Дураку закон не писан. Тем более, когда он сам пишет законы.
Было бы бесконечно странно, окажись в стране дураков разумные законы. Ибо не только взяться им не откуда, но сама природа подобных мест не допускает разумного управления. В краю, где дороги созданы для поругания человеческих ног, сокрушения подвески автотранспорта, и попрания свободы передвижения, под стать им должны быть и уложения права. Видимо, этим и руководствовались местные законодатели.
Впрочем, происхождение и природа прав самих законодателей вызывает массу вопросов. Во всяком случае, управляемые ими аборигены их не выбирали. А если и выбирали, то в состоянии, при всем желании не могущем быть названным здравым умом и трезвым рассудком. Иные продали свой голос неким сомнительным личностям за огненную воду, другие купились на посул грядущих золотых гор, как всегда задержавшихся в пути.
Загадочная природа законодателя рождает волшебную природу правовых установлений, им принимаемых. Иные из них просто странны, и структурой напоминают развернутый бред. Другие опаснее, ибо созданы, чтоб сказку сделать былью. В сказке правит голый король, прославляемый как мудрейший из смертных. Вороватые и хамоватые слуги его за верность наделяются чином и получают право творить что хотят.
Наделив же самих себя таковым правом, они без всякого стеснения им пользуются. Для большего удобства законодательно воспретив гражданам возмущаться. Законы, приравнявшие негодование к клевете, обиду к краже, а попытку протестовать к вооруженному мятежу, были приняты одним махом, к восторгу принимающих. Разумеется, никто по этому поводу не протестовал, поскольку закон того больше не дозволял.
Однако, лучшая защита это нападение, поэтому власть предпочла нападать на граждан, не ища причин, и не дожидаясь повода. Законы, запрещающие мирным людям собираться более трех человек вместе, хранить дома деньги и распоряжаться ими, читать и писать в неконтролируемом властью виртуальном пространстве, предлагались и принимались с все большим усердием и патриотическим пылом.
На глазах изумленных людей принимались законы, запретившие им удивляться. С тех пор дела приняли серьезный оборот. Развернувшаяся на глазах у всех законотворческая активность повергла многих в смущение. Как фактом, так и последствиями. Первое связано с тем, что когда власть поступает так, то ожидать от нее можно что угодно. Второе объясняется пониманием того, что выполнять новые законы невозможно.
Покуда граждане ждут установлений от начальствующих, в умах последних рождается странная тоска. По природе своей она подобна характерной местной распутице. От этой тоски происходит в них беспорядочное движение, стремительно передающееся рукам. И как назло, в этот роковой миг под рукою оказывается кнопка для голосования. Законодатель жмет на нее, не успев даже толком осознать происходящее.
В результате, не приходя в сознание, власть принимает законы, по меньшей мере странные, а по большей части вредительские. То есть такие, над которыми не смеялся бы только ленивый, когда бы ни было так грустно. Потому что жить по установлениям дураков приходится вполне себе даже нормальным людям. Впрочем, никто не просил их рождаться в этой стране такими умными. Были бы как все, и никаких проблем.
Иной раз, наивно полагая наличие у власти разума и здравого смысла, местные умники ищут за ее делами высокий и тайный план. В такие минуты в их озадаченном сознании проходят видения светлого и счастливого завтра, в которое ведет их неведомым путем сильная рука правителя. Однако, руки его заняты исключительно загребанием жара, сиречь добра и благ, причудливою судьбой сокрытых в земле.
Поэтому не станем на него пенять. Ему не до нас. Да и вообще, член правящей власти в здешних краях подобен больному ребенку. И как явствует из симптоматики, болезнь его носит отнюдь не физический характер, и сама не проходит. Стойкое расстройство ума, весьма частое в нашем климате, набирает силу по мере приближения к вершинам власти. И достигает апогея на самом пике ее, когда отступать уже некуда.
Впрочем, отступать больной и не собирается. Более того, смело и открыто зовет народ умереть на подступах к стольному граду, защищая его право распоряжаться нормальными людьми, сколько заблагорассудится. Подобное самопожертвование в местных краях принято испокон веку почитать доблестью патриотизма. Характерно, что стойкое поражение мозга заразно, и имеет обычай распространяться на весь народ.
К симптоматике постигшего граждан поражения высших мыслительных способностей относится покорность. Патологическое убеждение в праве власти существовать независимо от воли людей и результатов своего правления. Впрочем, лечение сего недуга отныне законодательно запрещено. Что дает основания полагать, что болезнь будет прогрессировать, и закончится распадом личности в ближайшей исторической перспективе.
То есть, окончательной деградацией и распадом нации, вымиранием, и расчленением страны. Через два поколения здесь будут жить народы, говорящие на иных языках. И мало из новых хозяев этих мест вспомнит о судьбе аборигенов. Так и будет. Если не начать игнорировать дураков и принятые ими законы, вместо того что бы покорно подчиняться им как бараны. И дать им хорошего пинка, когда начнут докучать. А самим строить на этом месте другую страну. Хотя это и запрещено законом. И не тянуть с этим, пока не поздно.