В предгорье, между двух кубанских рек поселились когда – то мужики. Жили с казачьими станицами рядом. Иногда сходились для кулачных боёв, не уступая друг другу в силе. Затем породнились. Статные казачки выходили замуж за мужиков, вопреки воле родителей, девки из мужичьих сословий пленяли своей деловитостью казаков. Сначала селение называлось селом, потом стало называться посёлком, собирая под своё крыло более ста национальностей…
Именно здесь, в этих живописных местах, в середине прошлого века родилась Женька - зеленоглазая девчушка с чёрными вьющимися волосами. До полугода её звали по – разному. Мать, начитавшись Гюго, стала называть её Эсмеральдой, бабушка – Татьяной, православный казак – дед всегда называл Галиной, а отец, посоветовавшись с фронтовиком - другом, записал Женьку в метриках Евгенией.
Женьке имя нравилось, тем более что черноглазого соседского мальчишку тоже звали Женькой, а рядом с ним ничего не было страшно, даже тогда, когда все уходили на рынок. Можно было убегать на колхозное поле и рвать васильки и ромашки. А также сбивать майских жуков. И наблюдать за светлячками…
На лугах пахло мятой и чабрецом, косились травы и пелись песни. Женьке нравилось бегать босиком по пыли, а потом у колодца часами плескаться в холодной колодезной воде. Ей не запрещали играть, прыгать, быть весёлой и уплетать бабушкины пирожки с капустой. На речки одну не пускали. Она любила тайны и загадки. Наслаждалась сказками. Ей нравились Алёнушка с братцем Иванушкой, жизнерадостный колобок, Марья-царевна и семеро козлят, конечно, хотелось увидеть и избушку на курьих ножках, и кота в сапогах…
Когда они с Женькой снова пошли в поле, то впервые увидели сказочную картину: на поле раскинулись красочные шатры, красивые женщины в пышных юбках пели у костра необыкновенные песни, варили в котлах еду…
К ним подошёл Карабас Барабас со своей чёрной бородой, но почему - то в красной атласной рубахе. Он был добрый, улыбался золотыми зубами: «Пошли к нам, у нас похлёбка на диво, угостим первых гостей как положено – по-царски!»
… Так они впервые сели к цыганскому костру. Походы в степь повторялись с каждым днём всё чаще. Женька научилась плясать цыганочку, азартно отбивать ногами и даже кружиться на животе, что не смог сделать ни тогда, ни потом соседский Женька. Мать вначале ругалась, потом утихомирилась. А бабушка постоянно в стороне выясняла отношения с Карабасом, которого звали Николаем и ещё почему – то бароном. Она не хотела дружбы внучки с этими цыганами. Женьку в таборе не обижали, наоборот, даже любили. Ей всегда перепадал лакомый кусочек.
Однажды вместе с цыганчатами Женька пошла по селу. Она лихо плясала, пела задорные цыганские мелодии, кружилась, всем на зависть, на животе. Им всем давали деньги, весело танцевали вместе с детворой. Довольная Женька, получив свои пятаки, пришла домой…
Дома её никто не понял, только дед попросил на табак. Женька с радостью протянула заработанные копейки. С той поры она тайно покупала деду «Казбек» и очень гордилась этим.
Встречи со сказкой закончились красивой осенью, когда табор решил отправиться дальше. Барон, улыбаясь, спросил Женьку: «Хочешь с нами прокатиться по степи широкой?» Женька счастливо кивнула. Свесив с последней повозки босые ноги, уцепившись за поперечную палку на конце, она ехала по просёлочной дороге. Уже за посёлком увидела бегущую следом плачущую бабушку… Мокрые длинные черные волосы были беспорядочно разбросаны у неё по плечам…
От жалости к ней Женька сползла вниз, держась руками за палку, а потом бросила её, больно ударившись о землю и оказавшись в пыли. Бабушка обхватила внучку руками, гладила пыльные волосы и целовала… Прискакал на коне разъярённый дед…
Увлечение страстными цыганскими танцами осталось на всю жизнь. После институтского конкурса к ней подошёл однокурсник: «Здорово по - нашему танцуешь, красивая. Случайно не Женькой зовут?» Она посмотрела в его чудесные, черные, знакомые до боли, глаза…
Миша был цыганом. И даже сыном какого - то цыганского барона. Об этом знали все, кроме неё. Он влюбился в Женьку возле июльского костра ещё там, в далёком детстве. И сейчас, встретив её, как тогда в поле, протянул полевые цветы…
Она его не узнала. Только почему – то больно кольнуло в девичьей груди…
Михаил ничего в тот вечер ей не сказал. Просто проводил к общежитию…
Больше к ней он не подходил. Девчонки говорили, что были два года назад на его свадьбе. А потом обмывали первенца - сына…
Жизнь Женьки шла своим чередом. В кубанской станице на практике студенты давали на стадионе праздничный концерт. Женька, как всегда, отплясывала цыганочку. После задорного Женькиного номера подошли довольные станичные цыгане: «Молодец, дивчина! Любовались тобой! Давай вместе сфотографируемся!» Женька встала в круг…
Потом вся студенческая группа собралась у цыганского костра. Ели вкусный куриный суп, пили тёмное пиво. К ней подошёл вечером цыганский барон: «Не узнала меня? Жаль, Раисы нет, уехала по делам. Когда – то мечтали дочкой тебя назвать. Да слишком мала была ещё!»
Утром Женькина группа покидала гостеприимную станицу, забрав с собой запахи лета…
После института она уехала по распределению в чужие края. Там Евгения вышла замуж, родила двух дочек. Каждое лето выезжали всей семьёй на Чёрное море…
Когда однажды были в Геленджике, к уже взрослым девочкам Женьки подошли молодые цыганки: «Давайте погадаем!» Женька засмеялась: «Это я вам погадаю. Только ручку сначала позолотите!» Те сконфуженно молчали. К ним подошла красивая высокая женщина в длинном нарядном шифоновом платье с широкими цыганскими оборками: «Вот и я увидела тебя взрослой, Евгения! Как вижу, ты и гадать не разучилась!»
Это была жена барона – Раиса… Обе обрадовались и обнялись… «Сказочная наша встреча с тобой, Женька. Не только я так считаю. И барон мой тоже. Покорила своей искренностью. Не желая, Мишку с женой разбила. Не делай удивлённые глаза. Мишка – твой однокурсник - наш с Николаем сын. Причём, единственный. И любимый. Ждёт он, что сама к нему придёшь, как в детстве. Аспирантуру закончил. Доктором наук стал. Для нас это большое счастье… Ты ведь тоже наших кровей. Бабушка твоя загадку с собой в могилу унесла. Мы не можем клятву тоже нарушить…» – Раиса вытерла набежавшую слезу. Сняла на прощание с руки своё тяжёлое цыганское золотое кольцо, одела на Женькин палец: «Храни тебя и дочерей твоих Бог! Не снимай. Будет тебе оберегом. Заговорённое оно на твоё счастье…» Девчонкам Раиса подарила две огромных цыганских шали…
Загадка сказочных встреч так и осталась в тумане.
Сейчас только ветер радует глаз, развевая Женькины праздничные платья, когда она красиво танцует задорные цыганские танцы и поёт старинные романсы, передав это искусство своим красивым дочерям…
Июль 2012