КОГДА ИСЧЕЗАЮТ ДРАКОНЫ
Часть первая
ПОДКИДЫШ
Глава I
Маленький жучок заворочался на золотом квадратике, встряхнул всеми своими крылышками и переполз на следующий, точно такой же, но исписанный другими знаками, прочитать которые, кроме неё самой, из ныне живущих, уже никто не мог.
Свет самой обычной свечи, догоравшей на столе, попал на алмазные грани подкрыльев и целую секунду плясал по стенам небольшой комнаты. Перемена в освещении, казалось, пробудила сидящую в кресле женщину с волосами цвета старого серебра. Но она вовсе не спала. Она ждала. Ждала уже многие дни, ждала терпеливо и спокойно. Хотя ответ знала ещё до того, как последние из оставшихся следопытов отправились на поиски. Но сегодня они вернутся. Не завтра, не послезавтра – сегодня. Это она тоже знала.
Жучок на золотой доске недовольно застрекотал крылышками, и по комнате вновь запрыгали золотисто-брильянтовые искры. Неужели она забыла, первый раз за всё время ожидания забыла, и именно тогда, когда она просто не имеет права ни о чём забывать, чего-то не знать или в чём-либо сомневаться – в день, когда она последний раз будет для кого-то Королевой.
Женщина порывисто поднялась. Нет, так не годится… королева мудра, а мудрость не терпит поспешности, так когда-то говорил ей отец, что, впрочем, нисколько не мешало ему играть с дочерью в салки. Она улыбнулась своим воспоминаниям и тут же согнала улыбку с чуть пухлых, чёткого рисунка губ, сейчас не время для воспоминаний. Это время настанет чуть позже, возможно уже завтра, когда ни на что другое оно не понадобиться. А сейчас - она ещё - Королева.
Жучок, уже собравшийся покинуть своё обиталище, замер, когда женщина приблизилась. Из серебряного рожка, висевшего на стене, она, с помощью маленькой кнопки, выдавила каплю сладкого тягучего нектара на один из двадцати четырёх золотых квадратов, составлявших доску «Течения дней». Как раз на тот, где в ложбинке напоминающей отпечаток пальца, притаился маленький природный календарь. Жук удовлетворённо щёлкнул верхними крыльями, и по комнате вновь забегали солнечные зайчики. Теперь вся ночь его уйдёт на то, чтобы съесть предложенное угощение и к утру от сладкого лакомства не останется и следа. На рассвете, радуясь сытому брюшку и первым лучам солнца, он издаст весёлое и переливчатое стрекотание, вещая о радостях новых забот наступающего дня и неподвижно замрёт до следующего вечера.
Теперь следовало сделать кое-что ещё. По древней традиции, возвращавшегося из долгого или опасного похода, следовало встречать открытыми дверями и светом, показывая, тем самым, что его здесь ждут и радушно встречают. Рука женщины, единым и плавным, но быстрым движением, нарисовала в воздухе причудливый узор незнакомой буквы, следом с губ сорвалось трескучее непонятное слово. В тот же момент тяжёлые резные двустворчатые двери в три человеческих роста высотой, которые с трудом могли открыть четверо воинов, легко и мягко распахнулись. За ними тянулся, казалось, в бесконечность тёмный коридор. Но и темнота не продержалась долго перед древним словом-заклинанием. Отдельные камни стен стали наливаться перламутровым светом, сплетаясь в причудливый узор. Один хлопок ладоней и древняя ожидальня тоже наполнилась светом, на этот раз он лился с высоких бронзовых светильников.
Ворвавшаяся из коридора волна воздуха ясно дала понять насколько в комнате душно. Как ни странно, раньше, целиком погрузившись в ожидание, она этого не замечала. В несколько порывистых шагов она преодолела большую комнату и распахнула резные, из чёрного дуба, ставни. Тёплый летний ветер, словно водой, омыл лицо. И в ту же минуту в коридоре послышались упругие шаги. Казалось, человек материализовался прямо там, в коридоре, а не прибыл из дальних далей окраинных земель.
Но это было не так. Просто женщина на минуту отдалась ласковым объятьям ветра, смывшим своими струями все треволнения прошедших дней. Она резко повернулась:
- Какую весть ты принёс?
Вошедший молодой воин только сокрушённо мотнул опущенной головой.
- Вернулись … все? – Голос королевы на мгновение дрогнул. Это было недопустимо, и она попыталась взять себя в руки.
- Не вернулся только один, моя Королева. Но он обследовал местность Сумрачных Лесов. Он знал на что шёл.
- Да, конечно. Значит, надежды больше не осталось.
В этот момент во дворе замка взревели трубы.
II
Днём так светило солнце, что, казалось, весна не заставит себя долго ждать. Словно вовсе и не февраль на дворе, а, как минимум, апрель. Но к вечеру небо вновь затянули тучи, убавляя и без того короткий зимний день ещё часа на два. К тому же, снова пошёл снег. Но, немного согревшаяся за день земля, уже не желала кутаться в белое одеяло, и снег медленно таял, превращаясь под ногами в грязную кашу. От этого было ещё неуютней.
Участковый, капитан Яровцев, поёжился и поднял воротник форменного бушлата. Но это не сильно помогло, слякотная сырость всё равно заползала под одежду. Сейчас он уже не был так против, чтобы оказаться у себя дома, хотя ещё час назад, в участке, он с тоской и мукой вспоминал неустроенный холостяцкий быт. Вот и на обход вверенной ему территории он пустился только чтобы попозже оказаться дома. Дома…
Квартира была новая, полученная всего месяц назад, а потому ещё не обжитая. Из всей обстановки имелся только старый продавленный диван, цветной но тоже далеко не новый телевизор и тумбочка. Плюс сковорода и пара чашек на кухне. Дополняли картину бледные обои непонятной расцветки, наклеенные строителями совершенно безалаберно и, судя по всему, с максимальной экономией клея, свидетельством чему были сами обои, отклеившиеся и скрутившиеся во всевозможных местах. От этого квартира мало походила на новостройку, а больше напоминала одно из помещений здания подготовленного под снос. Возможно, перейди он на оперативную работу в отдел, что не раз уже было предложено, хватило бы средств на приведения жилья в божеский вид. Но слишком уж от этой работы «неприятно попахивало». Представив себе всё это, Дмитрий Александрович поморщился и с мужественной обречённостью продолжил обход. Осталась самая неприятная часть вверенного ему участка .
