Революция - сладкое слово поэта.
Мясо. Ильич. Расстрелы. Попойка и кокаин.
Это путевые-карманные, что ты...
Скорее, даже, сумрачные значения душевного расстройства.
Злость такая спокойная, нежная, с обстоятельствами интеллекта, светского гуманизма, жуткого разума, - размеренная такая злость, с искренностью неправдоподобной правды.
Философ - на том суку. Философ.
Это смешно только ду-ра-ку.
Психбольницы искренне переполнены.
Там можно укрыться. Тссс...
Больных принимают, моют, складируют, обкалывают, бьют и насилуют, жгут и хоронят.
В одной яме. Общей.
Повсюду говно. Страх!
Сифилис не витает в воздухе, он там живет. Зелеными жирными мухами, часто показываясь на глаза. Это враги. Враги народа, исчадья плоти, души.
Война, объявленная красными муравьями: уничтожить жирных зеленых предателей.
Но тут же и надежда на лучшее, тут она родимая. Шавкой подзаборной тявкает на всех. Или червяком, перерубленным надвое поглубже в земельку зарывается, чтоб не принимать участие.
Она же - надежда на спасение, она же - маузер в руке новой власти, - ведь именно "лучшим" всегда во все времена завлекают это настоящее.
Куском побольше.
Вернее топят в прошлом.
Попрекая будущим.
Сценарий прост: поганят веру, устаканивая свою, а потом деградируют тупую массу в жалкое существо (умным - расстрел, дураку - волю, оружие, правду), а потом несильно толкают к лозунгу: "Я не могу устать. Я просто не имею права уставать".
Работать! Работать! Работать!
Вера народная в это время спустилась на землю.
В Россию, в Петербург. Вид приняла старшего чекиста.
Жилистое, мускулистое лицо, загнанного в угол зверя. Доказать злу, что она- вера народная - на их стороне. Без этой стратегии нельзя спрятаться. Убить тысячу. Спасти миллион.
Думай о большем, меньшее - побоку.
Работать! Работать! Работать!
Развал, побег, ностальгия,
Игрушки, игрушки, игрушечки...
Революция - сладкое слово поэта!