Каждый из начальников любил свой вид спорта и всеми возможными методами приобщал к нему нерадивых курсантов. Первый заместитель начальника училища, бывший фронтовик полковник Кабзев по прозвищу Кузьмич обожал бег во всех его проявлениях. Каждую субботу или воскресенье устраивались всевозможные кроссы на различные дистанции в масштабе курса или училища. Бегали километр, три, пять. Чем длиннее дистанция – тем больше кайфа получал организатор соревнований. Обитавший длительное время среди курсантов полковник осознавал, что просто так силы личный состав тратить не будет, и, соответственно, придумывал всевозможные стимулы. Самым действенным из них было внеочередное увольнение. Разумеется, среди народа постоянно оказывались обиженные долгожданной увольнительной запиской, так что дух соревнований постоянно витал в воздухе. Бегали обычно вокруг первого учебного корпуса, а чтобы своевременно выдергивать шлангующих и определять лидеров, на всех участников надевали номера. И вот так каждое воскресное утро пронумерованные бегуны совершали пробежку.
Полковник постоянно проявлял невероятную изобретательность в проведении забегов. Менялись не только дистанция, но и форма одежды (от шинелей в скатку, до голого торса), бегали с оружием и без, с комплектами ОЗК и с противогазами. Но пиком программы всегда был мартовский забег, приуроченный к Международному Женскому Дню. Что хотел доказать прекраснейшей половине человечества Кузьмич, навсегда осталось загадкой, только пока он был у власти, каждое 8 марта под звук оркестра училище в полном составе отправлялось на местный ипподром для пятикилометрового кросса. В праздничные дни оружие запиралось в оружейной комнате и опечатывалось печатью командира роты, так что забеги с оружием, соответственно, отпадали, а противогазами и ОЗК командование не хотело пугать мирное население. Так что праздник для Кобзева, вероятно, был не полным.
По прибытии на ипподром, Кузьмич доводил до личного состава праздничные квоты: пришедшие первыми к финишу пять-десять человек отправлялись во внеочередное увольнение.
Далее следовал процесс регистрации участников и выдача номеров. В роли судей, регистраторов, хронометристов выступали преподаватели кафедры физической подготовки. Для них подобные мероприятия тоже были слаще медового пряника и лишним плюсом в борьбе между кафедрами за место под солнцем.
Для основной курсантской массы главным было пережить это время, не оказаться последними, дотянуть до финиша и желательно сохранить как можно больше сил для осуществления личных планов. Желающие же выбраться в город по установленной Кузьмичем норме, как застоявшиеся жеребцы, рыли копытами землю и рвали, как говорили в своей среде, жопы. После команды «На старт! Внимание! Марш!» стайка претендентов на майку лидера изо всех сил устремлялась вперед. Нарезая круг за кругом, потом и мозолями они зарабатывали себе право отметить женский день вне стен Системы.
Но даже больше Кузьмича от забега балдели местные болельщики и предприимчивые хлопцы. Сообразив, что забеги из года в год становятся традиционными, а зрелище бесплатным, они устроили свой нелегальный тотализатор, где азартно ставили на лидеров. Даже деньги, по слухам, там бродили немаленькие.
- Ставлю на 331!
- Ставлю на 57! – со смехом орали болельщики. Еще бы, где еще бесплатно можно увидеть около тысячи будущих офицеров, выступающих в роли беговых лошадей.
Самим же победителям было не до смеха, на дрожащих ногах, высунув языки, они с трудом добирались до ждущей их машины и уже автотранспортом отправлялись назад в училище готовиться к долгожданной награде.
С уходом на заслуженный отдых Кузьмича, приоритеты в спортивной политике резко переменились.
Первой жертвой ветра перемен стал Олег Косалапов, невысокого роста, коренастый и с чуть округлой фигурой курсант издали напоминал этакий квадрат с торчащей над ним головой. За такую фигуру его и называли Квадратом или просто Мишкой. Возвращаясь в последний день летнего отпуска и, едва перевалив через порог родного КПП, он нос к носу столкнулся с высоким стройным подполковником.
- Стойте, курсант! Фамилия? – придирчиво рассматривая Олежку, выпытывал он. - Чемодан оставить и за мной шагом марш.
Опешивший курсант молча поплелся за подполковником, приведшего того на спортивный городок:
- Упражнение подтягивание! К снаряду! – подтолкнул он ошарашенного Мишку. – Раз, два, три, четыре, пя-я-ть, - вел он отсчет потугам истязуемого. Откормленный за отпуск курсант тяжело извивался на перекладине, - отставить, оценка – неудовлетворительно. С Вами, товарищ курсант, все ясно, свободны, – и ушел по своим делам.
