Внутри его темного чрева гудел нескончаемый поток живого, зажатого многослойными стенками прочной манессмановской трубы, летучего газа. Чугунный литой корпус его, внешне напоминавший лежащую на боку бочку, покоился в земле и над поверхностью торчала причудливой формы голова на длинной толстой шее. При взгляде со стороны конструкция походила на закопанного по пояс уэлсовского марсианина. Это явное сходство и дало отсечному магистральному газовому крану прозвище «Марсианин».
Третья нитка газопровода Уренгой – Западная граница пролегала в полукилометре от компрессорной станции, изгибалась под углом девяносто градусов, заходила на нее с одного края и таким же образом возвращалась назад с другого, продолжая свой путь в общей связке с остальными трубопроводами.
Марсианин стоял на участке магистрали с техническим названием «байпас». При работающей станции он был закрыт, но если станцию по каким–либо причинам останавливали, кран открывался и пропускал весь поток газа через себя.
На момент событий работающая турбина станции влетела в помпаж и была аварийно остановлена. Переход на резервную требовал времени и с главного пульта пришел сигнал на открытие.
Тут-то все и произошло.
Два мощных гидроцилиндра дернулись, электронасос даванул маслом в поршни, кран ожил, медленно поворачивая в подземной части шаровой клапан. Газ рванулся в приоткрытую щель, разогревая чугунные стенки бешеным трением. Даже метровый слой земли не мог заглушить утробный свистящий рев, исходивший от кранового узла и хорошо слышимый на главном щите управления станцией.
- Третий-бис пошел, - констатировал сменный инженер Леонид Груздилин. – Первый и второй закрыты, отсечка станции закончена.
Он откинулся в кресле, прислушиваясь к далекому звуку.
Рев должен был прекратиться секунд десять назад, после полного открытия крана, но он продолжался. Груздилин взглянул на пульт – зеленая лампочка выполненной команды не зажглась.
- Что за чёрт?! – занервничал инженер и снова щелкнул ключом открытия. Ничего не изменилось.
- Ситуация, - пробормотал Груздилин. Он привычно стрельнул взглядом по стрелкам приборов и нажал кнопку селекторной связи.
- Диспетчер, у меня проблема: магистральный открылся частично при закрытых отсечных, дросселирует.
Селектор помолчал, потом спросил:
- Сигнал дублировал?.. Вот напасть… - матюгнулся он, услышав утвердительный ответ. – Пошли кого-нибудь быстренько, пусть на месте разберется, сорок минут у нас с тобой есть, пока температура вырастет.
Груздилин кивнул и переключил селектор.
- Фидюков! – крикнул он в микрофон. – Володя, Марсианин заклинило, дуй на трассу, дожми его вручную, аварийным насосом. Да поскорей, у нас полчаса живого времени! – и уже при отключенной связи добавил. – А то взлетим, к чертовой матери…
Киповец был хорошим спецом и минуту спустя он уже месил валенками снег, пробиваясь к далекому, так не вовремя заболевшему крану.
--------------------------------
Кран почувствовал, что в его механизмах случился разлад. Тонкая схема контроля и управления не выдержала сорокаградусного мороза и дала сбой. Сперва, как обычно, приняв сигнал, электронные мозги его обработали. Затем, усилив, переправили в релейный блок и оттуда команда ушла в пилотную гидросистему. Здесь, в сердце крана, задвигались регуляторы, клапаны, распределители, включился главный насос и масло по жилам стальных трубопроводов рванулось делать свою работу. Поршни сдвинули передаточным рычагом вертикальную ось, закрепленную в метрового диаметра полированном шаре со сквозным отверстием и тот медленно стал поворачиваться, создавая проход нетерпеливо ждущему газу.
Но в какой-то момент крохотная ледяная горошинка, затвердевшая на морозе капелька воды, случайно попавшая в чистое и сухое масло, проскочила эжектор и намертво закупорила масляный капилляр, ответственный за работу гидрораспределителя.
Тот мгновенно прекратил подачу давления в цилиндры и как ни старался насос, свистя плунжерами, шар далее поворачиваться не желал.
Успевшая открыться серповидная щель не могла пропустить весь поток напирающего газа, и он свистел и ревел, увеличивая скорость течения в узком пространстве, сдирал тонкий слой уплотнителя, быстро разогревал мешающую преграду, чтобы в конце концов довести ее до такого состояния, при котором металл не выдержит и даст трещину.
И тогда, рванувшись наружу, он замкнет резким толчком какую-нибудь зазевавшуюся релюшку и, получив желанную искру, взорвется гигантским огненным фейерверком, доказав этим жалким людишкам, что быть на свободе – это значит гореть!