Когда-то, после войны, здесь построили десятка три бараков. Некоторые из них, окончательно пришедшие в негодность, снесли, водрузив на их месте не менее «привлекательные» многоквартирные дома, метко названные народом «хрущёбами». На этом, собственно, благоустройство и закончилось. Уличное освещение, клумбы у подъездов и пешеходные дорожки здесь так и не появились. А о мусорных баках служба уборки вспоминала в лучшем случае раз в несколько месяцев. Понятно, что люди пытались всеми правдами и неправдами покинуть столь непрезентабельное место обитания. Здесь жили те, кому пока некуда было деться, и кому было просто наплевать где жить.
Впрочем, здешние обитатели не слишком напрягали участкового. Первые были заняты поисками новых территорий, а вторые вообще ничем не интересовались. Семейные скандалы и пьяные драки, конечно, случались, да где их не бывает, но общую кривую статистики не портили. Единственное чем в сгущающихся сумерках мог неприятно удружить «термитник», как этот район называли сами его обитатели, так это какой-нибудь попавшей под ноги гадостью. Начиная от пакета с отбросами и заканчивая наваленной прямо на дороге кучей.
Если бы погода не подкачала, капитан добрался бы сюда засветло. Теперь же приходилось больше смотреть под ноги, чем по сторонам, что сводило полезность обхода практически к нулю. И всё же, хоть для очистки совести стоило довести начатое до конца. Едва сыпавший снег, словно дневной свет ему мешал, теперь повалил в полную силу, начисто перекрывая обзор. Он стирал привычные ориентиры, говорившие о пройденном пути и долго ли ещё топать до старой кривой сливы, от которой со спокойным сердцем и чувством выполненного долга можно повернуть в сторону дома.
Слева обозначилась самопроизвольно выросшая и никем не запланированная, а значит, и никем не убираемая куча мусора, грандиозная как Эйфелева башня. Иногда, в редкостные дни, когда даже сюда добирались общегородские субботники, она исчезала. Но уже через несколько дней, как птица Феникс, возрождалась вновь. Куча казалась чем-то незыблемым, неотъемлемым штрихом в жизни и самом существовании здешних обитателей. Появление в поле зрения столь неприглядного и плохо пахнущего объекта для капитана, как не странно, стало событием радостным. Оно означало конец мучениям. Ещё метров пятьсот и покажется долгожданная слива. А там направо, мимо школы…. Короче, через полчаса он уже будет дома в сухости и тепле.
- Надо не забыть заскочить в магазин. – Сказал сам себе Яровцев. – А то дома шаром покати.
От размышлений о хлебе насущном Дмитрия Александровича вывела начавшая подавать признаки жизни мусорка: в ней что-то зашевелилось. Это могло быть что угодно. От обычной крысы до тихого алкоголика Мироныча, тоже являвшегося привычной деталью местного пейзажа. И тут же память капитана услужливо подсказала, как полтора месяца назад, в похожей куче на соседнем участке нашли новорождённого младенца. Только тот не шевелился, морозы тогда стояли под тридцать…
Ужас холодной лапой сжал участковому сердце. Уже не обращая никакого внимания на битые стёкла и консервные банки под ногами, Яровцев принялся раскидывать вековые залежи мусора. Куча, возмущённая столь бесцеремонным нарушением своей конструкции вся как-то зашаталась, поползла в сторону. На капитана посыпались какие-то коробки, пластиковые бутылки и прочая неопознаваемая дрянь. Наконец, из самой середины, из тёплого гниющего нутра, выскользнул прямо под ноги капитану пушистый попискивающий комок.
Дмитрий, не особо задумываясь, что же он выудил, подхватил живое на руки, прижал к себе и стал выбираться из окружающего его мусора. В голове птицей билась только одна мысль: «не ребёнок, не ребёнок, слава тебе Господи, не ребёнок». Он даже не заметил, как миновал последние дома и старую сливу на углу. В себя он пришел, когда уже полпути до дома было пройдено.
У круглосуточного магазина ярко, зазывая прохожих, горели фонари. Здесь капитан решил получше рассмотреть свою находку. Это был щенок. Малыш был забавным милым и каким-то, очень домашним из-за густой коричневой шерсти. Он напоминал меховой шар, в котором начисто терялись и лапы, и голова, и хвост, обнаружить их присутствие можно было только на ощупь.
- Ну и что теперь с тобой делать? – Конечно, малыш не мог ему ответить. Но из мехового клубка на участкового глянули две чёрных бусинки глаз. В них блеснули то ли искорки заинтересованности, то ли свет близкого фонаря. Щенок засопел, видимо, принюхиваясь к новому знакомому. На секунду появился красный язычок, лизнул палец, и малыш снова замер. Лишь сердечко тревожно стучало, вызывая ответный стук сердца Дмитрия.
Выбросить, оставить живое существо где-нибудь на улице под кустом, на произвол судьбы, капитан и раньше бы не смог. Оптимальным вариантом было пристроить найдёныша в хорошие руки. Теперь же, отдать кому-то этого пушистика совсем не хотелось.
Капитан шёл домой и разговаривал частично с новоприобретённым другом, но больше с собой.