Мишка же, придя в казарму, еще долго плевался:
- Нет, вы видели, только после отпуска через КПП перевалил, как меня сразу на турник подвесили, дурдом. Да еще подполковник, какой то новый.
Новый подполковник оказался не только преемником Кузьмича, но и, вдобавок к всеобщему «счастью и восторгу», то ли кандидатом в мастера, то ли мастером по гиревому спорту. Реакцию на такие спортивные заслуги нового начальника было нетрудно предугадать. Угождать начальству любили и умели, и в расписание всех зачетов и экзаменов по физподготовке срочно были включены нормативы по гиревому спорту, в ротах в срочных порядках изыскивались и всеми правдами и неправдами добывались гири. На всех училищных соревнованиях появились и доминировали гиревики.
Норматив был весьма интересен, так Сашка Чижик и Вовка Лисицин, будучи худыми и легкими изрядно намучились, оттачивая мастерство кидания гири для получения отличной оценки. Первое время этот спортивный снаряд проявлял норов и полное непослушание, постоянно пытаясь опрокинуть новоявленных атлетов на спину. Гири беспощадно мотали их из стороны в сторону, постоянно вырывались из рук, грозя покалечить как самих спортсменов, так и находящихся в непосредственной близости окружающих. Вовка даже стал покупать и глотать пищевые добавки, мечтая стать культуристом.
А сколько «лестных» выражений заочно выслушал сам инициатор нововведений. Каждый зачет и очередные соревнования основная курсантская масса вспоминала его со всей пролетарской ненавистью, используя всю мощь и красоту могучего русского языка, довольными оставались единицы, извлекавшие из своих гиревых достижений определенные выгоды.
С физподготовкой у всей роты, как и у всех остальных, отношения складывались по-разному. Так Чижик до поступления со спортом дружил, неплохо бегал, подтягивался чуть меньше двадцати раз, делал десяток подъем-переворотов, силовой жим. Но непривычные сапоги на сдаче первого зачета неподъемным весом тянули вниз, организм, ослабленный «калорийной» армейской пищей, систематическим недосыпанием и постоянным нервным напряжением ослабел, и он еле-еле натянул на тройку. Потом кривая успеваемости по данному предмету спорта у него пошла вверх и к началу третьего курса особых проблем практически не возникало. Хуже было тем, кто этот вредный первый зачет не сдал из-за природной тучности, или просто неподготовленности. Таких преподаватели и отцы-командиры ласково называли «трупами». Их убытие в первый очень-очень долгожданный отпуск было под угрозой, и на какие только ухищрения им приходилось пускаться, чтобы сдать проклятый зачет. Личный состав не гнушался никакими методами – выждав момент, сдавали зачет чужим преподавателям, выставляя вместо себя подставных, поменяв фотографию в зачетной книжке, пытались давать взятки, привлекали к переговорам высоких покровителей. В результате, как правило, методы оказались действенными и в течение дня-двух препятствие, стоящее на пути домой, преодолевалось.
Со временем большие проблемы с физо нормализовались, их научились своевременно решать, и, казалось, что с этой стороны угроза безопасности и спокойствию миновала
Но первому батальону вообще «везло». Напасти его любили, а неприятности и различные гадости никогда не обходили стороной, такое впечатление, что на его личном составе постоянно проходили какие-то опыты и эксперименты. Очередным испытанием стал Всеармейский смотр физической подготовки среди военных училищ Союза.
Срочно собранный начальником училища консилиум, состоящий из командного состава, учебной части, тыла и руководства кафедры физической подготовки заседал долго. Цели предстоящего мероприятия были очевидны – не ударить в грязь лицом, вывести Систему на призовые места, очаровать ГлавПУр и Министерство обороны на этот раз не только достижениями в области песенно-строевых и музыкальных композиций или состоянием материально-технической и учебной базы, но и высокими спортивными результатами. В здоровом теле - здоровый дух, и успехи в морально-политической подготовке надо развить и дополнить успехами в области спортивной. Пускать пыль в глаза, заниматься показухой было составной частью службы, и начальник училища Золотов, прошедший путь от полковника до генерал-лейтенанта меньше чем за четыре года, знал это лучше других. Что-что, а мобилизовать людские и материальные ресурсы в Системе умели и соответственно – решение тоже было адекватным.
Как всем известно – физически наиболее подготовлены в военных училищах всегда были курсанты третьих курсов. Когда первый и второй курсы находились в стадии физического и морального становления, а четвертый уже расслаблялся перед будущим выпуском, то третий курс находился в самом соку, и сдавать московскую проверку выпало именно ему.
