Дмитрий Плесецкий
Роман «Аингм», отрывки
Предисловие (отрывок) к серии романов «АИНГМ»
Космос!..
Какая бездонная гладь, какая немыслимая чернота, испещренная таинствами бесконечности и мудро смотрящая на нас сквозь сверкающее Око звезд в своем призрачном мерцании, порождающая теплое и пронизывающие излучение.
Вырвавшийся однажды из мрака ночи, этот животворящий огонь зарождающегося вселенского разума выплеснул время на пространственные ткани материи, из настоящего сотворяя будущее, оплодотворяя духовные зерна Создателя и зажигая во Вселенной по сей день не гаснущее пламя любви…
ГЛАВА 1. Куандерон
Барселона, 2312-й год от Рождества Христова
1. Сегодня утром Роно получил странное сообщение, в котором его родной дядя, сэр Генри Моуди, просил его срочно прибыть в Барселону; подробности он предлагал рассказать при встрече. Примерно через час в североамериканском городе Бостон, в частном пентхаузе, расположенном на крыше полуторакилометрового небоскреба, раздался звонок в дверь. Это был полковник Грег – один из старейших сотрудников службы безопасности военно-космической корпорации «Айла». На словах Грег передал Роно распоряжение сэра Генри и в срочном порядке сопроводил юношу в пятиместную капсулу визитера «Олимпа». Через несколько минут воздушная шлюпка, по форме напоминавшая личинку солнечного жука скарабея, благополучно доставила их на борт корабля. Не медля ни секунды, капитан направил боевой трансформер в район средиземноморья. По пути Роно узнал от Грега, что часом раньше у них произошел, выражаясь языком военных, странный инцидент с патрульными катерами правительственной охраны. Только два корабля в солнечной системе превосходили их скоростью и защитной мощью, один из которых был «Олимп» – совершеннейшее чудо научно-технической мысли, последняя уникальная разработка корпорации «Айла», созданная по личному указанию Генри Моуди.
Роно был крайне удивлен, получив от Грега столь тревожные новости. Молодой человек прекрасно помнил, что полгода назад, завершая обучение на выпускном курсе Гарвардского университета, сэр Генри приставил к нему двух охранников, сопровождавших его повсюду, что вызывало нескрываемое раздражение и насмешки его однокурсников. Выглядело это отвратительно, но спорить с дядей – и Роно хорошо это понимал – занятием было абсолютно бесполезным. В той же ситуации оказался и директор школы: он не нашел в себе внутренних сил, чтобы отвергнуть предложение первого президента объединенного правительства Земли, кем еще несколько лет назад являлся представитель известного аристократического рода Англии сэр Генри Моуди. Он и сейчас, несмотря на свою добровольную отставку, оставался одной из ярчайших фигур на политическом небосклоне Земли. Кое-кто из политиков называл его серым кардиналом, суждения которого и сегодня принимаются объединенным правительством Земли за основу важнейших решений.
Генри Моуди был действительно культовой личностью, и вокруг его персоны постоянно возникали самые неожиданные слухи, о нем рассказывались маловероятные и сильно преувеличенные истории. Но что произошло теперь?.. Роно не имел об этом ни малейшего представления. Доверенное лицо, полковник Грег, всегда появлялся там, где было жарко. Сэр Генри поручал ему самые сложные задания, будучи Президентом и оставаясь главой «Айлы»,
«У дяди, скорее всего, есть веские основания для беспокойства, потому что все действительно развивается крайне плохо», – подумал Роно, решив разузнать у Грега как можно больше, хотя он не питал на этот счет больших иллюзий и понимал, что вряд ли полковник будет с ним откровенным.
– Судя по всему, вам удалось уйти, – с наигранной улыбкой вступил в разговор Роно.
– Сэр, я бы многое отдал, чтобы увидеть удивленные физиономии этих самодовольных тупиц! Дружище «Олимп» сделал такой потрясающий маневр! Сэр, вы бы только видели! Он за считанные секунды выскользнул из-под самого их любопытного носа. Мы удрали с такой скоростью, что патрульные не смогли определить, в какой стороне континента нас нужно искать! – ответил Грег и громко рассмеялся, вызвав на лицах своих подчиненных одобрительные улыбки.
2. – В своей практике вы когда-нибудь сталкивались с такими явлениями? – почти раздраженно спросил его молодой человек, удивленный не убедительной логикой полковника.
– Нет, не сталкивались, но это ровным счетом ничего не значит, – нервно, сквозь зубы процедил Грег – его поразила одна деталь в поведении Роно; он, казалось, совершенно не испытывал страха и в этом, безусловно молодом человеке, проявлялись лучшие качества его могущественного родственника, с которым полковник был уже знаком более двадцати лет, необоснованная в данных условиях отвага граничила с немыслимым безрассудством, тем более группа находилась в незащищенном месте, где военные не могли обеспечить сохранность жизни племянника сэра Генри, что с позиции Грега, как опытного тактика, было вовсе недопустимо. Полковник неожиданно оказался в затруднительном положении, и прекрасно понимая, что силой не удастся разрешить сложившуюся пикантную ситуацию, решил прибегнуть к уловке. Он несколько смягчил тон и предложил Роно некое компромиссное решение, которое, по его мнению, должно было устроить обоих, – сэр, если вы не хотите вернуться на корабль, то мы на крайний случай можем подождать здесь, зачем торопиться, впереди явно какая-то чертовщина, тем более туман рассеивается, понаблюдаем за необъяснимым явлением… В противном же случае я не смогу обеспечить вашу за…
Но тут фраза Грега повисла в воздухе: всех будто пронзил внезапно грянувший громкий звук из тумана, напоминавший лязг старых, несмазанных петель. На фоне застывшей, пугающей тишины он показался особенно жутким. Юноша вздрогнул, тотчас внимательно посмотрел вперед и заметил в крепостной стене замка деревянную, инкрустированную старинной художественной ковкой дверь, которая медленно отворялась наружу, проявляя за собой черный зияющий проем.
3. Что-то незаметное, еле уловимое для глаз, больше походившее на прозрачную легкую вуаль, в мгновение поколебало все видимое пространство, исказив реальные очертания светящегося лунным светом потрясающего неземного творения. Каплей воды оно отразилось в глазах Роно и так же быстро бесследно исчезло. Он сделал несколько шагов вперед, но в нерешительности остановился. Молодой человек посмотрел в темный зияющий проем, но тотчас вздрогнул от резкой боли, внезапно пронзившей его сердце. В ту же секунду его сознание накрыла чудовищная волна безудержного страха. Но страх этот был особенным, в корне его имелась дикая неземная природа; и если человеку, однажды встретившему эту беду у себя на пути, не удавалось укротить его кровожадный порыв, то он пожизненно становился заложником, рабом его неистовой силы. Как для джинна, вылетевшего однажды из бутылки, есть люди, знающие ключевые слова для укрощения его необузданной мощи, так и у Роно были некие таинственные покровители, вовремя сумевшие прийти на помощь, незамедлительно прервав безумное разрушение его психики. Грег и его подчиненные, находясь под влиянием тех же невидимых сил, не сразу замети, что Роно возобновил движение к замку, бросились было за ним вдогонку, но страх настолько сильно сковал их движения, что не позволил им сделать ни шага. Так и остались они на своих местах, подобно каменным немым изваяниям, с ужасом в глазах наблюдая, как в одиночку уходил Роно в темноту нависших над ним миражей.
Оказавшись по ту сторону крепостной стены, юноша уже не в силах был что-либо ощущать и понимать: чудовищная сила неземной гравитации ворвалась в лоно его души и с мощью бушующего урагана, безжалостно срывающего крыши с домов, с легкостью выдернула её из тела. Волей судьбы он был брошен в пространственно – временной переход, который мгновенно унес сознание, переместив его из земной реальности и погрузив в иное течение времени. Мозг не выдержал напряжения, ноги подкосились, и он, теряя сознание, обессиленно рухнул на землю.
