Артём скромно отрезал ещё один гигантский кусок «Вишенки» и переложил на свою тарелку – он примостился на краю стола, так что ни мама, ни тётя Катя не обращали на него внимания, занятые разговором.
Тётя Катя – старинная мамина подруга, в школе вместе учились. Она мастерица по части выпечки и по части длинных разговоров. Видно, какие-то подозрения у неё мелькают насчёт того, что даром её никто слушать не будет. Поэтому прежде чем отправиться в гости, она выпекает какое-нибудь экзотическое кулинарное изделие и вместе с ним идёт навещать «ближайших подруг», а сын Толик остаётся дома ни с чем, потому что он – как собеседник – для тёти Кати не интересен.
Папа называет такие разговоры «бабскими», но отведать «Вишенку» или «Ананасик» приходит – когда дома, а для тёти Кати, чем больше слушателей, тем лучше. Сплетен она не разносит, разговоры эти больше «ни о чём» - о смысле жизни, так сказать. Если в них и упоминается конкретное лицо, то имён тётя Катя – как прирождённый конспиратор – не называет. Её любимая фраза: «Я никого не осуждаю…», и далее следуют пространные рассуждения о недальновидных поступках того или иного лица.
Мама-то не очень любит сладкое, но куда денешься от старой школьной подруги.
Фамилию её Тёмыч никогда не знал – «Ну, Катя… которая с тортиком» «А!...»
В этот раз речь зашла именно о фамилиях. То есть, началось-то как всегда, со смысла жизни, потом перекинулись на семью, потом на фамилии. Папа как раз находился дома – за столом, как и Тёмыч, поглощённый «Вишенкой», но это не помешало ему вставить в разговор своё крепкое мужское слово.
-Сейчас редко кто фамилию меняет. У нас в институте половина свои девичьи оставили – иначе бы документы все пришлось менять, да и объясняй потом каждому, – мама задумчиво разглядывала тортик, вероятно прикидывая – сколько же времени займёт исполнение такого шедевра.
-Да счас вообще не брак, а сожительство. Я считаю, если замуж выходишь – меняй фамилию! – решительно сказал папа.
Тёмыч от выступления воздержался, его всегда больше устраивала роль слушателя и наблюдателя.
-Это смотря какая фамилия, – сказала тётя Катя торопливым голосом.
Она всё делает быстро – и тортики выпекает и говорит. Вроде бы это и хорошо, а вот сын Толик почему-то от неё шарахается. Только она намылится ему что-нибудь сказать, как он: «Всё, мама, хватит!» Терпения у них друг на друга не хватает.
-…У меня, например, сменщица – была Ёшкина, а вышла замуж и стала Вареник.
Тёмыч хмыкнул. Тётя Катя продолжала, ободрённая вниманием.
-…Я когда в отделе кадров работала, через мои руки столько людей прошло – несколько тысяч! Такие фамилии попадались – не знаешь и как прочитать, и куда ударение поставить. Например, ПодопригорА или ПодопрИгора?
-Это распространённая украинская фамилия, - сказала мама.
Тётя Катя удивлённо взглянула на неё.
-…или вообще какая-нибудь «Внутриутробная»…
Тёмыч рассмеялся и потом ещё пять минут не мог успокоиться, чуть весь чай не расплескал.
-Ну, это ты, Катя, преувеличиваешь – «Внутриутробная», - недоверчиво сказал папа.
Тётя Катя гордо пожала плечами, в смысле: «Хотите верьте, хотите нет, а только так оно всё и было».
Вечером Тёмычу пришла на ум одна мысль – А вдруг она просто прирождённая рассказчица? – бывают же такие люди. При царе Горохе вообще вся литература устно передавалась.
-Мам, а как её фамилия?
Мама отвернулась от плиты. Хорошо, что у них друг на друга аллергии нет, как у тёти Кати с её Толиком, подумал Тёмыч.
-Чья?
-Тёти Катина.
-Алексеева.
-А…
-Это по мужу. А девичья – Лысикова. Её знаешь как в школе дразнили…