Какой скучный день. Я так устал, что готов заснуть на ближайшей лавке.
Последнее время, каждый новый день очень похож на предыдущий. Дежа вю. Проскальзывала как-то мысль, что надо с этим что-то сделать, да вот руки не доходят. Учеба, работа, учеба, работа, учеба, работа. Как тут не устать?
Выходные? Сооон. Много много сна. И телевидение.
--
- Эгегей! Лешка, ты чего такой?
- Какой?
- Никакой.
- …?...
- В последнее время ты как мумия. Как у тебя вообще дела? Как у Наташи?
- Мы с ней расстались два месяца назад. А никакой я, потому что устал. Работа, понимаешь?
- Ясно.… Ну, я надеюсь, что ты побыстрее очухаешься и найдешь кого-то хорошего, точно?
- Ага, спасибо.
--
Метро. Такая духота, несмотря на безумный холод на улице. Чувствую себя пингвином, даже смешно.
Легкая улыбка скользит по губам, когда я начинаю передвигаться в сторону эскалатора. Ну, точно – пингвины! *Смешок* и на меня начинают подозрительно коситься “пингвины”. Сдерживать и дальше смех не получается и вот я уже хрюкаю на всю станцию. Многие люди сразу напрягаются и пытаются протиснуться между впереди топающими, но, конечно у них ничего не получается, из-за чего они просто отстраняются от меня. И вот вокруг меня пустой круг. Я даже доволен. Ни тебе сальные волосы в рот не лезут, никакие локти под ребра не бьют. Не толкучка, сказка!
Неожиданно для самого себя начинаю ощущать этот пустой круг вокруг меня очень остро. Как будто я один на необитаемом острове. Улыбка давно сползла с губ. Наваливается тяжесть всех двух месяцев, что я работаю как Папа Карло. Так неприятно и тяжело. Становится прохладно, и я застегиваю куртку. Может у меня раздвоение личности? Только что я смеялся над толпой, секунду спустя я уже хандрю по-поводу своего одиночества. Глупость, но так паршиво. Хочется сбежать от себя. Стать монахом, или же уехать в Амстердам. Отшельничество в горах! Или лучше суицид? Как вампира – осиновым колом в сердце! Или найти повод стреляться – как Пушкин. Может утопиться в офисном туалете, и подписать сверху, что это все из-за сурового начальства?
- Молодой человек вы обронили! – Так о чем я думал? Уже и не помню. Передо мной застыла очаровательная девушка с потрясающей фигурой, протягивающая мне какой-то клочок бумаги.
- Да, спасибо большое. – Такая милая девушка. И ты ее просто так отпустишь?
Девушка же уже давно отошла на приличное расстояние. Огорчение в самом себе – это просто кошмар. Если бы не был таким тугодумом, давно добежал и предложил познакомиться.
Рефлекторно разворачиваю листок и замираю. Номер телефона и подпись. Звони, буду рада. Лиля.
Так о чем я думал? Что-то там было про смерть? А, ладно. Не помню.
--
Задумывались ли вы когда-нибудь, как мы беззащитны в своем одиночестве? Как бродячие коты пугаемся шумных улиц и компаний, не доверяя…. А вернется ли доверие, неизвестно. Мы можем быть и кропотливыми бизнесменами, и известными актерами и, даже простыми домохозяйками, но ОДИНОЧЕСТВО для всех одно. Тянущее, разрушающее, непонятное в своем всесилии. Надежда, что оно уйдет одним прекрасным, а может и не очень прекрасным днем, глупа.
Я надеюсь! Звучит-то как, а? Мы не делаем ничего, что помогло бы сделать эту надежду более реальной. Сидим на своей, извините за мой французский, ж*пе и надеемся! О, как это прекрасно! Надежда умирает последней, не так ли? Сарказм неуместен.
Вспомнился мне даже старый, бородатый анекдот про мужчину, что всю жизнь молил бога о деньгах. Боженька, пожалуйста, пусть я выиграю в лотерею! Год, два, десять, тридцать молил. Не выдержал Боженька: Мужик, ну ты выйди на улицу! Билетик лотерейный, хоть купи, а?
Не будьте одиноки! На улице так много таких же. Выгляните в окно. Ищите принцев и принцесс? Ну, так вперед! Трусы, носки, джинсы, кофта, ботинки, куртка, шапка и шарф. Вот, что вам нужно, чтобы не быть одиноким.
Люююдииии! Аууууу! Вы меня слыыышииитееее? Сделайте что-нибудь, чтобы Вас услышали.
3.11.11.
P.S. Мы еще не поняли, что нам доставляет мазохистское удовольствие чувствовать себя одинокими и потерянными.