наркоту держать, не говоря уже о том, чтобы ей других травить.
- Самая разумная идея. – заключила Кристина. – Так все же, что вчера было?
- Ну. – я пожала плечами. – Леша тебя на такси привез. Мы тебя напоили раствором марганцовки. Ты проблевалась. Потом окотили тебя холодной водой, напоили горячим чаем. Приехал доктор. Послушал твое сердечко. Посмотрел в твои глазки. И мы уложили тебя баиньки после того, как дяденька сделал тебе укольчик какого-то седативного препарата.
- А я тебя голой видел. – неожиданно для всех просиял Алексей.
Кристина вспыхнула так, словно ей щеки намазали свеклой.
- Мама? – девочка посмотрела мне в глаза.
- Я не знала, что для тебя это столь важно.
- Мама! – дочка топнула ногой и испарилась.
- А она красивая. Очень на тебя похожа. – не переставая улыбаться, поведал Горин.
- Все-то ты видел, все-то ты знаешь. – покачал головой Виталик. – Кстати, Леша, спасибо тебе большое за дочь. И извини за вчерашнее – просто я был не в себе.
- Ты же ей не скажешь? – мальчик взглянул на меня.
- О чем? – я непонимающе посмотрела ему в глаза.
- О том… ну, в ванной.
- А что в этом такого?
- Не скажешь?
- Это не мое дело. Захочешь, скажешь сам.
- Тогда я иду успокаивать свою драгоценную принцессу. Как ты думаешь, ей рассказать о том, какая она красивая и какая у нее родинка чуть ниже соска или лучше начать с чего-то нейтрального? – Леша, смеясь, направился к лестнице.
- О чем не говорить Кристе? – тихонько поинтересовался муж.
- О том, что Леша вчера так перенервничал из-за нее, что минут десять плакал в пять ручьев.
- Серьезно?
- А ты не видел его заплаканное лицо?
- Как-то не до этого было. – мужчина почесал подбородок.
- Смотрел на родинку чуть ниже соска? – я рассмеялась.
***
- О, Олег, а как Вы можете объяснить то, что мы с Валерой, родившись в один день с разницей в полчаса, такие разные? Нам даже одежда нравится полностью противоположная: я предпочитаю берцы, брюки цвета хаки и майки, а она туфельки, платьица в стиле «барби» и бусики.
- Сама ты Барби! – Валера шутливо надула губки.
- Честно говоря, вы для меня так похожи, что одень вас одинаково… - психолог развел руками. – Я не могу утверждать. К сожалению, в психологии утверждать, пожалуй, ничего нельзя. Но предположить можно. Так вот, я предполагаю, что с самого раннего детства ты, Кристина, взяла инициативу в свои руки. То есть была более активной, более бойкой, более напористой, более требовательной. И на фоне этого Валерия могла начать теряться. А со временем, не сумев противопоставить твоей энергичности ничего, неосознанно выбрала именно противоположный стиль, совершенно обратную линию поведения и так далее.
Я с улыбкой наблюдала за общением девочек с работником социальной службы.
- Вы меня извините, Олег, но мне придется с Вами не согласиться. Лет до трех Кристина была, пожалуй, тихоней. Валерия как раз была заводилой. Все шалости творились с ее легкой руки. Она была более активна, более энергична.
- И что же случилось потом? – мужчина с интересом посмотрел на меня.
- Трудно сказать. Просто Кристя в один чудесный день перестала пускать пузырики своими чудесными губками и неожиданно взяла инициативу в свои руки. Девочке как-то сразу стало все интересно. У нее слишком рано сформировался характер и свой взгляд на вещи. А Валерия, пожалуй, растерялась. Еще лет до восьми они все делали вместе. И было не совсем понятно чья именно идея разукрасить шторы, искромсать покрывало или развести огонь на металлическом подносе. Они вместе капризничали, вместе шалили, вместе устраивали бунты. А с девяти лет каждая из них выбрала свой стиль одежды, свой образ мышления и свою линию поведения. Кристина самостоятельно постриглась в десять, а Валерия наоборот решила отпускать косы. Лерочка стала помогать по дому, выращивать цветы и ходить на танцы. А Кристина завела друзей постарше, начала слушать рок-музыку и кататься на скейте. И вот года два назад их пути окончательно разошлись. Ни общих друзей, ни общих интересов. В связи с чем временами буйные ссоры. – я рассмеялась. – Такой вот психологический казус.
- Не совсем… - начал было Олег.
- Я дома. – раздался, как всегда, веселый голос Руслана. – Опоздал? – обратился он к психологу.
- Ничего. Меня тут поразвлекали.
- Тогда я еще сбегаю в туалет, в душ и переоденусь.
- Руся, мы с тобой. Есть один срочный вопрос. – Кристя с Лерой сорвались со своих мест.
- Что за вопрос? – улыбаясь, обратился ко мне мужчина.
Я пожала плечами.
- У меня тоже к Вам вопрос.
- Слушаю.
