Прямо на аэровокзале, взяв на прокат машину, покуролесил я по некогда столь уютной и ухоженной республике, снимая на камеру заросшие бурьяном колхозные фермы без крыш, заводские корпуса, зияющие пустыми глазницами окон и опустевшие городки, если они находились далее пятидесяти километров от столицы, диск с отснятым я тут же отправил партнеру, дабы и его приобщил он к захоронке. В Риге также доживала свой век, меня на 7 лет старше, сестренка. Успевшая за свой век стать уже дважды вдовой. Копеешной (а правильнее сказать сантимной) пенсии едва хватало ей на оплату коммунальных и кое-какую еду. Комплект документов с моим завещанием вначале воспринят был с энтузиазмом, а потом вспомнив, что брат я все же младший, вдохновение как-то спало. А новость, что и счет в банке закрыл за ненадобностью, добила окончательно. Ну отчаялся уже человек в какой-то просвет впереди верить (тем приятней будет сюрприз), да еще и кот ей, если что навязывается. В советское время кошачья шкура стоила 2 рубля, да за уничтожение бродячего животного ещё премия в 50 копеек полагалась. Ну, а если коготки с лапок удалить, то и тушку под видом кролика на рынке вдуть было возможно. Нынешний же капитализм с гринписовцами обрекал моего Мурзика на мучительную голодную смерть на помойке, а сестричку лишал какого-никакого дохода. Разве что только себя в кои веки мясным рагу побалует, и воротником из натурального меха (а не из чебурашки) пенсионерка разживется, резко подскочив по социальной лестнице. Квартирка её была настолько маленькая, что второе спальное место не получалось даже на полу, и родственница уступила гостю единственный лежак, уйдя сама ночевать к подруге. Мне как раз и требовалось обеспечит ей алиби, и добившись этого, я также на лежак претендовать не стал. Нацарапав записку, что из чувства ностальгии хочу ещё раз в своей жизни провести ночь там, где прожил десятки лет. Через чердак пролез в тот домик, что купил у государства батя, когда мы вернулись из Германии. Стоял он тогда бесхозный - хозяйка только умерла, а её дочь ещё в конце войны бежала в Швецию. Конечно, чуть раньше, заверь нотариус подпись старушки, и сделку вынужден бы был признать даже нынешний режим, но если б знать, где упасть.... А вот я то как раз и знаю! Да и падения теперь отменяются. И первый шаг к тому уже сделан, второй произведен будет как раз в этом - НАШЕМ доме, бывшем теперь пристанищем бомжей - "правильные" наследники, после смерти шведской дочки все никак не могли с грызней его дележа закончить. В общем, красные пришли - грабят, белые пришли - опять понимаешь, грабить начали.
Странно, но даже МОЙ диван стоял все в том же углу где он был и 30 и 40 лет назад. Только видно было, что в последнее время эксплуатировался он во всю бомжами. Это даже к лучшему - значит народ, мою бездыханную тушку обнаруживший, особой чувствительностью страдать не станет. За "кончину" в ЭТОМ мире, срок пролонгировался на год, да за "пересадку" еще год накидывался. Расценочки были жлобские -140 кг всё ж ИМ оставлял, но в этой лавочке видно не торгуются. Потому, завалившись на диванчик и засунув амулет за щёку, я стал "отматывать мультик" моей жизни назад. И когда дошло до момента, когда "независимая" Латвия перешла на репшики, и банк насыпал мне три лимона деревянных всё под залог того же дома (И чего я кредит потом отдавал-то? Козел!). Это я приготовил было зарплату на Первоуральский "Хромпик" везти. Там рабочие уже полгода только картошкой с приусадебных участков питались. Правда их же руками (и глотками) меня потом и отжали - быдло не изменить и не выучить - ведется на любой фантик, лишь бы поцветастей. Так пусть ГБ-эшный босс тамошний, что мою травлю начал, свои хоромы, чтоб людей накормить, и закладывает. Но это он сделает вряд ли!
Сумка набитая бумажками с профилем бюста вождя в разных оттенках, тянул килограмм на 10, так что даже с "посылкой" Ричарда образовывался явный недобор багажа – может, компенсируя, хоть месяцок накинут? Хотя, дождешься от НИХ!