4. Роно не помнил, что произошло с ним в момент перехода, хотя память сохранила некоторые отрывочные воспоминания, которые, однако, связать между собой он пока был не в состоянии. Но зато он хорошо помнил весь путь, пройденный им вместе с командой полковника Грега, вплоть до событий, развернувшихся у стен замка. Все чаще его мысли возвращались к загадке, которую неожиданно преподнес сэр Генри. Юноше крайне сложно было представить, что в земную жизнь дяди, где каждый его час расписан был по минутам, можно было поместить ещё и бытие в Куандероне, где, ко всему прочему, был замок Эшамбле, в свою очередь входивший в состав некоего княжества, о котором Роно вчера лишь услышал краем уха от вертихвостки Линды. Выпускник Гарварда отдавал себе отчет в том, что в своих размышлениях о гранях жизни дяди Генри он подошел к совершенно абсурдным догадкам, которые ничего не разъясняли, а только запутывали его еще больше. Мозг отказывался верить в параллельное пространство, и со свойственным ему англиканским снобизмом бубнил одно и тоже: «Все это чушь, полный и несусветный бред, ты просто спишь, это всего лишь не самый приятный сон в твоей жизни». – «А что, если это не сон? Тогда получается, дядя жил еще одной жизнью? Да, получается так», – вроде бы логично рассуждал Роно.
«Но это совершенно невозможно, – возражал мозг, – это не более чем ваши иллюзии», – настаивал, уклончиво уходя от доказательств своей позиции, не приближая Роно к разгадке местоположения замка Эшамбле. Сегодня реальность была не на стороне «интеллектуальной машины». Схема вопросов и ответов уже несколько часов занимала Роно, причем абсолютно безрезультатно – решение кроссворда под названием «Мир Куандерона» становилось для него навязчивой идеей. Но в характере Львиного Сердца не было привычки отступать: он, как и его дядя, относился к тем редким, настойчивым и целеустремленным, людям, которые ничего в этой жизни не боятся и знают лишь одну дорогу, ведущую только вперед. Он и на сей раз решил не сдаваться, посчитав свои внутренние ощущения наиболее близкими к ускользающей истине, и устроил по этому поводу интеллекту настоящую трепку.
5. После обеда состоялась прогулка по Эшамбле. Замок, действительно, по своей архитектуре имел мало общего с творениями земной цивилизации. Его длинные коридоры не обладали правильной формой, отсутствовали углы, в большей степени преобладали сферические конструкции. Стены, пол и потолок были сходны между собой своими нелинейными контурами, которые можно было сравнить на Земле разве что с «оплавленным» льдом. Безусловно, в самом словосочетании таится противоречие, но и здесь человеческий взгляд замечал сплошные парадоксы. Представьте на мгновение небольшой искусственный водопад, который как раз по высоте соответствует пятиметровым залам удивительных владений сэра Генри. Прибавьте к нему еще несколько водопадов и расположите их в произвольном порядке. Смелее нарушайте симметрию, потому что её здесь вовсе не существует. Вода отвесно падает на пол и исчезает в нем, совершенно не оставляя следов. Далее попробуйте мысленно разрезать водопады по вертикали на десятки слоев и подвергнете мгновенной заморозке каждый из них. Постепенно накладывайте один слой застывшей воды на другой. Вы получите прекрасные на вид, прозрачные и чистые ледяные столбы, похожие на огромные причудливые колонны, без сомнения, напоминающие «оплавленный лед». Проделайте то же самое со стенами и потолком, наплавляя слои замороженной воды по линии горизонта. Зажгите их изнутри натуральным огнем – лепестки пламени всевозможных цветов и оттенков покажут вам истинную красоту Эшамбле. Волшебная игра света завершит впечатление, что вы оказались в царстве сказочных снов.
У Роно сложилось впечатление, что материя замка была соткана из тончайших живых микроорганизмов, которые образовывали по неизвестным ему законам удобные для жителей замка природные формы, создавая комфорт их жизненному пространству.
По пути Роно и Линде попадались люди, внешне ничем не отличающиеся от землян, за исключением своей одежды из плотных и эластичных светящихся тканей. Цвета не были монотонными и состояли из множества различных оттенков. Необыкновенные костюмы переливались, создавая иллюзию объемности своей поверхности.
И еще одно обстоятельство сильно удивило Роно: при встрече в узких коридорах служащие замка, шедшие им навстречу останавливались и замирали в почтении, низко склоняя головы перед ними. Роно спросил Линду об этой, как ему показалось, странном обстоятельстве, и получил неожиданный ответ:
– Вас приветствуют, сэр Роно, как титулованную знатную особу, так принято в Куандероне.
Глава 2. Обреченные победители
1. – К сожалению, процессы, приведшие сегодня к таким печальным последствиям, – продолжил сэр Генри, – явились прямыми результатами тех грубых политических ошибок, которые привели к власти сторонников теории профессора Интэко еще два века тому назад. Его идеи не были новы, ученый смог найти довольно сомнительные с моей точки зрения доказательства, чтобы убедить верующих людей в том, что человек равен Богу. Как не покажется странным, но в его философские постулаты легко поверили, и то, что невозможно было в двадцатом, двадцать первом веках, случилось в двадцать втором. Произошел чудовищный по своим последствиям перелом в ходе духовного развития человеческой цивилизации.
Фундамент веры в Бога подмывался потоками публичной критики и лживыми надуманными теориями о совершенстве человеческой личности. На смену религиозным знаниям шла новая идеология, отражающая интересы большинства. История уже знала подобные примеры, но о них я расскажу тебе несколько позже.
Фактически то, что произошло в позапрошлом веке, нельзя назвать иначе, как антидуховной революцией в обществе, вследствие которой были нанесены жестокие удары по фундаменту веры в Бога, проводниками которой были мировые религии. С ними не стали бороться открыто, но под предлогом объединения духовных ценностей человечества с современными достижениями цивилизации в единое целое, нарушили основные их принципы. Я не хочу оглашать эти непристойные для человечества деяния, затронувшие таинство Святой Троицы и Воскресения Христа, скажу лишь только, что последователи Интеко были злыми гениями подмены священных понятий… Следом за христианством та же участь постигла ислам, буддизм и другие мировые религии. Ничто не устояло под чудовищным натиском нигилизма Интеко.
Ставка была сделана на последние достижения инновационной науки. В космос были запущены первые звездолеты, дальше ты знаешь, с их помощью человек открыл планету с более низкими формами разумной жизни, необычные духовные знания которых, дали так называемый «новый материал» для подобных фальсификаций. Последователи теории Интеко праздновали свою тотальную победу. То, что я тебе рассказал сейчас, является не причиной, а лишь только следствием, на самом деле все, конечно же, гораздо глубже и сложнее, – произнес сэр Генри с некоторой грустью в голосе. Он медленно отошел от окна и присел на диван, стоящий напротив Роно.
2. – В начале семнадцатого века малочисленной группе представителей инопланетян удалось закрепиться на Земле. Лучшие, самые сильные из них, смогли воплотиться в России во времена Петра Великого. Им пришлось крайне сложно: несовместимость генов человеческого организма с душами пришельцев была катастрофической для выживания, вызывая редчайшие, как правило, неизлечимые заболевания земной плоти. Воплощенные беспрерывно болели и с трудом выживали в человеческой среде, чаще всего не доживая до старости.
– Но, дядя Генри, постой не торопись, – перебил рассказчика Роно. – Душа не является носителем генома – это все биологические штучки, не имеющие отношения к нематериальным формам.
– Роно, мальчик мой, ты просто много не знаешь, как не знают этого обычные люди и те, кого я называю последователями Интеко. Душа, безусловно, несет в себе особые гены, именно этот фактор влияет на характер и становление личности человека на дальнейшие пути его судьбы. Геномы тела определяют структуру телесной оболочки, внешнее сходство с родителями, задатки, черты характера. Это тебе хорошо известно. Гены души, в свою очередь, определяют возможности духовного развития личности. К примеру, душа несет ген бессмертия… Но это отдельная тема для наших дальнейших бесед.
