Почему-то в некоторых статьях упрекают какого-то определенного человека за конформизм. Странно. На нем построено всё общество, без него будет анархия. Почему же, тогда ругают?
Конформисты — это те, кто хочет спокойно жить. Остальные — это преступники, революционеры. Что лучше? Каждый выбирает сам.
Можно быть конформистом в обществе и заниматься спортом, экстримом, лазить по горам, зарабатывая адреналин, добывать эндорфины, которых так не хватает в повседневной жизни.
С улыбкой вспоминается интервью с певицей Линой Мкртчян, у которой великолепнейший и сильный голос, жаль, у неё классический репертуар, не для широких масс, на любителя, но я всегда с удовольствием её слушаю, вот и сейчас надеялся, что она споёт что-нибудь своим божественным голосом: нашим оперным дивам далеко до неё.
Телеведущий затронул вопрос конформизма, и Лина испуганно вскинулась:
— Нет-нет, я не конформистка! Я никогда ею не была.
Я понял, она не понимает смысл этого термина. Ведущая мягко заметила, что в конформизме нет ничего плохого.
На смене женщины рассказали, что контролера Нину Побережникову задержали в Сургуте с автодеталями. Долго вспоминал, какая она на лицо?
С трудом, и не сразу вспомнил. Это она однажды нашла 100% брак с моих станков, оказалось, проверяла не моим калибром. Не посмотрела внимательно, и сразу начала предъявлять претензии. Когда же я указал на ошибку, промолчала.
В другой раз я ей заметил, что она неправильно измеряет деталь. Она вспыхнула:
— Я 12 лет работаю на заводе, уж знаю, как проверять.
Я понял, что у нее вспыльчивый характер, очень быстро раздражается. К счастью, ко мне подходила очень редко, а после того как оскандалилась, то и, вообще, старалась не подходить. Иногда с улыбкой спрашивала:
— Всё нормально? Можно не проверять? — И шла проверять токарные станки.
15 января. В цех пришёл Букин. Увидев меня, подошел:
— Всё нормально? Не холодно? Когда чуть прохладней, даже хорошо. Нет резких перепадов.
Я согласился с ним. Чувствовалось, что нам больше говорить не о чем, и он ушел. После обеда я вышел вместе с Госсманом из столовой. Он улыбнулся мне:
— Как дела?
— Отлично. А у тебя?
— А у меня ещё лучше. Как твои девочки? Растут? Небось, школу кончают?
И с ним говорить не о чем, или я не знал о чем? Был настроен на одиночество, что и сделал. Пошел по другой дороге в строящуюся столовую, там настилали пол из каменных плиток.
Почему-то испытываю неловкость в разговоре с начальниками, какая-то натянутость отношений, не могу, как другие, запросто, подойти и болтать о разных пустяках, мне все думается, что он через силу терпит этот разговор, и просто учтивость мешает послать тебя к рабочему месту. На работе надо работать, а не лясы точить с начальством.
В новом цехе вовсю идут строительные работы, ещё много свободного места для новых станков, почти половина цеха непокрыта шашкой. Комаров в отпуске, а Горшунов действует на нервы, не могу спокойно смотреть на него, как на быка красная тряпка. Зануда. Однажды Анна Якунина не выдержала и отругала его матом. Мне неловко сделать тоже самое.
28 января. После обеда. Чувство неудовлетворенности. Бессилие что-либо изменить. Жизнь проходит стороной.
Надо ли писать, если обо всем написано? Мне нужен качественный скачок, но выше головы не прыгнешь, не дано.
Всё время кажется, что наше общество насквозь прогнило, повсюду равнодушие и цинизм, никто не верит в возвышенные идеалы, все работают по принципу: лишь бы день прошел.
Шарапов так и заявил: «Я не собираюсь за 120 рублей упираться». И некому его на место поставить. Не драться же с ним, если он слов не понимает, и смотрит на меня со злостью: «И чего ты всё кричишь? Всё пишешь, жалуешься. По мне пусть всё зарастет грязью».
Каждый раз после такой нервотрепки настроение портится. Вчера меня поставили на вторую Джустину, которая выпускает детали на пределе, а некоторые, вообще, идут бракованными. Но наладчик Иван Мальков сказал:
— Всё нормально, можно работать.