- Что там у Руслана с родителями? Просто в прошлый раз наш разговор на эту тему был для него неприятен. И я его свернул.
- Вы же в курсе, что его родители в разводе?
- В общих чертах. Давно у Вас не был.
- Его отец ушел от жены и снимает маленькую квартирку. Причиной развода стал именно сын. Кирилл не смог смирится с тем, что они отказались от собственного ребенка. Теперь они с Русланом не реже одного раза в неделю встречаются. У нас, на улице или в квартире отца. Я не имею ничего против.
- А мать?
- По-моему, она очень тяжело все это переживает, но все равно церковь важнее. А я никак в толк не возьму, как церковь, которая учит любви, может требовать такого безумия. Пару раз пыталась с ней поговорить, но она не слушает. И Руслан как-то сорвался: плакал, кричал, умолял – все без толку.
- Она часто с ним видится?
- За все время раз пять. Последний раз она приезжала к нам чуть больше месяца назад. Вот тогда-то его и прорвало.
- Опишите ее реакцию
- А никакой реакции. Сидела, молча, уставившись в пол. В глазах тупая злость. Знаете такая, когда Вы упрямо держитесь за свою правоту, не слушая ничьих доводов. Потом, как только мальчик выдохся и, опустив руки, сел на диван, поднялась, пробубнила себе под нос «до свидания» и ушла.
- Я, конечно, не идеален, но сколько наблюдаю за людьми никак не могу понять, почему для них так важно цепляться за какой-то пустяк и считать его самым важным в жизни. Как только мне кажется, что нашел ответ, появляется кто-то, кто разбивает все мои утверждения в пыль и прах.
- Такова психология. – я рассмеялась. – Прекрасно вас понимаю: только начинаю думать, что поняла детей в детских домах, как появляется новый оболдуй и все начинается с начала. Но «C’est la vie»: каждый человек – неповторимый алмазик, который шлифует и гранит жизнь, которую каждый творит сам. Я поняла только одно: нужно научится принимать и ценить людей такими, какие они есть. Все равно ничего изменить в них мы не в силах.
- Тут Вы совершенно правы. А почему отец не подавал документы на возврат родительских прав?
- Кирилл пришел, посмотрел на то, как Руслан живет, повздыхал и сказал, что мальчику, пожалуй, у нас намного лучше.
- И что же Руслан?
- А что я? – паренек, как всегда улыбаясь во весь рот, спускался по лестнице.
- Олег интересуется, как ты отреагировал на то, что отец не предложил тебе снова жить с ним.
- И правильно сделал. – мальчишка на мгновение нахмурился. – Мы неплохо общаемся, но все равно это как-то натянуто. Он каждый раз вздрагивает, когда речь заходит о моей личной жизни. Я не хотел бы жить в аду. А жизнь с любимыми людьми, которые тебя, в конечном счете, все равно призирают…
- Кирилл тебя не призирает. – возразила я. – Просто ему нужно время, чтобы научится принимать тебя таким, какой ты есть.
- Алиса права. – Олег кивнул. – Сначала было неосознанное отрицание. Теперь отрицание осмысленно. А значит, просто нужно время и все встанет на свои места.
- Олег. – глаза подростка внезапно стали хитрющими, а голос ласковым. Паренек присел на поручень кресла, в котором сидел психолог. – А мне никогда не приходило раньше в голову: у тебя какой тип отрицания? – лицо мужчины стало на несколько мгновений каменным. Было видно, как он, приложив немалое усилие, взял себя в руки и устремил спокойный взгляд на парня. – Можешь не отвечать. – Руслан рассмеялся и встал. – Осмысленное. Как тебя вообще с таким отношением к гомосексуалистам угораздило стать моим куратором?
- Это так заметно? – Олег удивленно посмотрел на меня.
- Я не обращала внимания.
- Конечно. Зачем это ей. – мальчишка снова рассмеялся. – Так все же?
- Было у меня желание отказаться, но потом прикинул, что ничего подобного я еще в своей жизни не делал. А для психолога опыт – это очень важно. Вот и решился.
- Сложно? – парень серьезно посмотрел на мужчину.
- Когда ты не делаешь вот так, как сейчас… То есть до сегодняшнего дня ничего особенного в этом не было. Ты просто человек. А когда мы обсуждаем интимную сторону твоей жизни, я всего на всего, абстрагируюсь от деталей. В общем, не делай так лучше.
- Я не понимаю. И это сейчас не упрек и не осуждение – просто хочу понять. Что такого страшного в моей ориентации? Виталик, например, относится к этому спокойно. Даже Леша перестал шарахаться.
- Ну, этот… - я хмыкнула.
- Да, ты права. Плохой пример. Леша уже и на коленях у меня успел посидеть. Вот же ж чудной человек. Но все равно он на самом деле относится ко мне, как к нормальному. Я по глазам вижу. Сначала там всегда насмешка читалась. А теперь…
- А кто такой Леша? – Олег с интересом заглянул мне в глаза.