Когда на кону престиж и карьера – к черту учебный процесс. Учебная часть в пожарном порядке перекроила учебные расписания, кафедра физо составила свой план и злополучный курс, опечатав казармы, в полном составе и со штатным оружием убыл в учебный центр. Поехали все, в том числе больные и хромые. Весело и забавно в полевых условиях им предстояло провести целый месяц.
Дабы личный состав не расслаблялся и, не дай Бог, не проявил «пофигизма», был применен старинный испытанный метод кнута и пряника. Что для курсанта главный стимул? Отпуск, господа! Отпуск!
А сколько длится летний отпуск? Тридцать суток прописано в Уставе. Уменьшить его до разумных пределов под различными предлогами можно, а вот увеличить – фиг. Однако Золотов лихо обходил запрет. Прошло училище на параде лучше всех – трое суток плюс. Выступило с песенной композицией перед министром обороны, тот прослезился, и вот за его спиной с трибуны начальник показывает личному составу растопыренную пятерню – еще плюс пять. А за дополнительные сутки все готовы были маршировать и петь круглые сутки. Таким макаром достигался паритет - и начальство на коне, и курсантам хорошо.
На момент сдачи проверки у большинства уже накопилось по восемь дополнительных суток, соответственно и стимул должен быть чрезвычайно весомым. После долгих раздумий решение было найдено: всем, кто сдал на отлично и подтвердил сдачу первым разрядом военно-спортивного комплекса (ВСК) – плюс еще трое суток; кто получил четверку со вторым разрядом ВСК – тому остаются заслуженные ранее восемь дней; трешникам дополнительный отпуск урезался на трое суток; а двоечники оставались с носом при своих тридцати. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит, аргументация и стимулирование серьезны, попотеть было за что! Все – на сдачу ВСК! А сдавать надо было:
1) кросс – 3 километра;
2) бег – 100 метров;
3) подтягивание на перекладине.
На подтверждение разряда ВСК предоставлялось широкое поле выбора – либо марш-бросок 10 километров, либо полоса препятствий.
Для занятий другими предметами, кроме физо, было все же уделено по два-три часа в день (в перерыве между тренировками), но они носили чисто формальный характер. Взводный Котелков даже умудрился принять зачет по общевоинским уставам, щедро увеличивая процентные показатели группы, ставя в ведомости пятерку за пятеркой. Тройку он поставил только Сашке, успевшему в текущем семестре посидеть на губе. Нарушитель воинской дисциплины не может иметь положительной оценки по такому важному предмету, как уставы. Своим, казалось бы, благородным поступком, он создал Чижику дополнительные проблемы – но это уже другая история. И пошли будни…
Каждый новый день начинался с кросса и заканчивался им. Кросс чередовался с перекладиной, перекладина сменялась стометровкой и так по кругу. Правда, к чести сказать, те курсанты, кто раньше сдавал физо на пятерки, после обеда занимались, в основном, по собственному плану.
Некоторые умудрились даже проложить маршрут на ближайшую станцию, где находился магазинчик с ликеро-водочным отделом, скрасить по возможности «прелести» полевой жизни, сняв напряжение тренировок испытанными курсантскими методами.
И вот наступил «судный» день.
Учебный центр напоминал растревоженный улей. Повсюду что-то сдавали. Сдавали группами и поодиночке, на спортивном городке и на автомобильной дороге. Проверяющие, не смотря на гостеприимный прием, оказанный накануне, зверствовали, а преподаватели физо всячески старались подыграть своим подопечным, используя при этом любой удобный случай. Перед угрозой внешнего врага сплотились все. Медики даже разработали специальный рацион питания, способствующий, по их мнению, достижению высоких результатов. Вообще последние дни кормили удивительно сносно.
33 группа шла ровно, сдав подтягивание, перешли на стометровку. Для большинства этот зачет был плевым делом, а вот Чижик бегал ее на «хорошо». Но вся мощь Системы в этот день стояла на его стороне и, финишировав, и узнав, что получил пятерку, он сильно удивился. То ли помог ветер, дувший в спину, то ли небольшой уклон на дистанции, то ли доли секунд, подаренные преподавателем-хронометристом, а быстрее всего все вместе взятое. В большой игре, по народному названию «показуха», учитывались все мелочи.
После стометровки следовал трехкилометровый кросс, и здесь постарались подобрать трассу, идущую под уклон. Большего сделать не удалось, так как на финише и старте стояли проверяющие, а сам забег сопровождал уазик с председателем комиссии. Но и здесь все прошло благополучно.
В первый день поле битвы осталось за Системой, и с чувством выполненного долга курсанты отправились спать, а начальство ублажать комиссию.
