«Боги»
«Богородичный Центр» так и не посетили. Но состоялась почти двухнедельная вылазка на природу.
Случилось это в сентябре. Стояла прекрасная, нежаркая, солнечная погода – бархатный сезон.
Целых одиннадцать дней жили на даче Гарсона и Пети эзотерика (дача досталась братьям в наследство от родителей). В небольшом, почти безлюдном дачном поселке – живописное место!
Поселок расположен на невысоких пологих холмах, прямо над излучиной неширокой, но очень чистой реки. С одной стороны к дачам подбирается обширная сосновая (преимущественно) лесопосадка, целый лес! По другую сторону целинная холмистая степь. Степь до самого моря!
Нет, более удачного места для эзотерических практик, в наших краях не найдешь! Ими-то, практиками, мы и занялись. Я давно столько не медитировал. Мы даже постились.
И постоянно курилась трава (даже во время «сухого» поста, что дало обостренное ощущение обезвоживания). Трава, как мне казалось, немного сбивала «медитативную волну».
Медитация приносила уму покой, трава, наоборот его постоянно «взрывала». Возникало ощущение некой странной неестественной раздвоенности.
Но я верил – ещё одна успешная медитация, ещё один «косяк» и я увижу, увижу, как бесшумно расходится завеса обыденного мира.
По ту сторону завесы меня ждет нечто очень важное. То, что от века предназначено только мне, то, что ждет меня за особой потаенной дверью. Такие двери сторожат границы нашего мира. И такая же дверь есть внутри каждого из нас. Я её почти вижу!
Осталось повернуть ручку, войти. Стать духовным человеком. Стать видящим. Но для этого мне нужна очень сильная медитация, или особый «косяк» травы.
Как же я завидовал Гарсону и Ивану! Я видел их целостными существами. Они курили, смеялись, медитировали, постились – и всюду были одними и теми же.
Особенно целостен был Гарсон. Он как ребенок радовался жизни, читал свою вечную Бхагавадгиту, купался в реке, восхищался здешней природой и заразительно хохотал.
На пару дней к нам приезжал Петя эзотерик. Он так же был весел, шутил (позже выяснится причина его веселости – ему удалось расколоть общину Николая, часть людей перешла к нему, часть ушла к «богородичникам», с Николаем остались только самые преданные люди).
С Петей эзотериком много говорили об обусловленности ума традициями и религиями. Кажется, только сейчас стал понимать; быть полностью свободным от своего ложного эго, от своей обусловленности – это и есть быть богом.
Быть богом не значит обладать сверхъестественными способностями. Нет.
Быть богом – это Быть, а не просто прожигать жизнь. Быть в каждом моменте жизни – любить, так любить, горевать, так горевать, радоваться, так радоваться. Все по-настоящему, все в полноте, без идеологических и религиозных клише.
Быть богом до невозможного просто! Надо только помнить: мы боги, но пали и сделались человеками. И забыли, что боги…
Петя эзотерик уехал, а мы ещё успели совершить романтическую поездку за травой. Гарсон где-то раздобыл старенький дребезжащий «Запорожец». Выехали на нем в бескрайние поля. Долго плутали, но то, что искали, нашли. И ни один куст.
А в последний день нашего уединения со мной случилась жесточайшая передозировка. Две трети собранного нами оказалось непригодным к курению, обычным сорняком. Гарсон ухитрился наварить с этой массы особый продукт, называется «молоко».
Им-то мы с Иваном и «убились». Особенно я. Только Гарсону было хоть бы что.
Таких психических мук, такого метафизического ужаса мне ещё ни разу ни доводилось переживать. Было очень плохо, и самое страшное, казалось, конца этому не будет никогда. Моя мука как-то связана с вечностью.
Вещи происходили неописуемые. В моей голове звучали одновременно несколько монологов и диалогов. Я почти сходил с ума, моё «я» распадалось на мелкие осколки. И всё это сопровождалось оглушительным хрустом и звоном, который я реально слышал.