- Это воспитанник из моего детского дома и по совместительству парень моей дочери.
- Неожиданно. И возвращаясь к твоему вопросу. – психолог повернулся к Руслану. – Дело совсем не в тебе. Это я никак не могу принять того, что рядом живут люди, у которых может быть совершенно отличная от моей точка зрения. Ты пойми, каждый человек воспринимает других, как свою собственную проекцию. И, когда что-то не совпадает с нашим восприятием, это естественно вызывает страх. Мы все боимся того, чего не понимаем. И одновременно мы чувствуем к себе отвращение за этот страх, что собственно и проецируем на тех, кто вызывает в нас неприятное нам чувство. Может быть немного запутано…
- Нет. Я все понял. – парнишка улыбнулся. – Постараюсь Вас больше не пугать, а Вы постарайтесь не видеть во мне монстра. Договорились?
- Договорились.
- Я пойду. – я встала и направилась к выходу. – Кстати, Олег Вы, кажется, хотели взглянуть на рисунки Руслана.
- Да. Спасибо Алиса. Чуть не забыл.
***
- Алиса Сергеевна! – услышала я окрик, когда уже садилась в машину. Я остановилась и повернулась. – Алиса Сергеевна! – ко мне подбежали два мальчишки шестнадцати лет и пятнадцатилетняя девочка. – Завтра первое мая.
- Да. Я в курсе календарных изменений. – улыбнулась я.
- Первомай – это праздник, когда люди выбираются на природу и жарят шашлыки.
- Спасибо. Мне об этом уже когда-то кто-то намекал.
- Вот мы и подумали. – дети переглянулись.
- Как уже было не первый год, воспитатели обеспечат вас этим мясным блюдом.
- Да. Но…
- В чем проблема?
- Мы бы хотели сами.
- Сами что?
- Сами этим заняться. – Юра обольстительно улыбнулся.
- А то скукота обычно. – поддержал друга Антон.
- Ну… - я прикинула про себя упомянутое мероприятие. – Думаю это вполне возможно.
- Здорово. – просияла Лида.
- Если вы обещаете, что будете осторожны и рассудительны, то почему нет? Завтра позвоню вашим педагогам и обо всем с ними договорюсь. А сейчас пойду на кухню переговорю с поварами. Мясо тоже сами предпочитаете мариновать?
Ребята снова переглянулись. Постояли молча с полминуты.
- Нет. Пожалуй, пусть этим займутся профессионалы. – улыбнулся Антон.
- Это совсем не интересно. – поддакнула Лида.
- Хорошо. Только давайте сразу договоримся…
- Алиса Сергеевна, мы обещаем, что все будет тихо, мирно и без происшествий. – прервал меня Юра.
- Убедили. – я направилась на кухню.
***
- И как Вы себе это представляете? – в трубке звучал недовольный голос Веры Михайловны – старшего воспитателя.
- А что в этом такого сверхъестественного? Вы же рядом будете. Пусть сами мангалы поставят, сами огонь разведут, сами шашлык нанижут, сами его приготовят. В чем проблема вселенского масштаба?
- Ну естественно… Вы меня извините, но при всем уважении к Вам…
- При всем уважении к Вам, я не вижу причин для такого сильного беспокойства.
- Конечно. Не Вы же будете стоять и смотреть, как пятьдесят детей с огнем балуются, шампурами размахивают и…
- Вера Михайловна, у меня есть дети. И они тоже первого мая играют с огнем и размахивают шампурами. Не думаю, что дело в количестве.
- Дело как раз в качестве.
- Извините, Вы хотите сказать, что наши воспитанники безмозглые идиоты?
- Они просто в большинстве своем чересчур безответственны. Я не хочу отвечать…
- Это мое распоряжение. Так что в случае чего я и отвечу. – я нажала отбой.
- А если действительно что-то пойдет не так? – поинтересовался муж.
- Виталий Дмитриевич, и вы туда же? – всплеснула я руками.
***
- Это просто кошмар. – раздался в телефонной трубке встревоженный голос.
- Что случилось? – я взглянула на часы – было полдевятого вечера.
- Они перепились.
- Что? – у меня отвисла челюсть. – Позовите мне, пожалуйста, Юру Макарова.
Через минуту в трубке раздался возбужденный голос подростка:
- Алиса Сергеевна?
- Юра, вы что там напились? – ответа не последовало. – Юра, ты меня слышишь?
- Ну…
- Юра, вы обещали мне вести себя примерно.
- Так сегодня праздник. Мы пива купили. По одной-две бутылки на человека. Это разве много?
Я с облегчением вздохнула.
- Водку не пьете?
- Нет. Только пиво. И пьяных нет. Нам просто весело. Здорово так. Спасибо. Мы тут костер развели. Сидим, песни поем под гитару. Вот послушай. – негромко, еле различимо послышались детские голоса.
- Ну, хорошо. С праздником вас всех.
- Алиса Сергевна всех с праздником поздравляет.
