21 сентября 1999 г.
Неюбилейные мысли по юбилейному поводу
Очередной «сенсацией» закончился конкурс «Зодчество-99»: Grand Prix получил реализованный проект Марка Рейнберга на Малой Дворянской ул., 4-6. Пару лет назад Юрий Земцов тоже получил Госпремию за «Невский палас». Методы строительства, однако, оставались при этом «за кадром»…
Представьте себе такую ситуацию: вашему соседу по лестничной площадке показалось тесно в своей квартире, и он решил расшириться за ваш счёт - проломил стену в вашу квартиру, делая вид, что ремонтирует свою, а затем и вас самих выгнал из собственного дома на улицу. Как вы думаете, каковы будут результаты подобного «расширения» для его инициатора? Посадят? заставят восстановить всё, как было, и компенсировать ущерб? Как сказать...
Архитектор Марк Рейнберг (совместно с АОЗТ «Балтстройком») проломил стену сразу в 5 квартир - что же дальше? Сначала мэр С.-Петербурга А.А.Собчак награждает «Балтстройком» бесплатным 5-этажным домом-памятником в двух шагах от Троицкой площади и Петропавловской крепости. Затем этот дом отправляется на снос ввиду «чрезвычайной капиталоёмкости» ремонта. И, наконец, жюри конкурса «Зодчество-99» присуждает Рейнбергу Grand Prix в номинации «постройки». После этого Самый Дорогой Дом в Петербурге автоматом попадает в список кандидатов на соискание Госпремии.
Элита петровская и советская
Район Троицкой площади, как известно, был самым первым центром Санкт-Петербурга, складывавшимся в петровский период его строительства. Именно здесь, по берегу Невы и на прилегающих улицах, селился цвет тогдашнего общества, и прежде всего дворяне - сословие, давшее название двум проходящим здесь улицам - Малой и Большой Дворянским.
После перемещения центра города сначала на Васильевский остров, а затем на Адмиралтейскую сторону, социальный состав населения резко изменился. Неожиданное возрождение его типологических характеристик петровского периода произошло лишь в советское время, в результате чего этот микрорайон сильно пострадал от всевозможных «реконструкторов», каждый из которых в меру своих сомнительных талантов увековечивал собственное «творческое кредо» напротив Петропавловской крепости. В 1933 году здесь снесли только что отреставрированный Троицкий собор; затем ещё дома по фронту площади - теперь на их месте стоят, например, серые чемоданы «политкаторжан» и «Дворянского гнезда», до сих пор сохраняющего функцию жилья брежневской элиты. Соседство петровских древностей импонировало, и потому «гнездо» появилось именно здесь, попутно раздавив своей несоразмерностью всю окружающую застройку и перегородив бетонной аркой Малую Дворянскую улицу, до того свободно выходившую к Неве.
Естественно, историческая застройка на соседних участках тоже погибла. К 1994 году от дома 4 по Малой Дворянской чудом уцелел лишь дворовый флигель, но исторический дом 6, построенный в 1882 году по проекту академика архитектуры М. В. Красовского (высокая эклектика, 5 этажей) сохранился полностью. Более того, уже попал в объединённую охранную зону Центра города.
Элита и подрядчики новейшего времени
Привлекательность района с течением ХХ века всё возрастала, и немудрено, что социальный заказ нового establishment'а коснулся и района Троицкой площади.
Удивительно другое. Когда велись предпроектные изыскания по реновации застройки участка 4 на Малой Дворянской улице со строительством ново-элитного жилого дома, события сразу начали развиваться в стиле «одна карта бита, другая тоже бита». Сначала мэр города решил пожертвовать дворовыми флигелями, причём не только дома 4, но и соседнего, хотя флигель дома 6 даже не попадал в пятно застройки, и собственно говоря, никому не мешал. Участок 4 провели через инвестиционно-тендерную комиссию, оформили соответствующее распоряжение [1], разрешив строительство нового 8-этажного элитного жилого дома со стоимостью 1 кв. м полезной площади от $ 2.500 до 5.000. Так на объекте появились «Балтстройком» и архитектор Марк Рейнберг.
