Четыре дня

 
                Четыре дня

  Моя работа связана с командировками. В одну из них, мне пришлось ехать на пассажирском поезде. Он двигался медленно, как говорят, «кланялся каждому столбу». Путь был долгим.

  Со мной в купе ехал мужчина, на вид, лет тридцати.  Высокий, спортивного телосложения, с густыми русыми волосами. Небольшие мимические морщинки у глаз свидетельствовали о его улыбчивости и добром характере.
 
  За окном вагона почти не менялись картины однообразного пейзажа. Каждый из нас коротал время, занимаясь своим делом. То были мы погружены в чтение литературы, взятой в дорогу, то спали, утомившись чтением.

  Длинная дорога в замкнутом пространстве, которым является купе железнодорожного вагона, сближает не знакомых людей. Так и между нами возникли приятельские отношения. Мы вместе ели, выложив на стол свои съестные припасы, пили чай, предложенный проводницей. Беседовали на неожиданно возникшие  темы, делились своими частными историями.

  Я узнал, что Михаил Алексеевич, так звали моего спутника, моряк торгового флота, женат, у него годовалая дочь. Сейчас он в отпуске, едет навестить бабушку, она живёт одна. Он был у  неё три года назад. Едет без жены, потому что, она осталась с маленькой дочкой.
 
  Он поведал мне свою историю, которая произошла с ним три года назад. Несмотря на время, он помнил её в подробностях. Услышанное, не оставило меня равнодушным. Расскажу его Вам, дорогой читатель, от первого лица, изменив имена героев.

  Сухогруз «Орион» входил в порт южного города. Выйдя из заокеанского морского порта, судно находилось в пути три месяца. Команда судна была рада берегу, появившемуся на горизонте тонкой, серой линией. Эта серая полоска земли предполагала знакомство с городом, отдых и встречу с родными, близкими, прибывшими из разных мест. Ожидаемые события должны были состояться за время разгрузки судна и приёма на борт нового груза.

  Было раннее утро. Солнце, поднимаясь из-за горизонта, создавало золотой ореол, обрисовывающий контур шапок облаков, оставшихся над морем после ночной грозы. Белые барашки волн, бесконечной вереницей, уходящие к горизонту, напоминали об утихшем шторме. Вокруг корабля кружили чайки. Периодически пикируя, они выхватывали из воды рыбу.
 
  Берег скрывала утренняя дымка. Сквозь неё, вдали, просматривались горы, имеющие голубой оттенок. Капитан получил разрешение на вход в порт.

  Причалив к пирсу, началась разгрузка судна. Членам команды, свободным от вахты, разрешено сойти на берег. Так я, вместе с моряками судна, оказался впервые в том портовом городе. Выйдя из ворот морского порта, мы очутились на красивой набережной.

  Под ногами, в лучах солнца, сверкала розовая плитка, не высохшая после дождя. Нашему взору предстал высокий монумент. Стела, на вершине которой ангел на поднятых руках держал парусник, была величественна и красива. Пройдя по набережной, мы знакомились другими красивыми местами южно города.

  Достаточно нагулявшись по городу и устав, зашли в первое, попавшееся на пути, кафе. Чистота, белые скатерти на столах, приглушённая музыка располагала к приятному отдыху. Выбрав столик в углу зала, удобно устроившись в креслах, мы ожидали официанта.

  К столу подошла официантка, девушка, лет двадцати – двадцати двух. Она была статна, с тонкой талией, в меру крутыми бёдрами. Пышные каштановые волосы с прямым пробором, перевязанные красной лентой, спадали ниже плеч. Голубая короткая юбка и декольтированная белая блузка аккуратно лежали на  «точёной фигурке». Белые туфли, закрывающие только пятки и пальцы  ступни, с тоненьким, плетёным, ремешком, обхватывающим нижнюю часть голени, подчёркивали красоту стройных,  загорелых ног.

  Здороваясь с нами, она улыбалась. Улыбка её была лучезарна. Я заворожено смотрел на прекрасную девушку. Она всецело завладела моим вниманием.
         Наши глаза встретились. Мне показалось, что и она посмотрела на меня как – то не обычно.

  Во время дружеского обеда кампании моряков я всё время думал о том, как познакомиться с этой восхитительной барышней.
 
