Действующие лица:
Алексей Петрович: высокий, поджарый старец с лысой головой, аккуратной седой бородкой, носит круглые очки. Одет в потёртые тёмно-синие джинсы, клетчатую красно-синюю рубашку, поверх неё старый шерстяной светло-коричневый кардиган. Ходит босым.
Дмитрий Алексеевич: его сын, худощавый высокий мужчина, волосы на голове начинают редеть. Одет в обычные голубые джинсы и зелёную рубашку с коротким рукавом. На ногах классические кеды зелёного цвета. Обладает живостью движения и взгляда. Старается ко всему подходить с юмором.
Анна Владимировна: жена Алексея Петровича, опрятная старушка с пучком седых волос и круглым лицом.
Алёна Кирилловна: жена Дмитрия, красивая невысокая женщина с длинным рыжими волосами.
Настя: их дочь, 17-ти лет, высокая рыжая жизнерадостная девушка, вся в веснушках.
Андрей: их сын, 11-ти лет, любознательный мальчик, немного склонный к худобе, что придаёт ему болезненный вид.
Алексей Петрович отложил мобильный телефон и посмотрел на жену.
- Ну что, мать, подъезжают, пойду ворота открывать, - он улыбнулся, взял ключи и вышел на улицу. Анна Владимировна встала из-за стола, ещё раз протёрла его тряпкой и пошла на кухню.
Дмитрий вёл машину аккуратно, она то и дело подскакивала на ухабах старой грунтовой дороги в подмосковном дачном посёлке. Его сына Андрея, который даже сейчас держал в руках книгу, немного укачало и он с надеждой смотрел вперёд.
- Вон уже дед вышел, рукой вам машет, - Дмитрий кивнул вперёд. - Почти приехали, скоро отдохнём.
Его дети и супруга действительно немного расслабились, увидев на дороге у распахнутых ворот машущего им рукой старика.
Дмитрий, следуя указаниям отца, завёл машину на участок и заглушил её. Первым с криками “дедуля!” выбежал Андрей и обнял Алексея Петровича. Следом вышла Настя и тоже сразу попала в объятья деда, который знай только и приговаривал: “Приехали, наконец, хорошие мои”. Дмитрий и Алёна тоже вышли и стали вынимать многочисленные сумки из багажника. К ним подошёл Алексей Петрович, обнимая каждого внука за плечи.
- Привет, пап, - Дмитрий поцеловал отца в щёку. - Где мама-то?
- Привет, коль не шутишь. Да на кухне возится, - он повернул голову в сторону кухни. - А-а, вон она, уже бежит.
К ним быстрым шагом приближалась Анна Владимировна, причитая по пути “приехали, родненькие, приехали”. Потом все четверо разом как-то оказались у неё в объятьях. Расцеловав всех и каждого, она посмотрела на сумки.
- Ой, а навезли-то, навезли-то! И овощи, и фрукты, и мясо замариновали... А это что? А-а, сыр и колбаса. И арбуз привезли?! Ну вы мои хорошие, чтобы мы с дедом без вас делали. Ну, ладно, чего на пороге топчемся, пошли в дом.
Похватав сумки, вся семья отправилась в дом. В доме, поставив сумки на пол, новоприбывшие первым делом сняли обувь и дали отдых ногам.
- Алён, пошли я вам постельное бельё выдам и спальные места покажу. А ты, дед, пока сыну участок покажи да внуков с собой возьми.
- Что ж, ты мать слышал, бери ребят и пошли владения осматривать.
Анна Владимировна и Алёна поднимаются на второй этаж, Алексей Петрович с сыном и внуками выходят на улицу. Погода выдалась хорошая, не жаркая, но солнечная, и все четверо с радостью ходили босиком по газону, который занимал большую часть всего участка. Перед домом и сараем была большая ровная площадка газона, примерно по середине рядом друг с другом росли три высоких можжевельника. Туда первым делом и повёл всех Алексей Петрович.
- А вот эти три можжевельника мы с вашим папой принесли из леса давным-давно. Помнишь, Дим?
- Конечно, они были тогда совсем крохотные, - он провёл ладонью по колену, показывая детям их размер в то время.
- Ты ещё потом предлагал собирать с них ягоды и гнать джин, - Дмитрий улыбнулся.
- Ой, ладно, дед, тысячу раз слышали эту историю, - нетерпеливо сказала Настя.
- Настя, вот твой брат возможно не слышал, не ворчи, - упрекнул её отец.
Она чуть надулась, но покорно пошла вслед за дедом, скрестив руки на груди. Тот повёл их к фасаду дома, который весь зарос плющом.
- А здесь у нас как-то завелась самка паука-крестовика, и твой папа, Андрюш, он тогда был примерно твоего возраста, постоянно за ней наблюдал. Даже прикармливал её пойманными мухами и прочей живностью. Так ты и не стал энтомологом, - он посмотрел на сына и улыбнулся.