Итак, по воле судьбы воплотившись в новых, земных материальных телах, пришельцы из далекой Вселенной ощущали себя изгоями, моральными уродами, и почти всегда пребывали в нищете и духовном опустошении. Сложно даже вообразить, что из глубины израненного болезнями, слабого человеческого тела смотрели на нас глаза гениев мощной технократической сверхцивилизации из бесконечного космоса…
Индегроматикус, – медленно, но четко произнес сэр Генри, – примерно так можно сложить слово, пользуясь возможностями человеческой речи, наиболее близко отражающей комбинацию звуков названия этой цивилизации на их родине. Но оно весьма условно. Значение данного слова переводится как «Обреченные победители». Поэтому запомни, в моих последующих объяснениях представители цивилизации Обреченных победителей будут мною называться индегро.
– Но почему обреченные, в самом названии бессмыслица? – в который раз удивился Роно.
– Объяснение, конечно же, существует, но пока тебе не нужно его знать: информация об индегро для тебя ограничена. Как я уже говорил, эта цивилизация обладает небывалой технической мощью и в своей Вселенной не имеет себе равных. Она основана на платформе разума, знаний о материи: через материальное они постигали свою божественную природу и в этом тоже продвинулись значительно дальше нас. Индегро обладали одной очень яркой особенностью, я бы сказал, даже рядом выдающихся способностей для адаптации в дальнем космосе. Они действительно достойны были воплощения на нашей планете. И как ты понимаешь, такие глобальные события не происходили без согласования с Высшими иерархами обоих вселенских миров.
3. «С какой территории начать?» – рассуждали они. Россия, с её непостижимой широтой души, как ни странно, понравилась им больше всего. Да, да, не удивляйся! – уверенно произнес сэр Генри. – Обрати на это внимание, не английская, ни американская, а именно загадочная русская душа стала наиболее привлекательной для индегро. На все воля Всевышнего, мой мальчик – к счастью или сожалению, человеку почти не суждено предугадать извилистые и драматичные пути истории, предсказать очередной ее крутой поворот.
Итак, индегро совершили выбор, творческая одухотворенная составляющая населения России заинтересовала этих сущностей больше всего.
Занесла индегро в просторы Солнечной системы нереализованная жажда познаний, очень похожая на ту, которая толкает и нас познавать мир звезд за пределами Земли. Духовное совершенствование человечества оказалось для них непостижимой загадкой, тогда как технические достижения землян не были для них интересны. Этот технический уровень цивилизация Индегроматикус прошла тысячи лет назад, человек им не ровня, впору вспомнить муравья. Но пойми меня правильно, речь идет именно о земном техническом прогрессе, рассуждая о котором, наше сравнение с муравьем может быть справедливым. Но в мире чувств, эмоций, в мире любви индегро – жалкие муравьи по сравнению с нами. В этом заключается причина повышенного интереса индегро к человеку. За этим они пришли, и от этой незримой энергии пострадали их первые самые сильные представители.
Обреченные победители прекрасно осознавали печальный опыт своих первых воплощений. Они хорошо понимали, что неравновесность русского человека, с его огромными эмоциональными амплитудами, не даст возможности воплощения будущим, более слабым по духу индегро.
– Неравновесность, что это? – спросил Роно и с удивлением посмотрел на дядю.
– Мое объяснение не даст тебе ответа, – произнес не спеша сэр Генри, но увидев любопытные глаза молодого человека, обращенные к нему с мольбою, в последний момент изменил свое решение, – ответ на свой вопрос ты сможешь найти, если внимательно посмотришь на герб России. На нем изображен двуглавый орел, головы которого смотрят в разные стороны, – это символ души и разума, существующих вместе и в равной степени влияющих на выбор пути развития российского суперэтноса. Эти два противоположных, практически несовместимых фактора вызывают в русском человеке крайние эмоциональные амплитуды. В равных по силе устремлениях познать мир и чувственно, и интеллектуально – огромный потенциал российского суперэтноса, уникальные возможности для развития в будущем на пути достижения равновесия. Но в то время баланса было трудно достичь, народы России проходили самые сложные испытания на планете, они несли крест всего человечества на своих плечах. Естественно, что никакого равновесия практически осуществить было невозможно.
– Но почему русские другие? – не унимался Роно, пытающийся понять логику рассуждений сэра Генри.
– Потому что они тоже из дальнего космоса, конечно, более близкого, чем Индегроматикус. Ты должен знать: Вселенная бесконечна по своим масштабам, чем дальше от заселяемой планеты обитают разумные существа, тем сложнее им адаптироваться на ней, требуется больше времени, сил и, конечно же, знаний. Сегодня люди научились использовать силу энергии своей планеты, человечество создало антигравитационный двигатель, что позволило ему добраться до ближайших звездных систем. В будущем еще предстоит открыть законы, по которым создадут новые технологии перемещения в космосе, извлекая энергию звезд, галактик и самой Вселенной. Быстрота достижения цивилизациями этих уровней знаний и технологий определяет смысл божественного существования в мире, созданном Творцом. Скорость развития российского суперэтноса, о которой я только что тебе рассказал, высочайшая среди всех этносов, населяющих планету Земля. Их приходится постоянно останавливать через войны, страдания и бесконечные внутренние конфликты только для того, чтобы не нарушить баланс сил в ноосфере, затормозить агрессию и придать их развитию плавность движения, гармонию для последующей интеграции в мировое сообщество. Из этого вытекает целый пласт вопросов, который формирует геополитику государств, равновесие сил и миропорядок на планете. Именно могучий дух российского суперэтноса разглядели представители Индегроматикус, но все же, правильнее будет сказать, что иерархи нашей Вселенной подсказали им правильный выбор.
4. – Русские дали Западу фору в семьдесят лет (сказал сэр Генри), чтобы там смогли подготовиться к встрече с Обреченными победителями, но вместо этого они занимались укреплением демократии, формировали новый порядок на планете и так увлеклись созданием бутафорского правового домика, что не заметили приближения страшной угрозы к границам их исторических территорий.
Озлобленность, раздражение и неприятие советских людей, отсутствие к ним милосердия и сострадания, страх перед красным мифическим дьяволом, непонимание той беды, в которой оказались их восточные братья, привело человечество на порог гибели.
Волны мигрантов хлынули на запад, и вместе с ними в среде покидающих родину людей были представители могущественной цивилизации из далекой Вселенной. Единственному пророчеству Нострадамуса не суждено было сбыться – третьей мировой войне в силу её бессмысленности. С тех пор термоядерные войны как оружие против индегро не рассматривались, необходимо было искать другие пути для решения этой проблемы, – произнес сэр Генри, и в очередной раз Роно поймал на себе его цепкий проницательный взгляд.
– Адаптированные в России, индегро без особого труда стали создавать свои инкубаторы по всему миру. Пройдясь безжалостным катком по загадочной российской душе, они без особых усилий легко интегрировались в мировом сообществе. В конце двадцатого века в американских, затем в европейских, российских семьях, а потом по всему миру стали появляться необычные дети, которым дали название «индиго». Об этом много писали, говорили, связывая их появление с изменением климата на планете да еще черт знает с чем – версий на этот счет было множество, но все они уводили человеческие умы в ложном направлении и не давали истинных ответов. Да и потом это вовсе не удивительно: точку зрения о детях индиго формировали сами адаптированные индегро, ставшие блестящими журналистами, учеными, дипломатами и учителями. Они очень талантливо искажали информацию, и к началу двадцать первого века версий было множество – тысячи различных вариантов – и что не автор, то профессор или доктор наук. В итоге они же и запутали общество, которое уже не могло самостоятельно разобраться, где правда, а где ложь. Драгоценное время утекало сквозь пальцы, а запущенная болезнь, как раковая опухоль, безжалостно вырастала в размере, постепенно вытягивая жизненные соки из организма человечества.