- Знаешь, мы с тобой будем гулять. Работа участкового тем и хороша, что при необходимости всегда можно выделить рабочее время на свои дела. А по выходным будем ездить за город. Я, например, очень люблю смотреть на облака. И может тебе тоже понравиться смотреть, хотя скорее тебе больше понравиться бегать, или даже охотиться. А ещё надо придумать тебе имя. Ты у нас какой? Ты коричневый и лохматый, как медведь. Мишка? Не, ну что это за кличка для собаки капитана милиции. Знаю! Бурый – грозно, мощно и по существу. – Капитан шёл домой переполненный юношеским восторгом. Впрочем, ничего удивительного, через неделю его ожидал двадцать девятый день рождения.
III
- Рыба кончилась! – Заголосила объемистая тётка-продовец шаляпинским басом и очередь стала расползаться. И только капитан Яровцев задержался на месте, решая, в какой магазин ему теперь нужно отправиться, чтоб раздобыть ужин для Бурого. Час, потерянный в очереди, было жалко. Хотелось домой. Но не оставлять же голодным друга. Тем более что избирательность в еде была единственным неудобством, которое доставлял своему хозяину мохнатый подкидыш. Он никогда не оставлял в квартире луж и кучек, не грыз мебель и обувь, не выл и не линял. Но в первый же вечер он старательно отринул все попытки Дмитрия накормить его купленной в магазине колбасой, молоком и плавленым сыром. Капитан даже забеспокоился. Но малыш решил проблему сам. В ту же ночь забравшись в холодильник, и неизвестно каким чутьём отыскал там замороженную тушку минтая, о которой и сам капитан напрочь забыл. Ещё, как выяснилось, Бурый уважал мясо, желательно парное, и, как ни странно, любые овощи и фрукты. Но только местного, и никак не импортного, происхождения.
Обходился такой рацион, конечно не дёшево. Но с деньгами проблем не возникало. И вообще, последние два месяца, с момента появления в доме Борьки (а именно так называли нового жильца все без исключения соседи и знакомые ), у капитана началась полоса везения. Ему отдавали долги, на которые он уже махнул рукой, не надеясь получить. Дважды выписывались крупные премии, неизвестно за что. И трижды он получал какие-то дотации, о происхождении которых даже сама бухгалтерша не могла сказать ничего вразумительного.
Преобразилась и квартира. Позвонил одноклассник, с которым и виделись-то последний раз года два назад, и совершено бесплатно предложил отдать ненужный ему мягкий уголок. Задержал за пьяную драку мужика. А тот оказался в розыске за квартирную кражу. Потерпевший, ковровый магнат, в благодарность преподнёс два ковра, для комнаты и ванной. Правда, ванным ковриком безапелляционно завладел Борька. Зашёл в магазин и оказался сколько-то-там-тысячным покупателем. В результате на кухне засверкал нержавеющими боками грандиозный набор посуды. Шёл куда-то, по делам, бойкая приставучая девица всучила какую-то рекламку с очередной акцией. Глядь, и через неделю в комнате уже гремит динамиками домашний кинотеатр. Впрочем, особого внимания на всё это Дмитрий не обращал, считая такое везение вполне обыкновенным.
И всё же по-настоящему счастливым капитан чувствовал себя только за городом, когда, как и обещал, выбирался туда с Бурым на выходные.
- Знаешь, - признавался он, поглаживая шелковистую шерстку, - всё-таки чего-то не хватает. Вот вроде всё у нас с тобой есть, всё хорошо. А душа не на месте. Живём мы с тобой как-то бестолково. Я пошёл на работу, пришёл с работы. Пошли, прогулялись. Телевизор посмотрели. Поужинали, и спать улеглись. А на следующее утро всё с начала. Если б можно было разом всё бросить и рвануть в какую-нибудь другую жизнь! Ты как думаешь?
Борька ничего не ответил. Но когда вечером, вернувшись домой, они укладывались спать, он, вместо излюбленного коврика, забрался на кровать и устроился у Дмитрия под боком. Правда, сам Дмитрий к тому времени уже спал.
IV
Разбудили капитана звуки. Недалеко что-то ухало, повизгивало и пощёлкивало. Пахло прелыми листьями и сыростью. Пахло летним лесом.
- Надо же, в лесу заснул. – Подумал капитан. – Не опоздать бы на последний автобус. Дмитрий порывисто сел отгоняя последний сон.
Да он действительно был в лесу. Но совсем не в том, привычном, где гулял с Борькой. ТАКОГО леса ему точно видеть не приходилось. Деревья на ровных, без единого сучка, стволах подняли свои кроны метров на тридцать. И там намертво сплелись ветвями, не пропуская к земле, укрытой толстым слоем опавшей листвы и хвои, ни единого лучика солнца. Под зелёным куполом царил полумрак. Что, впрочем, нисколько не мешало бурно разрастись папоротникам и незнакомым кустистым растениям с мелкими бледно-розовыми ягодами.
Потрясение и растерянность капитана были настолько велики, что он не сразу заметил присутствия ещё кое-кого. Первая находка была приятной – рядом спокойно посапывал Борька. Чего нельзя сказать о второй. Не далее как в десяти шагах, у ствола громадной то ли ели, то ли пихты стоял странно одетый молодой человек. Неприятным было то, что в левой руке он держал явно не бутафорский меч, направленный в грудь Дмитрия. А в правой, заряженный, и направленный туда же, самый что ни на есть всамделешный арбалет. Капитану даже пришла в голову мысль о модных ныне ролевых играх. Но весь вид незнакомца говорил о том, что играми здесь и не пахнет. Уж в этом участковый по долгу профессии разбирался очень чётко. Но осмотреться, разобраться в ситуации ему не дали.
-Хостэ! – Чётко, но с придыханием выкрикнул незнакомец. Язык Яровцеву был точно не знаком. И, тем не менее, он прекрасно понял смысл слова – отойди! Но переспросил.