Теперь уже четко громыхнуло:
- И Вас с праздником! – и послышался радостный смех.
- Дай мне, пожалуйста, Веру Михайловну. И Юра, извини, что…
- Ты тут не причем. Я хорошо Веру знаю. Не грузись.
- Спасибо. Иди отдыхай.
- Пока.
- Можете мне ничего не говорить… - сварливо начала воспитатель.
- Вера Михайловна, они пьют пиво?
- Да. – буркнула женщина.
- Пьяные есть?
- Они все…
- Я спрашиваю есть те, кто ведет себя буйно или вяло, кого тошнит или стошнило? Я спросила: пьяные есть?
- В таком случае, нет! – грубо ответила Вера Михайловна.
- Тогда мой Вам совет: выпейте пива вместе с ребятами и расслабьтесь.
- Педагогично.
- Более педагогично, чем проявлять к детям такое недоверие. Или Вы не в курсе, что они пиво пьют?
- Вам видней. – телефон пикнул, оповещая, что разговор окончен.
Я постояла, глядя себе под ноги несколько минут. Потом все же набрала номер Макса.
- Привет Алиса!
- Привет Макс. С праздником.
- Спасибо. Тебя тоже. Чего звонишь?
- Слушай, у меня вопрос.
- Валяй.
- Я вчера детям разрешила сегодня самостоятельно праздник устроить.
- Я в курсе. Мне Вера Михайловна раз десять уже звонила.
Я остолбенела, секунд на тридцать потеряв дар речи.
- Извини. – наконец сумела выдавить я. – Не могу понять – я что была не права, когда разрешила детям…
- Ой, Алиса, не парься по пустякам. Просто Вера была не в восторге от того, что дежурит в праздник. А тут ты ее еще так осчастливила. Представь какой это головняк – приглядывать за детьми.
- Но это же ее профессиональная обязанность.
- Да. Только обычно эта обязанность сводится к сидению за чашечкой чая и листанию журнала с обходом раз в час. А ты ей…
- Ты считаешь?..
- Алиса, просто забей.
- Но… Может быть, она занимает должность не по призванию?
- Не горячись. Хотя… Лиза на эту должность, по-моему, лучше подходит.
- А у нее не слишком мягкий характер?
- Зато у Веры…
- Я поняла.
- Алиса. – парень рассмеялся. – Тебе так важно решить эту проблему прямо сейчас? До третьего не подождет?
- Ой. Прости. Конечно. Еще раз с праздником. Пока.
Раздался смех и Максим нажал отбой.
***
- Значит, Ваш сын женился, а Вы развелись? – Денис Борисович улыбнулся. – Очень насыщенный период жизни. Ой, вот тут у этого магазинчика меня высадите, пожалуйста.
- Приятно было с тобой пообщаться. – мужчина улыбнулся и, наклонившись, поцеловал мне руку.
- Спасибо, что подвезли.
- Все равно не могу понять, почему ты ездишь на общественном транспорте?
- Может быть, потому, что это не доставляет мне неудобств, если я не слишком спешу.
- А может, потому, что ты чудная?
- В любом случае, спасибо и всего доброго. – я открыла дверцу и вышла.
- До свидания. Мужу привет передавай.
- Обязательно. – я захлопнула дверь и машина медленно поехала. – Ой. Извините. – повернувшись, я чуть не столкнулась с женщиной на тротуаре. – Оксана Ивановна? Здравствуйте.
Женщина вздрогнула и взглянула мне в лицо.
- Здравствуйте.
- Как у Вас дела?
- Нормально. – автоматически ответила она и покосилась на своего спутника. – Это один из моих наставников в нашей церкви. Его зовут Николай. А это Алиса.
- Очень приятно. Не хотите узнать, как дела у Руслана? – женщина снова покосилась на мужчину и едва заметно кивнула. – Он в этом году школу заканчивает. Я думаю, что закончит ее на «отлично». Потом собирается поступать. Куда еще окончательно не решил. Но специальность будет связана с изобразительным искусством. Художественную школу он тоже в этом году заканчивает. Педагоги о нем высокого мнения. Я верю, что все у него получится.
- Хорошо. – пролепетала Оксана Ивановна, опустив глаза.
И я все же не выдержала:
- Пойдемте в кафе зайдем. Мне нужно с Вами поговорить.
- Но Николай спешит.
- Я думаю, что полчаса ничего не решат. – мягко проговорил мужчина.
