ВЫСТРЕЛ
Бывает, что всё не так. В мыслях путаница, в душе раздрай. Любое дело валится из рук, а окружающий мир бесит или доводит до слез. Депрессия. Тогда я устраиваю тир.
Дело, в общем, не хитрое. Зайти в "Старый солдат". Прикупить пачку мишеней. Они здесь продаются двух видов – на одинаковой плотной бумаге, бог весть когда установленного вида, но на одних в углу пропечатан логотип магазина, а на других нет. Те, которые "именные", стоят на двадцать рублей дороже. Фирма, понимаете ли.
Продавец поначалу взирал на меня почти с ужасом. Не часто в его оружейное царство забредают одинокие девушки неспортивного вида и начинают серьезно разглядывать ножи, кинжалы и револьверы. Кышнуть? Не нашел достойного повода. И теперь очень рад, регулярно обогащаясь за счет продаж пуль и мишеней. Я признана своей и даже имею право презрительно коситься на "упоительно дорогой" полуторный меч, гордо висящий на стене – фи, новодел, да к тому же довольно халтурно сотворенный…
Дома в коридоре устанавливается довольно сложная конструкция: табуретка, на нее ящик, на него пулеуловитель – обувная коробка, плотно набитая рваной бумагой. Без этого полезного приспособления дверцы стенного шкафа давно превратились бы щепу, а моя жизнь – в бесконечное вынужденное покаяние за порчу семейного имущества.
Хорошо, когда коридор плавно переходит в комнату. Общее расстояние по прямой как раз подходящее – внешний, белый круг мишени различим, но целиться уже сложно.
Мощная шершавая рукоять "Байкала" удобно ложится в ладонь. Правую руку на ствол. Холод металла. Ствол всегда холодный.
Движения скупы и точны. Другими быть не могут. Раз – переломить ствол. Два – вставить пулю. Три - вернуть пистолету прежний, пригодный к стрельбе вид. Первое и третье требуют усилий и немалых. Пистолет будто испытывает человека, взявшего его в руки: действительно хочешь стрелять? Тогда давай поборемся! И всё внимание мне, не отвлекайся. Перезаряжать "Байкал" надо после каждого выстрела.
Мощная рукоять, почти винтовочный ствол. Весит спортивный пистолет немало. Поэтому держу его двумя руками. "Как Жеглов", – было такое сравнение в моем детстве, когда мы, насмотревшись "Место встречи изменить нельзя", шли в ближайший тир.
Пистолет у плеча, дуло смотрит в потолок. Медленно разгибаю руки. Поднимать их вытянутыми – лишняя усталость.
Теперь самое важное. Несколько секунд на то, чтобы совместить черный кружок мишени, мушку и прорезь прицела. Дать поправку на индивидуальные закидоны данного пистолета. Быстрее, пока не устали руки и прицел не начал ходить ходуном. И при этом не спешить, не бояться, не стрелять на авось. Скольжу взглядом вдоль длинного ствола. Есть! Какой там момент истины, за это непомерное время прицельная троица опять разбежится. Палец осторожно тянет курок. Выстрел. Лечу вместе с пулей.
Я разбираю простреленные мишени. Вот эти, где попадания в основном приходятся на белые кольца, а то и вовсе за пределы круга, первые. Разброс колоссальный. Плохо. Дальше идут пробитые в черной зоне. Дырочки от пуль собираются вместе, подползают к центру мишени. Во-от, почти все в "десятку". Уже хорошо. Это я не только про стрельбу. Спокойные четкие движения, сосредоточенность, помогли собраться и привести мысли в порядок. Каждая летящая пуля уносила с собой немного тревоги, тоски и боли. Всё плохое, смешиваясь с рваной бумагой, обращалось в прах. Только это. Потому что если вдруг настанет день, когда я представлю по ту сторону прицела что-то, кроме бумажного круга, я навсегда зачехлю свой "Байкал". Только так. И никак иначе.