- Что, простите?
- Хостэ ир диур, маэксо! – И снова перевод пришел сам собой: отойди от дракона, оборванец! От облегчения Дмитрий чуть не рассмеялся. Теперь ему стало всё понятно – у парня просто синдром Дон Кихота, тот видел великанов вместо ветряных мельниц, а этот собаку принимает за дракона. С ним надо просто поговорить, успокоить и он уберёт оружие. А успокаивать и уговаривать различных психов и отморозков капитану тоже приходилось довольно часто.
- Понимаешь, друг, этот дракон, он не сосем дракон. Это моя собака, мой друг. И он никому не причинит вреда. Так что ты можешь не бояться и убрать…. – Договорить капитану не дали. Оказывается, кроме своего тарабарского языка, незнакомец прекрасно понимал и русскую речь.
- Кахи! Тупица! Ты даже не знаешь, что рядом с тобой шерстистый дракон! Безграничный владыка Холодных Хрустальных Скал, где птица замерзает на лету, преодолев лишь расстояние меньшее, чем выпущенная из лука стрела. Видимо, ты не только оборванец, но и чужеземец. Но это ничего не меняет, можешь отправляться своей дорогой. Дракона я забираю.
- Неужели? – Нагловатый, самоуверенный тон юноши начал выводить участкового из себя. – Значит, вот так просто, могу уйти? Ты меня отпускаешь? А с чего, позволь узнать, ты такой добрый? – Парень не заметил или не понял сарказма и неопределённо пожал плечами.
- Экиу. Лес. Этот лес сам убьёт тебя. Здесь хватает разных тварей, из тех, что не выносят солнечного света. Так что к следующему утру от тебя не останется даже костей. Но ты сам избрал свой путь, так пройди его до конца. Мешать тебе я не имею права, как и облегчать твою смерть. Дракона я забираю. – Но он не успел сделать и пяти шагов как его остановил сам объект обсуждения.
Бурый выскочил вперёд, прижался к земле как готовящийся к прыжку хищник и издал душераздирающий вопль. В нём было всё: рык льва и визг кошки, которой наступили на хвост; вороний карк и завораживающее шипение змеи перед броском. Звук так резанул по ушам, что оба спорщика аж присели. Первым пришёл в себя капитан, сообразив, что таким образом Бурый его пытается защищать.
- Ну, так что ты там говорил? Забираешь?
- Эсхэриатэ! Дьявольщина! Никогда раньше не слышал боевого клича шерстистых драконов. Он привязан к тебе, признаёт тебя. И не позволит забрать. Остаётся только один выход…. – Разговаривал юноша явно сам с собой. Потом, очевидно, принял для себя решение и выдал. – Ты отправляешься со мной.
- Да? А как же мой путь, менять который ты не имеешь права?
- Лучше стрела моей судьбы отправится в неизвестность, чем погибнет весь народ этого мира.
- Как-то мрачно звучит. Неужели всё так плохо? – В голосе капитана явно звучала издёвка. Всё происходящее казалось нереальным. Патетика незнакомого собеседника казалась чем-то наиграно-смешным.
- Мне непонятна твоя суть. – Арбалетчик смотрел недоверчиво, изучающее и грустно. – Кто ты? Как оказался здесь? Почему не видишь или не знаешь очевидного? Почему твоя речь мне незнакома, но я прекрасно её понимаю? Как смог найти и приручить шерстистого дракона, самого своевольного из всех? – Юноша немного помолчал. – Ты колдун?
- Колдун? Нет, конечно. А что значит «самого своевольного из всех»? Что, есть и другие?
- Ты и этого не знаешь. – Констатировал парень. – Хотя, всё это не так уж важно. Я должен доставить дракона во дворец. Ты согласен отправиться со мной? Твоё согласие необходимо.
- Да согласен, согласен. Мог бы сразу сказать, а не тыкать в меня колюще-режущими предметами. – Нереальность происходящего не позволяла капитану относиться ко всему хоть сколько-нибудь серьёзно. – А что за дворец-то?
- Королевский город-дворец. Увидишь, когда доберёмся.
- И когда мы доберёмся?
- Примерно через десятерик. – Юноша повернулся и, не говоря больше ни слова, зашагал в чащу.
V
Третий день пути ничем не отличался от его начала. Провожатый всё так же, не оборачиваясь, шёл впереди. Если Дмитрий отставал особенно сильно, присаживался и ждал, но не более того. На отдых останавливались только с наступлением темноты. За всё время путешествия они не обменялись и десятком фраз. Да что там говорить, даже имени своего попутчика капитан так и не выяснил. Когда на одной из ночёвок он спросил:
- Тебя как хоть зовут, конвоир?
- Это не имеет значения, – был ответ.
Питались всё это время они крайне скудно.
У Дмитрия, разумеется, никаких продуктов с собой не было. Да и в заплечной сумке юного воина особых разносолов не наблюдалось – коврига хлеба и несколько сырных лепёшек, для двоих взрослых мужчин, не еда.
А ведь ещё и Бурого надо было кормить.
Именно забота о драконе, скорее всего, и заставляла парня ежевечернее отправляться на охоту. И оба раза он приносил странное животное, похожее на кролика, но на длинных ногах и с зубами размером в палец. Дмитрий хотел было выяснить, что это за чудо природы, но посмотрел на своего спутника и промолчал.
Солнце клонилось к закату, когда еле переставлявший от усталости ноги капитан заметил, что лес начал редеть. В непроницаемом доселе зелёном куполе стали появляться дыры и окна. Напряжение, владевшее провожатым все три дня, стало улетучиваться, это было заметно невооруженным глазом. Он даже стал несколько разговорчив.