После таких, слов и неудобно что-либо говорить, можно подумать, что я просто не хочу работать и ищу предлог, на самом деле, не хочется выпускать брак.
Но лучше сделать он не может, вернее, надо приложить много усилий для устранения неисправности станка, легче сказать, что всё нормально, а там как-нибудь обойдется, как не в первый и не в последний раз.
А у меня испортилось настроение, хорошо, что поставили на один день, постоянно там работает Лукьянов, которого не беспокоит тот факт, что идет брак, и несколько раз его уличали в этом, но не наказывали, и он продолжает делать каждый день по полторы нормы.
Джустину не подключили к канализации, невозможно сливать воду. Приходится работать грязным раствором, что тоже сказывается на качестве деталей, но монтажники ушли уже на другой участок, там необходимо монтировать оборудование, а мы уже выпускаем продукцию и даем план, и никого не волнует, какими героическими усилиями мы это делаем.
Как-то подошел инженер АИПРО, начал что-то записывать, и уличающим тоном спросил меня:
— Куда делись фонари со станков?
— Спросите что-нибудь полегче.
— Нет, этого, как раз, я и не могу спросить. Вы давно здесь работаете?
Я понял, он хочет пришить исчезновение фонарей мне, и не ответил на вопрос. Перед этим у меня были неприятности с мастером; он дал и соседние станки на обслуживание, надо успеть обслужить, тем более смена только началась, дел очень много, размер прыгает, и я сказал:
— Есть наладчики, мастер, вот их и спрашивайте.
— Оператор тоже отвечает. Вы давно здесь работаете?
— Почему те, кому положено, не следят за воровством, а я, по-вашему, должен их ловить?
— Ты кого-нибудь поймал за руку?
— Я, должен ловить?! Ходят здесь такие, как ты, — я тоже начал тыкать, — а потом детали пропадают.
— Такие, как я?!
— Да. Совсем недавно пришел один и стал расспрашивать, не знаю ли я схему этого фонаря, а на следующий день фонарь исчез.
— Хватит мне заливать.
Последняя фраза вывела меня из себя, и я послал его на х**, и ушел, чтобы больше не трепать нервы. А он всё продолжал записывать в тетрадку.
Потом спросил Комарова и тот, видимо, сказал ему то же, что и я, что никто не несет ответственности за разворованное, вон и оператор может подтвердить, что тут давно воруют. Инженер посмотрел на меня и сказал:
— Не хочу я с ним разговаривать, он меня послал на х**.
Комаров видимо, удивился, потому что я всегда со всеми разговариваю вежливо, никогда даже матом не ругаюсь, позже он подошёл ко мне и спросил, правда ли это?
— Ну, и правильно сделал.
Но я, понимаю, что не прав, надо было сдержаться, и отвечать вежливо, если даже не нравился разговор, надо было извиниться и уйти, но не распускаться.
Я очень не выдержан. Надо учесть на будущее. Надо, вообще, быть со всеми вежливым и никогда никого не ругать. Ругая, показываешь себя выше, а это плохо. Все взрослые, и каждый понимает и знает, что такое хорошо и что такое плохо?
7 февраля. После телефильма "Незнакомка" по стихам Блока подумал: этот фильм для мужчин. Женщины не могут так же думать, теми же словами. Как же они воспринимают этот фильм? Трудно понять. Для этого надо быть женщиной. Никто из них не скажет правду, какие мысли роятся при виде этого фильма и от таких стихов? Это слишком интимно и лично.
Чтобы понять, надо стать женщиной. Можно лишь представить, угадать. Почему этого до сих пор никто не сделал? Надо быть великим поэтом, чтобы написать правдиво и с тактом. Не спросить ли Рашевскую? Нет. Правду не скажет, для правды нужны белее доверительные отношения. Как же понять женщину?
По её стихам. Ахматова? Её редко печатают. Публикаций бездарностей много, а великих нет.
Подозреваю, что Валя Рашевская себе на уме, меня пытается уверить, что не хочет печататься, мол, и то, что напечатано, всё против её воли, она просила не печатать, но её не послушали. Почему она так уверяет? Хочет показать, что не ищет выгоду из своего положения? Словно я придурок и совершенно не разбираюсь в человеческих отношениях.