  Пообедав, наша компания встала. Она в это время обслуживала гостей кафе. 
Я стоял  в  ожидании, когда официантка отойдёт от стола. Выбрав нужный момент, быстро подошёл к ней.

  - Милая девушка, извините, я очень хочу познакомиться с Вами!  Предлагаю сегодня встретиться.

  Она, смущаясь, опустила глаза.
- Я согласна, но освобожусь только через три часа.

  - Я буду ждать у входа в кафе, – произнес я.

  - Хорошо, - тихим голосом ответила она.

  Её ответ обрадовал меня.
- Буду ждать! – с восторгом сказал я.

  Был уже вечер, солнце садилось за горизонт. Казалось, что оно погружается в море. От него к берегу протянулась золотая волнистая дорожка.  Я с нетерпением ждал встречи.

  Вот и она… Девушка так хороша! Смотрю на неё, как на чудо. Я представляюсь, назвав имя и фамилию.

  - Лида, – отвечает она, улыбаясь лишь краешками губ.

  Мы идём по набережной. Чувствую себя перед нею очень скованно и напряжённо. Я растерян, не знаю о чём говорить. Таким беспомощным никогда не был.
Прерываю возникшую паузу рассказом о дальнем плавании, о стоянке судна в порту в течение нескольких дней.

  Она видит моё взволнованное состояние и спокойно говорит, что сегодня был обычный рабочий день и ни кто не портил настроение, как бывает иногда. О том, что здесь работает временно, летом. Основное её занятие, это учёба в институте.

  Постепенно я успокаиваюсь, и мы ведём непринуждённую беседу. В  разговоре она подбирает точные и образные слова. Меня поражает её правильная и литературная речь.

  - Вы, думаю, много читаете, – говорю ей.
 
  – Да, мне нравятся хорошие книги. Недавно прочла несколько произведений Эриха Марии Ремарка. Прочитанное оставило приятное впечатление. Как он описывает войну, мысли солдат? Читая любое из  его произведений, живёшь жизнью его героев. Михаил, Вы любите стихи? Мне, например, очень нравятся стихи Фета. Несколько из них помню наизусть.

  - Прочтите, пожалуйста, что – нибудь, – попросил я.

  Помолчав немного, с выражением начала читать:
                - Сядь у моря – жди погоды.
                Отчего ж не ждать?
                Будто воды, наши годы
                Станут прибывать.

                Поразвеет пыл горячий,
                Проминёт беда,
                И под камень, под лежачий
                Потечёт вода.

                И отступится кручина,
                Что свекровь стара;
                Накидает мне пучина
                Всякого добра.

               Будто воды, наши годы станут прибывать.
                Сядь у моря, жди погоды;
                Отчего ж не ждать?

 Фет очень возвышенно писал о любви, о красоте природы, - с восторгом говорила она. - Но, почему – то, сейчас, публично, не услышишь его стихов.

  Мы сидели на скамейке, любовались вечерним морем. Разговор был непринуждённым, я с удовольствием слушал. Смотрел на неё, восхищался красотой: ровный, аккуратный нос, большие глаза, правильный овал лица, гладкая кожа и маленький рот с пухлыми губами.  Мне  представлялось, что она сошла с картины Рафаэля  "Сикстинская мадонна».

  - Ой, который час? – взволновано, спросила она.
  Я посмотрел на часы. - Двадцать два тридцать.
  - Мне пора домой. Родители будут волноваться, если до одиннадцати я не буду дома.

  - Поедем на такси, - предложил я.
  - Нет, пойдём. Отсюда пешком минут двадцать – двадцать пять.
 
  По дороге к её дому я рассказывал о себе. О том, что я в третьем поколении моряк, что мой отец капитан круизного океанского лайнера.

  - Представляю, как бывает трудно Вашей маме, имея в семье двух моряков, - заключила девушка, остановившись возле четырёх этажного дома сталинской постройки.
  - Вот и мой дом.  Проспект Нахимова, одиннадцать.

  Мы поднялись на третий этаж. Она протянула мне руку. У неё были длинные пальцы пианистки с красивыми ногтями. Я ощутил тепло её ладони.

  - До свидания Михаил. Мне было интересно. Спасибо.

  - Вот уже и расставание… Так быстро пролетел вечер, - грустно сказал я, не выпуская её руку. – Когда  вновь увижу Вас, Лида?