- Завтра выйдем из леса. К обеду доберёмся до деревни. Там возможно найдутся краги. – Просветил он, когда остановились на ночёвку. Спрашивать, кто такие краги, у Дмитрия просто не хватило сил.
Он сидел у костра и разминал натруженные ноги. Рядом клубком свернулся Борька. Неразговорчивого спутника рядом не было - оправился на вечернюю охоту. Больше всего болели ступни, так как шёл капитан босиком. От ран его до сих пор спасал лиственный ковёр. Что будет, когда они выйдут из леса, думать просто не хотелось. Даже смастерить какие-никакие онучи было не из чего. Путешествовал участковый в старых, полинявших шортах и растянутой футболке, в которых всегда ходил дома. В них он и заснул. А проснулся здесь. И где теперь тот дом, совершенно непонятно.
В глубине леса вдруг раздался крик, короткий, но громкий. И, совершенно точно, человеческий. Скорее от неожиданности, чем от испуга капитан моментально оказался на ногах. Следом встревожено вздёрнул пушистую мордочку Бурый. Секунды хватило капитану, чтоб сообразить, что в этом мрачном лесу вряд ли много людей, кроме них. Выхватив из костра первую попавшуюся головню, Яровцев бросился чащу. Криков больше не было. И вообще никаких звуков. Лес стоял тёмен и тих, словно погост. Что могло быть недалеко от истины. И ни за что не отыскать бы Дмитрию в этой чернильной тишине, попавшего в беду напарника, если бы не Борька. Тихонько взвизгивая, он мчался в чащу. И участковый, не раздумывая, последовал за ним.
Бежать пришлось не очень долго. Вскорости показалось и место схватки. Примерно два десятка существ, похожих одновременно и на обезьян и на лысых кошек размером с немецкую овчарку, нападали на попутчика Дмитрия, пытаясь когтями и зубами добраться до вожделенной плоти. А он, опустившись на колено, всячески этому препятствовал, мечом и кулаками. Из рваной раны на бедре хлестала кровь. Арбалет валялся в стороне. Дмитрию стоило бы сразу бросится на помощь, но человек так устроен, что всегда больше доверяет оружию, чем самому себе. И он кинулся к арбалету. Конечно, тот оказался разряжен. Чтобы зарядить его, факел пришлось бросить. В спешке ничего не получалось.
С момента его появления прошло уже секунд десять, и на него обратили внимание. К нему повернулись сразу не меньше пяти тварей, и в их намерениях сомневаться не приходилось. Слишком красноречивы были горящие алчностью глаза. И бросились они тоже сразу…
Бурый приблизился к валявшейся на земле головне. Внимательно посмотрел, как рождаются огоньки на сухих травинках и листьях. Внутри глухо заворчало, он вскинул голову, и плотная струя белого пламени рванулась из его пасти. Запахло горелым мясом. Из пятёрки, желавшей полакомиться Дмитрием, трое упали на землю обгоревшими угольями, двое оставшихся с диким визгом бросились прочь. Это отвлекло остальных. А капитан, наконец, нашёл более действенное оружие. Горящая палка в его руке превратилась в карающий меч. Хищники один за другим исчезли в темноте. Бурый вывел их к почти погасшему костру примерно через час, слишком уж тяжёл оказался раненый.
VI
Ещё четыре дня пришлось провести им на одном месте. Раны, нанесённые зубами ихо, всегда плохо заживали. Это рассказал на второй день Мэрроро, так звали неразговорчивого юношу. Впрочем, таким молчаливым и хмурым он уже не был, и вечерами охотно отвечал на вопросы Дмитрия, на которые мог.
- То, что Борька действительно дракон, я уже понял. Он очень наглядно это продемонстрировал. Ты мне объясни, откуда он взялся. Или как мы здесь очутились. Что это вообще за место?
- Аврадо. Этот мир так называется. Я расскажу тебе его историю. – Пламя вечернего костра бликами ложилось на лицо юноши, превращая его в ритуальную маску. Голос звучал торжественно. – Очень много поколений назад на этой земле жили полудикие племена. Они не знали огня, не умели обрабатывать землю, перебиваясь исключительно за счёт охоты и собирательства. И вот однажды, отправившиеся в лес, вернулись со страшной новостью. Там появилось громадное чудище, которого раньше никто никогда не видел. Как будто мало бед им было от полчищ хищного зверья. Люди впали в отчаяние. Один из охотников, Партар, отправился в чащу, чтоб разделаться с хищником. Он нашёл его в одной из пещер Серого Плато. Одного взгляда хватило ему, чтобы понять, что перед ним не враг, а несчастное существо, которому нужна помощь – гигант был ранен. Вместо того чтобы убить его, Партар стал его лечить. Он поставил себе возле пещеры шалаш и без устали собирал травы и коренья способные залечить многие раны исполина. Неизвестно когда это случилось, но охотник стал понимать дракона. Сначала он услышал его мысли, а потом стал разбирать и язык. Тогда он пошёл к людям и сказал, что опасности нет. Но в деревне не остался, продолжая жить в шалаше у пещеры. Может в благодарность за помощь, а может просто от скуки, первый из появившихся здесь драконов многое рассказал Партару: как возделывать землю и защищаться от врагов; как искать руду металлов и как их обрабатывать. А когда окреп, смог выдохнуть огонь и научил с ним обращаться.
- Прям не дракон, а Прометей какой-то. – Не выдержал Яровцев.
- Не перебивай. Так вот, охотник передавал все, что узнал людям своей деревни. Те, передавали дальше. И очень скоро жизнь в нашем мире стала намного лучше. А если что-то не получалось, или люди сами не могли с чем-то справиться, они отправлялись к Серому Плато, и находили помощь и нужный совет. И когда стали появляться другие драконы, уже никому и в голову не могло придти охотиться на них. Наоборот. Почти все приходившие в этот мир драконы, были больны, ранены или просто очень слабы. И молодые юноши и девушки считали за великую честь стать помощниками охотника Партара. Они без устали разыскивали новоприбывших, лечили, кормили.
