Дима с детства знал, что он супермен. Надевая трусы поверх штанов и, глядя с табуретки на восторженное мамино лицо, картавя, цитировал Бродского. Интеллигентная семья музыканта и кандидата философских наук внушала сыну чувство «собственной необыкновенности» с самых первых шагов.
Ничего, что Дима, впервые зайдя в школу, не заметил, что он в два раза толще всех одноклассников, а тот факт, что он дольше всех носил колготки – чтобы «не простыть», не беспокоил вообще никого. Картавость, по мере взросления, начинала сходить за «французский акцент». Мама, все-таки догадавшаяся обратиться к диетологу, сделала, по её мнению, все возможное касательно чрезмерного веса любимого сына, но, увы, результат обнаружен не был.
Жизнь Димы проходила, в основном, за просмотром любимых фильмов, а точнее – всех подряд, которые только транслировали по телевидению и в кинотеатре через дорогу. Конечно же, при этом он любил уплетать свежеиспеченные пончики и печенье.
Маленький Дима часто воображал себя то королем, то загадочным странником, то гениальным доктором, то Клинтом Иствудом… а то и был, сразу всем одновременно: представлял, как слегка прищурившийся Клинт с короной на голове, одетый в зеленый хирургический халат, достает из живота капитана космического корабля неведомое инородное тело, а затем, по пути, спасая Землю, возвращается и садится на свой байк, улетая вдаль по бескрайним просторам Северной Америки…
Так мальчик, незаметно сам для себя, вырос. Поступил на финансовый факультет, так как быть банкиром было престижно. Учился он хорошо, намного лучше, чем в школе, что очень радовало маму, а она взамен не переставала хвалить любимого сына, напрочь забывая о каких-либо недостатках.
Как-то Дима заметил, что неравнодушен к девочке из своей группы, что было для него полной неожиданностью: подобные чувства он отметил, разве что после просмотра романтического «Сердца трех».
Марина была выше Димки на голову, возможно из-за шпилек, которые она носила, казалось, не снимая. Отличалась от остальных девушек самым глубоким декольте и самыми нелепыми ответами на вопросы преподавателей, а точнее - той уверенностью, с которой она их давала.
Видя её, он будто замирал, ожидая: что же дальше?... А она проходила мимо, изображая на красивом лице нечто вроде искривленной улыбки.
Невероятно радовало это её гримасничанье Диму: сердце его начинало колотиться, а живот наполнялся каким-то странным теплом. Казалось, она тоже неравнодушна, а ведь почему бы и нет: он отличник, хорошо одет, на все пары всегда приходит вовремя – все преподаватели души в нем не чают! А что костюм на нем самого большого размера, который только можно вообразить, и что прическа не модная, а линзы в очках слишком толстые – так это и не важно вовсе – не в этом ведь счастье.
После долгих недель наблюдений, Дима не выдержал и направился к объекту своей нежности: Марина – на его удачу - вышла на перекур одна. Слегка пригладив волосы, он прошептал:
- Привет… как дела?
Нервно куря, она посмотрела на него своими то ли грустными то ли таинственными глазами - так или иначе, казались они Димке невероятно глубокими.
Но диалог не вязался…
Слегка кашлянув – слова застряли в горле – он попробовал снова:
- У тебя очень красивые глаза… как море.
Прищурившись возможно от солнца, возможно от комплимента, Марина посмотрела куда-то в даль:
- Это линзы.
Затем она выбросила окурок в урну и последовала в корпус, а Димка так и остался стоять во дворе в полной растерянности…
Переступив порог, Дима обнял маму. Ужин, состоящий из борща, плова и свежеиспеченного французского печенья - которое он так любил - уже ждал на столе. Тяжело плюхнувшись на стул, начал он жадно уплетать все сразу – то ли оттого, что перенервничал, то ли, пытаясь отвлечься, то ли все одновременно.
По своему обыкновению, мама принимала участие в жизни сына, посредством расспросов о том, как проходит обучение - и этот вечер ни отличался от других: она спросила, как продвигается написание курсовой работы «Бизнес-план кондитерского предприятия», спросила, как Федор Вячеславович – его любимый учитель философии – оценил реферат «Диалектический и исторический материализм». В общем, беседа была увлекательной.
Затем, как всегда, всей семьей был просмотрен выпуск «Вечерних новостей», который, по обычаю, ни один член семьи не прокомментировал и ровно в 22.00 все разошлись по своим комнатам.
Сегодня, как никогда, не хотелось Димке оставаться наедине с самим собой. Мысли, словно бабочки, порхали в его голове, так и не выстраиваясь в логическую цепочку: опыт его жизни не находил ответов на вопросы, которые то роились, раздражающе зудя, то накатывались холодным приливом.
Окончательно утомив себя попытками глубоких размышлений, он просто включил телевизор - сегодня показывали римейк «Супермена». Часы на будильнике усиленно спешили вперед - рассвет уже стремился сменить ночь…
Дима закрыл глаза.
…И засверкали нью-йоркские небоскребы, царапающие облака…
Бесстрашно он входит в пылающие дома - таинственный и отчаянный хранитель города - тот самый мускулистый герой, страстно жаждущий справедливости. Неземное его могущество вводит жителей города в онемение: он – человек-загадка, бесстрашный полночный странник, чью тень на крышах домов можно видеть, когда подкрадывается полночь. Он изумительно красив и необыкновенно силен. В нем неразгаданное прошлое и завораживающее настоящее.
…От него нельзя оторвать глаз, заполняя каждую клетку тела вожделенным восхищением…