26.03.12
От автора
Если в этой повести читатель обнаружит какие-то несоответствия, значит, у автора не было точных данных, и тогда он использовал художественный вымысел.
Глава 1
Маковский Стефан Игнатьевич
Этот человек заслуживает, чтобы о нём знало не одно поколение потомков. Жаль только, что при жизни никто не записывал то, о чём он рассказывал, о себе и о времени, в котором родился и жил.
Я не знаю, почему случилось так, что вдруг подумал о том, что написал уже больше сотни рассказов. В основном они о людях, о событиях, о том, что меня окружало и окружает. Я считал, что те персонажи интересны, как с положительной стороны, так и с отрицательной. Но среди них нет такой персоны, как мой тесть, о которой можно было бы сказать:
«Вот, это человек!»
Я хочу начать рассказ с того случая, который врезался в мою память, как явление, которого не могло быть по определению. Это были семидесятые годы советской власти. Страна строила, да уже построила автомобильный завод. Завод готовился выпускать автомобили. А людям хотелось иметь не только машины, но и мебель, например. Её в городе не было, и мы приняли решение купить её в Москве.
Я должен был остановиться у родственников моей жены, у её двоюродных сестёр по материнской линии. Приехав в Москву, ну не в самую столицу, а в Балашиху, где они проживали. Я нашёл дом, подъезд и квартиру. А так же кнопочку звонка, на которую нужно было нажать. Что я и сделал.
Почему я так подробно описал этот момент. А потому, что он предшествовал моему искреннему удивлению, которого не должно было быть. Но оно было. Открылась дверь и на пороге я увидел молодую женщину похожую на мою жену, только чуть постарше. И я воскликнул:
- Чувствуется порода Маковских!
Эту фразу я произнёс без всякой задней мысли, спонтанно. И только значительно позже мне дошло, что сестра жены, открывшая мне дверь, не могла быть породой Маковских. Я сначала ничего не понял, а другая сторона эту тему не поддержала, и оно само собой сошло на нет.
Прошли годы, мой тесть незабвенный закончил земной путь, я вспомнил ещё раз о том, что случилось в Балашихе и сказал жене, что такого не могло быть. И жена мне объяснила:
- Да, папа когда-то согрешил с тётей и, на результате, сказалось преимущество его породы.
Это первая глава повести о замечательном человеке, о настоящем мужике, об уникальном создании природы. И я продолжаю.
Глава 2
В этой главе я попытаюсь рассказать, откуда он взялся этот замечательный человек.
Поэтому я спросил у своей жены, а у кого больше спрашивать? Она же под боком у меня. Жена мне и говорит:
- В период, когда Польша была вотчиной Российской империи, там произошли народные волнения, в которых был замешан, возможно, отец моего папы. Семью Маковских сослали на перевоспитание на Кавказ, в Грозный.
В семье деда – Игнатия рождались одни мальчики. Самый старший – Героним родился в Варшаве, остальные, всего 6 сыновей, уже в Чечне.
В Польше регулярно случились восстание, и тогда, в частности в 1863 году, тоже ссылали в Россию бунтарей. О них пишет в своих сочинениях известный публицист В. А. Гиляровский.
Никто, из родственников, не знает подробностей, каким образом Маковские оказались в Чечне. Эта тема, в целях безопасности, в семье была закрыта. В советские времена быть иностранцем было не безопасно.
Уже из Чечни Маковские распространились по России, Кизляр, Ростов на Дону, Одесса и т.д. И события эти начались задолго до революции. А может быть из Вологодских лесов и в Чечню попали?
Тесть мой, Стефан Игнатьевич родился 23 февраля 1904 года в Грозном. И родила его Юзефа Павловна - полячка французского происхождения истинная католичка, от поляка неудачника - Игнатия.
Самого старшего брата моего тестя, Геронима, я знал лично. В 1970 году ему было 77 лет. Он был музыкальным мастером и в то время делал ударники, или барабаны. И ещё занимался ремонтом духовых инструментов. Некоторое время, мы жили в его частном доме. И, поэтому, я кое-что знаю про Маковских.