  - Завтра, там же, как сегодня.

  Мне не хотелось отпускать её руку. Отпустив, почувствовал, как холодок пробежал по моему телу.  Мне стало очень грустно.

  Проснувшись утром в своей каюте, я вспоминал не обыкновенную встречу с девушкой. Такого восторженного состояния я никогда не испытывал. Эта встреча окрылила меня. Мне было легко и радостно.

  В назначенное время мы снова были вместе.
  - Она рядом со мной,  снова вижу её красивое лицо и слышу милый мне голос, -  восторженно думал я.
 
  Взявшись за руки, как дети, мы шли по городской набережной. Был сезон отдыхающих. Гуляла масса приезжих людей. Многие из них были одеты по пляжному. Лида выделялась из всех красивым внешним видом. Сегодня на ней было расклёшенное розовое платье и в тон ему, туфли на высоком каблуке.
 
  Вечерняя набережная бурлила различными развлечениями для праздной толпы. Самодеятельные артисты, собрав вокруг себя зрителей, показывали своё мастерство. Щедрые поклонники оставляли деньги в приспособленных для этого коробках, а то, просто, в целлофановых пакетах.

Особым интересом гуляющих людей были персонажи, одетые в одежду многовековой давности. Они стояли, или сидели в застывших позах. Только моргание глаз свидетельствовало о том, что это не скульптуры. Рядом с живыми скульптурами на подставках стояли ценники фотосъёмки. На одной из аллей, примыкающей к набережной моря, художники за несколько минут позирования создавали шедевры графического портрета.
  Я пригласил подругу потанцевать под аккордеон. Аккордеонистом был невысокий, с густой чёрной шевелюрой мужчина лет пятидесяти. Под его аккомпанемент приятным голосом пела девушка с тёмными, как смоль волосами, уложенными в причёску.

  - Наверное, отец с дочерью. – подумал я.

  Певица с большим чувством исполняла песню о верной любви. Мотив был мне знаком и уместен сейчас, как никогда. Он выражал моё внутреннее состояние, мою любовь к ещё мало знакомой, но нужной мне девушке.
 
  Она, положив руку на моё плечо, очень легко двигалась  в такт старого танго. Танцуя, я ощущал её очарование.  Её покорность моим движениям восхищала меня.
Музыкант виртуозно извлекал из своего инструмента чудесную музыку. Она создавала сентиментальное настроение нежности к партнёрше. В одном из очередных танго я не сдержал своего порыва страсти и, приблизившись к девушке, нежно поцеловал в щёку. Произошло это быстро и не заметно для окружающих.

  После танцев мы пошли вдоль моря. Взошла луна. Она была огромная и  белая. Свет, льющийся от неё, создавал искристую дорожку на морских волнах и освещал яхты, пришвартованные к причалу. Вдали временами вспыхивал яркий луч маяка. Погода была тёплая и тихая. Лунный свет, широко разлившись, сделал небо серым, на котором почти не были видны звёзды.

  Картина лунной ночи над морем гармонировала с моим настроением душевного подъёма и состоянием лёгкости, радости от того мира, в котором  был.

  -  Завтра у меня выходной, – сообщила Лида. – Если Вы располагаете временем, то можно совершить морскую прогулку к маяку. Там чудесное дно моря, прекрасный пляж.

  - Да, я завтра смогу часов в одиннадцать встретить Вас у Вашего дома.

  - Предлагаю перейти на «ты», - сказала  девушка.

  - Конечно, с удовольствием! – ликуя, ответил я.

  Провожая ее, домой,  рассказывал о  дальних плаваниях, в которых уже побывал после окончания мореходного училища имени Макарова,  шторме, в который попали в Атлантическом океане, по пути в этот порт.
 
  Она говорила об учёбе, о друзьях и подругах. Незаметно мы подошли к её дому. Прощаясь возле дверей квартиры, я привлёк её к себе, обнял и поцеловал в щёку. Не хотелось расставаться с ней.

  На следующий день мы отправились на катере к местной достопримечательности – старому маяку. Оба были одеты соответствующим образом. Я в синей футболке с короткими рукавами, серых пляжных брюках. На ней были белые короткие шорты и белая майка с чёрной отделкой, обтягивающей её красивый бюст, на ногах кроссовки. На голове была бейсболка с морской символикой. Одежда создавала прекрасный образ молодости и красоты.
 