Ураган взбесившихся хаотических мыслей захватил меня, как порыв ветра захватывает опавшую сухую листву. Я проваливался в черные бездны. От моего «я» оставалось только мерзкое чувство тошноты и ужаса.
Что бы не сойти с ума, стал лить воду из стоящего в коридоре ведра, прямо себе на голову. Вылив почти целое ведро, немного пришел в себя. Тут появился Гарсон. Увидев нас, он быстро всё уразумел. Потащил меня и Ивана на речку.
Погрузившись в прохладные струи реки, я быстро пришел в себя. Но стоило мне выйти на берег и минут пять посидеть, как «оно» начиналось по-новой. На этот раз мне казалось, что мое тело горит изнутри почти нестерпимым огнем.
Впрочем, это уже было легче – ужас почти отпустил, ум почти вошел в свои берега, а нестерпимый жар легко утоляла река.
Вечером тронулись в город. Долго шли по трассе. Автобусов не было, а попутку поймать не удавалось. Шли почти молча. Необычайная тишина, покой и мир царили в моей душе, после всего пережитого. Похожее состояние испытывали и мои попутчики. Хотелось тихо и беззвучно плакать от беспричинного счастья.
Все с начала
В конце октября получил письмо от Яны. В начале даже не поверил – ошибка, галлюцинация. Но нет, я держал в руках самый настоящий конверт. На конверте был питерский адрес и её имя и фамилия. Письмо было адресовано мне! Мне!
В единое мгновение письмо всколыхнуло бурю ностальгических воспоминаний – она не забыла обо мне. Значит… значит какие-то чувства есть. Иначе к чему письмо.
Пламя затухшей было любви к Яне, вспыхнуло во мне с новой силой…
Яна-Яна, моя безутешная односторонняя любовь. Прошло три с половиной года с тех пор, как я тебя впервые увидел. На рок-фестивале «весенние крокодилы».
Полтора года продолжались наши бурные (и в тоже время никакие) отношения. Несколько раз признавался тебе в любви, предлагал совместную жизнь, но ты оставалась неприступной, хотя и не холодной.
И все же, через тебя пришла книга «Роза Мира» так повлиявшая на моё мировоззрение. Через тебя пришло мое первое духовное переживание, мой первый опыт. Но моя любовь так и осталась безответной.
А потом ты уехала в Сибирь. Первый год я только и думал о тебе. И всё же твой образ стал постепенно тускнеть. Время неумолимо. Я занялся «расширением» своего убогого сознания. Мне было не до воспоминаний. И вот…
Письмо распечатывал дрожащими (без всяких кавычек) руками. Распечатал. Прочитал. Прочитал ещё раз. И ещё.
Письмо оставляло после себя двойственное чувство. Оно было коротким. Яна сообщала, что они осели в Питере, с Сибирью не вышло, правда, последнее лето провели там. Сообщала, что в ближайшее время собирается посетить родные пенаты. Как приедет, мне позвонит.
Пой да пляши! Но, увы, плясать было не с чего.
Тон письма был в высшей степени прохладный. Яна постоянно подчеркивала, что у неё своя жизнь и свои планы. И всё это на новом месте жительства. А что было здесь, в родном городе, ей смешно вспоминать.
Странно, «своя жизнь, свои планы» – зачем же тогда писать мне? Ладно, всё решится на месте.
Я стал ждать. Я убедил себя, что письмо она прислал не просто так. Это такой необычный ход. Всё движется к переходу наших отношений на новый уровень. Я это интуитивно чувствую!
Наши кармические узлы почти развязаны… Может быть, я даже перееду жить в Питер к ней?!
Меня затопили сладостные надежды. Но Яна всё чего-то не ехала. Прошел ноябрь, декабрь, пролетел Новый Год. Было уже начало февраля, когда мне позвонил Витамин. Он сказал, что вчера видел в городе Яну.
Как?!!