15 февраля. Пришел ещё один отказ из редакции, и снова у меня на несколько дней испортилось настроение и опустились руки. Жизнь становится бессмысленной и ненужной.
Власта вдруг заявила, что мечтает вырваться из дома, ей нужна свобода.
Я опешил от такого заявления. И, что она понимает под свободой?
Из-за этой её реплики и понял, что нельзя их отпускать из дома, пусть немного повзрослеют, наберутся ума. Хотели, было, отпустить в Куйбышев на программистов, но, если они ищут свободы, то им будет не до учения. Они даже дома не хотят учиться, а уж на свободе, и подавно. Заставлять — не хватает нервов. Любые наставления встречают в штыки, в слёзы, не нравиться, когда заставляют учиться. Власта сказала:
— Учебники неинтересные.
У меня и руки опустились. Слишком хочет легко жить. Трудно ей потом придется. И будет нас ругать, что неправильно воспитали.
А кто знает, как надо правильно воспитывать? Жизнь знает немало примеров, когда у умнейших воспитателей дети вырастали в подонков. Лорд Честерфилд.
15 февраля. Миша Исаев рассказал, что Валера Сорокин, которого уволили по статье осенью прошлого года, хвастался, что трудовая книжка у него чистая — это ему сделал Реуцкий, он же помог ему устроиться на склад, снабжающий город товарами, мол, директор сказал: «Воруйте, но не больше меня».
Валера работой доволен, смеется: «Жаль, что раньше не выгнали».
Костин дорабатывает последние месяцы, сейчас учится на мастера холодильных установок, работой себя не утруждает и, кажется, что Комаров его побаивается, не может потребовать, как с других. Если затупилась фреза, Костин просто-напросто останавливает станок, мол, придет другая смена, и, если им нужно, заменят.
31 марта в воскресенье вышли, чуть ли не всей бригадой, надо выполнять план.
На следующий день узнали: после того, как ушел последний рабочий, воры вскрыли контейнер, крышка которого специально усилена толстыми трубами, и увезли 2,5 тысячи шестерни привода м/н. Вызвали милицию, но итог заранее ясен. Не в первый и не в последний раз.
Как-то, перед новым годом стащили восемь тысяч, и ничего — сошло. И сейчас сходит с рук. Стоит Бычкову выйти в третью смену, как утром после его ухода, все детали исчезают с ворами. Теперь ему приходится ждать прихода смены.
В феврале его выбрали депутатом. Это его окрылило, он начал добросовестнее относится к работе. Высказал мне мысль, что нужно создать бригаду единомышленников, желающих честно работать, а потом по типу этой бригады — по всему заводу. Утопист.
На Комарова периодически нападает стих наведения порядка в бригаде, день-два борется, а потом равнодушно смотрит, как все становится на свои места.
Исаков, начцеха, пока не вмешивался в дела нашей бригады, лишь с первого апреля мы перешли официально в его подчинение. В этот же день он пришел на смену к пяти часам. Увидел за столом Ховрина с газетой в руках:
— Где вы работаете?
— На начальной операции.
— Там перекуры вообще не положены. Лишь во время обеденного перерыва.
Ховрин не стал спорить, покраснел и ушел к станкам.
Госсман молча шел с Исаковым, который когда-то был мастером М-2, и вот, сделал карьеру. Говорят, умный, и жесткий в дисциплине.
Ховрин всю прошлую неделю отгуливал, ездил в Москву, где, мол, ходит слух, будто собираются ко дню победы переименовать Волгоград по просьбе трудящихся, в Сталинград. Собираются закрыть Ново-Девичье кладбище из-за того, что кто-то вырезал электросваркой на могиле матери Брежнева: "Ей здесь не место".
"Зерновому полю СССР теоретически нужно 470 000 комбайнов. Практически — с признанием простоев, поломок, вечного проклятия с запчастями — потребность в 1 050 000.
Служивший в Афганистане в 1983 году, рассказал, что наши солдаты мародерничают. У населения много золота, и они отнимают. Привозят домой на 35 тысяч рублей, японскую р/аппаратуру, которая там дешева.
Я удивился этому известию. Но другой солдат подтвердил, мол, сейчас уже не привозят, на границе поставили заслон, проверяют всех солдат, можно провезти, если договоришься с офицером.