- А откуда они брались? – опять не выдержал Дмитрий. Мерроро скривился, словно проглотил жука, но всё же ответил.
- Из других миров. Из разных миров. Потому-то и драконы у нас живут разные. Разве ты не знаешь, что миров, где живут люди – тысячи? Люди не способны преодолеть путь от одного до другого, разделённого временем и пространством. Для дракона в этом нет ничего сложного. Ты задавал столько вопросов о нашем мире, а теперь перебиваешь меня. Дослушай до конца. Партар со своими помощниками продолжал заботиться о драконах. На Сером Плато их жило не меньше двух десятков. Выздоровевшие находили себе жильё в различных уголках нашей земли, на их место приходили другие. И все без исключения они помогали людям, как люди помогли им. Партар, за свой подвиг был провозглашён королём. На Сером Плато был возведен город-дворец, в котором могли жить и люди и драконы. Помощники Партара стали называться следопытами, способными в любых условиях найти дракона и помочь ему. Впрочем, помогают они не только драконам, но и людям. Помогали.
- А что, теперь перестали помогать?
- Не совсем так. Те, кто остался, помогают, но наших сил не хватает. Клан следопытов обмелел, из нескольких сотен нас осталось всего около пяти десятков. Молодежь больше не стремиться показать свою отвагу и благородство, не желает учиться лекарству и охотничьему мастерству. Зачем, если твои поля богаты урожаем, а стада тучны. Да и из тех, кто всё же поступает в обучение, до посвящения дотягивают единицы. Хотя, наверное, теперь это не имеет значения – драконов в наших землях больше нет.
- Не понял?
- Да что здесь не понятного?! – Вдруг взвился юноша. – Драконы исчезли! Все! И практически сразу! – И тут же успокоившись, добавил. – Нас послали на поиски. Я вот нашёл одного, но он ещё так мал. Что теперь будет с нашим миром? – Дмитрий мог только промолчать.
VII
Тишину в комнате, где его оставили, казалось, можно было черпать горстями. Капитан вздохнул и поудобнее уселся в кресле вытянув ноги. И вообще, сидеть на чём-то, что под тобой не раскачивается, было несказанным блаженством после почти безостановочной недельной скачки.
Когда раны Мэрроро немного зажили, они наконец смогли добраться до деревни, о которой говорил следопыт. Крепкий, слегка начинающий полнеть староста лет пятидесяти, поначалу категорически им отказал. Но заметив трущегося у ног Яровцева Борьку, сразу сменил тон и выдал всё просимое: торбу с припасами, одежду для капитана и главное – двух молодых, сильных, выносливых и хорошо объезженных крагов. Ими, к невообразимому изумлению капитана оказались волки размером с хорошего жеребца. Но вели они себя на удивление спокойно и с умопомрачительной скоростью мчали своих седоков и днём и ночью, и в то, и в другое время суток видевшие одинаково.
На шестой день показались шпили и флаги города, и Дмитрий обрадовался концу мучений. Хоть ехать на краге оказалось гораздо удобнее, чем на лошади, но не шесть же дней подряд! Однако город-столицу, они проехали насквозь и лишь к концу седьмых суток оказались, наконец, перед циклопическими, всегда распахнутыми воротами королевского города-дворца. Оглушающий рёв труб сообщил всем об их прибытии.
Королева сама встретила их на дворцовой лестнице. Но совершенно измотанный путешествием капитан не смог даже толком её рассмотреть. Запомнился только водопад серебряных волос. Потом коридорами с высоченными потолками и такими широкими, что в них запросто могла разминуться пара грузовиков, его проводили в комнату с кроватью и окном во всю стену. И оставили одного. Ни о чём больше не думая, Дмитрий завалился на кровать, Борька привычно расположился под боком. Последней мыслью засыпающего капитана было то, что такие громадные коридоры наверняка строились в расчёте на драконов.
Теперь капитан сидел в комнате для бесед и ждал королевской аудиенции. Отворилась, почти невидимая глазу дверь. Звук был практически не слышен, но измотанная необычностью и непонятностью происходящего нервная система простого участкового даже этот тихий шорох восприняла как визг бензопилы. Дмитрий буквально подскочил в кресле. В кабинет шмыгнул небольшого роста, согнутый в три погибели человечек с подносом. Сначала Яровцев даже подумал, что это горбун. Но ошибка оказалась очевидной, когда человечек шустро просеменив мелкими шажками к столу, с лёгкостью разогнулся и водрузил на стол внушительный поднос с напитками и фруктами.
- Вот, угощайтесь, пожалуйста. – Мужичок снова согнулся в глубоком поклоне. Голос у него был неприятный до мурашек, писклявый и какой-то скользкий. Дмитрия передёрнуло. Но не от голоса. На секунду, сквозь свисающие засаленные пряди на него глянули глаза слуги, или кем он тут был.
По долгу службы капитану приходилось смотреть в глаза убийц и насильников, записавших на свой счёт не одну жертву. Но все они выглядели глазами невинных младенцев, по сравнению с тем, что увидел Дмитрий. Во взгляде мужичка полыхал холодный огонь, дикая ненависть ко всему, настоянная на змеином яде, одержимость маньяка, приправленная сатанинской хитростью и изворотливостью. Но как-то сформировать и закрепить свои ощущения Яровцев не успел. Широко распахнулись главные двери и в комнату вошла Королева. В какой момент исчез принёсший поднос слуга, Дмитрий не заметил.
