Признай своё предназначенье,
Отдайся умыслу судьбы,
Жизнь – только поиск и везенье,
И здесь, увы, бессильны мы…
Сколько лет я приказывала себе: «Молчи!». И мысли (рифмованные и нерифмованные), разрывающие на части уставшую голову, послушно куда-то испарялись, так и не разродившись в словах или на бумаге. Но ничто не исчезает бесследно. И вытесненные из пространства, которое им положено было занять, они материализовались в поступках, которые я не то что окружающим – себе не могла объяснить. Сколько же лет этой бессмысленной и изнуряющей борьбы с собственным «я» потребовалось, чтобы до меня, седой и надорванной, дошло наконец, что Создатель даровал мне прекраснейший выход из эмоционального тупика, уготованного каждому из нас на этой грешной Земле: писать, говорить, петь!
Убил! Я понимаю, что раскаялся.
Убил! И понимаешь, что расстались мы.
Ушла! И ты остался один.
Ушла! Себе прибавив седин…
Если положить в авоську что-то слишком тяжёлое, она порвётся. Если не дать мыслям прорваться к выходу, замурованному российской застенчивостью и каким-то врождённым убожеством, они взорвутся и реализуются в деяниях, которые потом дают повод для разглагольствований о «загадочной русской душе». И сколько же таких, нерастаможенных русских душ, отправилось при различных обстоятельствах (и чаще – трагических) на отчёт прямо туда – выше, так и не реализовав среди нас поставленных перед ними (опять же – свыше) задач. Я не хочу в этот список! И теперь днём и ночью, в кровати и в такси, на клочке бумаги, на газете, на руке я наспех корякаю мысли, не дающие сосредоточиться ни на чём другом:
Мой Бог! Я столько видела,
Но всё смогла:
Не создала из тьмы я идола,
Но в сердце – мгла…
«Летите, голуби, летите…» - говорю я покидающим меня мыслям на прощанье и с каким-то необъяснимым чувством свободы возвращаюсь к мелким, но таким каждодневным, бытовым заботам бабушки, матери, подруги, которых, спасибо Создателю, у меня хватает!
Что пройдено – то пройдено,
Не мне о том судить.
Наверно, я – уродина,
Но коль порвётся нить,
Узлов не позволяю я
На сердце на своём:
Уж лучше веселить себя,
Чем шутствовать вдвоём…
Да, я – бабушка, мать и подруга для достаточно большого количества людей, которые меня окружают, иногда утомляют, но без которых, по большому счёту, мне было бы уже невыносимо одиноко. Просто всё надо дозировать, планировать, предугадывать, рационализировать. Во! До чего может договориться в преддверии собственного пятидесятилетия русская женщина на русской земле с типично русской судьбой. А оно опять рвётся наружу. Валяй…
Сквозь мглу моего сознания
Пульсирует злая мысль,
Что тот, кого и не знаю я,
Во мне, меня тянет ввысь…
А я не пойму, уставши,
Чего он от бабы ждёт,
Когда каждый день – вчерашний,
Не радует даже дождь.
А раньше его любила:
Он мне досаду снимал,
И вдруг – ничего не мило,
А ливень жалок и мал!
Но тот толкает упрямо,
Куда-то всегда зовёт…
А может, ещё не яма?
Ещё не последний год?
Декабрь 2001 – апрель 2002