17 апреля вдруг приступ аллергии. И не могу понять, от чего? Приехал домой после второй смены и почувствовал раздражение, но не понял, в чем дело, пошел в душевую. Ночью проснулся от сильного зуда и снова не понял, что со мной, но догадался, что не смогу уснуть, если не приму димедрол.
Утром едва встал, и понял, что у меня аллергия. Все тело зудело. Выпил таблетку супрастина — не помогло, еще полторы таблетки димедрола — не помогает, ещё димедрол, и только тогда чуть стало лучше.
Полдня проспал, и ночью 12 ч. Утром вялость, но аллергия прошла. И не могу догадаться, от чего предостерегаться.
Миша Исаев-2, круглолицый и добродушный парень, рассказал, что служил в Байконуре, видел, как взлетала ракета с французским космонавтом:
— Красиво взлетели. Нас переодели в гражданское, кому не хватило, дали черные халаты. Провезли их прямо к ракете, ничего не показывали. Наши тоже пробовали запустить корабль типа "Шатл" — "Геркулес". При взлете он наклонился и пошел на город Ленинск, его нет на карте. Пришлось его сбить ракетой. Вместе с людьми. А внизу был поселок, много людей погибло. Говорят, когда Терешкова взлетала, ракета тоже пошла боком, готовились сбивать. Тогда она перешла на ручное управление и ушла в космос.
— Горючее составляет государственную тайну? - спросил я.
— Нет. Знаю, окислитель сильно прожигает, сильнее царской водки. Ребята им выводили татуировку, капнут на руку растворенной каплей, а потом сразу водой смывают, и всё равно получается ожог.
Когда Ульянов Сергей Сергеевич говорил, что у него есть какое-то чудесное, изобретение-предложение, претворение, которого в жизнь даст значительный эффект, что все удивятся, а мы, литераторы, прославимся, никто из нас ему не поверил, деликатно промолчали.
Но я, может быть, и не я один, в душе подумали, что нет ничего невозможного, может быть, и в самом деле у него что-то есть.
Этакая вера в чудо. Что он знает то, чего мы не знаем. Ведь в жизни бывает такое, не верят, а потом оказывается, что напрасно не верили.
С детства было ощущение, что взрослые что-то скрывают, что есть какая-то тайна, познав которую, откроется смысл жизни, а без постижения этой тайны я так и буду влачить жалкое существование.
Возможно, это предчувствие тайны в каждом ребенке? Он жадно старается постичь мир, а потом уже разочарованно убеждается, что никакой тайны нет, ему уже всё известно, а он продолжает будничную жизнь.
Отчего же мои дочки так поразительно равнодушны к тому, что меня влекло в их возрасте?
Может быть, условия жизни? Дискомфортность заставляет проявлять чудеса изобретательности. У них же, нет дискомфортности, которая была у меня. В этом ли причина? Пожалуй, нет. Генетическая разбавленность? Другой пол. Возможно,
Стремление узнать тайну взрослых толкало на чтение книг. Кое-что я узнал.
Узнал, что есть тайны, которых пока никто не раскрыл. Лишь в будущем они откроются. И от этого становится немного скучно жить.
Если не в силах что-либо изменить, стоит ли стараться? И этот потухший взор в глазах многих взрослых и детей. Им неинтересно, ничто не привлекает, загораются, если видят сиюминутную выгоду.
"...до сих пор ученые не располагают точным и ясным определением, что такое человек". "Почему нормы соблюдаются одним членом и нарушаются другим, выросшим в почти таких же условиях?" Может быть, наша цивилизация вроде раковой опухоли на теле планеты? Опухоль, которая уже стала злокачественной, и вопрос времени, когда планета погибнет".
Изолированные животные Австралии сильно отличаются от животных других континентов. Еще сильней будут отличаться животные разных планет, даже если там будет всё идти по-земному типу развития. И разумные существа не будут походить на человека. В этом нет необходимости.
Может быть, мы с Фаэтона? Одичавшие потомки. Это мы когда-нибудь узнаем. Может быть, квазары — это черные дыры, пульсары, всё это проявления сверхцивилизаций — мы же жалким умишком не можем постичь, понять, как всё это делается и для чего?
Если мы уж друг друга не можем понять, то, как нам понять инопланетян?
продолжение: http://www.proza.ru/2015/06/29/371