Когда мы сели за столик в углу и сделали заказ, я глубоко вдохнула и произнесла:
- Оксана Ивановна, я понимаю, что уже много раз говорила это, но все же повторюсь. Ваш сын удивительный мальчик: он ни пьет, ни курит, ни матерится. Причем это его выбор. Совершенно осмысленный. Он талантлив. Он умен. Он очень послушный, ответственный, добросовестный. Это просто идеальный ребенок. У него очень замечательный характер. Он отзывчивый, добрый. Парень умеет сопереживать. Совершенно не умеет грустить. Оптимистично смотрит на жизнь. Да, я о таком позитивном человеке даже в сказках не читала. А этот человек существует в реальности и он – Ваш сын. Я сумела полюбить его за очень короткий срок. И люблю его всем сердцем. Я – чужой человек. А Вы – его мать отказываетесь любить его. И тоже осознанно. Вы – единственное, что заставляет его страдать. Он временами плачет по ночам, потому что скучает. Потому что, как бы я не старалась, а заменить ему родную мать никогда не смогу. Говорят, что Бог есть Любовь. Так какого ж… - я посмотрела на мужчину и, помолчав, продолжила. – Так почему Бог должен разрушать эту самую любовь только из-за того, что считается в вашем обществе грешным?
- В Библии сказано…
- Вы меня извините, но я читала Библию и совершенно уверена, что она написана людьми и для людей. Да, о чем мы вообще говорим? Библия была утверждена на совете, где присутствовало более 800 людей, которые решали чему в этой книге быть, а чему нет. Как считаете они могли бы добавить что-нибудь от себя? А тот, кто писал ее изначально, мог? Я молчу о том, что права женщины в Библии явно писал мужчина, но там есть столько странных никому ненужных вещей. Например, самое простое: Хам увидел своего отца нагим и был изгнан. Зачем? Что он там мог такого увидеть? А я Вам скажу – это предрассудки тех времен.
- Это мое испытание.
- Да? Я Вам сейчас кое-что расскажу в красках. Жил был Авраам. А Богу, видимо, нечем было заняться и вот он придумал развлекуху, а именно повелел Аврааму принести в жертву своего любимого сына Исаака. И тот, как Вы, решил пожертвовать самым дорогим, дабы подтвердить силу собственной веры. На секундочку вернемся к утверждению, что Бог есть Любовь. Какая нахрен любовь, позвольте спросить? Во-первых, Бог настолько велик, могуч и всеведущ, что какого-либо подтверждения чего-либо ему не нужно. Во-вторых, любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла. Разве не так? И, наконец, в-третьих, не судите, да судимы не будете. Это не из библии случайно? Ах да, еще забыла. Насколько я понимаю, Бог всепрощающ. Но будет великий суд. И грешники отправятся в ад. Что за ересь? Какой суд, если Бог есть Любовь? Какой суд, если он всепрощающ? Какой суд, если не судите, да судимы не будете? Бред. Выдуманный людьми для поддержания собственной власти и устрашения масс. – женщина ошарашено смотрела на меня. Я не хотела терять удобный момент, но в голову, как на зло ничего не приходило. И вдруг все случилось само собой. – Я бы сейчас встала перед Вами на колени и стояла бы столько, сколько могло понадобиться, только бы Вы посмотрели на Вашего сына моими глазами. Он никогда не станет другим. Он не в силах изменится. Бог создал его таким. Не Руслан выбрал себе такой путь. Он такой, какой есть и он Вас любит. Всем сердцем и всей душой. Не так давно он спросил меня, а что если он действительно попадет в ад после смерти, если так проживет свою жизнь. Я задумалась. Несколько мгновений не знала, что ему ответить. Я поставила себя на его место и ответ пришел сам собой. Я сказала ему, что не знаю есть ли ад и рай на самом деле, что не знаю, что будет после смерти. Но точно знаю, что, если он попытается быть таким, как все, то проживет эту жизнь в аду, который сам себе устроит. – я не заметила, как заплакала. Слезинки катились по моим щекам. – Вы поймите, что этот ребенок ни в чем не виноват. Он прекрасен такой, какой есть. Он удивительный. Я его очень люблю. Так же, как собственных детей. Потому что он этого достоин. Почему же вы не можете любить его? Как вы можете говорить о Боге, когда не в силах простить и принять собственного ребенка? И нужен ли Вам такой Бог, который настолько беспощаден?
Женщина тоже плакала. Я замолчала и устало посмотрела в окно. Внезапно Оксана Ивановна встала.
- Извините. – обратилась она к Николаю. – Мне нужно идти. Мне нужно подумать. Я действительно не понимаю, как может чужой человек любить моего сына сильнее, чем я сама? Я уже давно об этом думаю. Мне нужно идти.
- Оксана. – негромко позвал ее мужчина, но она повернулась и пошла к выходу.
Николай покачал головой с легкой улыбкой, глядя мне в глаза. Я ничего не стала говорить и тоже пошла на выход.
***
- Алиса! – встретил меня дома Руслан. – Алиса! Мама звонила. – я улыбнулась. – Она сказала, что хотела бы попробовать все начать сначала. Мы завтра идем вместе в кафе.
- Я рада за тебя. – прижала я мальчика к себе и поцеловала в щеку.
***
- Привет пацан. Куда собрался? – Горин вышел за ворота детского дома и наткнулся на мальчишку лет семи, который размазывал грязь по заплаканным щекам пыльными кулачками.
- Туда. – неопределенно махнул ребенок рукой.