Надеюсь, из моего рассказа понятно, что индиго и индегро – это одно и то же. Это был период, когда еще возможно было вмешаться в происходящее и попытаться взять под контроль разум пришельцев. Индегро насчитывалось не более одного процента от общей численности народов, населяющих нашу планету – теоретически возможности сохранения человеческой цивилизации еще оставались. Но к середине двадцать первого века ситуация значительно усложнилась. Индегроматикус воплотили на Земле свое новое поколение, которое в детском возрасте вообще никак не проявляло своих необычных способностей и ничем не отличалось от своих сверстников. Никаких признаков неординарного мышления, ничего странного – все как у всех. Совершенно естественно, что с середины пятидесятых годов появление необычных детей стало явлением крайне редким. Нет детей индиго, соответственно, нет и проблемы индиго; не прошло и десяти лет, как о них забыли, а вместе с этой недолговечной человеческой памятью исчезла и без того призрачная надежда спасти цивилизацию в которой текла священная кровь Атлантов. На самом деле в новой многочисленной группе воплощенных были скрытые индегро, более совершенные, чем их предшественники, но никак не проявляющие своей гениальности при рождении. Попадая в человеческие тела, ген индегроматикус консервировался, им больше не требовалась адаптация. Раскрытие законсервированных генов происходило в зрелом возрасте и тоже совершенно незаметно. Индегро чувствовали свою природу и понимали, что они другие, но, в отличие от своих предшественников, мудро ни с кем не делились о своем неземном прошлом. Среди них было много гениальных личностей, одним из которых в последствие стал будущий профессор философии, доктор физико-математических наук Эрнст Интеко – создатель и основоположник теории о многомерной модели Вселенной. Ему удалось сплотить вокруг себя сильнейших представителей цивилизации Индегроматикус, уже находящихся у власти в ряде крупнейших стран мира. Пользуясь их поддержкой, он впервые в мировой истории открыто поставил под сомнение фундаментальные вопросы любви и веры в Бога и предложил другие духовные основы для развития человеческой цивилизации. Пользуясь математическими формулами, профессор изящно преподнес свою неординарную теорию и доказал её право на существование. С доказательствами у Интеко было все стройно и очень логично. Дальнейшее тебе уже известно, Обреченные победители к концу двадцать второго века привели свою цивилизацию к полной и тотальной победе над человечеством, – закончил свою мысль сэр Генри.
Глава 4. Храм Эглисса
1. В Куандэроне царило безмолвие, лишь мысли Повелителя кружили повсюду, заполняя пространство могучими и таинственными образами. Только в тишине зарождались игровые замыслы мегамасштаба, в которые вовлекалось бесчисленное множество одухотворенных существ, ему подконтрольных и управляемых. И в прошлом, и в настоящем он имел абсолютную власть над их судьбами, – все, чем обладала его вселенская гениальность, что скрыта была за поволокой его огненных десниц, имело прямое отношение к планете Земля. Он был Хранителем и Повелителем царства Теней – имя ему Сатакунах. Именно так звали этого грозного и могущественного иерарха темной стороны мироздания в кругу избранных и не менее значимых сущих, взявших на себя громадную, нечеловеческую ответственность и возглавивших этот грандиозный разрушительный процесс во благо, именно во благо сохранения Вселенского баланса и колоссального равновесного напряжения, беспрекословно и неукоснительно исполняя единую и неоспоримую никем в этом мире великую волю Вселенского Творца.
Сатакунах часто бывал на Земле, так как любил эту планету и многое сделал для её рождения и становления как мыслящего и разумного существа, способного вырастить, выучить и выпустить во Вселенную не одно поколение Божественных творений. Неоспоримыми были его знания в тех сложных животворящих процессах, которые протекают на Земле и связаны напрямую с деятельностью человеческой цивилизации.
Очень часто наделенные особой чувствительностью люди могли наблюдать полет его огненной колесницы, рассекающей ночной горизонт яркой палитрой светящихся плазменных огней, пребывая в недоумении и восхищении от увиденного, случайно став невольными свидетелями проявления сил неземного происхождения. На Земле, вернее в её многомерной среде, были особенные места, где любил бывать Повелитель, а вместе с ним и его многочисленная свита. Облекаясь в материальную оболочку, князь Тьмы посещал планету, изучая ее изнутри, осматривая её структуры и восхищаясь всякий раз ее уникальной природой, не похожей ни на одну из известных ему планет нашей Вселенной. Все здесь было по-особенному, и загадочная форма жизни и её продолжение формировались здесь иначе, нежели везде. Земля являлась шедевром Божественного творения.
Многие разумные существа со всех уголков бескрайнего космоса, воплощенные в её многочисленных пространственных слоях, были гениальными и уникальными по своей сути, но здесь, в поле «земного притяжения», их совершенное мировоззрение подвергалось необратимым изменениям, а многотысячелетний опыт, приобретенный во Вселенских странствиях, консервировался и становился совершенно непригодным. Их некогда духовные одеяния превращались в жалкие невзрачные структуры, не способные к дальнейшему раскрытию своей истинной сути. Инопланетные существа с трудом, а порой и совсем не выдерживали пресса кармических задач, данных душе в нагрузку за одно лишь желание постичь тепло любви Магмана . Только здесь, и нигде более, черное имело возможность перетекать в белое, а белое могло воплощаться в черном.
2. Повелитель со странным блеском в глазах посмотрел на своих могущественных воинов и резким движением руки бросил предмет в зал, где находились агдены. Среди гостей послышались восклицания, и ропот восхищения пробежался по залу: они увидели осколок камня, похожего на гранит. Он быстро долетел до центра и, подобно метеориту, входящему в плотные слои земной атмосферы, вдруг загорелся и превратился в огненный пылающий шар. Рубины, висящие на стенах храма, неожиданно дрогнули и вспыхнули алыми лепестками пламени, огненный шар завис в воздухе и от создавшегося внутреннего напряжения неожиданно лопнул, расколовшись на двенадцать равных частей. Те, в свою очередь, стали на лету быстро делиться, и вскоре каждый из воинов получил свою порцию раскаленных углей, падающих на них, как осколки извержения только что проснувшегося вулкана, завершая один из этапов чарующего феерического зрелища.
– Возьмите этот уникальный материал и создайте свои новые земные тела, – вновь прервал тишину его властный решительный голос, – вхождение – в полночь, стихия уже набрала достаточную силу и готова перенести вас к местам воплощения на Магмане. Да помогут вам Боги Земли и Луны! С этого момента я передаю ваши души под их защиту.
– Бассаратан! – произнес он тихо, но так, что это мистическое слово услышали все присутствующие в храме Эглисса.
– Бассаратан! – как эхо подхватили агдены, то убыстряя, то замедляя темп, и теперь только ритмичное «Бас-са-ра-тан!» с неистовой силой заполняло пространство, намагничивая его и создавая чудовищное напряжение. Каждый из присутствующих почувствовал и осознал приближение незримых перемен, которые должны были произойти уже совсем скоро: время Куандерона обратилось вспять. Высокопоставленные ангелы Тьмы вставали со своих мест и медленно сходились в центре зала, образуя двенадцать воинственных колон, и только теперь можно было разглядеть особую окраску, которая была характерна для каждого из направлений Темной Вселенной. Магическое слово, сорвавшееся с уст Сатакунаха, фанатично повторялось его сторонниками и, как гулкое эхо, с каким-то устрашающим воинственным ритмом разносилось повсюду, переходя от одной колонны к другой, и, вернувшись к первой, повторялось вновь. Древнейший ритуал воинов Царства Теней подходил к завершающей стадии, и казалось, что напряжение в храме Эглисса достигло своей наивысшей точки – вот-вот что-то должно было произойти.
3. – Ураган сильно поменял наши планы, – произнес Повелитель, – к сожалению, выбор теперь невелик, придется изменить миссии ключевых игроков и их кармическую нагрузку. Мы не должны допустить перехода преимущества к представителям цивилизации Индегроматикус, но теперь это не так очевидно, полнолуние внесло свои коррективы, – закончил свою мысль Повелитель и вновь пристальным тяжелым взглядом посмотрел в расстроенные, потускневшие глаза своего советника.
– Тигерей и Коэлон здесь? – неожиданно спросил он.