Получается так, что я знал только двоих сыновей Игнатия из шести. Об остальных только слышал. Игнатий, отец Стефана, считал, что воспитанием детей должна заниматься мать. И повесил их на шею своей изящной, но властной жене, которая, невзирая на невероятные трудности, прожила до 95 лет и смогла сохранить «прайд» на долгие годы. А глава рода, от которого мы начали летоисчисление, как-то незаметно спился, а потом и совсем пропал.
Дети воспитывались в строгости. Какой национальности была строгость, я не знаю. Но порка была похожа и на ту, которая происходила в другом месте и в другое время. А именно, виновник отлавливался, потом его голова зажималась между ног, и после этого начиналось воспитание, или ремнём, или другим чем либо, гибким и свистящим.
Эту экзекуцию проделывала изящная бабушка, французского разлива, с улыбкой на лице. Значит, не истязала, а стращала. Все шестеро выросли нормальными людьми. Четверо из них, мне знакомы, в той или иной степени, а двое из шести вообще нигде, не упоминаются. А это значит, я иногда вру. Следите за мной.
Глава 3
Я хочу рассказать, каким он парнем был, если мне об этом расскажут его, ещё живые дочери.
Но вначале я думаю рассказать, об одном эпизоде из его жизни.
Я был у них в гостях. Они жили тогда в Грозном. В частном доме, не далеко от площади Минутки, где шли ожесточённые бои в последнюю чеченскую войну. И где был тяжело ранен один российский генерал.
Мы сидели с ним в летней кухне, он рассказывал, а я слушал. Конечно, прошло больше сорока лет с той поры, и я не мог запомнить весь разговор, но один эпизод, гвоздём торчит в памяти.
Я уже сказал, он родился в 1904 году. Через год случилось кровавое воскресение в России. Но мальчик был маленьким и ему эти события были, как говорится, по барабану.
Минуло семь лет, мальчику бы в школу пойти, но он не идёт, и никто мне не может сказать, почему.
Наверное, жили в такой нищете, что платить за обучение было нечем. Только бы прокормить, как-нибудь. А в российской империи продолжали бурлить процессы.
Прошло ещё три года и разразилась Первая Мировая Война. Мальчику, Стефану, исполнилось десять лет. Ему бы за партой сидеть… Да какой там, весь Кавказ в огне. Тем более, поляки, ссыльные, или беглые, кто их куда возьмёт. Да и не один он, целая орава уже образовалась.
Три года длится война. Воспитанием мальчика вплотную занялась улица. А следом грянула революция, мальчику тринадцать лет. В четырнадцать лет, если не врут историки, Гайдар командовал полком. А Стефан после революции, командует своей улицей.
Снова война и уже гражданская. Я думаю, на основании рассказов его дочерей, улица успела воспитать в нём предводителя, а по современному - лидера всей шпаны, что жила на старых промыслах. Вполне возможно, что кто-нибудь вспомнил его беспутную юность и в тридцать седьмом отомстил ему.
А в то время Старые промысла, наверное, назывались Новыми промыслами. К тому времени он вымахал в двух метрового красавца, косая сажень в плечах.
Кстати, он уже вырос до такого состояния, когда его можно отпускать на свидание с девчатами. Приходил он туда, конечно, пораньше. А возвращался, как всегда под утро. Кто жил в Чечне в то время, тот знает, что опасность могла подстеречь из любой подворотни. И если кого надо было убрать, то из-за забора и убирали.
Но если он держал всю округу в подчинении и страхе, то и сам должен был опасаться. Он знал, что у него есть враги, и поэтому возвращался домой со свидания всегда публично, т.е., он шёл посреди дороги и играл на балалайке, до самого своего дома, чтобы все знали, он идёт без дурных намерений. Это и есть тот случай, о котором я хотел рассказать, что и сделал.
Мне бы, дураку, попросить, чтобы он рассказал тогда о периоде с семнадцатого года по тот, когда он стал работать на буровой. Так не спросил и очень жалею.
Продолжение будет скоро.