Узник Карельской тайги

               
      «Генералиссимусу Союза Советских Социалистических Республик Иосифу Виссарионовичу Сталину от бывшего капитана кавалерии, ныне заключенного Семенова Филиппа Григорьевича, содержащегося в ОЛП № 3 НКВД Аз. ССР в г. Ленкорань.
               
                Заявление
     Выездной сессией Верховного суда Аз. ССР 18 февраля 1938 года я был осужден по указу Президиума Верховного Совета СССР от 7 августа 1932 года и за побег из тюрьмы к расстрелу, замененному 10 годами лишения свободы. Под арестом нахожусь с 29 июля 1941 года. Правительство СССР решило оставить мне жизнь, которую я с гордостью отдам в борьбе с врагами великой Страны Советов.
     Прошу Вас разрешить мне реабилитировать свое имя как честного гражданина СССР на фронте в борьбе с фашистской Японией.
     Я был преступник. В данное время горю желанием вернуться в семью свободного труда как честный гражданин СССР или погибнуть в бою за Родину.
     Поверьте искренности моего желания. Исполните мою просьбу. Родился я в 1901 году. В Красной Армии служил с 1918 по 1925 год. Здоров. Ф. Семенов».

     Прочитав этот документ, можно задаться вопросом: дескать, при чем здесь Азербайджан и какой-то Ф. Семенов в ипостаси заключенного, да еще осужденный на территории солнечно-далекой (теперь суверенной) республики. Но в том-то и дело, что судьба Семенова Филиппа Григорьевича напрямую связана с Карелией, ибо во второй половине 40-х годов он был переведен в исправительно-трудовую колонию № 1 под Медвежьегорск. Но даже и не это главное.
     Дело в том, что 14 января 1949 года в Карельскую республиканскую психиатрическую больницу, располагавшуюся тогда в Петрозаводске, с диагнозом «парафрения» поступил больной Филипп Григорьевич Семенов, рассказавший о себе, будто он сын последнего русского царя – Алексей Николаевич. Якобы после расстрела царской семьи он чудом уцелел, а затем был тайно вывезен из Екатеринбурга в Петроград. Там его пытались использовать в качестве символа борьбы против нового строя. Такой роли для себя он не желал и, скрытно покинув особняк на Миллионной (Мраморный дворец), пошел куда глаза глядят. На Фонтанке вербовали добровольцев в Красную Армию. Выглядел он старше своих лет, и ему не составило большого труда обмануть бдительность вербовщиков, добавив себе два года. Служил в кавалерии. Следует здесь заметить, что «пациент» этот жил под разными фамилиями, а тогда, в 1918 году, у него была фамилия Ирин. Кстати, Ирин – это аббревиатура и означает «Имя Романовых – имя нации»…
     Но это тема для другого рассказа. Об этой истории я уже неоднократно писал в различных СМИ Карелии. Исследования мои продолжаются. Правда, не так быстро, как того хотелось бы, но я не теряю надежды докопаться до истины. И даже если окажется, что Ф. Семенов вовсе не наследник русского престола, то, полагаю, в любом случае человек он не простой. Посудите сами: владение английским, французским, немецким, древнегреческим языками и латынью; знание расположения и назначения покоев Зимнего дворца и всех загородных императорских резиденций, а также знание имен и титулов всех членов царской семьи и разветвленной сети династии, придворных должностей, протоколов церемоний, торжеств и тезоименитств, позволяет предполагать, что человек этот был близок ко двору Романовых. Кроме того, медицинские работники Петрозаводской клиники, лично знавшие Филиппа Григорьевича Семенова, отмечали поразительное сходство Семенова с Николаем I. А приезжавший из Ленинграда для консультаций профессор С. И. Генделевич обнаружил у Семенова ряд болезней, которые были отличительными признаками царевича Алексея.
     Но мы заметку эту начали с того, что показали читателям содержание заявления Ф. Семенова, адресованного Генералиссимусу Советского Союза Иосифу Виссарионовичу Сталину. Ишь ты, подумает читатель, на войну с японцами засобирался, болезный! А где же он былы, когда Советский Союз воевал с Германией, почему молчал? Но в том-то и дело, что не молчал Филипп Григорьевич, а неоднократно обращался в разные инстанции с просьбой отправить его на фронт. Кроме нижеизложенного заявления только мне еще известны еще два, датированные 8 ноября 1942 года и 15 апреля 1944 года.
     Первое заявленеи адресовано начальнику ОЛП № 1 ОИТЛиК НКВД: «Прошу вашего ходатайства перед военкоматом об отправлении меня на фронт против фашистов. Я командир эскадрона запаса. Буду, честное слово, биться за освобождение нашей Родины до последней капли крови».
     Видимо, не дождавшись удовлетворительного ответа, заключенный Семенов делает следующий шаг и пишет аналогичное заявление в Президиум Азербайджанской ССР. Последней инстанцией был И. Сталин, но и эта «инстанция» осталась глуха к просьбе Филиппа Григорьевича Семенова. Впрочем, заявление его до Сталина могло и не дойти.
     Последние несколько лет своего срока наказания заключенный Семенов отбывал в Карелии. Когда освободился, уехал в Ленинград. По некоторым сведениям, работал провизором. Умер в 1978 году. Его сын еще в середине 90-х работал заведующим одного из питерских роно. Кем был на самом деле этот удивительный пациент психиатрической клиники и узник карельской тайги, еще предстоит узнать…