– Нет, но они на подходе к Куандерону, ждем их с минуты на минуту, – вежливо ответил Сатаган.
– Скажи мне, ты хорошо помнишь мою просьбу?
– Да, Повелитель, их воплощения известны и носители их кармпакета тоже.
– Расскажи в деталях, меня интересуют подробности твоего видения.
– Самый сложный уровень их кармического пакета достигается в плотности Магмана, где мы нашли один замечательный оазис, – с напускной вежливостью, вкрадчиво произнес Сатаган. – Им предстоит не одно десятилетие выбираться из рутины созданной там идеологической клетки, чтобы проявилась их истинная духовная гениальность. В начале пути они станут абсолютно незаметными людьми, с ничем не примечательными судьбами. Тигерей и Куэлон будут рождены в обычных семьях, их царские гены будут законсервированы и с рождения глубоко спрятаны за внушительным набором полезных качеств в виде гордыни, злости и глупости, но чтобы сохранить агденам духовную целостность, им оставят нравственную чистоту помыслов. И главное, все эти полезные качества будут переданы им в великолепной оправе, которая, по земным меркам, зовется самодостаточностью, – с моей точки зрения, прекрасная и великолепно вымощенная дорога к нигилизму.
Сатаган мельком взглянул на Повелителя и, убедившись, что он с интересом слушает задуманное им по сценарию, поторопился продолжить дальше. – Эта система ценностей будет взращиваться под пристальным нашим контролем в той благоприятной среде обитания, которую дает агдену любое замкнутое пространство. Зная, конечно, и ни в коем случае не приуменьшая их статус в Иерархии Царства и уровень духовного развития в Вечности, могу предположить, что к моменту понимания своего высокого ранга возможности материальной оболочки Тигерея и Куэлона будут крайне ограничены; особенно это коснется последнего. Тела не способны будут вынести сильнейших духовных вибраций, вызванных молниеносной скоростью развития сознания, и наступит их быстрое разрушение. Конечно же, видя утопичность своего воплощения в материи, древность Духа даст невероятное ускорение движения, чтобы вырваться из тени своего собственного невежества. Но это усилие приведет их к полному разочарованию в том мире, в котором они живут, укрепляя негативные суждения о нем, взращивая тем самым долгожданный и взлелеянный нами продукт – ненависть к людям. Чтобы преодолеть этот порог сложности, им не хватит прочности своих собственных материальных сосудов, таким образом, мы подведем их к очень заманчивой мысли, если этого потребуют крайние обстоятельства.
Глава 5. Падающая звезда
1. – Между лесом и небом можно найти много общего. Например, деревья: их, как и звезд, тоже много. Когда ты живешь в лесу, то не замечаешь перемен: деревья растут незаметно для человеческого глаза, растут и умирают, как звезды. Миллиарды растений на планете – как миллиарды светил в нашей галактике. А муравейники, как города людей, разбросаны повсюду и существуют там, где свежесть и чистота. Так же и человек появился на планете, где есть вода и тепло. А что сделал человек? Наверное, многое, например, из простых вещей можно назвать холодильник, который сохраняет продукты, – полезнейшая для дома вещь. В каждом доме есть холодильник, он помогает человеку и обеспечивает его желудок всегда свежей пищей. Даже когда мы спим, эта полезная машина работает и, наверное, влияет как-то на наши спящие головы. А телевизор? Просто уникальная штука – она связывает наши умы. Он, как посредник между господами и холопами, тиражирует хозяйские мысли, вписывает их в наше сознание и принуждает обычных людей все время с чем-то соглашаться или не соглашаться: с телевизором невозможно спорить – он тебя не слышит, ему все равно, что ты обо всем этом думаешь. Если бы Михаил Афанасьевич дожил до наших дней, профессор Преображенский в своем искреннем обращении к доктору Борменталю непременно бы добавил, что нельзя не только читать газеты, но и смотреть телевизор в известное время суток. Только на первый взгляд может показаться, что за моими рассуждениями не стоит ничего важного. Не соглашусь! Напрасно вы улыбаетесь: у меня имеются интереснейшие наблюдения. Между человеческими умами, желудками, холодильниками и телевизорами есть очень много схожести, что связывает одно с другим. Естественно, человек развивается, то же происходит и с его верными железными помощниками; в результате со временем мозги и телевизоры становятся плоскими, а холодильники и животы выпуклыми. Разве это правильно? Думаю, что нет. Человек придумал ракету, но никогда не сотворит одуванчик, да, именно одуванчик! Тем более не создать ему самого простого червяка. А почему? Да потому, что не тем путем идет он в своей эволюции – нужно все иначе построить и оттолкнуться от одуванчика, смелее человеку нужно быть и не смотреть на ракету, как на Бога. Вот чем должны заниматься светлые умы человечества! Бог нас создал, и Ему нам надлежит молиться, а не наоборот, – закончил свои рассуждения дед Матвей, встал с табуретки, собственноручно им сделанной, и подошел к своему старенькому холодильнику, который из-за древности лет уже не мог превращать воду в лед, как это было совсем недавно. Открыл дверцу и с улыбкой посмотрел на его пустые полки:
– Что, голубчик, устал работать на человека? Вот и закончился твой век, а мой вряд ли когда закончится. Вот так-то, – уверенно рассудил Матвей Петрович и добродушно усмехнулся, надел свой старенький тулуп, с трудом втиснулся в валенки, накинул шапку-ушанку, просунул худенькие рученьки в солдатские варежки и не спеша вышел на улицу. Метла стояла на привычном месте, как и ведро с песком.
Глава 6 Александр
1. Его (Александра) детство протекало в военном городке космодрома «Муромец», который построен был в конце пятидесятых и находился в двухстах километрах южнее Архангельска, посреди множества лесов и озер, на небольшой извилистой речке Еримейке. Знаменит он был не только программами мирного освоения космоса, но и грозными баллистическими ракетами, стоявшими на боевом дежурстве и способными донести до Америки свои страшные ядерные начинки. Во время Карибского кризиса эти ракеты сильно потрепали нервы руководителям Североатлантического альянса, которые именно тогда впервые узнали, что такие крупнейшие мегаполисы, как Нью-Йорк и Вашингтон, находятся под прицелом систем наведения советских межконтинентальных монстров. Не удивительно, что космодром был засекреченным местом, и в то тревожное время, известное в мире как период «холодной войны», назывался иначе – Первым испытательным полигоном.
Секретность была во всем: заборы из колючей проволоки окружали город и стартовые комплексы, как, впрочем, и любой особо важный государственный объект. Строгий пропускной режим действовал круглосуточно, а жителям города запрещалось как в письмах, так и устно разглашать информацию, затрагивающую сферы его военной деятельности.
Даже на географической карте не было упоминания о городке-призраке «Муромце». Он был напрочь стерт «секретным» ластиком, и на его месте картографы из КГБ нарисовали дорогу, которая спокойно пересекала школы и детские сады, насквозь пронзала памятник вождю мирового пролетариата товарищу Ленину и, минуя главный штаб космодрома, уходила неприметно из города на север, в сторону Архангельска.
Летом наивные туристы, вооружившись дорожными картами и огромной любовью к северной природе, с удивлением натыкались на военные посты «Муромца» и с еще большим недоумением узнавали, что объездных дорог вокруг города не существует вовсе. Естественно, не нашедших специального разрешения на въезд, любителей природы временно задерживали, а для уточнения деталей дальнейшего движения с ними проводили психологические беседы с пристрастием, часа на два – на три, а потом с миром отпускали. Иногда, может быть раз в пять, может, в десять лет, в такую же историю попадали непонятно откуда появившиеся «путешественники» из-за границы. Видя пред собой вооруженных людей, шлагбаум, а впереди незнакомый город, их озадаченные лица искажала гримаса растерянности, потом появлялось крайнее изумление, которое довольно быстро переходило в состояние полнейшего шока. Именно в этот момент к ним приближались люди в военной форме с каменными, ничего не выражающими физиономиями и задерживали последних до выяснения обстоятельств. Они сопровождали незадачливых иностранцев в специальные машины с решетками на окнах и увозили в город, конечно же, не для того, чтобы похвастаться перед иностранцами своим изысканным домашним хрусталем и персидскими коврами.