- А что там?
- Там нет их. – мальчишка махнул рукой в сторону детского дома.
- Кого их?
- Этих уродов, которые считают себя пупами земли. – пацаненок шмыгнул носом.
Леша почесал в затылке.
- Да, этих уродов там точно нет. Там есть другие. – ребенок посмотрел на парня удивленными глазами. – Тебя обидели?
- Командавают тут. Все время. Толкают, швыряют, ржут.
- Это да. – Лешик покачал головой. – Только ты прикинь, что здесь у тебя есть Алиса, которая всех этих идиотов в узде держит. И в случае чего есть кому за спину спрятаться. Она ж нам почти как мамка.
- Вот только она и Варера. Остальные все уроды.
- Ну, дело, конечно, твое. – Горин пожал плечами.
- Привет Лешик. – окликнула парня Кристина.
- Кристя, ты погоди там, где стоишь. – остановил ее подросток. – Я щас. – девочка, улыбнувшись, кивнула. – Тебя как зовут, пацан?
- Славик.
- Слушай Славик ты давно здесь?
- С четырех лет. – мальчонка гордо вскинул подбородок.
- А до этого…
- Так маманя моя жива была. – удивился ребенок.
- Так вот, Славик, там – Леша махнул рукой в сторону проспекта. – Ты еще никогда прежде не был. А я был. И расскажу тебе. По-дружески поделюсь опытом. Здесь тебя лошат свои, за которыми воспитатели приглядывают. А уйдешь и познакомишься с ребятами, которым даже Алиса не указ. Они тебя, может, и приютят… Только сразу в шестерки запишут. Будут о тебя обувь вытирать и унижать по страшному. Бить тебя будут почем зря каждый день. Просто так для развлекухи. Кстати, это в лучшем случае. А в худшем: встретится тебе дядька, накормит, отведет в подворотню и вставит тебе вот такой – Горин показал руками. – болт в твой милый зад. И как зовут не спросит. А ты только представь, что дырка там у тебя вот такусенькая, а болт у него ого-го. Порвет тебя – мало не покажется. – мальчишка растерянно хлопал ресницами. – Так что, решать тебе, но картину я тебе расписал.
- Я не хочу болт. – пролепетал Славик. И немного погодя, добавил. – Только по соплям здесь получать я тоже не хочу.
- А ты их не бойся. Совсем не бойся. Они такие же, как ты сам. Чего их бояться? Когда бояться не станешь, они сами тебя бояться будут. Не выполняй их приказы. Они не имеют права тебе приказывать. И… О черт. Кристя уши закрой. – Леша повернулся к девочке. Она засмеялась и прикрыла уши ладонями. Парень серьезно посмотрел на Славу. – Я тебе один секрет сейчас открою. Со мной им сама Алиса поделилась. – ребенок внимательно смотрел в лицо подростка. – Тебя бьют потому, что ты себя не любишь и не уважаешь. А ты ведь посмотри на себя. – Горин достал из кармана платок и, вытирая мальчишке лицо, продолжил. – Симпатичный, умный, добрый, находчивый, сильный. Вот тут внутри ты обязательно сильный. И я сейчас не о кулаках говорю, а о том, что у тебя душа такая сильная и смелая. Я это по глазам вижу. Ты еще такого в жизни добьешься. Ты главное должен понимать, что тебе просто необходимо себя полюбить. Сильно-сильно, как ты маму свою любишь.
- Так она меня бросила. – возразил пацаненок.
- Ничего подобного. Славик, мама твоя не выбирала свою судьбу. И, если бы могла жить дальше, то ни за что и никогда тебя одного не оставила бы. Ты должен ее простить и себя простить. Тебе не за что себя винить ни в чем. Что было, то прошло и его уже не вернуть. Прости свою маму, прости себя. И полюби себя так сильно, как любишь маму. Вот закрой глаза. – мальчишка послушно прикрыл веки. – Теперь вспомни маму и вспомни, как ты ее любил. Представил? – ребенок заулыбался и кивнул. – А теперь представь себя и пойми, что ты частичка своей мамы, а мама всегда будет с тобой. В твоем сердце. – Горин прижал ладонь к груди мальчонки. – Теперь почувствуй, что ты любишь себя так же, как маму. Светлой, нежной, теплой любовью. Сильно-сильно. Получилось? – Славик блаженно улыбался. – Все можешь открывать глаза. Запомни это чувство и, когда тебе будет не хорошо, когда у тебя будут неприятности, вспоминай это и люби себя. Алиса говорит, что человека, который себя любит, никто никогда не обидит, но и этот человек никогда никого обижать не станет, потому что все в нашей жизни возвращается к нам же. Понял?
- Это было бы здорово.
- Это так и есть.
- У меня получится?
