Он, сорокадвухлетний ребёнок, так же, как и мой старший сын, мечущийся от осознания чего-то несостоявшегося; не понявший и не принявший каких-то безвозвратных потерь; ненавидящий собственное бессилие перед всем этим, навалившимся на него «вдруг» и незаслуженно по его мироощущению (ну не вооружили мы наших детей такой простой мыслью, как «грехи отцов…», от которой легче, может быть, и не станет, но логичнее – точно), встретился мне так неожиданно, но так ожидаемо…
С десяток подобных знакомых – российских мужичков от сорока до пятидесяти, беззащитных перед реальностью, уже имеются у меня в наличии. Так же, как и все мои знакомые представители «сильной» половины человечества, этот, – несомненно, умён и в чём-то талантлив (как и его мать, которую я бесконечно уважаю, - музыкант от Бога). Но, так же, как и они, устав от бремени взрослости, ищет этот мальчик «маму» в лице таких женщин, как я. И, взявшись (в очередной раз!) за неблагодарное дело сватовства (есть у меня такая слабость: не понимаю и не принимаю я тысячи одиночеств, мечущихся по жизни – ведь они, найдя свою половинку, наверное, невероятно облегчили бы себе существование на земном его уровне! Разве не так?), я снова попала в ситуацию, когда человек, уставший от ощущения пустыни в своей издёрганной душе, «нашёл» во мне ту, «единственную». Подогретый спиртным и уже напичканный моими стихами (через маму, конечно), при личной встрече проникся он новой симпатией к моей персоне: не льщу я своей внешности, просто во мне, как полагаю, Природою поселено чувство острого сопереживания чужой боли, особенно – не защищённой от посторонних глаз ничем кроме бравады винных паров. И вновь услышала я для себя ставшую такой знакомой за последние лет десять фразу:
- Зачем мне искать кого-то? Ты мне нужна, у тебя – душа.
- Ну, не только – ещё 57 лет в нагрузку.
- Ну и что? То, что я выше тебя ростом (да, там было за 180 см «против» моих 160), не значит, что я и впрямь выше…
Такой контраргумент говорил о том, что я не ошиблась в своих умозаключениях – он был неглупым философом. И потом, когда от празднования годовщины свадьбы его матери и отчима, мы «плавно» перешли-переехали к одному из таких же неприкаянных, как и он, гостю имевшего быть застолья, а мужички (вот оно – «на безрыбьи…»!) чуть не затеяли дуэль за право танцевать со мной; и талантливый парень спел мне глаза – в глаза (и как спел!) «..и звезду ты мою сумасшедшую…», я, «околдованная» и «очарованная», на семь его предложений «руки и сердца» ответила «да, конечно». «Свадьбу» расстроила его коммуникабельность, закончившаяся знакомством с каким-то лётчиком, в «объятиях» которого я и оставила очередного несчастливца в кафе «Актёр», поскольку составлять компанию ещё кому-то у меня не было ни сил, ни времени, ни денег (а «шаровые» ситуации с незнакомыми людьми я в принципе не приемлю).
Эта, достаточно рядовая для моей авантюрной натуры, встреча всё-таки что-то взбудоражила во мне, погрузила не в ностальгию, нет (никогда не хотела и не хочу я возвращения в прошлое – ни на годы, ни на секунду, и ничего, как ни странно, переигрывать в своей жизни не хочу – даже мысленно), но в какие-то воспоминания - однозначно. Я много думала о том, как часто в моей молодости и «свежей» зрелости я обижала «соискателей» - мужичков коротким «нет» и как спокойно сейчас любому, кто спрашивает, люблю ли я его, говорю «да», подрузамевая всё то же «нет, нет и нет!» в чём-то самом главном для меня. Да, я люблю практически всех, но как страдальцев, населяющих грешную землю; жалею всех – в этом же качестве; мизерно, но помогаю, чем могу (а чего могу-то? – чаще всего подарить это самое «да» в распахнуто-ждущие глаза). Но душевного родства почти ни с кем уже давно не ощущаю, если не считать двух-трёх женщин из моего нынешнего окружения, да авторов ряда произведений (большинство из которых уже ушли в следующую пору нашего существования)…
Короче: зримое несчастье нового знакомого и страницы из моей биографии сварились в какую-то кашицу, из-за которой проснулась я в обозначенную выше ночь и не успокоилась, пока не подарила бумаге следующие мысли:
Почему-то я не сплю.
Почему?
И не то, чтобы – люблю:
Не пойму,
То ли снова мне смешно,
То ли – нет.
Одиноко и грешно
Жду рассвет,
Что так медленно спешит
В эти дни…
Не цветёт в душе самшит,
Но – сродни
Грустной памяти о нём
Маята,
Зацепившая тем днём.
Неспроста…
Ты, с кудрявой головой,
(Как и тот…)
Всюду следовал за мной.
Кто поймёт:
То ли мать во мне ловил,
То ль – себя…
Обнажённой болью мил…
Не любя,
Я ласкала впопыхах
(Как того)
Грусть в отчаянных глазах
(Как в его).
Умолял ты, как и тот:
«Помоги!»
Я ж сама искала брод,
И ни зги
Не видать мне… Позади
Горизонт.
Не кричи и не зови:
Он – мой фронт,
Где не выплыло побед
(Лишь – бои)…
Глаза будят прошлый бред
(Не твои)…
Вот нескучные дела!
Но – изъян:
Слишком трезвой я была,
Ты же – пьян…
Как он руки целовал!
Я же – в смех:
Глупой мир чужой пуст-мал –
Вот он грех…
Поохрипли на ветвях
Соловьи,
В удивленьи букс зачах –
Без любви!
P.S.
Как целовал он руки?
Да как и ты!
Продляя мои муки –
Полёт мечты…
Но я в своей гордыне
Глупа всегда:
Оттуда и доныне
Жалею «да»,
А «нет» родится быстро…
Зачем, скажи,
Прицельный этот выстрел
Больной души?
Елена Рындина.