2. Александру часто снился один и тот же сон, как он в ослепительно белой рубашке, с развевающимся на ветру алым символом пионерии, стоит за высокой трибуной на большущей, утопающей в зелени площади, почему-то всегда в ясный, теплый солнечный день, рядом с президентом США и произносит свою потрясающую примирительную речь. А напротив – огромные толпы американского народа, ликующие и счастливо улыбающиеся, радостно машущие ему флажками. Улыбался ему и президент – он оказался добрым, приветливым человеком, который услышал юного Александра и осознал, что советский народ не желает зла американцам. Но в конце сюжета о великом мировом примирении, когда радость переполняла его ликующее сердце, а американский народ, торжествуя, приветствовал юного ленинца примерно так же, как первого советского космонавта Юрия Гагарина, непонятно откуда на трибуне появлялась наглая конопатая физиономия Пинчука и омрачала столь грандиозное событие. Александр пытался мысленно его как-то угомонить, из последних сил напрягал свой измученный мозг, чтобы исправить ситуацию и не упасть лицом в грязь перед американским президентом и его народом, но, увы, ничего уже не получалось: нахальный мальчишка, бесстыже глядя ему в глаза, негромко шептал: «Не все хотят мира, Алекс, ты врун! Ты врун, Алекс!» И это было слышно президенту Соединенных Штатов Америки, который хмурился от удивления и уже с недоверием смотрел на юного пионера–ленинца Александра Воронцова.
Хитрющая улыбка Сереги Пинчука напоследок всегда громко и коварно сопровождалось одной и той же насмешливой стихотворной фразой: «Пионеры юные – головы чугунные!», после чего раздавался его громкий ехидный смех, который уже был слышен всем собравшимся на площади. На этом месте сон прерывался, и Алекс с ужасом просыпался, понимая, что перемирия не случилось, а виной этому был бестолковый грубиян из пятого «б».
Каждый раз, когда маленький Александр размышлял о мире с американцами, этот вредный мальчишка непременно все портил, и соглашения, которого он так рьяно добивался, достигнуть никак не удавалось. После этого, как молодой неопытный дипломат, Алекс решительно говорил себе, что нужно поколотить и проучить этого забияку, тогда непременно удастся довести дело до логического конца, но, подумав немного, Александр приходил к выводу, что верзила Пинчук вряд ли позволит ученику четвертого класса, хоть и самому сильному, проделать это совершенно безнаказанно.
3. Однажды вечером, стоя у окна в полнейшей темноте и сквозь морозные витиеватые узоры наблюдая, как на улице идет снег, его посетили очень странные мысли. Он почему-то удивился, что стоит и смотрит в окно, видит множество домов, в которых горит свет и в каждом горящем окне судьбы незнакомых ему людей, которые не знают, что в эту минуту он думает о них и о необычайном течении времени. Как это странно, что он смотрит и видит, как на хоккейной коробке во дворе школы на коньках катается его одноклассник Игорь Трофимов, который тоже не видит его взгляда и не замечает его мыслей.
Только в одном окне на четвертом этаже нет света, только за ним стоит наблюдатель, оставаясь невидимым, скрытым для посторонних глаз, только в нем некий центр, точка отсчета, которая для многих когда-нибудь сможет стать спасительным ориентиром. Он продолжал всматриваться в детали, что были за окном и уже не замечал, как не его мысли продолжают изливаться за пределы его разума, медленно и незаметно отравляя мир социалистического реализма, растворяя его ядовитые компоненты в странном мистическом котле Александра Воронцова.
Ощущение запредельности как яви сопровождало Александра до тех пор, пока ему не исполнилось десять лет. Последнее, с чем он столкнулся в детстве, был внутренний голос, который практически ни чем не отличался от его собственных мысленных рассуждений и сам был, скорее всего, подобием мысли, неизвестно откуда возникший в его голове. Голос дрожал и прерывался, как далекая, плохо уловимая станция в радиоприемнике, но потом снова возникал, он был низким и еле различимым. Создавалось впечатление, что кто-то отчаянно пытается прорваться в эфир и сообщить ему нечто чрезвычайно важное. Александр стоял у балконной двери и смотрел отрешенно в окно, хорошо ощущая, что эти странные сигналы идут из далекого космоса. Он прислушался и был удивлен несказанно, что к нему обращался незнакомец, называя его уважительно именем Полиль, которое произносилось в связке с еще одним трудно различимым словом. Имя было несколько длиннее, чем ему удалось запомнить, слышимость была отвратительной, поэтому утерянные звуки своего загадочного имени Александру предстояло разыскать значительно позже.
Из этого короткого обращения, состоявшего из множества обрывочных фраз, он все же смог уловить смысл сказанного и прийти к неким простым заключениям, суть которых сводилась к следующему. В переданном ему послании говорилось о первой половине двадцать первого века, в которой он должен будет сделать что-то очень и очень значимое, но что именно, Александру не удалось разобрать. Также у него есть второе, необычное, имя Полиль. Алексу вдруг пришла странная мысль: что, если его так звали до рождения? Он почему-то не сомневался, что до своего появления на Земле всегда существовал, и только слабая человеческая память мешала ему вспомнить человека по имени Полиль.
Глава 7 Аригон
1. Аригон – второй сын, рожденный в старейшей аристократической семьи клана Симати – появился на свет, как и все айдахоны , в божественных лучах Аингма на четвертом от звезды небесном теле с удивительно нежным названием Айдана. Эта изумрудная, с теплым салатовым оттенком, планета обладала атмосферой, океанами, морями, множеством рек, омывающих зеленые долины и высокие горы, она имела большое сходство с Землей, только была значительно меньших размеров и находилась в другом, неизвестном человечеству измерении.
Айдахоны – представители Объединенной Цивилизации Аингм – внешне практически не отличались от людей, но из-за малых размеров планеты значительно уступали человеку в росте. Они были миролюбивыми вольными существами, что отражалось в их плавных раскованных движениях и ясных одухотворенных лицах, излучающих свежесть идей и чистоту помыслов, давно преодолевшими в себе обычные для землян духовные изъяны нравственности.
Если бы людям посчастливилось преодолеть огромное расстояние в космосе и взглянуть краешком глаза на Айдану, то они, вне всяких сомнений, восхитились бы истинной красотой и гармонией созданного там мира. Вряд ли после знакомства с творениями высокоразвитой цивилизации Аингма у представителей человечества возникло когда-нибудь желание вернуться обратно. Но, чтобы достичь такого высокого уровня духовности, айдахонам пришлось пройти долгий и тяжелый путь через кровопролитные войны и бесконечные страдания; судьба не уберегла представителей Айданы от чудовищной силы разрушительных бедствий, пришедших на планету из далекого космоса. Только преодолевая многочисленные испытания, айдахоны постепенно пришли к пониманию абсурдности технократического пути развития и выбрали дорогу, по которой однажды пошли представители загадочной земной цивилизации Атлантиды.
Айдахоны поклонялись Богу Любви Ягунне, лучшие из них с малых лет тщательно отбирались в начальную школу при могущественной структуре Бессмертных Адептов Ордена Света, называемой коротко БАОС, и воспитывались, обучались в священных стенах Вере и Любви по чрезвычайной, засекреченной программе. Вырастая духовно и достигая уровня седьмой ступени в иерархии ордена, воспитанники прощались с мирской жизнью навсегда, преодолевая порог смерти и получая священный титул «бессмертного». Прошедшие ступень десятого уровня, оказавшись на одиннадцатой, огненной, ступени знаний, удостаивались чести войти в Касту избранных, из числа которых формировался высший совет, являющийся венцом управления цивилизации Аингм. Совет Всех Времен (СВВ) был последней ступенькой в иерархии Света, он управлял всем, что входило в её структуры и черпал знания у сотворившего Вселенную Божественного и Непревзойденного Ягунны. У айдахонов, как и у землян, был президент и исполнительные структуры, но с той только разницей, что президентский аппарат напрямую был подчинен СВВ и выполнял его волю беспрекословно и неукоснительно. Духовная власть определяла пути развития цивилизации на тысячелетия вперед.