Немедленно звоню ей. Да, она берет трубку. Увы. Прием довольно холодный. Зря только себя накручивал. Какие-то «отмашки» – вчера только приехала, очень устала, пишу реферат…
И всё же смилостивилась! Готова меня принять послезавтра, вечером. И на том спасибо. Беру у Гарсона немного «экзотики», мчусь к ней.
О, как же она похорошела! Какой стала женственной. Мягкой, манящей, зовущей, поющей, дающей все блага и плоды земли….. (куча, куча слов и эпитетов, и всё ни про то).
Ясно одно: разговоры о том, что в прошлой жизни мы были запорожскими казаками, а в этой в женских телах по ошибке – теперь не «канают». Яна всячески подчеркивает свою женственность.
Пьем кофе. Курим «экзотику».
Из меня хлещет поток слов. Рассказываю ей о своих эзотерических идеях (мы все боги, но пали и сделались человеками), своих практиках, медитациях, Датуре, выходе из тела, Витамине, Гарсоне.
Яна слушает заворожено. Лёд её отношения ко мне тает. Становится всё теплее и теплее. Она даже просит прощения, сначала абстрактно, у всего человечества, что, мол, много кого обидела; потом, конкретно у меня.
Я даже растерялся.
Яна тут же предлагает вместе сходить куда-нибудь. А ещё лучше, если рядом будут мои друзья. Она наденет своё лучшее платье.
Никогда в жизни не видел её в платье.
Два часа ночи. Иду домой пешком, нет, не иду, лечу, едва касаясь земли. Целые синклиты ангелов поют в моей душе.
На следующий день к Ивану. Оттуда к Витамину (туда же подъезжает и Гарсон).
Решено. Идем все вместе в театр.
– На следующей неделе хороший спектакль, – заявляет Гарсон.
– А ты откуда знаешь? – спрашиваю я.
Оказывается, у него хороший знакомый осветителем сцены работает. Так что Гарсон в курсе театральной жизни нашего города.
В назначенный день «Х» – его дождался с огромным трудом – я и Яна неспешно подходим к театру…
Легкие зимние сумерки. Легкий морозец. Тихо. С неба плавно опускаются крупные снежинки.
Мерцают синеватым отливом декоративные фонарики на фасаде театра. В глубоком полумраке колоны с античными богами и богинями. И мы с Яной словно боги.
Я в длинном плаще, без шапки – длинные волосы серебрятся на фоне падающих снежинок. Она в роскошном зимнем пальто. Тоже без шапки. Ослепительные каштановые волосы мягко отливают золотом, влажно сияют большие глаза, на лице загадочная полуулыбка… Богиня. Воистину богиня!
Бог и богиня.
Тихо падает снег, тихо поют ангелы:
Мы божественны, когда естественны
Мы божественны, когда любим.
У входа в театр нас сдержано приветствуют «Друзья Света», Витамин и две незнакомые девушки с ним.
Витамин ехидно хихикает и говорит, что мы выглядим великолепно. Мне только остается научиться ходить по воде, что б удовлетворить свою богиню.
Витамин сегодня прежний, «добогородичный». Признаюсь, это даже радует.
Первый акт. Каким-то непонятным образом оказываюсь не с ней. Рядом со мной две девушки, что были с Витамином. А сам Витамин рядом с Яной.
Как такое могло произойти?! Мистика!
Сволочь, что он ей там рассказывает? Пусть расскажет, как прыгал с высунутым языком.
После первого акта в буфет. Всех спонсирует Гарсон, у Гарсона появились деньги. Выпиваем, закусываем. Второй акт я уже с ней. С богиней.
– Витамин тебе про свой высунутый язык рассказывал?
– Да, именно об этом и говорил, – смеется Яна.
Самокритичный парень – думаю я.
После спектакля стоим возле выхода из театра. Ждем Гарсона.
– Вадик, познакомь меня со своей девушкой, – просит Иван.
Наступает очень неприятная для меня сцена. Яна удивленно оглядывается по сторонам, как бы в поисках «моей девушки».