- Нет, не стал, - Дмитрий тоскливо улыбнулся, рассматривая листья плюща.
- Дедуль, а кто такой энтомолог? - спросил Андрей.
- Учёный, который насекомых изучает.
- А-а-а, - протянул мальчик и стал ещё пристальнее изучать листья плюща вместе с отцом.
- Пойдёмте, я вам “олимпийскую” горку покажу.
Они пошли на вторую часть участка, где росло много деревьев.
- Почему “олимпийская”, дедуль? - спросил Андрей.
- На самом деле альпийская, по названию гор Альпы. Но когда я её начал делать, твой папа был маленьким и называл её “олимпийской”. Так название и прижилось.
- Помню-помню, - сказал Дмитрий. - Рядом ещё берёза росла, тогда маленькая совсем, я её ствол ладошками обхватить мог, а сейчас только руками обнять могу, вон какая вымахала.
Он обнял берёзу, демонстрируя, как выросло дерево.
На крыльцо вышла Анна Владимировна и крикнула:
- Мойте руки и садитесь обедать, всё готово.
Уходят к умывальнику.
После обеда Алексей Петрович и Дмитрий идут к поленнице наколоть дров на вечер для приготовления шашлыков. Андрей, утомлённый поездкой, ложится спать, а Настя с мамой и бабушкой убирают со стола, моют посуду. Дмитрий ставит полено на большой пень за домом, размахиваясь вгоняет в него топор, переворачивает топор с поленом и бьёт его обухом по пню. Полено раскалывается на две части.
- Гляди-ка, не забыл ещё как это делается, - усмехнулся старик.
- Тут забудешь, много ума не надо.
- А помнишь, я тебе кедровую чурку дал со стамесками? Ты тогда начитался столярных книг и хотел что-то вырезать по дереву.
- Помню.
- И как стамеску себе в ногу воткнул помнишь?
- Пап, у меня шрам на всю жизнь, конечно, помню.
- Мать тогда чуть до инфаркта не довёл. Белая вся по стеночке сползала.
- Пап, было это тысячу лет назад, а ты всё вспоминаешь, - проворчал Дмитрий.
Старик только усмехнулся.
- Ладно, угли-то привезли?
- Конечно.
- Тогда хватит колоть, тащи угли и пошли к кострищу. Бабоньки, - в сторону дома прокричал Алексей Петрович, - готовьте мясо, мы пошли огонь разводить.
Вся семья суетилась возле кострища с кирпичными подставками под шампуры. Старшие мужчины жарили мясо, готовое отдавали женщинам. Те сервировали стол и постоянно перемещались между кострищем и домом. Андрей сидел на деревянном стульчике возле кострища и длинной палкой ковырял угли. Когда его совсем заели комары, он ушёл в дом.
Небо темнело, угли становились всё ярче. Когда к ним в очередной раз подошла Анна Владимировна, Алексей Петрович сказал ей:
- Мать, принеси-ка нам водки бутылочку да чая две кружки.
Она кивнула и ушла.
- Выпьешь “пуньшика” со мной? Мы его на Печоре с охотниками пили. Это чай с водкой.
- Да знаю я, пап. Чего ж не выпить? Выпью.
- Ну и хорошо.
Старуха приносит им две большие кружки горячего чая и чекушку водки, забирает очередную порцию мяса и уходит. Алексей Петрович откупоривает бутылку и наливает немного в кружки.
- Ну, за приезд!
Дмитрий молча кивнул, чокнулся и хлебнул спиртного чаю.
- Редко вы вот так все вместе сразу к нам приезжаете, - продолжил Алексей Петрович.
- Так работаем оба, Настя поступала в этом году. Да и не хочется ей на дачу. Друзья у неё в Москве.
- Совсем большая стала.
- Ой, да ребёнок совсем ещё.
- Себя вспомни-то. Всё по друзьям-товарищам. Песни под гитару петь, дома не ночевать, вот ты был горазд в её годы. Сам-то не лучше.
- Ну, да. Сейчас вот понимаю, что тогда считал себя взрослым, а на самом деле пацаном совсем был.
- И когда ты понял, что повзрослел?
- Да вот сейчас, когда Настя всё из родного дома рвётся на волю. Вот сейчас и повзрослел.
Они помолчали, улыбнулись друг друг и выпили пуньшика.
- Ладно, пап, заболтались совсем. Я последнюю партию шампуров забираю и пошли в дом есть.
- Ты иди, я пока угли потушу.
Дмитрий взял шампуры с шипящим мясом и направился в дом. Алексей Петрович поворошил угли кочергой и сказал в темноту:
- Да нет, это не ты повзрослел сейчас. Это я... Понял вот - совсем ты самостоятельный стал у меня.
Он улыбнулся углям, залил их водой и медленно пошёл к дому.