2. Айдахоны не создавали материальных ценностей из существующих на планете полезных ископаемых, у них давно уже не было заводов и фабрик, не было ничего из современной техники, с помощью которой можно было строить города, звездолеты или проводить межгалактические звездные туннели. Они уже не летали, а большие расстояния преодолевали совершенно другим способом, который мог дать им только духовный путь развития. Энергия Айданы, Аингма, мощные невидимые потоки из подконтрольных им галактик фокусировались через ноосферу планеты и удерживались в межгалактическом пространстве подобно топливу на мощных нефтеналивных терминалах Земли. Эта энергия была тем материалом, которую айдахоны черпали силой своей мысли и распределяли её через исполнительные системы «СВВ» на создание того или иного технического комплекса, необходимого для развития инфраструктур подконтрольных им территорий. Все, что было создано на Айдане, есть процесс невероятного с человеческой точки зрения коллективного мыслетворчества. Гениальное использование тончайшей и одновременно мощнейшей энергии космоса, божественное управление ею и гармоничное распределение её источников во Вселенной дало им неоспоримое право лидерства далеко за пределами родной галактики.
Родившиеся под знаком Аингма обладали сверхчувствительной натурой с сильно развитым сердцем, им не нужно было, как порой людям, влюбляться множество раз, совершая бесконечные ошибки при выборе партнера для создания семьи, проходя через страдания, зачастую заканчивая свой поиск с ожесточенным сердцем и в полном одиночестве. Они влюблялись, как говорят на Земле, с первого взгляда, чувствуя свою вторую половинку и безошибочно определяя будущую судьбу, создавая счастливые семьи единожды и навсегда.
Беременность женщин на Аингме была великим таинством и протекала иначе, чем на Земле: они вынашивали свой эмбрион и по истечении положенного срока перекладывали его в особую полость в чреве мужчины. Когда же подходило время, и плод созревал, наполняясь мужской энергией, отец вновь отдавал его матери, и вскоре рождалось любимое и долгожданное дитя.
3. Семья Симати была одной из древнейших на Аингме. Трудно вообразить, что айдахоны, прошедшие все ступени БАОС, достигнув высшей из возможных степеней в иерархии Света, куда-то бесследно исчезали. Много лет назад такое случилось с их отцом – адептом двенадцатой ступени ордена, не вернувшимся с очередного миссионерского задания, а вскоре за ним последовала его жена. Четверо братьев неожиданно остались одни, без тепла любви родителей. Но вскоре от Маимы пришла весточка Фриггонгу, в которой она просила детей не падать духом и не предаваться унынию, сообщала, что они с отцом живы, только продолжают свое существование в другом, неизвестном айдахонам мире. Аригон тогда впервые услышал случайно сорвавшееся с уст брата странное слово «развоплощение». Он попросил Фриггонга рассказать ему, что же на самом деле произошло, так как к тому времени старший брат уже входил в касту избранных и имел доступ к засекреченной информации. Но Фриггонг уходил от ответа и неизменно повторял, что так было необходимо, что Ягунна призвал избранных для выполнения своей воли. Аригон поразился такому лаконичному и в то же время емкому ответу, но настаивать не стал, понимая, что брат сказал только то, что было дозволено знать ему и Анигме – самому младшему в семье Симати. Аматтей вообще отстранился от каких-либо объяснений, и Аригон увидел в его глазах мелькнувшую тревогу.
Эти события нахлынули на Аригона с новой силой, и он вспомнил, как Маима, ставшая для них с Анигмой белым ангелом, несколько раз являлась ему во сне накануне важных событий в его жизни: мать, имеющая запредельный для понимания уровень сознания, нашла возможность прийти на помощь. Для всех детей она была божеством и обладала тайной, которую никто из них не имел права раскрыть. Прошли годы, и, когда беда унесла жизни старших братьев, Аригон и Анигма остались единственными представителями великого древнего рода Симати.
Глава 8 Космодром Муромец
1. На космодроме «Муромец» было несколько космических частей, в одной из них служил лейтенант Воронцов. Они предназначались для вывода спутников на околоземную орбиту и были подобны тому самому прогремевшему на весь мир стартовому комплексу, с которого почти тридцать лет назад поднялся в космос легендарный Юрий Гагарин. Александру нравилась его работа, но все же, как инженер он отдавал себе отчет, что вся технология управления заправкой, хоть и оставалась в высшей степени надежной, но давно уже устарела. Еще в старых стенах Военно-космической академии, в просторном демонстрационном зале двадцать третьей кафедры, стоял тренировочный стенд системы управления заправкой ракеты-носителя «Энергия», с которого шесть лет назад началось его обучение как инженера. В гонке за первенство в космосе с Соединенными Штатами Америки «Энергия» и «Буран» были достойным ответом сопернику, данным советскими учеными, которые в противовес американской системе многоразового использования, известной в Советском Союзе как «Шатл», создали уникальный космический грузовик, способный вывести на орбиту полезный груз свыше ста тонн. Это был триумф научной технической мысли, которая в технологии жидкостных ракетных двигателей опередила ученых Соединенных Штатов как минимум на полвека вперед. Соревнование двух сверхдержав за мирный космос напоминало извечное соперничество в небе, где советский «Руслан» поставил все мыслимые и немыслимые рекорды грузоподъемности, высоты и дальности, оставив далеко позади себя конкурента с североамериканского континента СИ-5. Конечно, не будем умалять достоинств Национального Агентства Космонавтики Соединенных Штатов, где великий ученый Вернер фон Браун смог реализовать свою мечту – блистательную программу по освоению Луны, успешно высадив на её поверхность первых, и по сей день единственных в мире, американских астронавтов. Наверное, не стоит сравнивать труд ученых в гонке за первенство той или иной политической системы: и фон Браун, и Королев трудились во имя мирного освоения космоса, а не во благо торжества капитализма или тем более коммунизма.
Александр жил в тяжелое тревожное время, на переломе двух эпох. Время заката Советского Союза исчислялось уже месяцами, голос «перестройки и нового мышления» сотрясал основы советского общества и вместе с политическими землетрясениями того времени возникали неуправляемые волны скоропостижных политических решений, которые смывали со своего пути все прежние достижения советской науки.
2. Вбегая на площадку, он увидел перед собой группу людей, стоящих около злосчастного кислородного клапана 26-к. Но то, что они делали, повергло его в полный ужас. Он не сразу заметил, что спиной к нему стоит генерал-лейтенант Покрышкин, начальник штаба военно-космических сил, и что-то на ухо кричит бледному от страха полковнику из штаба космодрома. Александру из-за воя работающих генераторов не было слышно, о чем они говорили, но стало очевидно, что паривший и бьющий мощной струей жидкий кислород большей частью попадал в маленькое жестяное ведерко, которое подставлял под неисправный клапан, какой-то незнакомый ему, но, видимо, невероятно храбрый офицер. Давление выбрасывало ледяную кипящую струю со звуком, напоминающим грозное шипение гремучей змеи, и, когда ведро наполнялось до половины, под струю кислорода тут же подставлялось другое. То, что наблюдал Александр, вполне могло соответствовать сцене, когда аварийная ремонтная бригада, к примеру, из «Водоканала», устраняет разрыв трубы центрального отопления в каком-нибудь изношенном временем городском подвале, если бы не клубы кислородного пара, заполнившие предпоследний уровень четырехгранника практически наполовину, и высокий ранг исполнителей данного ремонта. Можно на секунду себе представить удивление американского астронавта, если бы ему посчастливилось разглядеть в телескоп сквозь бетонную плиту перекрытия весь этот загадочный ритуал советских военных инженеров, использующих в деле магию смертоносно парящего кислорода. Он бы, наверное, так прилип к окуляру телескопа, что непременно бы повредил себе глаз, сгорая от любопытства и пытаясь ответить на неразрешимый для себя вопрос: «Чем же так увлеченно занимаются русские Иваны всего за двадцать с небольшим минут до старта ракеты?»