Следующий день был днем подтверждения предыдущих заслуг комплексом ВСК. Часть народа накануне убыла в училище на штатную полосу препятствий, а большая часть осталась на марш-бросок, к которому привлекли дополнительно еще всех молодых офицеров, командиров взводов.
Что же такое марш-бросок на десять километров или по простому - «червонец». Это забег со штатным оружием, подсумком с магазинами, противогазом и саперной лопаткой. Маршрут необходимо преодолеть за сорок с небольшим минут.
Бежали двумя заходами. Первый – первая рота и часть второй, второй – остатки второй и третья роты. По плану, после того, как первая часть минует точку поворота на пятикилометровой отметке, навстречу ей стартовал второй забег.
Переписав номера участников, комиссия дала отмашку на старт и дружною толпою участники забега в сопровождении уазика ринулись вперед. После первых нескольких сот метров курсанты стали избавляться от избыточного веса, выкидывая на обочину к специально выделенным людям магазины, противогазы, штык-ножи и саперные лопатки.
Чижик к червонцу относился спокойно, устойчиво занимая на этой дистанции второе или третье место в батальоне, но через десять минут бега заподозрил неладное. К этому времени он стойко занимал четвертое место, и вдруг увидел, что он уже во втором десятке. Приглядевшись, Сашка заметил «жигуленок», битком набитый офицерами, и двух курсантов сидевших, свесив ноги, в открытом багажнике. Затем на глаза ему попался лейтенант, нырнувший в кювет. Через пару секунд оттуда выскочил курсант четвертого курса переодетый в полевую офицерскую форму с номером исчезнувшего взводного.
«Вот черт! Подумал Чижик, тут горбатишся, а люди так талантливо выкручиваются».
Честно обогнув пятикилометровый отрезок, Чижик продолжал бег. Но спокойствие, которое было на старте, улетучилось. За пять километров он плавно переместился с четвертого места в третий десяток. В это время мимо проехал санитарный «УАЗ», из которого высовывался училищный доктор:
- Мужики, у проверяющих бензин кончился! Добирайся, кто как может!
В это время мимо проезжала командно-штабная машина (КШМка) на базе «Урала». Она ловко маневрировала среди желающих запрыгнуть на нее курсантов и явно не желала брать кого-нибудь на борт.
Чижик сбросил со спины свой РПК-74, и подняв его над головой стал поперек дороги:
- Стой, зараза! Стой!
Машина попыталась объехать Сашку, но тот, повторив маневр, вынудил ее остановиться.
- Тебе, что жить надоело?! – разъяренно высунулся прапорщик сидевший старшим машины.
- Слушай, подвези, - скорчив жалостливую мину, попросил Чижик.
- А что тут у вас за соревнования? – с сомнением глядя на курсанта, спросил въедливый прапор.
- Да проверку московскую сдаем.
- Ну тогда прыгай, пока другие не позапрыгивали, - проявил солидарность «кусок». – пару километров подброшу.
Так, с помощью КШМки и прапорщика, Сашка вновь вернулся в пятерку лидеров и, уже не спеша, под звуки оркестра прошел финиш.
В компании товарищей, лежа на траве, попивая горячий, сладкий чай, которым без ограничения снабжали окончивших забег, Сашка наблюдал за дальнейшим развитием событий.
Когда до прибытия первых бегунов второго забега оставались считанные минуты на горизонте появился курсант второй роты Волосатик, стартовавший еще в первом забеге.
Разглядев его, дирижер дал отмашку, и оркестр грянул туш. Волосатиков бросил автомат на землю и начал выделывать танцевальные па, напоминавшие джигу. Первым ошарашено замолчал трамбон, затем и весь остальной оркестр. Поняв, что что-то неладно дирижер развернулся и, увидев выделывающего курсанта, стуча пальцем по циферблату часов, заорал:
- Ты что, дурак, делаешь?! Беги, время, на рекорд идешь!
- Да я уже второй час бегу, - проорал в ответ Волосатиков и, подхватив оружие, не спеша пересек финиш.
- Да, - закуривая очередную сигарету, философски поделился с товарищами возникшей в мозгу рифмой Чижик, - этот спорт скоро нас загонит в морг. Остальные дружно его поддержали.
Вечером, под звуки оркестра на машинах и автобусах батальон двинулся домой. Очередное испытание с честью было пройдено, спортивная эпопея закончена. Система, как всегда, ради достижения цели сосредоточила на стоящей проблеме все силы и средства и победила. Курсантам же оставалось ждать заслуженных наград, готовится еще год к экзамену по физической подготовке и надеяться на то, что в следующий раз им все-таки повезет и очередная беда пройдет мимо.