Йокк наблюдал так называемые военные действия. Дело было во время первых заморозков. Тундра уже покрылась порошей, но большая вода там, далеко на севере, еще не заледенела на долгую полярную зиму. Люди в серых мундирах говорили, что стоит октябрь на дворе. Для них время плохое, ягода и грибы кончились, олешки ушли с летних пастбищ, птицы улетели в теплые края. Понял саам, что есть воякам нечего. «Как покушаешь, так и повоюешь. Понятно, почему немцы подались на севера», - сообразил Йокк. Он прекрасно разбирал, где немцы, а где финны, но для него, хозяина, как черта ни малюй, все он на одну личину. Надсмехался лопарь над теми и другими.
Вот, например, один буржуй любил хорошо приготовленные мясные блюда, все бубнил про какие-то бифштексы. Понятно, что приелась овсяная каша, ее привозили на машине и раздавали в «пакки», котелки стало быть. По тому, как называли эти кастрюльки солдаты, саам догадался, что армия – финская. Йокк знал многие языки, кроме немецкого. Лающую речь чужаков, приплывших на больших лодках и докатившихся на самокатах до самой тундры, он сравнивал с криками лисиц. Так неприятно лают лисы, когда хотят прогнать соперников с территории. Лисицы – давние враги Йокка. Развелось их много во время войны, может потому, что стреляли люди не хищников, а друг друга?
Шел мокрый снег уже вторую неделю. Даже Йокк загрустил, а что говорить об этих голодных парнях, которых вместо охоты заставляют воевать? Вот один, с тонкими длинными пальцами и очками на носу, сразу видать, интеллигент. Оголодал так, что кожа да кости. Держится особняком. Крепкие крестьянские парни из центральной Финляндии его в свою компанию не принимают.
Вдруг в лагере появился автомобиль. Каких только диковинок Йокк не видел за последние пять лет! И в воздухе, и по суше, и по морю жужжат, грохочут опасные стальные звери.
У большой палатки выстроилась очередь. Раздают мясо! Не оленье и не конина, Йокк потянул носом и определил по запаху, что это замороженная говядина. Острым длинным ножом, не похожим на охотничий, упитанный солдат, сразу видать, повар, резал монолитные пласты на кубики, раздавал в одни руки – один кусок. «Да, на такой порции не зажируешь», - с сочувствием подумал лопарь и сфокусировал внимание на тощем солдатике в очках. Тот протянул крышку котелка, на нее шмякнул крохотный кусок. Довольный парень чуть не побежал подальше, в сторону, чтобы в одиночестве полакомиться.
Крестьяне, впрочем, в свою компанию его и не приглашали. Они раздобыли где-то большой котел и побрасали туда пайки, принесли воды из речки и поставили на костер вариться. Пока похлебку готовили, балагурили, рассказывая «каску» про войну. Полиглот Йокк все понимал, ему легко было догадаться, что финское «каску» и русское «сказка» - почти одно и то же. Правда, знал он и другое значение этого международного слова. Русские, когда говорили «каска», то показывали на голову. Мол, надень каску, чтобы башку не прострелили. У финнов тоже были каски, только уж больно чудные, с черепом и костями, понятно, для устрашения противника. Но об этом, кажется, лопарь уже говорил. То ли от волнующих паров мясного бульона, то ли от погоды Йокк закемарил.
Когда проснулся, увидел, что крестьяне поедают похлебку, орудуя каждый своей ложкой. Не ссорятся пока, потому что количество выловленных кусков мяса совпало с количеством участников трапезы.
Кто-то сидел на корточках у костра и обжаривал мясцо с помощью сучка березы. Смех, а не картина! Потому как березы у Йокка карликовые, ветки короткие, несподручно солдатикам шашлыки готовить, как это делали казаки. В местах поюжнее, в Карелии, казаки мастерили из длинных толстых веток подобия стрел, называли их «шампурами» и коптили в основном конину.
Тут же мясо оставалось не прожаренным, хотя и покрывалось копотью.
А что же мечтатель, тот самый, который все грезил об этом, как его, бифштексе? Этот буржуй такой же потешный, как и слово. Приспособил крышку котелка в качестве сковородки. С кухонной утварью финских крестьян лопарь был знаком не понаслышке. Испокон века жарили на огромных чугунных сковородах блины в Карелии, особенно в ту ночь, когда прыгали через костры и женихались девки с парнями.
Только вот не мог понять Йокк, зачем очкарик положил на мясо большой кусок масла, наверное, недельную порцию. Сливочное масло, купленное у карельских крестьян, складывали солдатики в жестяные баночки из под леденцов и лакомились долго, благо погода позволяла, маслицо не таяло.
Между тем ждал-ждал паренек своего бифштекса, не дождавшись, проткнул бесформенный чуть обгоревший кусок палочкой можжевельника и стал насасывать. Просто впился в это мясо, пытаясь продлить удовольствие. Только вот лицо чего-то скривилось, неужели невкусно?
Надо полагать, без соли и перца, да еще полуобгоревшее, хоть и в масле жаренное, не пришлось по душе. Это ж сколько надо масла, чтобы покрыло оно все дно котелка, да чтобы прожарилось как следует. Нет, парень, кулинар из тебя хреновый.