VIII
О! Теперь он имел возможность её рассмотреть. И восхититься. То, что её величество красива, было бесспорно. Но красота была необычной, неземной. Вроде всё как у всех, большие карие глаза, чуть пухлые губы, прямой аккуратный нос. Но вместе с водопадом волос, совершенной фигурой, гордой, но не надменной осанкой это производило впечатление спустившейся с небес богини. Наверное, так представляли древние греки Афину Палладу, богиню мудрости и знания. Именно Знание, глубокое и древнее, светившееся в её глазах, не позволяло отождествлять её с Афродитой, богиней красоты, в чём королева могла запросто с ней потягаться.
-Доброе утро, чужестранец. Рада приветствовать тебя на земле Аврадо и в моём доме. – Голос королевы завораживал. Глубокий, мягкий, приятного бархатистого тембра. – Отдохнул ли ты после нелёгкого пути?
- Благодарю, Ваше Величество.
- Не нужно. – Королева подошла и мягко опустилась в стоящее напротив кресло. – Меня зовут Авиэли. Можешь так меня и называть. Ты ведь не мой подданный, ты гость.
- Гость всегда имеет возможность вернуться к себе домой.
- А с чего ты решил, что не имеешь её?
- Что?! Вы хотите сказать…
- Давайте обо всём по порядку. Могу я узнать твоё имя?
- Дмитрий.
- Очень приятно, Дмитриэ. – В языке Аврадо не было буквы «й». – Действительно приятно. Ты подарил всему народу нашей земли надежду. А это очень и очень много. Мы у тебя в долгу.
- Ничего не пониманию. – Признался Дима.
- Это следствие недостатка информации. Позволь мне дополнить рассказ Мэрроро, тебе сразу всё станет ясно.
- Я весь – внимание.
- Мэро стал следопытом совсем недавно, и не в лучшее время. Он ещё многого не знает. Дело в том, что драконы подарили нам не только знания. И не только помогали защититься от диких зверей и полузверей. У них есть важная способность – изменять природу, делать мир лучше, удобнее для жизни. Как для себя самих, так и для окружающих. Достаточно сказать, что с приходом драконов в наш мир, здесь довольно основательно изменился климат. Раньше здесь вообще не было лета, вернее, оно мало чем отличалось от весны или осени. Четырнадцать месяцев холодных ветров и дождей, а потом десять – нестерпимых, а для многих смертельных, морозов. Как ты сам видишь, теперь это не так. Дальше – больше. Изменилась сама земля, каменистая и глинистая теперь она стала весьма плодородной. Корявые, побитые холодом деревья, сменились высокоствольными лесами. Появилось множество растений о которых люди и не мечтали раньше, какие-то из них пригодны в пищу, другие лечат. И приход зимы теперь никого не пугает. – Королева замолчала, и Дмитрий решился продолжить за неё.
- Позволю предположить что теперь, когда драконы пропали, процесс пошёл в обратную сторону?
- Да. Только всё ещё хуже. Расплодились хищники и всё чаще нападают на людей, при драконах этого просто не могло быть в принципе. Да и люди стали сильно меняться. В них появилась алчность и злоба, каждый старается подгрести под себя как можно больше. Земли, добычи – неважно чего, но больше. Сейчас, когда поля начали страдать от засухи, а скот на обнищавших пастбищах не набирает достаточно веса, это стало у многих смыслом бытия. Уже появились деревни, находящиеся на грани голода, с отчаяньем поглядывающие на более зажиточных соседей. Но тем даже в голову уже не приходит оказать помощь. Они чувствуют себя хозяевами жизни. Они всячески стараются подчеркнуть своё благополучие. – Авиэли поднялась и прошлась по комнате. – Знаешь, что это? – Она указала на золотую доску из двадцати четырёх квадратов и исписанную непонятными символами, висящую на стене.
- Могу предположить, что это своего рода календарь.
- Именно. По этим знакам можно рассчитать крупные природные катаклизмы – наводнения, землетрясения, ураганы – любые, угрожающие жизни людей. Раньше такие доски висели в каждом городе, в каждой деревне. И люди сами могли рассчитать, не угрожает ли им стихия. А в случае опасности принять меры. Теперь этих досок нет. Те, кто так самоуверен, переплавили их на браслеты и подвесы, стремясь показать всем и каждому, что его дом настолько прочен, а закрома настолько полны, что ему в этом мире нечего бояться. Остальные либо завидуют, либо склоняются. Первые готовы схватиться за оружие, вторые – унизиться. Нас ждёт братоубийственная война
и, в конце концов, полное вымирание. И шансов не было, до вашего появления. Теперь вы понимаете, как важно для нас появление дракона.
- Не хочу огорчать вас, Авиэли, но не думаю, что Бурый способен вам помочь. Он же совсем ребёнок. К тому же он один. А один, как говориться, в поле не воин.
- Шапширх – Несущий Ветер – первый дракон, появившийся на Аврадо, тоже был один. Тем не менее, почти все, о чём я вам рассказывала, начал именно он. А по поводу того, что он слишком мал…. Разве в вашей жизни не происходило ничего неожиданно-приятного, с его появлением? Разве удача не падала вам прямо в руки? – Дмитрий вынужден был признать, что королева права. – И, в конце концов, он ведь вырастет, немного времени у нас ещё осталось.
IX
Незадолго перед рассветом Яровцев проснулся, словно от толчка. В комнате было совершенно темно, лёгкие, тонкой резьбы деревянные ставни не пропускали в комнату скудный свет едва зарождающегося утра. И в этой темноте кто-то был. Дмитрий совершенно точно знал, что это человек, и что пришёл он вовсе не для того, чтоб пожелать доброго утра. Откуда взялось знание – дело десятое. А вот кто и для чего решил нанести ему столь ранний визит, выяснить стоило. Стараясь ничем не выдать своего пробуждения, капитан тихонько щёлкнул ногтем по небольшому стеклянному овалу, стоящему на столике у кровати. Комнату сразу залил матовый, не режущий глаз свет. Разумеется, в ней никого не было. Уже никого не было. След чужого присутствия Дмитрий чувствовал кожей. Понятно, что отловить ночного гостя в коридорах замка не стоит даже пытаться, наверняка он знает здесь каждую щель, в то время как участковый заблудится после третьего поворота. Дмитрий снова улёгся в постель, на этот раз, не гася света, но заснуть уже не получалось. Чего не скажешь о Борьке, тот мирно посапывал, свернувшись в клубок, на непривычного, апельсинового цвета, шкуре в углу.