- Обязательно. Может не сразу. Ты же столько времени себя не любил. Но постепенно это начнет действовать. Так что Славик все в твоих руках. Ты главное не забывай, что ты такой на свете один единственный. Нет больше ни одного человека, который бы был таким же. Почувствуй в себе все то хорошее, чем тебя наградила природа. Посмотри вокруг, в мире множество всего прекрасного и замечательного. И в тебе этого навалом. Так что люби себя. И все будет зашибись.
- Спасибо.
- Ну беги. – Леша поднялся с корточек и потрепал мальчишку по волосам. – Беги.
- Пока Кристя. – ребенок, смеясь побежал во двор детского дома.
- Да ты…
- Заткнись. – Лешик смущенно улыбнулся. – Надеюсь, что получилось.
- Конечно. – Кристина погладила парня по волосам. – У тебя талант. Не могло не получиться.
- Но я за ним на всякий случай присмотрю.
***
- Привет Максюш. – я выскочила из такси, а мой зам ждал меня у ворот. – Что-то срочное?
- Привет. Ну, как сказать?
- Я просто спешу. Мы с мужем договорились встретиться у парка.
- Да тут еще один экземпляр у нас появился. Я никак не научусь подбирать подходящие слова. Пока это получается только у тебя и у Валерия. Джедайское мастерство не всем легко дается. – мужчина пожал плечами и улыбнулся.
- Ну, тащи своего разгильдяя. Прогуляетесь со мной? По дороге поговорим.
- Лады. Ржевский! – гаркнул Максим. – Сюда иди.
- Это действительно его фамилия? – я засмеялась.
- К сожалению, да. И я так понимаю, что недаром. Еще та заноза в… Паша, мне вот любопытно, когда ты уже успел подраться, я же тебя минут пять назад видел и все было нормально с лицом?
- Када могешь, то все по быстрому.
К нам подошел мальчишка лет двенадцати тринадцати. Взъерошенные русые волосы, хитрый и одновременно любопытный взгляд карих глаз с легким прищуром, потрепанная одежда на еще детском худеньком теле.
- Почему не переодели? – спросила я Незваного.
- А он…
- Че, шмотье мое раздражает? – перебил мальчишка. – И пусть раздражает. Я на то и на свет рожден. Раздражителем. Сигаретку дай. – обратился он к Максу.
Максим вынул из кармана пачку сигарет и, достав одну, протянул ее мальчишке.
- Жлоб. – проронил небрежно паренек, отрывая фильтр у сигареты. – Подкурите джентльмену папироску.
- Он откуда? – я с улыбкой наблюдала за ребенком.
- На улице подобрали и сразу к нам. А до этого был в Воронеже, а до этого в Саратове, а до этого в Челябинске, а до этого в Новосибирске…
Ребенок заржал.
- А до этого в Салехарде, а до этого в Питере, а до этого в Москве. – продолжил он сквозь смех.
- А сам откуда?
- Из Москвы-матушки. Скучно стало пять лет назад. Думаю, такая у нас родина большая, а я взаперти сижу.
- Знаю я одного, который любитель побегать и поездить, но по сравнению с тобой, он просто лентяй без фантазии. Родители живы?
- В раю мои родители. Улетели на небо. Заняли места в партере. Сидят теперь там спектакль смотрят. – Паша снова рассмеялся.
- Давно?
- Пять лет назад. – мальчик пожал плечами.
- Оооо, новый матрос в «Алых парусах». – к нам подошли Леша с Кристей. – Позвал капитана – сам не справляешься? – парень похлопал Макса по плечу.
- Разговорчивый. – буркнул Незваный.
- Ладно идемте. Я действительно опаздываю.
- Ты, пацан, директора нашего не обижай, а то придется слушать лекцию о том, что ты на самом деле из себя представляешь и кем хочешь казаться.
Я покосилась на Горина.
- А я тебя че-то в детском доме не наблюдал.
- А я из другого ее детского дома. Те же яйца, в общем, только в профиль.
- Меня ни лекциями, ни кулаками не напугаешь.
Леша рассмеялся:
- Герой. Ты недооцениваешь Алису Сергеевну. Она никого почти никогда не пугает. Она берет любовью. А любовь – страшная сила.
- Ну, посмотрим. – Ржевский выбежал вперед и, продолжая идти спиной, бесцеремонно стал ощупывать меня взглядом. – Не, ну, чуток старовата. Но в общем и целом… Можно и любовью. – вынес вердикт ребенок.
- И можно, и нужно. Только, молодой человек, не хочу, чтобы Вы заблуждались изначально: то, что Вы сейчас соизволили назвать любовью, на самом деле не более, чем секс.
- Я бы предпочел не менее, но Вы продолжайте.
- Спасибо. Так вот, хочу Вам представить единственного человека, с которым для меня секс и любовь едины. – мальчишка проследил за моим взглядом.
- Всем привет. – улыбнулся Виталик. – Свидание с женой, как всегда не может пройти наедине. – он подошел ко мне и чмокнул в щеку.
- Ты уже, наверное, понял, что это мой муж. – я вновь обратила взгляд на Пашу. – И секс со мной перепадает только ему и больше ни одному человеку, живущему на этой планете. А потому тебе придется довольствоваться именно любовью.
