over all these fucking years
i will keep myself so safe
and i do take care of all my wounds
Я бы хотел вспомнить, как нужно правильно говорить. Слова мои застревают в горле, они боятся света; разучились выходить наружу, они давно не видели людей. Я всех боюсь, ни с кем не разговариваю, чтобы лишний раз не получать словесных (да и не только) пинков, не хочу слышать свои собственные мысли, извращённые чужими грязными ртами. Они же всегда так стараются, чтобы было удобно, проще не слышать очевидного - так жить проще и приятнее, выставляя меня идиотом.
Знаешь, я долго думал, что же будет, если мы случайно встретимся. Снились сны, как я зачем-то приезжаю в твой город, просто иду по улице, и вдруг... просто знакомый силуэт на другой стороне улицы... галлюцинация... Убеждаю себя в помутнении рассудка и просыпаюсь с рваными мыслями, сердце отбивает брейккор, как у амфетаминщика, взгляд отказывается фокусироваться на чём либо. И тут же снова проваливаюсь в пустоты собственного (о)сознания. Я видел тебя не раз. Как всегда - дождь, проспект, много людей. У тебя были волосы цвета фиалок на моём подоконнике и чёрные розы в руках. Уже тогда происходило то, чего я так боюсь. Я долго репетировал в голове, что же я скажу в таком случае, мог бы написать целый сборник фраз с названием, вроде "Как общаться при случайных встречах". А при встрече... всех этих слов будто и не существовало никогда. Ты испуганно и пристально смотришь на меня, не видишь никакой реакции и медленно начинаешь отступать назад. В какой-то момент разворачиваешься, убегаешь и теряешься в толпе. Я делаю лишь шаг - кто-то хватает меня за плечо. Другой человек, который, оказывается, пришёл сюда с тобой. Он говорит, что ты не хочешь меня видеть. Настойчиво просит меня бежать отсюда, бежать и никогда не возвращаться. И растворяется среди людей. Я бегу вверх по проспекту, расталкивая прохожих локтями, капли дождя горячее, чем мои слёзы, я тону в сизом мареве тумана, на секунду нахожу тебя взглядом - и снова теряю, куда проваливаюсь и взлетаю, заглядываю в окна искажающихся домов. Опять встречаю того человека. Он качает головой и говорит лишь одно слово, зато таким тоном, словно сердце вырывает голыми руками: "Уходи". И я ухожу. Кажется, рядом был какой-то мост, но вот незадача: не могу вспомнить, прыгнул я вниз или нет. Долго вглядывался в глубину, искал всплывающие распухшие трупы. Но всё, пережитое ТОГДА, пронеслось перед глазами сплошной чёрно-белой лентой. Впрочем, куда более реальные картины, чем то, что я вижу в цвете вокруг себя.
Я пытался обмануть себя, подменить тебя другими людьми. Они ужасно меня разочаровали. Просто пришло осознание того, что они при кажущейся внешней похожести, на деле совсем иные, они не поймут и не увидят того, что можешь понять и увидеть ты. Мне не нужна иллюзия. Ты незаменим, таких больше не будет. Те, другие, лезут в душу грязными руками, читают морали пытаются научить жить правильно. А ведь разве это главное? Я не понимаю. Я ничего уже не понимаю.
Есть люди, которые души во мне не чают. Есть те, кто превозносит и те, кто желает только несчастий и смерти просто за то, что я оказался не в то время, не в том месте. Последние, всё-таки, преобладают. А тех, кого проклинаю я, ещё больше. Потому что давали надежду, которой не оправдали, потому что обманули и выбросили на помойку жизни, как старую тряпку или тухлую еду. И знаешь, когда я лежал где-нибудь в кошмарном состоянии с чудовищным желанием поскорее со всем покончить без всякого желания кому-то что-то этим доказать, меня спасала только одна призрачная, истрёпанная, далёкая чёрно-белая мысль о том, что, возможно, где-то там, за сотни километров, ты хоть иногда меня вспоминаешь, не проклиная. И тогда я утирал слёзы и поднимался с колен. Показательно гордиться одиночеством и ненужностью - это слабость. А мне очень хотелось быть сильным и, раз я жив - значит, у меня получилось.
Вот такие они. Полтора года без тебя.