  Мы сидели у борта, прижавшись, друг к другу,  рассматривали берег, вдоль которого шёл катер. Обняв её за талию, я ощущал её упругое тело.

  Маяк находился в живописном месте. Высокая скала, на которой он стоял, косой выходила в море и создавала сказочный вид. Мы поднимались по ступеням, вырубленным в скале. Она шла впереди меня. Быть рядом не позволяла ширина лестницы.
 
  Лида поднималась быстро, было видно, что у неё сильные, тренированные ноги и крепкое сердце. Я успевал за ней.
 
  - Если бы она не была впереди, то я шёл бы медленнее, - размышлял я.

  Сверху открылась красивая панорама моря и прибрежной полосы. Линия горизонта просматривалась дальше, чем привыкли видеть её на берегу моря. Вдали было несколько кораблей, нам казалось, что они стоят. Море было тёмным внизу, под маяком, и светлело с удалением к горизонту. Над морем висели кудрявые, белые кучевые облака. Солнце было высоко. Пейзаж был великолепен. Я сожалел, что не взял с собой фотоаппарат.

  Спустившись вниз, мы купались в море. Берег и дно в зоне купания были ровными, состоявшими из очень мелкой гальки. Так как песка не было, то вода была прозрачна. Сквозь толщу прибрежной воды можно было видеть многочисленные стайки мелкой рыбёшки. Вода была тёплой, а не высокая волна ласковой.

  Выйдя из моря, лежали на берегу под лучами горячего солнца.
 
  - Завтра будет четвёртый день нашего знакомства и последний день стоянки судна в вашем порту, - сказал я. – Как жаль, что мы расстанемся. Но, я не хочу терять тебя, Лида. Мне очень хочется всегда быть с тобой.

  - Миша,  мне, с тобой очень хорошо. Я, кажется, уже привыкла к тебе.  Буду помнить и писать письма на адреса портов, куда ты будешь заходить, ждать твоего возвращения. – ответила Лида.

  - Да, конечно, я буду получать твои письма, и отправлять свои. В отпуск я приеду к тебе. -  продолжал я.

  Вечером мы вернулись с маяка. Солнце клонилось к земле. Жара спала, но прохлады ещё не было. От пристани мы шли в сторону городского парка. Тротуар был широкий, вымощенный цветной плиткой. Людей было не много. Движение автомобилей по проезжей части улицы было не интенсивным.

  Я увидел сбоку от тротуара, метрах в десяти, киоск с мороженым.
- Лида, постой минутку, я куплю мороженое! - сказал, направившись к киоску быстрыми шагами.

  Расплачиваясь с продавщицей,  услышал сзади громкий звук юза заторможенных колёс автомобиля и глухой удар. Это заставило меня обернуться. Я видел стоящую Волгу и людей, которые бежали к автомобилю. Лиды на тротуаре не было. Схватив мороженое,  пулей бросился туда же.

  Моему взору представилась жуткая картина. На мостовой, впереди автомобиля, лежала девушка.

  - Ужас! – пронеслось в голове. – Почему она на мостовой? Что произошло?
Подскочил к ней. Наклонился. Она лежала в неестественной позе:  на правом боку, согнув левую ногу и вытянув правую;  голова была запрокинута назад. Левая рука была вытянута вперёд, правая оказалась под ней.   На асфальте кровь.

  - Лида, как ты? – прокричал я.
  Ответа не было. Страх сковал меня. Я был растерян. Казалось, что всё, что вижу, это невероятно. Это не правда.

  Но, состояние моего замешательства через несколько секунд пропало. В голове с невероятной быстротой помчались мысли, побуждающие к действиям.

  - Трогать её нельзя, так как можно усугубить травмы, полученные от удара автомобилем и падением на асфальт, – подумал я и прокричал, обращаясь к толпе, собравшейся возле места происшествия:
- Как в вашем городе по мобильнику можно вызвать скорую помощь?!

  – Набирайте 112, громко ответил  мужчина с выпуклыми глазами и лысой головой.
Набрал указанный номер, сообщил о происшествии, меня соединили с диспетчером скорой помощи. Диспетчер спросил адрес.

  - Какая это улица, как назвать это место? - обратился я к людям, окружившим меня и Лиду. Названное место сообщил диспетчеру.
  - Ожидайте, бригада выезжает. – услышал ответ в телефонной трубке.
Девушка оставалась всё в той же позе.