- Эх-хэ-хэ. А ещё в драконах числишься. Так всех врагов проспишь, охранник называется. – Борька открыл один глаз, щёлкнул заметно выросшими за последнее время зубами и снова заснул.
- Ага, вполне доходчиво.
Дмитрий провалялся в кровати ещё около часа. А потом не выдержал. Поднялся, привёл себя в порядок и отправился бродить по дворцу, всё лучше, чем без дела валяться в кровати. Поначалу ничего интересного не наблюдалось. Ни тебе гобеленов, ни картин или портретов предков, как в средневековых замках. Некоторое разнообразие вносили, не позволяя путать коридоры, только массивные, высокие светильники из различных металлов. От свинцовых и железных, до серебряных и золотых, в различных конфигурациях. А ещё было довольно много разных растений и цветов, плетущихся по стенам, а порой закрывающих и потолок. Иногда они росли в горшках, но большинство пробивалось между камнями пола и стен. Далеко не сразу Дмитрий заметил, что росли они не просто так, а сплетались в поражающие всякое воображение своей красотой орнаменты, изображения птиц или животных, прекрасные пейзажи.
Но долго любоваться живыми картинами не пришлось. Из-за поворота коридора появился один из следопытов и сообщил, что королева ожидает гостя к завтраку.
X
Обычность завтрака сильно удивила, приготовившегося отведать экзотических блюд, Дмитрия. На стол подали тушёные овощи, поджаренные грибы, печёное на угольях мясо. Следом в столовую вошла королева. Вместе с ней в зал прошмыгнул и Борька.
Сегодня она ничем не напоминала вчерашнюю радушную хозяйку большого дома, была замкнута и задумчива. Сухо пожелала гостю доброго утра и села за стол. Но приниматься за еду не спешила.
- Что-то случилось, ваше величество?
- Дмитриэ, я должна у тебя спросить, согласен ли ты остаться на некоторое время с нами? Я понимаю, что ты наверняка хочешь вернуться домой.
- Разумеется, согласен.
- Правда? И тебя не интересуют причины?
- Не думаю, что вы, Авиэли, просили бы меня об этом, если бы в том не было необходимости. Только вот не могу понять, в чём она.
- Всё просто. Сейчас только ты являешься для Ваэхо – Коричневого – своим. Только твои желания и стремления важны для него как руководство к действию. А так как он всё-таки ещё очень мал, я имею опасения, что без тебя он просто зачахнет, как любой ребёнок без родительской ласки и заботы, без поддержки и понимания.
- Что ж, значит, я остаюсь, пока в этом будет необходимость. – В голову пришла мысль, что он наверняка потеряет работу. И тут же её осадила другая, вряд ли его теперь, после всего случившегося, устроит его профессия. Душа всеми силами требовала перемен.
- Это замечательно. – Королева вдруг озорно улыбнулась, и капитан понял, что она гораздо моложе, чем ему казалось. – Тем более, что Ваэхо, пока не способен путешествовать по мирам в силу своего возраста. То, что он переместился сюда сам, да ещё и тебя перебросил - это случайность. Или чудо. Или я чего-то не знаю о драконах.
- Значит, моё согласие на пребывание в вашем мире было чистой формальностью? – Признаться, Дмитрий был несколько задет.
- Вовсе нет. Мне нужно было УВИДЕТЬ, что и как ты скажешь. – Королева принялась кормить Борьку фруктами. Яровцев тоже вытащил из громадной вазы плод видом напоминающий персик без косточки, а вкусом ананас с клубникой. – Теперь я спокойна, ты достойный наставник и, если захочешь, вполне можешь стать следопытом. Поверь, на это способен далеко не каждый.
Борька, с аппетитом поедавший предложенное ему угощение из рук Авиэли, чего, надо отметить, никогда не делал, кто бы там что ни предлагал, вдруг насторожился. Единым прыжком он оказался на коленях капитана и ударом лапы выбил плод, в который Дмитрий уже собирался вонзить зубы. Спелый фрукт разлетелся по полу десятком кусочков.
- Ты чего, приятель, ошалел? – Капитан растерянно переводил взгляд с мохнатого друга на валяющееся на полу испорченное лакомство.
- Подожди, Дмитриэ. Не думаю, что это просто так. - Королева поднялась и протянула руку к валяющимся на полу кускам. Через несколько секунд её ладонь засветилась бирюзово-перламутровым светом.
- Странно, я думала, что плод отравлен, но это не так. – Она перенесла ладонь к лицу Дмитрия.
– О! Вот в чём дело. Теперь всё понятно.
- Может, вы и мне объясните?
- У тебя на этот фрукт непереносимость. Причем настолько сильная, что откуси ты хоть кусочек, то был бы уже мёртв. Ваэхо спас тебе жизнь. Но это нормально. А на будущее тебе стоит научиться самому определять такие вещи. Да и многому другому. У тебя получиться. – Королева улыбнулась и покинула комнату.
А Дмитрий долго ещё сидел. Королева не знала, что вчера он съел не меньше десятка вкусных плодов и ничего с ним не случилось. Так откуда же аллергия взялась сегодня? Что за гость посетил его этой ночью? Кто тот слуга, что так не понравился вчера? Почему ни с того, ни с сего исчезли драконы? А ещё, что, похоже, рано он задумался о перемене профессии, потому что разбираться со всем этим предстоит, видимо, именно ему.