Видимо, то самое «легко», с которым мэрия отдала на заклание флигель дома 6, да и сам стиль общения её чиновников, послужили авансом, благодаря которому заказчик и проектировщик довольно быстро осознали всю степень махрового безразличия (или наоборот, небезразличия к чему-то), с которым исполнительная власть нашего города относится к культурному наследию. Сыграла свою роль, думается, и сугубая неотягощённость генерального директора «Балтстройкома» А. Порохни, строителя с большим советским стажем, каким-либо культурным багажом, к чему мы ещё вернёмся.
Аппетиты возрастали, и приступив к закладке нулевого цикла будущего здания, представляющего собой 2-этажные гаражи на отметке -4,5 метра, руководство «Балтстройкома» небезосновательно решило, что расшириться на соседний участок № 6 и присоединить ещё одно домовладение не составит особого труда. В связи с этим не только какие-либо гидрогеологические изыскания, но и сколько-нибудь серьёзные меры по укреплению грунта не были даже заложены в проект.
Расчёты Рейнберга и «Балтстройкома» на «случайную аварию» оправда-лись на все 100%. Соседнее здание, как и следовало ожидать, «поехало» - дало неравномерные просадки и треснуло пополам (раскрытие трещины около 7 см по карнизу 5-го этажа). Ну, а мэрия тут же подарила повреждённый дом виновнику происшедшего - да, да, бесплатно передала в собственность [2]. Теперь его жильцы живут уже на Долгом и Оккервиле.
Ну, а поскольку Марк Рейнберг к творчеству покойного академика Красовского относится в сугубо конкурентном контексте, то само старинное здание без долгих размышлений отправил на снос, что открыло, кстати, дополнительные возможности устремиться в недалёком будущем и на полупустующий участок № 8.
Варвары - из V века - в XX-й?
В мае 1995 года представителю Законодательного Собрания пришлось посетить контору г. Порохни в связи с разгоравшимся вокруг дома 6 скандалом. Полагая увидеть перед собой типичного представителя «новых русских», мариинский представитель был немало удивлён, обнаружив в руководящей должности нечто вроде заматеревшего советского прораба, деловое и культурное мышление которого находилось на уровне неандертальца. «Я за свою жизнь десятки таких клоповников снёс, и этот снесу, - заявил он, - моя собственность: что хочу, то и делаю, и никакие согласования мне на... не нужны». На вопрос, кто принял решение о сносе исторически ценного здания, последовал убийственный по своей откровенности ответ, сопровождаемый саркастической ухмылкой дикаря: «Я принял. Но разве я Вам об этом сказал?»
В очередной раз приходится констатировать, что всё происходившее не имело никаких законных оснований. В качестве «награды» от ГИОПа «Балтстройком» получил предписание о срочном восстановлении уничтоженного дома и расчёт суммы невосполнимого ущерба, нанесённого городу и его охранной зоне (215.028.440 рублей) [3]. Средства эти были направлены на восстановление порушенных районными администрациями балконов Васильевского и Петроградского островов.
В суперцентре С.-Петербурга, на территории объединённой охранной зоны, в микрорайоне, где сам культурный слой представляет собой памятник археологии XV-XVIII веков, где-нибудь в XXIII-м потомки рискуют обнаружить следы варваров, но только не V, a XX века.
Службы архео через пару веков сделают революцию в своей науке, только вот стоило ли так заботиться об этом уже сейчас? И зачем им эти Grand Prix и Госпремии?..
Источники
1. Распоряжение мэра С.-Петербурга от 30 декабря 1994 г. № 1344-р.
2. Распоряжение мэра С.-Петербурга от 11 мая 1995 г. № 480-р.
3. Письмо КГИОП от 9 февраля 1998 г. исх. № 7/423.