  - Она всё ещё без сознания, – промелькнула мысль. – Скорее бы приехала медицинская бригада! Дорога каждая минута!

  Толпа рассуждала о происшествии. «Зеваки», подошедшие позже, спрашивали, очевидцы делились увиденным.

  - Маленькая девочка выбежала на проезжую часть улицы. Девушка кинулась за ней, выхватила её из под колёс машины, но сама отскочить не успела.  – рассказывала дама в сиреневом сарафане и старомодной соломенной шляпе.

  - Жаль беднягу. Может быть, за спасение малышки она поплатилась жизнью? – рассуждала пожилая, полная, не молодая женщина. – Кто же был с девочкой? Как можно не усмотреть за ребёнком? Какая безответственность, – заключила она.

  Бригада скорой помощи приехала быстро. Вслед за ней прибыла машина ГАИ.
Милиционер сразу потребовал от массы зевак отойти от места происшествия, не мешать медикам. Толпа рассеялась. Врачи склонились над девушкой.

  Я не отходил от Лиды, лежащей на мостовой. Старался услышать, что говорят между собой работники скорой помощи.  Из их разговора понял, что у неё тяжёлая травма головы, что её срочно необходимо доставить в реанимацию. Когда она, с забинтованной головой, лежала на носилках, обратился к врачу, который был, как казалось мне, по возрасту старше двух других.

  - Я молодой человек этой девушки, был с ней вместе. Разрешите ехать с Вами в больницу.
  - Да, заходите в  машину, – ответил он.

  Приехав в больницу, раненую Лиду занесли в приёмный покой. Она уже была в сознании. Глаза выражали испуг. Она тихо отвечала на вопросы врача.

  - Она «пришла в себя», -  обрадовался я. - Жива! Она не погибла! Выздоровеет, всё будет хорошо!

  Чувства сострадания завладели мной, на глазах наворачивались слёзы.
  – Нужно сообщить её родителям об этой беде. – решил я.
 
  Такси подъехало к дому Лиды. Я бегом поднялся к её квартире. Сердце колотилось в груди. Я волновался.

  - Нужно сказать так, что бы, не испугать родителей, -  мысленно рассуждал я. -  Необходимо скрыть моё волнение.

  Дверь открыла женщина лет сорока пяти. В глаза бросилась аккуратная укладка густых золотистых волос. Её лицо с правильными чертами было красиво. Большие, широко раскрытые глаза, выражали вопрос.

  - Здравствуйте, я был с Вашей Лидой. С ней всё нормально, но она в больнице. Такси ждёт. Я приехал за Вами, - немедля выпалил я.

  - Что произошло? - с испугом проговорила дама.
  - Попала под машину, она в сознании, - ответил я, стараясь интонацией голоса успокоить маму.

  В коридоре приёмного отделения больницы мы сидели на скамейке. Коридор не создавал уверенности в хорошем исходе случившегося. Линнолиум, покрывающий пол, был изношен местами до дыр. Стены, выкрашенные зелёной краской, выцвели. На потолке, требующем побелки, в некоторых местах осыпалась штукатурка.

  Рядом с нами, согнувшись, сидел не аккуратно одетый пожилой мужчина. Давно не бритое лицо, длинные, не мытые волосы, грязные ботинки, кислый запах, исходящий от него, говорили, что он живет на улице. Скривив лицо от боли, он постоянно стонал.
- Наверное, подобрала скорая помощь на улице, – думал я, глядя на него.
Часа через два к нам подошёл врач. Мы встали с тревогой ожидания рассказа о состоянии Лиды.
- Состояние больной удовлетворительное. Сейчас она, после ряда выполненных обследований, в реанимации. Главная травма, полученная ею, это травма головы. Мы проводим все необходимые в этом случае процедуры. Я думаю, что результат нашего лечения будет положительным,  - рассказал медик.
 
  Отправив на такси маму Лиды, сам возвратился на корабль.
Было уже около двенадцати ночи. Не спалось.

  - Завтра должен быть четвёртый, завершающий день пребывания судна в порту. В полночь будет отчаливание и начало нового дальнего плавания, – думал я. - Как всё приятно началось. Я встретил девушку, лучшую из всех, которых видел. Она красивая, умная, общительная, очень привлекательная. Мне с ней необыкновенно мило. Она нравится мне так, как не нравилась ни одна другая. Как она будет поправляться? Пусть она скорее выздоровеет! Мне без неё будет трудно.  Не хочу её терять!