Александр остолбенел, мгновенно пришло понимание, что пуск не отменят и весь последующий час пройдет в неоправданном напряжении. Люди, стоящие впереди, продолжали делать свою ужасную работу, рискуя ежесекундно жизнью, и он еще некоторое время наблюдал, пока еще не осознавая до конца, что сам вместе с ними находится всего лишь в нескольких шагах от высокой правительственной награды, обычно присуждаемой героям Отечества посмертно. Двести тонн кислорода и керосина уже были закачены в топливные баки ракеты, не хватало только искры, маленькой невзрачной искры, чтобы привести в движение колоссальной мощи взрывную силу, находящуюся пока еще под зыбким контролем генерал-лейтенанта Покрышкина.
– Уходи, – неожиданно донеслось сзади.
Глава 10 Космический изгнанник
1. – Привет, малыш! – радостно обратился к нему гость.
– Здравствуйте, – смущенно ответил Александр, обрадовавшись, что он может понимать пришельца, не прибегая к речи. Мысли одновременно стали проводником и переводчиком.
– Ты откуда такой красивый? – вновь спросило неведомое существо.
– Я с Земли, – гордо сообщил Александр и улыбнулся. Он так соскучился по общению, что, наверное, готов был заговорить с кем угодно, даже с куском оторвавшегося метеорита.
– С Земли? – искренне удивился медузоподобный.
– Да, – ответил Александр и, повернувшись слегка влево, глазами указал направление, где по его предположению должна была находиться Земля.
– Бедный малыш, но там нет ничего, ты, наверное, ошибся, – вежливо поправил его пришелец. Его мысли в сознании Александра звучали с той мягкой и лилейной интонацией, с которой родители обычно обращаются к своим несмышленым младенцам.
Удивленный таким странным ответом, Александр осторожно посмотрел в сторону, где только что светилась голубым сиянием Земля, но к ужасу своему не увидел ничего, даже намека на её присутствие. Он растерялся, и в глазах его снова проявились тревожные мысли: потерю родины вынести равнодушно не было никаких сил, даже Медузоподобный – как решил именовать его для себя Александр – не стал помехой для выхода его эмоций. Страдания отразились на его лице, и незнакомый гость, увидев расстроенные и наполненные горькими слезами глаза землянина, попытался утешить вновь прибывшего в этот мир.
– Ну, ну, малыш, не плачь, теперь все понятно, ты потерялся. Поверь, ничего в этом страшного нет, я обещаю, мы найдем твою планету.
От этих слов Александр встрепенулся, надежда проскользнула в его глазах, и он, с недоверием, внимательно посмотрел в глаза темно-зеленого существа грушевидной формы.
– Это правда, ты не обманываешь меня? – наивно спросил он.
– Что ты, конечно нет! Здесь много красивых планет, поверь мне, ты сможешь выбрать себе любую, какая тебе больше понравится.
– Мне нужна только Земля, – негромко, но настойчиво ответил восприявший, было духом Александр.
– Земля? – удивился было пришелец. – Земля, – как-то неуверенно повторил он, – ах, да, извини, Земля, как я мог забыть – есть и такая, – не моргнув глазом, ответил его собеседник.
– Хорошо, не будем откладывать, решено, полетим на Землю, чего не сделаешь ради такой прелестной малютки, – проговорил чужестранец, и в его мыслях землянин ощутил тревожные нотки: как то уж очень быстро все понял Медузоголовый – и у Александра вновь появились сомнения, которые не остались незамеченными пришельцем.
– Она голубенькая такая, а вокруг неё желтый шарик поменьше крутится, – как будто прочитал его мысли Медузоподобный.
2. Желтые зрачки пристально и холодно смотрели на землянина – ледяная стужа пронизывала каждую клетку призрачного организма странника. Глаза Повелителя горели оранжевым огнем, и земному напуганному существу показалось, что эти безжизненные зрачки излучали абсолютное зло. Вибрация его беспомощного тела усилилась до состояния, когда он почувствовал кипение своей крови. Дикий ужас постепенно овладевал им.
Александр практически мгновенно осознал, что полностью находится во власти чудовищной силы и что судьба его решается прямо сейчас: счет идет не на минуты, а на секунды. Вдруг он ощутил, как снизу что-то прикоснулось к нему, приподняло и сильно сжало его туловище. Следующее мгновение все окончательно прояснило. Александр увидел огромные, с тем же бронзовым отливом пальцы рук, обхватившие его тело, и понял, что беспомощно, как только что родившийся младенец на кюветке родильных весов, лежит на ладони у его величества князя Тьмы. Только сегодня весы правосудия не взвешивали массу тела, их единица измерения была куда более емкой, ведь на её чаше находилась грешная человеческая душа. Измученный Александр, изнемогая от боли и не понимая, чем вызвано столь пристальное внимание к его жалкой персоне, прочувствовал, что именно сейчас свершится приговор и определится его дальнейшее будущее.
Сатакунах продолжал смотреть на земного пленника, не ослабляя хватки, пронизывая его своим немигающим жутким взглядом. Александр чувствовал, как быстро уходит его жизненная энергия, и содрогнулся от мысли, что он, подобно пойманной в сети глупенькой летающей букашке, пронизанной тонкой острой иглой, висел на выставочном коллекционном стеллаже, высыхая и теряя свои последние силы. Боль притупляла разум, и мысли стали постепенно ослабевать, вязнуть и медленно угасать. Повелитель Царства Теней, видимо, тоже почувствовал, что силы его ослабленной жертвы подходят к концу, приблизил к ней свой грозный, устрашающий лик и в последний раз одарил Александра своим огнедышащим взглядом.
Решение последовало незамедлительно – глаза ночного гостя угрожающе заблестели, зрачки расширились и неожиданно взорвались фонтаном ярко красного света. Александру на миг показалось, что вблизи от него произошла мощная солнечная вспышка, которая ослепила земного странника неистовой порцией опасного смертоносного излучения. Разряд молнии сокрушительной силы, вырвавшийся из лона обезумевших глаз Повелителя, поразил Александра в самое сердце и превратил его хрупкое новорожденное тельце в тысячи горящих ошметков прозрачной материи, разлетевшихся огненными искрами в разные стороны света.
Заключение
– Странно все это, я разговариваю с воплощенной мыслью автора. Ты даже не человек.
– Нет, неправда, я такой же, как ты, только живу в мире, сотворенном человеческой мыслью.
– А где же существует этот мир?
– Читай книгу и все со временем узнаешь. Но я пришел не ради любопытства, я хочу тебя поддержать. Догадываюсь, что тебе сложно понять смысл первой части. Или я ошибаюсь?
– Ты прав, мне трудно постигнуть суть происходящего, я не могу различить, где реальность, а что является вымыслом. И странно то, что я не читаю, как на Земле, лишь становлюсь тенью героев и наблюдаю за ними со стороны, присутствуя рядом. Я дышу воздухом Айданы, наслаждаюсь красотой грандиозного творения Батче Лика и Саудиджи и скорблю, узнав о смерти деда Матвея. Мне становится страшно, когда воины царства Теней из храма Эглисса, действительно похожего на огромного черного паука, входят в пространство Магмана. Я вижу реальность, я её чувствую, но мозг отказывается поверить в ее истинность и не способен это осмыслить.
– Понимаю, в этом как раз и заключается твое испытание. Книга – это творческая сфера реализма, состоящая из многих ветвей и направлений, которые, на первый взгляд, не имеют между собой никаких взаимосвязей. Только прочитав до конца, ты сможешь соединить воедино логику и замысел автора и получить искомую сферическую реальность. Потрясающий мир Аингма, прошлое и будущее Земли станут гармоничными частями сферы мироздания, но только при одном условии, если ты сможешь найти ключ, алгоритм, дающий возможность собрать разбросанные казалось хаотично, мысленные клетки из целостной мозаики автора…