- Как-то мне еще не пришлось познакомится с этим чувством, но вот бла-бла я слышал по этому поводу сколько угодно.
- Значит, наконец, тебе повезло. – Горин похлопал мальчишку по спине.
- Мы все еще идем на выставку? – Вит обнял меня со спины за плечи.
- Что за выставка? – поинтересовался Макс.
- Современного изобразительного искусства. Позавчера, мое солнце, рекламу по телевизору увидела.
- Это где такое рекламируют? – изумился Незваный.
- По каналу «Культура». – ответила Кристя.
- Это кто такое смотрит? – вставил и свои пять копеек Ржевский.
- Ну, возможно, те, у кого в голове есть что-то кроме папье-маше. – парировала Кристина.
- А ты прикольная. Не хочешь совместить секс и любовь в одном флаконе? Секс я точно гарантирую.
- У тебя еще гарантия не действительна. – спокойно ответила дочь и Лешик согнулся в двое от смеха.
- Это твое сокровище? – поинтересовался Паша у парня. Тот все еще смеясь, покивал. – Повезло.
- А почему с нами Руслан не пошел? – спросила меня Кристина.
- Он завтра с мамой и папой пойдет.
- Надеюсь, что у них все наладится.
- Я тоже на это очень надеюсь. – мы остановились на светофоре.
- Макс, привет. Сто лет не виделись. – раздался мужской голос справа. – Не может быть… Алиса Сергеевна. – Ко мне подлетели два молодых человека и заключили меня в объятья. Я, честно говоря, немного растерялась. – Не узнаете? – я старательно всматривалась в лица. – Дима? – неуверенно спросила я, глядя на одного из ребят.
- Да, Дима Андреев. – молодой человек широко улыбался.
- И Сережа Нестеров? – негромко спросила я. Парень довольно кивнул. – Это сколько лет?..
- Семь. – ребята ответили хором.
- Надо же, Вы нас помните. – Дима еще раз меня обнял.
- Но Вы же меня…
- Так Вы нам почти мама. – улыбнулся Сережа.
- Не почти, а мама.
Мы пошли через дорогу.
- Как у вас дела?
- Ну а как у нас могут быть дела, после того, как мы из Вашего детского дома выпустились? Только замечательно. Я МГТУ закончил. Работу хорошую нашел. Зарабатываю нормально. Сережка вон тоже МЭСИ закончил да еще и по двум специальностям. Он теперь у нас работает экономистом и на полставки юристом. В общем, тоже бабло гребет немалое. А все благодаря Вам.
- Да, нет, ребята. Это все благодаря вашим светлым головам.
- Но мозги-то нам Вы в свое время встряхнули. Я много чего вспоминаю из того, что Вы нам шептали, говорили, кричали. И только сейчас, пожалуй, временами начинает проскакивать мысль: и как у Вас на нас столько терпения нашлось?
- И любви. – добавил Сергей. – Вы – удивительный человек. Нам повезло, что мы попали в этот детский дом. Моя жизнь была адом пока я жил с родителями. Думал не смогу забыть и простить. Но, благодаря Вашим глазам, Вашим словам, Вашей любви, я понял, что моя семья – всего на всего, нелепое недоразумение и, скорее, исключение, чем правило. Кстати о семье: Дима через две недели женится.
- О, да. Если не будете заняты, приходите. Я буду очень рад Вас видеть на свадьбе.
- Поздравляю. Мы с мужем подумаем. – я кивнула на Виталика.
- Буду рад видеть Вас обоих. – кивнул Дима. – Ну, вы дальше идете? – парни остановились.
- Да. А вы?
- Мы в метро.
- Ясно. Ты мне телефончик свой дай. – обратилась я к Дмитрию.
- Да, да. Пишите.
Мы попрощались и я в задумчивости шла несколько минут.
- Это так приятно. – негромко произнесла я. – До сегодняшнего дня ни разу не смотрела на свою работу, как на что-то действительно важное. Просто делала это все, не задумываясь.
- Все потому, что от чистого сердца. – Максим приобнял меня за плечо.
- Я до сих пор в какой-то странной растерянности. Неужели у меня все же получается помочь детям взглянуть на себя под разными углами и раскрыть свой потенциал?
- У тебя получается гораздо большее. – дернул меня сзади за волосы Лешик. – У тебя получается пробудить в детях любовь к себе. Показать нам, что мы этого достойны, что мы способны любить и быть любимыми.
Мы еще немного помолчали и вдруг я воскликнула:
- А ты говорил «Алые паруса»! – я заглянула в глаза мужу.
- Ты о чем? – поинтересовалась Кристя.
- Он говорил, что все это сплошная утопия.
- Но ты же самый чудной и удивительный человек. И потому ты сумела сделать эту сказку былью.
- Я, пожалуй, поживу в этой вашей сказке. – задумчиво протянул Паша.

Июнь-июль 2012 года