  Утром часов в восемь я был уже в больнице. Узнал, что её перевели в общую палату.

  -  Состояние её среднее, но встречи быть не может, - заявил мне дежурный врач. – В десять часов будет обход. О его результатах Вы сможете узнать не ранее часов двенадцати.

  - Ну, что же? Приду к двенадцати, - решил я.
  День обещал быть жарким. Что бы, не скитаться по городу, я возвратился на судно. На корабле занялся личной подготовкой к предстоящему плаванию.
 
  В двенадцать часов я был в больнице. Хлопотал о встрече с лечащим врачом Лиды. Получив разрешение, прошёл в отделение, в котором она лежала.

  В ординаторской находились двое мужчин в белых халатах и шапочках. Они сидели за разными столами.

  - Здравствуйте, я хочу узнать состояние девушки, сбитой вчера автомобилем, – произнёс я.

  Врач за столом у окна, высокий, с широкими плечами и сильными, длинными руками,  посмотрел пристально на меня. Он будто обдумывал, разговаривать – ли со мной? Форма моряка гражданского флота, видимо, внушила доверие ко мне.
  -  Я её лечащий врач. Проходите, садитесь.

  Наша беседа была не долгой. Я понял, что требуется не малое время для её лечения. Какими могут быть последствия тяжёлой травмы, не известно.
  - Я сегодня ухожу в дальнее плавание. Разрешите мне повидаться с Лидией, - решительно обратился я.

  Минуту помолчав, опустив голову, глядя на карандаш, торцом которого он постукивал по столу, обратился ко мне:
  - Вы кто ей будете?

  - Близкий друг! – твёрдо ответил ему. - Мы решили пожениться. По моему возвращению из плавания будет наша свадьба.

  Мой твердый и решительный ответ обескуражил врача. Я видел, что мой ответ облегчил ему принятие решения на разрешение встречи.

  - Хорошо. Я разрешу Вам, в виде исключения, войти к ней в палату. Вы должны понимать, что её нельзя волновать. Она ещё слабая. Свидание должно быть не более трёх -  пяти минут! - твёрдо произнёс он.

  - Понял, понимаю. Я и сам не хочу, что бы ей стало хуже.

  Я шёл за ним по больничному коридору. Кровь стучала в висках,  чувствовал, как она прилила к моему лицу, у меня вспотела спина.

  - Я спокоен, - внушал себе. – От моего уверенного состояния будет зависеть её самочувствие.

  Вслед за врачом я решительно вошёл в палату. Это была не большая комната с голубыми стенами и одним окном. На трёх кроватях лежали, укрывшись белыми простынями, женщины. В одной из них, на кровати за дверью, я узнал Лиду.

  Лицо её было бледное, того загара, который видел на ней раньше, не было. Глаза были прикрыты. Она будто дремала.

  Обратив внимание на нас, отрыла глаза. Узнала меня. В глазах появились слёзы.
Подошёл к ней,  улыбнулся и взял её руку, наклонился. Видел перед собой лицо, ставшее мне родным. Тёплая её рука старалась сжать мою ладонь.  Я чувствовал, что в ней мало силы.

  - Лидочка, здравствуй! Ты скоро выздоровеешь. Всё будет хорошо. Сегодня в полночь я ухожу в плавание. Буду тебе писать, а ты отвечай. Я  люблю тебя и  вернусь к тебе! Выходи за меня замуж!

  Лида не могла сдержать волнения, я понимал это по её глазам и пожатию руки.
 - Хорошо, -  тихо ответила девушка.

  Дальнейшее пребывание с ней, понимал, было не желательным. Я приблизился к её лицу и поцеловал в губы. Она слабо ответила. Отпустил её руку, резко распрямился и вышел.

  В полночь корабль уходил в море. Небо было покрыто тучами. Море было тёмным. Вдруг сквозь тучи стал пробиваться свет луны. Волны наполнялись этим светом. Они сверкали миллионом искр. Облака отступились от луны, и она стала белым огромным шаром, какой была в один из вечеров нашей встречи.
                Б. Аверин
                20.07.12.