С такими мыслями обратил Йокк взгляд на место, где расположился горе-повар. А место было весьма примечательным: яма, заполненная осколками. Пригляделся лопарь к осколкам и удивился, что напоминают они бутылочные, а на приклеенных бумажках на незнакомом языке что-то написано да нарисовано. Видать, ценные напитки были в этих бутылках! Скорее всего, немцы, уходя, взорвали склад винных припасов.
Решил хозяин подшутить над неумехой-очкариком. Подполз незаметно, ведь место солдатик выбрал отдаленное, за валунами, хоть и плоскими в тундре, вполне укромное. Нашел половину бутылки с остатками какого-то рыжеватого напитка, вполне ароматного, помочился туда, да и поставил поближе к кулинару. Не слепой ведь, а если и повредил зрение, то по запаху должен найти, чем бифштекс свой залить, как полагается на десерт у буржуев.
И точно, лицо солдатика расплылось в улыбке, когда нашел он бутылочный обломок, на дне которого запеклась жижа из дождевой воды и, о счастье, остатков коньяка! А может бренди. Не попробовав, не оценишь. «Вот и выпивка, как в лучших домах Парижа!», - громко сказал очкарик и той же самой можжевеловой палочкой размешал содержимое.
«Пахнет настоящим коньяком», - с этими словами перелил драгоценную жидкость в котелок и выпил одним глотком.
Эх, как говорят «рюсса», враги финского народа, первая рюмка колом, вторая соколом, третья мелкими пташечками! Собственно, против русских не имел ничего паренек, ведь его родители родились в Петербурге, а значит, течет в нем русская кровь. То ли от горя, то ли от радости, что наконец можно устроить пир на весь мир, разошелся солдат. Искал и находил одну бутылку, хоть и неполную, за другой. Пускай в некоторых плескалась на дне подозрительная желтовая жидкость, похожая больше на светлое пиво, чем на коньяк, убедился парень, что прав русский народ: «каждая следующая рюмка легче пьется».
Уже на вторые сутки поставил диагноз военный врач: острое отравление, инфекция передана с помощью переносчиков – лисиц или мышей-полевок, ввиду военных действией возбудитель точно не установлен.
Теперь и тебе, читатель, понятно, почему лопарь не любил лисиц?
Армейские товарищи пришли в лазарет и пожурили очкарика: «Ну теперь ты понимаешь, что лучше есть пищу из общей посуды? Ее по крайней мере люди ели, а не зверье!»
Не мог долго паренек забыть, как бегал по нужде по всей тундре. Где не присядешь, там открытая местность, огонь на поражение. Хорошо, что в октябре 1944 года война почти кончилась, Финляндия разорвала союзнические отношения с фашисткой Германией. Немцы уходили на север, а финны преследовали их, вяло, в перерывах между борьбой с лисицами.
...Видел лопарь каски с черепом и костями у финских солдат, видел и котелки, в которых варили похлебку самые сознательные бойцы. Каково же было удивление саама, когда уже после войны зашел он в аптеку и наткнулся на такой же котелок с такой же картинкой, как у тех, окопников-героев, проигравших войну как русским, так и немцам.
После случая с финским солдатом, у которого диагностировали инфекционное заболевание, лопарь долго мучился угрызениями совести. Так мучился, что решил и сам себя наказать, и общему делу помочь. Короче, приехал на собачках в город Рованиеми, зашел в аптеку, спросил лекарств. Никогда лопарь не употреблял их, обходясь грибочками и другими подручными средствами, вроде сеансов у местной шаманки. Но тут решил себя самого наказать, чтобы искупить вину перед тем солдатиком.
Приехал и потребовал лекарства ... против лисиц поганых. Решил внести и свою лепту в дело борьбы с проказниками. Начался падеж оленей в пастбищах, во всем винили диверсантов, лисиц этих. Приехал лопарь не гол, как сокол, а с бумажкой, рецептом то есть. Отрава для лис в аптеке была, и вскоре получил саам большую жестяную банку с этикеткой, на которой изображен череп и кости, мол, будьте, люди, осторожны: яд.
Аптекарь назвал цену, но лопарь не торопился платить. Уселся на лавку, как настоящий хозяин тундры, и сказал, что заплатит, но сначала проверит, настоящий ли товар. На этих тварей, лисиц, мало что действует. Надо убедиться в эффективности вещества. Чтоб наверняка зацепило.
Уселся поудобнее на широкой скамье, открыл крышку банки, сунул палец и... облизал. После этого застыл на долгое время. Аптекарь ходил вокруг да около, не зная, что делать: скорую или полицию вызывать.
Сидел-сидел лопарь, пока не стал покрываться красными пятнами. Потом встал и сходил до ветру. Вернулся, опять палец сунул, лизнул.
Тут аптекарь забеспокоился: так ведь и все содержимое сожрет, а денег не заплатит!
Шепнул тогда встревоженный аптекарь местному наблюдателю, соседу своему, мол, давай в полицию, надо человека спасать. Про свои меркантильные интересы умолчал.
Приехали полицейский и врач. Йокк поднялся, уплатил за яд и сказал, что потрава самая настоящая, лисицам подойдет. Прыгнул в свои сани и взвился огненным змеем под самые облака. Аптекарь, полицейский и врач с понятыми только ахнули: вот ведь черт, чем не Змей Горыныч!
Начало серии про Йокка и Мокка:
http://proza.ru/2012/01/05/330
Одно из продолжений:
http://proza.ru/2012/01/06/1877