– Какая девушка? – спрашивает Яна. – Я? Я не его девушка. Я просто с ним. Я здесь в гостях.
Иван дипломатично кивает головой и переводит разговор на другую тему.
Под моими ногами чуть качнулась земля. И смолкли хоры ангелов, сразу стало холодно и сыро.
«Точка сборки», как сказал бы Кутерьма, рухнула с божественного состояния в состояние «ниже плинтуса».
Идем всей толпой к Витамину. Оказывается сегодня у него день рождения. Я и не знал. Яна опять о чем-то беседует с Витамином. Я плетусь убитый горем в хвосте.
Хочется стать тибетским монахом. Свободным от какой-либо любви к противоположному полу.
Тут же вспоминаются слова Пети эзотерика, про то, что в прошлой жизни я обижал женщин. Понятно, теперь отдача. Но от этого не легче.
– Выше голову, братишка, – хлопает меня по плечу Иван.
– Как тебе Яна? – спрашиваю я.
– Красива. Но очень о себе высокого мнения. Брат, её надо завоевать, покорить. Это непросто. Но не переживай. Мы тебе аккуратно будем помогать.
У Витамина начинается форменная пьянка. Я быстро пьянею, давно не пил. Вокруг меня мелькает куча народа, всё в тумане. Все стараются соединить меня с Яной.
Медвежья услуга. Лучше б они это не делали. Яна всё порывается ехать домой, естественно без меня. Однако всякий раз Витамину как-то её удается удержать.
В тоже время две девушки, что были в театре с Витамином, в открытую «строят мне глазки». Я несу какую-то ересь про тантрический секс. Ну и само собой про то, что мы боги.
Все мне дружно поддакивают. Кто-то возражает, мол, не боги, а продукт эксперимента инопланетян; инопланетяне нас сюда доставили с Сириуса.
Данная версия отвергается всеми и с ходу, как еретическая.
День рождения Витамина превращается чуть ли не в нашу свадьбу. Вот только богиня явно не в духе. Богиню тошнит.
Посиделки у Витамина кончаются тем, что каким-то образом Гарсону удается вызвать такси и отправить нас вдвоем домой к Яне.
Я уже был ужасно пьян. Смутно помню, что вроде как куда-то ехали в машине. А потом, действительно, стояли у неё в коридорчике, целовались. Я что-то опять о тантрическом сексе говорил. Да, это последнее, что помню.
– Вставай, бог, – разбудил меня утром недовольный голос Яны. – Посмотри, что ты натворил. Блин, какой позор. И что с этим делать, вечером придут гости.
– Что? – полушепчу я, с трудом разлепляя ссохшиеся губы. Ощущение реальности приходит постепенно.
Итак, я все-таки у неё. Прекрасно! Надо срочно реабилитироваться. Но что там произошло?
– Яна, что произошло?
– Ты ещё спрашиваешь, потрогай постель! – почти кричит Яна.
Трогаю постель, она мокрая. Зловещая догадка пронзает мозг.
– Мокрая, – говорю я.
– Да, мокрая, – мрачно подтверждает Яна, – божество обмочилось в моей постели. Блин, это всё, что мы можем. Ну, на фига мне всё… – недоговорив, Яна быстро уходит на кухню.
Вот и всё. Конец. Конец всему. Какая жестокая расплата!
Произошла непредставимо постыдная вещь. Сколько пил, никогда нигде ни мочился. И тут оно произошло и где. Где!!! В постели у любимой женщины. Вот это удар судьбы!
Нет, это конец.
Если даже каким-то чудом обратить весь постыдный случай в шутку (ведь не убил же никого, ну, подумаешь, описался, как маленький мальчик) – все равно, конец, конец всем моим иллюзиям и планам.
Богиня.
Я едва не завыл с горя.
Больше всего на свете мне сейчас хочется провалиться сквозь землю. Пронзить все преисподние миры. И выпасть из галактики прочь. И где-то на другом конце Вселенной начать своё существование с полного нуля…
Да, я начну всё с начала.