Не отличаясь оригинальностью, и я эту сумку закопал против двери, выходящей в сад, а сам тут же отправился на автовокзал. Хотя найденные в кошельке латы позволяли хоть на такси до места доехать, предварительно круто в ресторане гульнув - путь то мне предстоял в один конец. Но скромность, вбитую социализмом, нувориш во мне одолеть не смог. Оставил и тут кошелек сестре, только 5 лат на автобусный билет взяв. Фокусничать со страховкой тут и пытаться не следовало - разводчиками и кидальщиками были все, и Госстрах в том числе. Но на скромные похороны моей тушки ЭТОГО времени, в кошельке оставалось, и здешнюю мою сестренку я в большие траты не ввергну. Так что перемещение стоило мне два трупа. Правда самого себя - но жалеть я не буду, корявая у них набежала жизнь, так зачем страдать?
Последний этап путешествия протяженностью был то всего километров 100. Никогда не смотрел на спидометр, сколько от Риги до Саткун – деревеньки, что за Ионишками, небольшим городком в "суверенной" уже и опять Литве. Здесь родилась моя мама и в 1958 году проживали её родители. Бабушка убирала совхозный клуб, и ей при нем Советская власть выделила служебную комнату, посчитав, что жизнь сына-снайпера, на Зееловских высотах лежащего, да добровольно этой власти отданные 60 дойных коров (разумеется, с коровником в комплекте и жильём при нем, в просторечии именуемым хутор) большего не стоят. За потерю кормильца правда, еще и 20 рублей бабуле доплачивали, да и дедова совхозная пенсия - 20-и рублей достигала. Но не роптали, хотя и не верили тому, о чем пропаганда баюкает - мол вы потерпите старики - до похорон уже недолго, зато ваши то дети точно при коммунизме жить будут. Умные люди по последним подсчетам абсолютно точно выяснили - 1980 - КРАЙНИЙ СРОК!
Но мне, помимо километров, и 30 лет с лихвой назад еще отмотать предстояло, и сделать это надлежало в том уголке, где кровать стояла, на которую ложили меня, когда в отпуске мы стариков навещали. Тут с проникновением в помещение вообще проблем не было - ввиду отсутствия у клуба входной двери, как и шифера на крыше, и еще очень много чего, столь необходимого в личном приусадебном хозяйстве. Только вот никак не пойму, куда новые хозяева жизни писуары спертые прилаживать настроились?
Так что разгребая в нужном месте мусор, опять стал я "мультик жизни" назад откручивать, даже нисколечко не пожалев об оставляемом теперь в самом расцвете сил теле. Очнувшись уже в теле трехлетнего ребенка, я ощущениям своим удивился. Оказывается не вымысел то, что в детстве и сладкое - слаще и горькое - горше, и о решении своём так рискнуть, по первым прикидкам, я не жалел. Не пожалел и о том, что рассказал маме все как есть, без вранья. Странно видеть было её ещё такой молодой и красивой, но в очередной раз выпал мне случай убедиться в том, что мудрой она была всегда. Ребенка ведь её не подменили, и старик, вселившийся в тельце себя-ребенка, все равно продолжал любить родимую не меньше чем несмышленыш. И чувствовать это женщина умеет сердцем. И сердце же подсказало предкам моим, что при демонстрации для окружающих прежнего нашего семейного склада, главой семьи (а вернее мозгом) теперь я становлюсь, ибо располагаю информацией, хоть и делающую нашу жизнь более опасной, но в то же время, дающей цель.
Ясно, что теперь игры в пятнашки со "сверстниками" восторга у меня не вызовут, но навалившиеся послезнания давали возможность координировать "досуг" не только свой, но и всей семьи, и заявлением об этом я её весьма удивил, но протеста не вызвал. Поэтому, когда батя узнал, что через несколько лет Хрущ станет корабли да самолеты на металл резать, а его из армии турнут, то решил, что совсем не вредно к той "оттепели" и приготовиться. И раз даже бывший зек Солженицын модным автором в той мутной водичке станет, то честному фронтовику сам Бог велел в писатели идти. Уж книжек то я ему насочиняю, прям хоть сейчас готов начать. Причем на полном серьёзе. Как раз, в эту же летнюю пору в отпуск с Сахалина мамина сестра двоюродная – Аусма с мужем Филиппом приехали. Их домик был километрах в трёх - в Ионишках. С батей дядя Филя был в равном звании - тоже майор, но вот должность была повыше - комиссар танкового полка, хотя и она его от будущего сокращения уберечь не смогла. Так что и его, в детали не вдаваясь, предупредить решили, чтоб запасной аэродром готовил. Прогулялись родители к родне, а на следующий день дед запряг совхозную лошадь и привез печатную машинку. Дядя Филя за своевременную информацию подарил, он её ещё в 44-ом, когда их политотдел в Ионишках стоял, в дом будущего тестя принёс - списать на войне было не сложно, видно и сам о литературной деятельности подумывал.