Кран все это прекрасно понимал и предвидел – потому старался изо всех сил: давил насосом, включал аварийные и дублирующие цепи, содрогался всем телом, едва не срывая болты креплений, но все было напрасно. Маленький кусочек льда перекрыл митральный клапан и сердце вот-вот готово было остановиться.
-----------------------------------------
Лицо Фидюкова исказила гримаса, как от зубной боли. Возле крана земля под снегом мелко дрожала, звук резонировал с организмом и наводил страх.
- Ты что, приятель, застыл на морозе? – спросил Фидюков, отвинчивая крышку блока управления.
Провода и коробки релюшек заиндевели, клеммные колодки пришлось очищать отверткой.
- Ну-ка, ну-ка, где ты сигнал-то потерял?..
Он быстро прозвонил тестером цепи, удовлетворенно хмыкнул:
- Мозги работают, поехали дальше…
В пилотной гидросистеме внешне все было пристойно: никаких повреждений, изломов и трещин Володя не нашел.
- Визуально исправен, - бормотал он, ощупывая пальцами трубки и агрегаты. – Значит, точно замерз.
Мельком глянул на часы; с момента остановки крана прошло двадцать минут. Снег под ногами начал таять, и Фидюков заторопился.
- Где тут у тебя ручной насос?.. Вот он – ручной насос… Придется тебя, брат, насиловать. Ты, брат, замерз, а мне сейчас жарко будет.
Он вставил обрезок полдюймовой трубы в серьгу насоса, надел рукавицы и начал работу.
Чтобы открыть кран вручную, маленьким плунжерным насосом, требуется четверть часа непрерывных, вверх – вниз, монотонных движений. Запаса времени у киповца не было и ему пришлось резко увеличивать частоту качков.
- Вот имперьялисты проклятые, - ругался он, стараясь дышать носом, - понаделают технику под свою погоду, а нам тут раз… расхлебывайся… Что за фирма? «Борзиг». Немцы, значит. Ну, эти делать умеют… Только не под наш климат и не под наше масло. Наверное наладчики в гидросистему что-нибудь не то плюхнули…
Перехватив из руки в руку штангу насоса, Володя скинул телогрейку, и рубаха на спине задымилась паром. Контрольный флажок указателя положений уверенно полз к отметке «открыто», но стрелки часов бежали быстрее. Под ногами захлюпало, валенки стали тонуть в глинистой жиже. Подземный рев упал на октаву, забасил, потерял визгливые ноты.
- Ага, засипел, Марсианин; сейчас мы тебе горлышко-то откроем, - почти в голос кричал Фидюков, хватая ртом острый, как бритва, воздух. – Давай, милый, давай, стервец, поживем еще…
Он сделал последние взмахи деревянными руками, дожал флажок до упора и словно теленок, насосавшись молока, отвалился в снег.
--------------------------------------
На пульте зажглась зеленая лампа. Груздилин судорожно вздохнул, вытер вспотевшую шею и кашлянул в микрофон:
- Кхе… Диспетчерская, третий-бис открыли. Что там у вас?
- Нормально. Температура падает, - отозвался селектор. – Еще раз продублируй команду на открытие, на всякий случай…
Груздилин дотянулся до пульта и дважды щелкнул ключом. Лампа продолжала гореть ровным успокаивающим светом.
----------------------------------------
Кран отдыхал. Он понервничал не меньше, чем его спаситель. В то время, как с помощью ручного насоса в него вкачивали малыми порциями нужное давление, он судорожно хлопал клапанами распределителя, пытаясь вышибить застрявшую льдинку, но та сидела прочно. От обиды и напряжения он напрочь спалил две релюхи и обмотку статора гидронасоса.
Дожигающий уплотнения жар выплавил из подшипников смазку, ослабил металл, и газ начал сочиться, проникать в надземную часть крана. Марсианин балансировал на грани взрыва. Еще бы чуть-чуть и…
Но спаситель успел. Кран глубоко вздохнул, медленно остывая, переключил цепи на режим ожидания и даже начал потихонечку замерзать.
В серьге ручного насоса торчала погнутая сильной рукой спасителя труба.
Спаситель встал, накинул телогрейку и подошел к крану.
- Ну что, мне пора; ты уж больше не хулигань, - он завинтил болты крышки блока управления.
Кран хотел было дать сигнал неисправности, но в мозги дважды ударила команда на открытие.
- Открылся уже, - раздраженно ответил кран и включил красную лампочку аварии, для спасителя.
Но Фидюков уже шел к станции, насвистывая и притопывая обледенелыми валенками. Он шел по старому следу, не ведая, что ровно через десять минут ему снова придется топать назад, поскольку резервная турбина уже выходила на рабочий режим и станция готовилась к обратной операции: вхождению в третью нитку магистрального газопровода Уренгой – Западная граница.
http://vladimir-morev.narod.ru/