Белизна мрамора твоего
Моей подруге Дине, прекрасной, как сама Жизнь
Рядом с тропой лежала довольно крупная глыба мрамора. Чуть прозрачного, бело-розового, с едва заметными прожилками, напоминавшими кровеносные сосуды.
Каждый день мимо проходило множество людей, и почти никто не обращал внимания на белый холодный камень, слишком неправильной формы, чтобы использовать его для строительства, слишком тяжелый, чтобы просто откатить его в сторону. Но время от времени по тропе, петлявшей среди рощи на окраине города, проходил Мечтатель. Всякий раз он задерживался неподалеку, садился на землю и подолгу смотрел на камень.
- Эй, приятель, уж не призрака ли ты там углядел? - резкий голос заставил Мечтателя вздрогнуть. Над ним высилась фигура здоровенного мужика, от которого несло несвежим телом и плохим вином.
- Оставь его, это же Мечтатель, - захохотали спутники громилы. – Вечно у него всё не как у людей.
- Нет, пусть скажет! – громила рыгнул и вплотную придвинулся к Мечтателю. – Пусть скажет!
- Отчего не сказать? В этом нет никакой тайны. Смотрю на камень и думаю, что вот такой же белой и чистой могла бы быть кожа прекрасной девушки, юной, как Весна, и любимой, словно сама Жизнь.
- Ха! Да он же прав! – громила обернулся к компании. – Ребята, кто видел красильщиковой дочки титьки?
Мечтатель вспыхнул, а мужики загоготали, увлеченно обсуждая достоинства известной всему городу гулящей девахи. Ни камень, ни Мечтатель больше не интересовали их.
В досаде Мечтатель смотрел вслед удаляющейся компании.
- Ваши гнусные слова не трогают меня! – в запальчивости бросил он им в спины. – Ничто не помешает мне любоваться камнем!
- Да, он прекрасен, - сочувственно проговорил приблизившийся со стороны рощи незнакомец. – Он чист и бел, и может стать еще краше.
- Ты понимаешь меня?
- Конечно. Я ведь Мастер.
* * *
Несколько недель спустя на месте мраморной глыбы стояло изваяние. Девушка, юная, как весна, задорная, будто морской ветерок, нежная, как лучи золотого предзакатного солнца, и прекрасная, как сама Жизнь. Мастер сказал правду.
- Это самое восхитительное творение, которое я только видел! – сердце Мечтателя стучало сильно-сильно, а дыхание замирало.
- Глядите-ка, статуя! - возле изваяния собиралась толпа, и уже знакомые Мечтателю выпивохи стояли тут же, делясь впечатлениями. – А сиськи-то, сиськи! Видали?
- Да и задница тоже ничего так!
- Эх, и прижал бы я нее где-нибудь за амбаром, да отлюбил…
- Неужели вы не видите?.. – Мечтатель попытался схватить одного из громил за рукав, бормоча о искусстве, о высоком, о чистоте прекрасного… Но на лицах стекающихся к изваянию горожан была написана похоть и нездоровое любопытство.
- Стыдобщики! Похабники! – поддержка пришла неожиданно. Раскрасневшаяся баба в заляпанном чем-то красным фартуке с зажатой в руке скалкой с размаху влепила увесистую плюху одному из глазеющих на статую мужиков. Тот грязно ругнулся, сплевывая кровь, но от статуи не отошел.
- Чего это мы? Это ж не мы напоказ ее дыньки выставили, - возвысил один из громил негодующий голос в свою защиту.
- Развратница! – вскрикнула дочка красильщика. – Люди, да она ж… она ж… - голос девахи перешел на визг, - шалава!
Минуту спустя толпа забрасывала изваяние гнилыми фруктами, вымещая на камне зависть, несовершенство и неспособность изменить себя к лучшему.
Схватившись за голову, Мечтатель побежал прочь.
* * *
- Замысел разрушен, изваяние разбито… - причитал Мастер, ползая на коленях среди белых осколков. – Разве камень виновен в их пороках? За что…
- Она по-прежнему здесь… - тихо проговорил Мечтатель.
- Что? – переспросил Мастер, выронив обломок из той кучи, которую он пытался прижать к груди.
- Она здесь, - уже увереннее произнес Мечтатель. – Девушка, прекрасная, как сама Жизнь.
- Но… - Мастер горестно и непонимающе обвел рукой тропу, и рощу, и раскиданные в траве осколки.
- Она в наших мыслях, в наших душах. В незапятнанной белизне мрамора, которая пробуждает в нас мечты о прекрасном. Изваяние или простая глыба – каждый увидит в них только то, что способно показать его сердце.