Так что "счастливое детство" я сам себе зарезал, тут же кинувшись тюкать - за отпуск надлежало хоть коротенькую повесть для затравки бате создать - в литературный бизнес чтобы войти, и тогда правила игры соблюдать требовалось.
Сестренке же напел, ставшую позднее популярной "Летите голуби летите..." и она теперь, уйдя в поле, во всю разучивала будущий шлягер. Главное поручение досталось деду - чистокровному латышу. Ему надлежало выкупить у живой еще Пэйдихи наш БУДУЩИЙ домик, дабы при очередной революции к нам очередные революционеры подкопаться не могли. Сделать приобретение нам было на что, в Германии жили на марки, а рублёвое батино жалованье тикало на сберкнижку. Чтоб бюрократический процесс не тормозил, я просветил родителя, что местная домоуправша Болонушкина, баба тертая, все ходы знает и взятки берет. Потому, если одновременно дед будет работать с домовладелицей, а батя с домоуправшей, то процедура перерегистрации недвижимости проистечет быстро и без ущерба для нервной системы.
Так и случилось, причем от цены сделки я даже подпрыгнул. Когда дедуля сказал хозяйке дома, что не против, чтобы она продолжала и дальше жить как жила, и его переезд в обозримой перспективе не планируется, то запросила она всего 10 штук. СТАРЫМИ! Но с другой стороны для нее это были практически найденные ОЧЕНЬ БОЛЬШИЕ деньги, ведь до этого, других доходов, кроме как от козы, она не имела. Ещё несколько тысяч съели "накладные расходы", но сделано все было быстро и главное - продублировано на ЛАТЫШСКОМ языке.
А вот составивший бате с дедом компанию дядя Филя, решил выступить литературным агентом. Он прознал, что неподалеку от порта в Риге расположился печатный орган Прибалтийского ВО, в коем редакторствовал его фронтовой кореш, и заявился к старому товарищу, прихватив законные наркомовские (и ещё чуть-чуть), а также первую главу свежесляпанной мною попаданческой повести "Приключения майора Брусникина". С точки зрения читателя 21-го века сюжет был незамысловат, но в ЭТУ пору поле-то ещё было непаханым, а читатель - непорченым. Советской науке, опровергая капиталистические лжеучения, все же удаётся создать машину времени и на помощь революционному движению Спартака отправляется в качестве инструктора (как в своё время в Испанию), майор-фронтовик Брусникин. Его стараниями суда все же переправят революционеров на Сицилию. И так начинается строительство следующей социальной формации - феодализма. Хотя нет - последнее в повести мы опустим, но только после мудрой рекомендации старших товарищей. Это ж они литературные институты заканчивали и историю (правда только КПСС) полжизни учили.
В газете "За Родину" правая полоса разворота стала традиционно литературной. Главреда похвалили за политическое чутьё, а подписка на газету резко возросла. Что было удивительным - до того это среди военнослужащих проводилось добровольно-принудительным порядком, под чутким контролем замполитов.
Самое же вкусное досталось маме с бабушкой. Для начала, походили они по церквям, в которых их крестили, да выбрали себе из церковных книг заверенные выписки - метрики, что действительно, одна от другой происходят. А потом, уже местечковый нотар (с которым даже мама когда то в одном классе училась, и тот до пятого класса был в неё тайно влюблён), заверил генеральную доверенность бабушки моей маме. Процедура вроде простенькая, если б не мелочишка, текст был продублирован и на немецком (ТО поколение прибалтов его ещё знало), и бабулина фамилия по мужу Шукене, дублировалась еще в скобках - урождённая фон Бринкен. Но за старческие заскоки работник, заверяющей печатью, был, разумеется, материально вознаграждён и бежать-сигнализировать ему становилось уже невыгодно.
Если добавить, что дед сколотил нам в дорогу для машинки фанерный ящичек, сестренка, достав меня, разучила в добавок к предыдущей незамысловатой мелодии ещё и более сложную "Лесной олень" (простите меня - будущие авторы, но вы ведь знаете прописное: "Талантам надо помогать - бездарности пробьются сами." И НАОБОРОТ!), и концовка повести отправлена была заказным письмом в редакцию, то сказать можно, что этот отпуск мы провели более чем плодотворно.